Я - Меропа.

Глава 8 Первую половину сентября я крутилась, словно белка в колесе. Собирала остатки жалкого урожая, тратила и так не великие свои капиталы, вязала и встречалась с подругами. Попутно у них же, проходила «курс молодого бойца» по обращению с младенцами. Роли младенцев выпали на долю девятимесячной Лукреции, дочурки Мели, и годовалой Вальпургии, дочери Ирмы. Лукреция с поистине ангельским терпением сносила все мои попытки пеленания, кормления и укачивания. Но вот Вал нам просто так в руки не давалась. — Истинная Блэк! — восторгался внучкой Сигнус, подхватывая быстро уползающую от матери девчушку и целуя. — О, какой темперамент, — он продемонстрировал нам свежепрокушенный палец. — Грызи лучше конфетку, детка. — Сигнус, ей же скоро обедать! — возмущалась Ирма, неловко нагибаясь и пытаясь отобрать у дочери сладость. Ей это удалось, а Вал немедленно завопила. — Сразу слышно, кто у нас в гостях! — улыбнулся Арктурус, входя в гостиную и чмокая жену с дочкой в светлые макушки. — Это она в тебя пошла, дядя! Ты орешь точно также, когда тетя Ви отнимает у тебя бокал с огневиски. — Ничего подобного! — оскорбленный племянником Блэк фыркнул и задрал к потолку длинный нос. — У меня для тебя хорошие новости, Меропа, — обратился ко мне Арт, принимая чашку с чаем из рук жены. — Твоего отца отпускают двадцатого. А Морфину к весне могут смягчить приговор. Конечно, магглолюбцы этим сильно недовольны, но они в меньшинстве. Кстати, дядя, в их, так называемой, партии прибавление. — И кто же это? — сменил гнев на милость Сигнус, всем телом поворачиваясь к племяннику. — Очередной безмозглый магглорожденный? — Не совсем. Мое почтение дамы! — из камина вышел Генри Гамп. Отряхивая свою щегольскую темно-синюю мантию от сажи, он скривился. — В министерстве забастовка уборщиков. Какие-то умники наверху решили, что те обязаны им еще и климатические чары обновлять, и создавать нужный пейзаж за окном. «Для настроения, Генри!» — передразнил он кого-то. Сигнус, ты помнишь нового профессора Трансфигурации? Ну, рыжего такого? — Нет, а должен? Я же тебе не Саламандер! И школу, слава всем основателям, давно закончил. — Его зовут Альбус Дамблдор, Генри, — подсказала своему поклоннику я. — Этот проныра? Профессор? — удивился мужчина и, ударив себя по ляжкам, рассмеялся. — В Хогвартсе? Ну, это ненадолго! — Почему это? — поразилась его уверенности Ирма. — Он преподавал у меня в выпускном классе. Специалист он вроде бы знающий. — Не сомневаюсь! Надо же ему чем-то на хлеб себе зарабатывать. Пока. — Почему пока, Сигнус? — уж я–то знала, что Дамблдор сделает себе неплохую карьеру, но мне было интересно знать мнение старшего мага. — Потому, милочка моя Меропа, что эта рыжая птичка всегда стремилась к высокому полету, — Блэк закинул в рот орешек, отхлебнул из своего стакана, посмотрел жидкость на свет и одобрительно хмыкнул. — Он лет на десять постарше меня будет... А Дамблдор этот тот еще жук. Помню как он, уже после окончания Хогвартса, приходил к отцу* и набивался к нему в ученики. Тот отказал — не любил он подобного, но познакомил рыжего с Фламелем, тому всегда нужен кто-нибудь на побегушках. Николасу проворный мальчонка понравился, и какое-то время Альбус работал у него. Потом, что у них там со стариком вышло — я не знаю, Дамблдор пробовал устроиться ассистентом к разным мастерам зелий. Он тряс какой-то публикацией, ссылаясь на имя великого учителя, но его никуда не брали. — А если он зельевар, что же тогда Трансфигурацию преподает? — Ирма держала на руках разомлевшую Вальпургу, но уходить не спешила. — Эх, дети, чему вас только в школе учат! Трансфигурация-то таланта не требует. Выучил принципы составления заклинаний и формулы. Знаешь основные постулаты: что, из чего и куда и преобразуй себе на здоровье на столько, на сколько воображение позволяет. А зельедел — это мастер, творец! Родовой дар тут, конечно, не помешает, но и без него обойтись можно. А вот без таланта никак. Так что посредственный зельевар твой Дамблдор, Ирма, вот преобразованиям и учит! А стремился он всегда к власти... — Ну, ничего. Скоро, наверное, пролезет, — Арктурус усмехнулся. — Это он вступил в союз магглолюбцев. — Забавно будет на это посмотреть. — Да, должно быть, — я поднялась со стула. — Мне, к сожалению, пора. Арт, спасибо тебе за чудесные новости об отце. — Я провожу тебя! — Генри торопливо попрощался со всеми, затем мы вышли из коттеджа. С памятного посещения Тома меня ежедневно навещали маги. Провожали из гостей или просто крутились во дворе, после чего снова скрывались в доме. Риддлы, периодически наблюдающие за мной с холма, наверное, думают, что у меня в подвале прячется целая армия. Генри аппарировал меня прямо в мой холл очень осторожно, словно великую драгоценность. Хороший он, очень, но я, к сожалению, не могу ответить на его симпатию тем же. Долго думала над ситуацией и решила срочно переключить внимание Гампа, пока все не зашло слишком далеко. — Генри, я бы хотела с тобой поговорить, — увидев его просиявшее лицо, я поняла, что с беседой я затянула. — Я хотела бы тебя попросить... — Все, что угодно, Меропа! — Прошу, не перебивай меня, мне и так непросто. Я понимаю, что тебе моя просьба покажется странной. Все-таки женщины сами о таком не просят. Но я сейчас нахожусь в такой ситуации, что... — как я не люблю все эти словесные кружева! — Меропа, милая, я готов на все. Клянусь! — его сухая горячая ладонь сжала мою, ледяную. — Генри! Дослушай пожалуйста! — я закрыла глаза и на одном дыхании выпалила последующие слова. — Прошу тебя стать крестным отцом моего сына. — Почему я, Меропа? — Генри откинулся на спинку кресла и прикрыл рукой глаза. — Почему не Арт или Пол? — Ты надежный и серьезный, а Блэки просто шалопаи! — легкий тон дался мне совсем не легко, но иногда лучше притвориться дурочкой. — И Мели будет крестной. — Я согласен. Я буду крестным твоему малышу. А сейчас прости, но у меня есть еще несколько не оконченных дел. До свидания, — Гамп стремительно шагнул в камин. Я без сил опустилась на стул. Нехорошо получилось. Самой гадко, но ничего не попишешь. Хеспер уже несколько раз намекала мне какой ее брат замечательный волшебник: и древнего рода, и хорош собой, и не обделен магически. Скоро вернется Марволо и, не спросив меня, точно выпихнет замуж за «ах, какого жениха!» А я сама хочу распоряжаться своей судьбой и по любви выйти замуж хочу! Поэтому и узнала, что в магическом мире куму с кумой** жениться нельзя.

***

Наконец наступил долгожданный день выхода Марволо из Азкабана. Я приготовила праздничный обед, предупредила Ягодку и села ждать. Стратегически правильная позиция была выбрана мною давно. Я притаилась в кресле прямо напротив входной двери. Ожидание мое продлилось долго, до самого вечера. И вот чуть скрипнула калитка, а я плотнее зажала палочку во вспотевшей ладони. Отворилась незапертая дверь, и папенька занес ногу над порогом. Шарах! Легкая волна пронеслась от меня к нему, но он ничего не почувствовал и шагнул дальше. — Меропа! Меропа, ужин давай! Гонт домой вернулся! — Здравствуй, папа, — спокойно произнесла я и встала. Пламя от очага осветила мою уже изрядно пополневшую талию. Марволо подслеповато прищурился и замер: — Меропа? — Это я, папа. — Как ты посмела, дерзкая девчонка?! Отец только ногу за порог, а она уже замуж выскочила! Без моего благословения! — Успокойся, папа. Твоего благословения не понадобилось! — пока Марволо моргал глазами, не в силах вымолвить ни слова, я быстро достала из кармана платья рукописные листы. Сунула их ему в руки и отошла на пару шагов. На всякий случай. — Ты же знаешь, что это такое? — папаня кивнул. Еще бы! Баловался у нас в семействе писаниной на парселтанге только Слизерин, папочкин кумир. Как я ревела, раздирая на листы такую древнюю книгу, не передать, но так было нужно. — Папа, может ты присядешь? — проявила заботу я и проводила дезориентированного мага к обеденной зоне. Он уселся за стол и уронил голову на руки. Мне его стало даже жалко. — Налей мне чего-нибудь выпить, дочка, — охрипшим голосом попросил он. — Есть у нас? — Ягодка! — я для эффекта прищелкнула пальцами. — Принеси огневиски хозяину, — понятливая домовушка склонилась до земли и испарилась, мгновенно появляясь снова с пузатой бутылкой в ручках. Я налила отцу огненной воды. — У нас домовик, — констатировал он и выпил залпом, не поморщившись, и второй стакан. — Я потом тебе расскажу историю ее появления. Сначала поговорим об этом, — я указала пальцем на три тоненьких, пожелтевших от времени листочка. — Говори, — глухо буркнул Гонт. — После того, как вас с Морфином увели, я была словно в тумане. Все валилось из рук. Я была в растерянности и отчаянии, чуть не наложила на себя руки. А в ночь на двадцать девятое апреля мне явился сам Слизерин, — прости меня Салазар, но эта ложь роду твоему во благо! Папуля всегда считал великого предка чуть ли не реинкарнацией Мерлина и поверит в выдумку безоговорочно. Марволо схватился за голову и молчал. — Он обругал своих потомков последними словами за то, что род пребывает в таком упадке и указал мне свой тайник, — легенда у меня, как у хорошего шпиона, была продумана до мелочей и тщательно отрепетирована. — В нем я нашла пятьдесят галеонов и вот эти листы, — я выложила перед ним в маленьком мешочке одиннадцать золотых монет. Довела гринготского гоблина-кассира до нервной почесухи, но он нашел таки мне самые затертые галеоны. — Это остатки тех денег, папа. — Что было дальше? — маг не поднял головы, но деньги отодвинул мне обратно. (Есть контакт!) — А дальше все просто. Я прочла о ритуале и решилась. Род нужно было продолжить. Ты ко времени родов был бы уже дома, и я бы спокойно все довела до конца, — затем я поведала хлещущему огневиски, как воду, отцу историю уже известную Блэкам. Историю о Смерти и ее жалости. — Все! Марволо долго молчал, очень долго. Потом поднялся из-за стола и неловко, неумело похлопал меня по плечу. — Ты у меня молодец, дочь, — просто сказал он и вздохнул. — Что-то меня от твоих новостей даже огневиски не берет! Лечь-то мне куда, хранительница рода? — отец оглядывался в поисках своего прежнего топчана. — Ягодка проводит хозяина. Ягодка вымоет хозяина и уложит, госпожа. Мучаясь в своей башне бессонницей (при беременности такое бывает), я мысленно потирала руки. Как удачно я приложила папаню заклятием вечной трезвости! Теперь братец Морфин на очереди. Вот как вернется — тем же обласкаю. И главное, что аргумент у меня для будущих трезвенников готов. До них прежде никто из Гонтов в Азкабане не сиживал и с дементорами дел не имел. Кто же знал, что они так плохо на мужчин нашего рода влияют? * Отец Сигнуса — Финеас Найджелус Блэк, директор Хогвартса. ** Кум и кума — крестный отец и мать ребенка по отношению к друг другу состоят в духовном родстве.