***
Стук. Стук был непрерывным. Стук дождя по стеклам и крыше, стук пальцев по клавиатуре, стук в дверь. Стук сердца в ушах. Кружка с кофе тихо стучала о стол мастерской, когда её ставили обратно на лакированную поверхность. Нервно постукивала ручка, когда факты, вытрясенные у Тора и найденные в закоулках мозга и Интернета вновь не сходились. Даже чувства — и те стучали в груди. Как же Тони бесил этот стук. Он мешал работать, он не давал сосредоточиться на чем-то конкретном. Он словно мешал выстроить единую логическую цепочку, сложить всё, что имелось, как пазл. Словно он был виноват в том, что положение было практически безнадежным. Стук, конечно, виноват не был. Он вообще не мог ничего, кроме как действовать Старку, и без того взвинченному до предела, на нервы. Мерно стучал маятник часов. Конечно, часы скорее тикали, нежели стучали, но это было не важно. Важно было что это. Всё. Равно. Нервировало. И это не было хорошим знаком. Короткий взгляд на раздражающее подсвечиваемый циферблат. Третий час ночи. Пора бы передохнуть и сходить за крепким кофе. Да, определенно.***
Если в Бездне время бежит, каждый раз ускоряясь свой шаг, то в безвременье понятие времени относительно. Оно то бежит, словно дикий мустанг, то растягивается, подобно карамели. Если освоиться, временем здесь можно даже управлять — правда, не всегда об этом сходу сообразишь. Локи об этом знал, но видимо, был слишком испуган, чтобы вспомнить об этом. Но испуг прошел, забылся. Ведь вокруг, усилиями разума и безвременья было так красиво, так спокойно, что об испуге не могло быть и речи. Хотелось втянуться в эту обстановку. Втянуться, и остаться. Так что для бога — для бога время тянулось, лениво плавая около него. И бог втягивался в этот медленный поток, что окутывал его, словно теплое ватное одеяло. Забывались заботы, страхи и переживания, что терзали его последние несколько месяцев. Оставались только мечты, желания и воспоминания — приятные и не очень. Вот только сейчас, в безвременье, всё то, что казалось ему неприятным раньше, теперь выглядело просто смешно и комично. «Может, и лучше, что я здесь.» И никаких сомнений не закралось в растаявшую от этой своеобразной ласки душу; и никаких смутных чувств не посетило её. Оттого тревога, как ни крути навестившая, была подобна удару под дых.***
Прошел час безуспешных попыток Тони оттереть кофе со своих любимых домашних штанов. Он матерился, проклинал всё на свете, запивая каждое предложение большим глотком обжигающе-холодной воды. А уродливое коричневое пятно, как Старк не старался, всё не желало сходить. Словно оно намертво въелось в серую ткань. Что ж, зато теперь он точно не будет пить кофе сразу же, как оно сварится. Горло нестерпимо жгло от первого — и последнего — поспешного глотка. И ни литры выпитой им воды, ни проглоченное в один момент морожено ему не помогло. Пожар всё также разгорался внутри него, как и прежде. Тони устало сел на край барной стойки и потер переносицу. Как же много всего свалилось… Локи, его исчезновение, кошмары, что снова вернулись. Натянутые отношения с командой и Пеппер. И работа. Много работы. И в кои-то веки, даже Джарвис не мог предположить, что делать. Как же ему справиться с этим? Как? Как? .. Сел, и не заметил, как уснул прямо так, сидя на барной стойке.***
Спокойствие сменилось странным чувством. Оно разливалось в груди, перерастая в тревогу, а тревога — в панику. И не сиделось более спокойно ледяному принцу. Но и пошевелиться он был не в силах. Что-то держало его, намертво пригвоздив к несуществующему полу. Но что? А потом пространство стало меняться, вырисовывая перед глазами сверкающий коридор асгардского дворца, оканчивающего дверью. Дверью в его покои. Он ходил по нему чуть ли не каждый день, пока не упал в черево Бездны. Но что-то… Что-то было не так. Непривычно. Неправильно. Локи распахнул глаза. Он понял.***
Проснулся Тони на диване в гостиной, заботливо накрытый пледом с большим изображением американского флага. Пледом Капитана. Стив позаботился о том, кто покрывает врага? Немыслимо. Солнце и луна поменялись местами, не иначе. Старк вылез из-под одеяла и поёжился. Холодно. И только тут он вспомнил про свои штаны. Про пролившийся на них горячий кофе и незаконченной работе. Безумно важной незаконченной работе. И он, не замечая аккуратно свернутого и постиранного предмета одежды, кинулся в мастерскую, оставляя штаны сиротливо лежать на кресле, что стояло рядом.***
Локи, словно впервые, слышал крик Фарндала и словно в первый раз видел себя — ему лет двенадцать, не больше. Он, открывающий дверь покоя и видящий шестнадцатилетнего воителя, который вместе с друзьями в ужасе уставились на его распухающую и зеленеющую руку. Словно впервые, бог видел себя, оправдывающегося перед отцом и пытающемся объяснить, что это «мера защиты». И словно впервые он лгал матери, говоря, что не знает как с этим быть. Старое, почти забытое воспоминание. Он прикрывает глаза. Теперь он знает цену своего освобождения. И он готов был её заплатить.