Если твой поступок огорчает кого-нибудь, то это еще не значит, что он дурен. © Антон Павлович Чехов.
Они сидят вместе. Все до единого, против него одного. Мстители, Роуди, Хилл. И даже Пеппер. Ей Тони этого точно не простит. Они — словно стая хищных птиц. Несомненно опасных, но это не гордые орлы или ястребы. О нет. Все эти люди — все, все до одного, вызывают странное смешение вопроса «Как?» и неприкрытого презрения. Надо же, а ведь он умудрялся считать их друзьями. Удивительное, право, дело. Комната замирает. Время, оно и то не может протолкнутся сквозь эту толщу, медленно отсчитывая секунды при помощи наручных часов Энтони. Тик-так, тик-так… Последних секунд перед тем, как в эту тишину безжалостно вклинится ненавистный стук каблуков по каменному полу. Так, не сжимать кулаки. Лучше напустить на себя искренне недоумение. Да, вот так. Тик-так, тик-так… Последних секунд, перед тем как элегантная Романофф появиться в поле зрения, и безжалостно отдав открытые чертежи Брюсу, не развернётся на своей умопомрачительной шпильке, и не усмехнется, ехидно и, немного торжественно произнеся. Тик-так, тик-… Последняя секунда звучит как-то обреченно и особенно жалостливо. …-так. — Я же говорила — это сработает. Команда сверлит его взглядом. Каждый глядит по своему, по разному, но не сказать, что под этой пленкой нельзя усмотреть чего-то общего. Взгляд Стива тяжел, укоризнен. Чёрт, этому парню бы карие глаза*, и было бы из-за чего поежиться. Клинт кажется, ничем особо не удивлен. Равно как и Наташа. Вот только во взгляде русской проскальзывала насмешка и свойственное её нации чувство превосходства. Брюс поглощен чертежами — и, кажется, уже догадался, что же не давало ему спать. Вот только неизвестно — понял ли, что Тони ни на йоту не удалось приблизиться к разгадке этой головоломки. Может, да. А может, и нет. Он не знал, что хуже. Молчание их затянулось. Воздух в комнате словно наэлектризовали. Он был почти осязаемым, а напряжение неприятно щекотало голые участки кожи. Тони очень захотелось поморщиться — то ли от еле ощущаемой щекотки, то ли от этих пафосных лиц. И лишь Пеппер смотрела на него с жесткостью, но такой явной жалостью и состраданием, плещущемуся на дне её зрачков. Ах Пеппер! Чудесная, воистину исключительная женщина. Серьёзная, решительная, храбрая, но такая нежная и женственная. Родная. Наверное, будь они вместе, он смог избавиться от пагубной привычки к саморазрушению… Как глупо отказался он от такого дара ангелов, попавшись на крючок к демону с невозможными зелёными глазами. Впрочем, райские врата открываются для таких, как Стив. Или Брюс. Его, наследника гения Старков, вряд ли пустят даже в чистилище. Мысль о том, что он уже от неё отказался, показалась Тони совершенно естественной. — Так что там, док? Нетерпеливый голос Капитана вывел его из раздумий. Человек мораль, вечный боец за справедливость и систему… Жаль, что Стив так и не понял, что система не всегда справедлива. Мест, куда бы присесть, к глубочайшему сожалению Тони, уже не осталось. Сидеть на полу, идея, конечно, заманчивая. Но тут нет ковра, а смотреть на всех снизу вверх ему не прельщало. От Локи этой спеси, видать, набрался. А потому, Старк лишь устало облокотился спиной на стену и прикрыл глаза. — … Так что, при создании он, вероятнее всего, планировал использовать магию. Иначе я это не объясню. А вот привычка пропускать всё мимо ушей, это его, родное. Даже нечто столь важное, как разоблачение его плана по созданию портала. То, что началось после столь, несомненно громкого, заявления, словами описать трудно. Да он и не стал бы этого делать. От гама закладывало уши, от количества вопросов и догадок трещала голова, а от взглядов хотелось уйти. Ну, и Стиви перед этим в морду дать, как главному защитнику всего происходящего. Может, он тогда бы не усмехался так. Каждый, кажется, знал, что делать. Словно эти люди, которым мозги подбирали не самые лестные эпитеты, заранее знали, что всё будет именно так. Знали, и, можно предположить, расписывали весь творившийся в гостиной хаос пошагово. Чтоб всё, да по полочкам. И он один стоит, и не имеет понятия, как реагировать. Лучше бы и вправду Тор явился, ей-Богу. И, как по мановению волшебной палочки, небеса прорезало золотистое свечение Радужного моста, а небо разразилось громом. Ливень хлынул на город неожиданно, как кровь из глубокой раны. Некстати вспомнил Старк слова мага. «Дождь — это либо чьи-то слёзы, либо отчищенная кровь падших, Тони.» Сердце екнуло где-то в груди. Чёрт возьми, когда его только угораздило привязаться к Локи? Мысли об этом существе, фантазии, море воспоминаний и, пусть не осознанное, но всё-таки сравнение себя с ним — всё это уже походило на болезнь. Раковую опухоль, которая, к несчастью, лечится лишь у избранных. Что ж, сейчас Тони был рад, что он уж точно не таков. Тора встретили и с удивлением, и с распростертыми объятиями. Второе пришествие Христа случилось, не иначе. Он не сдержался и фыркнул, вторя собственным мыслям. — Не сомневаюсь, что у тебя он совершенно иной, — не переминул возможностью поддеть кто-то из ребят. Клинт, кажется. — Станешь постарше — научу, как видеть не только то, что тебе навязало общество. — О чём вы спорите? — спросил Тор, кажется, у всех присутствующих, но сам смотрел на Тони. Его даже на мурашки пробрало — кто знает, что там, в головах у сиятельных божеств. — Не о моем ли брате и их с сыном Говарда связи? И вот с этого самого момента, мужчина вдруг ясно понял, что веселье только-только набирает обороты. Набирает быстро и неотвратимо. И что он — Энтони Эдвард Старк, гений, миллиардер, плейбой и зависимый от одного очень гордого и эгоистичного бога, совершенно не в состоянии этого изменить — Связи? — вот теперь это точно был Клинт. По всем параметрам расхлябанности голоса после подобной фразы. — Так вы с рогатым ещё и любовники? И он — не просто твоя навязчивая идея? — Нет! — тут же с жаром воскликнул Старк. — Разумеется, да. — спокойным тоном заявил Одинсон. — Да вы тут все с ума посходили, что ли? — теперь это напоминало дешёвую, очень дрянную, и ни черта не смешную комедию. Про школьника-подростка, который якобы переспал со своим лучшим другом, а в семье все ярые гомофобы. — Да как у меня с ним хоть что-то могло быть? Мы с ним даже не целовались ни разу. «Хоть и очень хотелось.» — А зачем тогда ты энергию свою ему отдавал? — Тор сохранял всё тот же невозмутимый и умиротворенный вид. — Ты не тот, кто делает что-то ради 'спасибо'. — Энергию? Какую ещё энергию? — Тони свел брови на переносице. Ответ сознание достало тут же, в обрывке старого сна. Как-то слишком большая часть его жизни в последние пять месяцев вертелась около них. Хотя, если брать во временной расчет самые первые его кошмары… боги, как же давно это создание со смоляными волосами появилось в его жизни. Даже подумать страшно.***
Ветер колыхал газовые занавески на окнах небольшой комнаты. Гостиничного одноместного номера, если быть более точным. Если их отодвинуть, открывался прекрасный вид на заснеженные горы. Мужчина не мог не улыбнутся — видимо, Локи, наслушавшись его рассказах об Альпах решил воплотить нечто подобное. Или это его, Тони, воображение? Хотя нет, скорее, всё же бога — один вид на это извращенное подобие подъемников и людей чего стоили. «Где, кстати, виновник торжества?» — Я здесь, — загорелую руку гения накрыла хрупкая белая ладонь. Ему даже не надо было поворачивать головы, чтобы увидеть немного насмешливые зелёные глаза. — Как ты умудряешься читать мои мысли? — А как ты можешь видеть, не повернувшись ко мне? Они улыбнулись — Тони мог поклясться этом над Библией и Конституцией — абсолютно синхронно и рассмеялись в одно и тоже мгновение. Старк, с хитрой миной на лице запустил свободную руку в карман толстовки — и ему не надо было видеть, чтобы понять, как горят сейчас глаза Локи в предвкушении нового вкусного подарка. Сегодня это была большая плитка бельгийского шоколада. Самая большая и вкусная из всех, что удалось найти в доме. Он надеялся, что бог обрадуется. Однако вместо этого, взгляд его стал озабоченным и… Тони не смог подобрать под него эпитета. — Я не возьму это. — Да брось! Я что, зря тащил? Может, после этого ты уже его никогда не попробуешь. А дома такого добра — не хочу. — Hins vegar engin slík magn af orku*. — Чего? Локи лишь улыбнулся. — Забудь. Заморочки асов с энергией — ты не поймешь.***
— Предположим, — нехотя отозвался Тони, после пятнадцати минут молчания. — И что с того? Ну пожалел я его, эту куклу ледяную, ну таскал я ему что-то по-мелочи. Разве это плохо? — Что конкретно ты ему подносил? — Тор напрягся. Видно, что напрягся. Употребленный глагол заставил мужчину поморщится и закатить глаза. — А что обычно нужно людям, близким к анорексии? Еду, конечно. Одинсон посмотрел на Старка с удивлением напополам с жалостью. Кажется, у всех собравшихся по поводу него сегодня именно такая реакция — кто-то удивляется, кто-то жалеет. А кто-то, как Тор — комбинирует. Нашлись советники. Хотелось фыркнуть, забрать свой чертеж, развернулся и уйти. — Я одного не пойму — зачем ты здесь? — задал интересующий его вопрос Тони. — Нервы потрепать? Тогда проваливай, мне этих чурбанов хватает. — он кивнул на внимательно слушающих Мстителей. Вот что значит, шпионы — видно, что и слова не пропускают. — А если поговорить по душам, то ты тоже не по адресу. После того, что мне рассказал твой брат… Надеюсь, ты понимаешь, какая ты в моих глазах свинья. — грубо, слишком грубо. Но он не мог иначе — слишком вымотаны нервы, слишком перегружен мозг, слишком, невыносимо сильно болит где-то в районе сердца и никак не покидает дурное предчувствие. Благо, Тор просто кивнул. Кивнул, и кинулся объяснять. — Понимаешь, у духовных партнеров зачастую очень сильная связь… А вот теперь можно бы и залиться истерическим смехом. Даже нет — умалишенным хохотом. — …и я решил, что ты ведаешь о том, где сейчас Локи. — В каком это смысле «ведаю о том, где Локи»? — бог грома отвел взгляд и тяжко вздохнул. — В каком смысле, Тор?! Он ответил не сразу. Долго мялся, испытующе смотрел то на Старка, то на остальных. А его терпение уже медленно, но верно сходило на нет. Хотелось вцепиться этой блондинке в шею и трясти, пока он не получит ответа. На все свои вопросы. Хотя нет — некоторые можно было задать лишь Локи. — Он собрал остатки своей магии и бежал из тюрьмы. — нехотя, но в тоже время довольно безразлично ответил бог. — Боюсь, что сейчас он в месте, где нет времени. И пространства, как такого. Прости, сын Говарда. Мы… Но Тони уже не слушал. Он и не хотел ничего слышать — всё сложилось в гениальном мозгу в одну картинку и из двух и двух в кои-то веки получилось четыре. Магия. Тюрьма. Энергия. Сны и просьбы о помощи. Локи совсем не было нужно, чтобы его вытащили. Ему было нужно… Он не помнил, как сорвался с места. Как влепил Тору пощечину. Вторую. Как ругался и обвинял его во всем, что только можно и нельзя. Как на все попытки Одинсона оправдаться довел дело до того, что таки выбил ему зуб и, кажется, почти вывихнул руку. Единственное, что он запомнил с болезненной ясностью — точный удар Стива в солнечное сплетение, выбивший из Старка весь кислород. Как пошатнулся, но устоял. Как пошел к двери, не слушая никого. Он остановился лишь в проеме. Обернулся — Тор мог поклясться благополучием всего Иггдрасиля, что в этот момент глаза его полыхнули багряным, как и у брата в гневе — и бросил: — Ты пытался его погубить, Тор. И — мои поздравления — тебе удалось. А я его вытащу. И не надейся, что после этого отдам.