Идеальное совпадение

День у Оливера вышел... странный. Всё вроде получалось, но как-то странно. Словно нехотя. Ну, все знают эти дни, когда ищешь что-то, что у тебя под носом, или когда на любимой рубашке в последний момент обнаруживается пятно. На работе всё тоже было амбивалентно. Контракт, над которым они бились последние недели, прошел, но прибыль резко упала из-за подорожания исходных материалов. Потом было плановое посещение матери. Родительский дом больше напоминал музей - красивые, но чуть менее широкие, чем надо для удобства, диваны, изящный, но чуть ниже, чем удобно, столик. Холодные, дизайнерские стулья и множество ламп. Даже одежда матери была какой-то... неуютной - не доходящие до запястий рукава, слишком жёсткая юбка. Видимо, так и выглядит дом двух доминантов. Правда, новый муж матери явно относился к... другой стороне. Может со временем, в доме что-то поменяется. Снизится жёсткость и добавится немного тепла. Объятия матери холодные и отточенные. Правильные и вымеренные - ровно столько надо чтобы обозначить чувство. Оливер знал, что мать любит его, хоть это и редко проявлялось. Не в обычаях семьи Куинов было хвалить детей - скорее давать им направление. Указать, к чему надо стремиться. С Теей в этом плане было легче - она с детства была явным доминантом. Они мирно беседовали за его любимым чаем. Если уметь заглянуть за внешний облик, его мать была хорошим человеком, Оливер знал, что она волнуется за него. - Я слышала, ты недавно был в клубе. Вот прямо так? Между делом? Оливер поставил чашку на блюдечко. - Это свич клуб. Тебе не о чем волноваться. - Я волнуюсь за тебя. Оливер отвернулся. Да, он знает, как именно она за него волнуется. И предложения её он тоже знает - от элитных агентств по сопровождению, до психотерапии. - Всё в порядке. Правда, - соврал он. Женщина изящно пожала плечами. - Я рада, что ты понимаешь, как это важно, Оливер. Пойми, ты - лицо нашей фирмы. В тебе должны видеть силу и надёжность.- Я знаю, мама, - в голосе всё-таки проскользнуло раздражение. Не самое лучшее настроение чтобы идти в клуб. Может всё-таки вернуться в свич клуб? Сейчас он вполне сойдёт за доминанта? Но Оливер обещал себе это - раз в месяц. И пропускать было бы не честно. Опять может случиться срыв. У "Магнолии" были свои такси. Вернее - свои брони в службах. Тамошние клиенты дорожили своей анонимностью. И могли за неё платить. Оливер не стал долго подбирать одежду - не было настроения и для кожи. Поэтому он надел свои любимые джинсы и тёмно-зелёную футболку в обтяжку. Маску на входе в зал он тоже выбрал тёмно-зелёную. Ошейник с подноса он не взял - выбирать ошейник и надевать его - привилегия доминантов, даже если это всего лишь на один вечер. Он задумчиво оглядел зал, пытаясь пробудить в себе интерес - слишком много стресса навалилось. Ему даже секса сейчас не очень хотелось, но он точно знал, что сессия ему поможет. Оливер помедлил и выбрал столик в центре зала. Неожиданный шаг - большинство, как сабов так и доминантов, предпочитали сидеть в тени, и Оливеру было в кайф ощутить на себе их удивлённые взгляды. Как открытый вызов. Обычно в таких местах много женщин доминантов. Все-таки, исторически сложилось, что в БДСМ был перекос - больше женщин сабов и мужчин доминантов. Исключения не считались патологией, но в некоторых кругах на них смотрели неодобрительно. Оливер заказал напиток и стал ждать, хищно разглядывая публику из-под ресниц. Джон медленно продвигался вдоль стены, всем своим видом демонстрируя лишь слабый интерес, не смотря на то, что посмотреть очень даже хотелось. Когда еще придется оказаться в заведении, один только вход в которое стоит как его полугодовая зарплата? Да он бы сюда и не сунулся, если бы не настойчивая просьба Лайлы которой, как всегда, не хватало своих агентов. По крайней мере, таких, в которых она могла бы быть уверена. И добро бы еще, если бы она попросила его драться, на это он пошел бы без разговоров, но вот так вот строить из себя богатенького разгильдяя, способного спустить за вечер целое состояние?! Но чего не сделаешь ради бывшей жены? По крайней мере, хоть выпивку здесь подавали приличную. Он бросил короткий взгляд на столики, прикидывая, хватит ли выделенного ему лимита еще на пару бокалов, но потом отмахнулся от дурацкой идеи. Все, что было ему нужно, он уже и без того разузнал, распихал по телефонам нужных Лайле людей целую армию крохотных электронных паразитов, с кем надо было,. познакомился, и находиться среди всей этой отдыхающей золотой молодежи желания не имел никакого. Даже ради маленькой мести в виде вычерпанного до дна лимита. Диггл уже направлялся к двери, прикидывая про себя, на что он может потратить оставшийся вечер на конспиративной квартире, в которую ему следовало сейчас направиться, как взгляд его упал на одиноко сидящего в самом центре зала мужчину. А впрочем, было бы странно не заметить такое чудо. Рослый, широкоплечий и крепкий, на него смотрели многие. Слишком уж безжалостно открытым он казался. Джон даже замер на долю секунды и инстинктивно облизнулся, рассматривая незнакомца. Очевидно, он пришел сюда совсем недавно, когда Диггл в прошлый раз выходил в этот зал, красавца там еще не было, и теперь, должно быть, ждал кого-то. Знакомого или случайного партнера, было неясно. Хотя, если верно второе, на месте неизвестного опоздавшего, он бы поторопился. Крайне опрометчиво было бы оставлять такое чудо у всех на виду. Взгляд Оливера прошёлся по холлу и остановился на стоящем у стены мужчине. Явно новичок - слишком замкнуто держится. И слишком напряжён. Но хорош, слов нет. Оливеру такие и нравились - серьёзные, знающие себе цену но без зазнайства. И явно сильный. Уж точно сильнее его. Этот элемент и мешал ему просто найти хорошую доминатрикс - не комфортно было подчиниться человеку более слабому чем он - в его семье было просто не выжить, если слепо подчиняться человеку просто потому что доминант. Так что давать отпор он привык. И ощущение, что его могут подчинить ещё и физически, приятно щекотало нервы. Взгляд блондина остановился на Джоне. Открыто, пожалуй даже нагло для саба. Резанул. На губах промелькнула усмешка. А ведь будь он... доминантом, пожалуй подошёл бы сам. А может и так решиться? Этот парень явно новенький и его легко будет снять. К тому же он похоже заинтересован. Просто стесняется. Взгляд у «чуда» оказался каким-то странным. Джон не был большим специалистом в чтении человеческих лиц, но тут даже он сделал стойку. Его оценивали? Ощущение показалось даже лестным. И любопытным. Он не знал точно, что толкнуло его тогда вперед. Не то заигрался в шпиона и захотелось срочно разгадать еще какую-нибудь загадку, не то и в самом деле купился на шикарный вид богатенького засранца, с которым в обычной жизни даже бы не встретился. А может, просто соскучился. По чужому теплу. По собственной, пусть и иллюзорной власти. По легкой, фоновой, благодарности. По ощущению чужого, сильного тела в его руках. Такой была для него Лайла. Открытым пламенем, которое он удерживал едва-едва. Которое каждый раз приходилось покорять. Не прощающим ни единой ошибки. И сейчас, заметив нечто похожее в чужих глазах, он попросту не захотел себя останавливать. Вечер только начинался. Времени до следующего отчета было предостаточно. Джон шагнул вперед, глядя на незнакомца прямо и ровно. Не пытаясь давить, просто рассматривая и позволяя рассмотреть себя. Подошел ближе и, помедлив секунду, уселся на соседний стул. Говорить не хотелось. Прошло время, когда неуверенный в себе, он был вынужден доказывать что-то окружающим. Он был собран и спокоен, и неожиданно для себя искренен в этом молчаливом приглашении. «Это я»,- говорила вся его поза. – «Моя сила, мое тело, мое желание. Если хочешь, можешь их получить». Он понятия не имел, услышит ли, расшифрует ли этот мужчина его послание. Но все равно улыбался. Одними губами, почти тепло. Просто обозначая приветствие. В глазах Оливера мелькнуло торжество - незнакомец заинтересовался, встретил его взгляд и не отступил. Тело инстинктивно напряглось, как перед учебным спаррингом, и нервы защекотало от предвкушения. Он чуть прищурился и отклонился назад - более свободная вальяжная поза. Человек был ему приятен... и вызывал интерес. Он транслировал ту спокойную уверенность, которой Оливеру так не хватало. И сердце подпрыгнуло и сладко сжалось, когда мужчина оказался напротив него. Оливер проследил за тем как Джон сел и чуть склонил голову набок. Улыбнулся, лукаво и чуть снисходительно. - В первый раз в "Магнолии"? - спросил он, игнорируя негласное правило и начиная разговор первым. Мужчина перед ним был явным доминантом. Но он просто не мог позволить себе растаять просто так. Хоть и знал, как сильно ему это надо. Диггл кивнул, не собираясь скрывать очевидное. В первый и, если повезет, то и в последний. Впрочем, это уже к делу не относилось. Прикрытие, его легенда, слегка мешало расслабиться до конца. Мелькнула даже мысль, что незнакомец может оказаться подосланным, хоть и сложно такое, конечно, рассчитать. Что же, в таком случае все могло бы быть еще интереснее. Он чуть расслабил плечи, принимая более свободную позу. Совсем немного, чтобы позволить привыкнуть к себе, но недостаточно, чтобы этот жест можно было счесть фамильярным. - Выпьем? – предложил он, давая собеседнику время на раздумья. Сам для себя он уже все решил. - Конечно, - пожал плечами Оливер. Ему понравилось, что незнакомец не смутился. Его глаза изучающе скользнули по фигуре Джона. Он приглашающе поднял бокал: - за встречу...? - вопросительно. В Магнолии не принято было называть настоящие имена. Диггл кивнул ближайшей официантке и одними губами просигналил «виски». В кои-то веки он был не за рулем. И внезапно, неожиданно для самого себя, свободен. Вот уж чего он точно не ожидал от этого вечера. - За встречу, - произнес он согласно, дождавшись заказа, но отпил совсем не много. Больше из желания узнать, какой сорт выберет девушка. Самый дорогой или все-таки что-нибудь более умеренное. Понять, правда, не понял. Вкус оказался не знакомым, но повторять опыт его не тянуло. Хотелось запомнить происходящее на трезвую голову. Незнакомец определенно нравился Дигглу. Не только внешне, тут-то все и без того было ясно. Подкупала его такая живая, естественная реакция, богатый язык тела, мелкие, различимые лишь тренированному глазу движения. Было интересно наблюдать, как по этому телу будто перетекает напряжение, чуть изменяя поворот головы, положение рук. Он не знал точно, что именно все это обозначает, что именно пытаются от него скрыть, просто почти завороженно наблюдал. Оливер понимающе улыбнулся, проследив за его жестом. - Как мне тебя называть? - он постарался сказать ровно, но голос дрогнул. Его сознание уже настроилось на свой лад, непроизвольно заставляло воспринимать собеседника как потенциального домината. Оливер бы никогда не позволил себе дать слабину в другой ситуации - он не ослаблял контроль вне личной сферы. Но сейчас он был в клубе, ориентированном именно на такое поведение. Интересно, каково это, опуститься перед ним на колени? Скулы Оливера окрасил слабый румянец. - Пока можешь звать меня Джо, - Диггл не раз уже называл это имя. Удобно, чтобы не сбиться. – А потом видно будет. Есть что-то, что мне стоит знать о тебе? Он постарался чуть смягчить последнюю фразу интонацией, чтобы она не прозвучала совсем уж грубо. Вопрос был важным, но заводить долгий разговор не хотелось. Проще было спросить напрямую. Дать возможность установить какие-нибудь важные для собеседника рамки. Да и просто предупредить о чем-нибудь. Астме там, или вообще эпилепсии. Джон не слишком любил сюрпризы. Оливер неожиданно для себя почувствовал себя неуверенно. Он опустил глаза, и уголок его губ дернулся. - Мое стоп-слово - красный, - коротко ответил он. - Хорошо, - не то просто запомнил для себя, не то одобрил Джон и спокойно кивнул. Внутри все привычно замерло. Теперь он просто ждал. Пока незнакомец допьет, пока поймет, нужны ли ему еще какие-то слова. Пока будет готов. Он всегда отличался терпением. Умением спустить курок в единственно подходящий для этого момент. - Хочешь что-нибудь спросить? И снова с неожиданной теплотой вспомнил бывшую жену. О, у нее были вопросы. И полное досье на него. Вот только слова никогда не помогали ей расслабиться. Хотя слушать она точно умела. Оливер вздрогнул и резко вскинул на него глаза. Теплота в голосе доминанта удивила его и в то же время на душе вдруг стало легче. Будто этот человек без слов дал ему ощущение защиты. Разрешение расслабиться. Это ведь трудно. Каждый раз не так, как в первый, но все же. Раскрыться и позволить себе... слабость и подчинение... - У тебя есть какие-то... не классические предпочтения? - чуть севшим голос спросил он. - Джо? Диггл нахмурился. Он не знал, спрашивают ли его из опасения или интереса. И чего ожидают в ответ. Если бы он оказался любителем заниматься сексом в костюме жирафа, или имел привычку съедать своих партнеров после сессии, то, по меньшей мере, глупо было бы сейчас в этом признаваться. - Не думаю, - честно ответил он, пожимая плечами. – Но ты можешь проверить это только опытным путем. Джону хотелось спросить, что нравится самому незнакомцу. Этот вопрос вертелся на языке, но был продиктован исключительно любопытством, совершенно лишним в этой ситуации. Какое-то время он правда думал, не спросить ли о его имени, но слышать неправду сейчас не хотелось. Да и необходимости особой не было. Глаза Куина на миг сузились, словно оценивая, затем зрачки расширились от волнения. Он отрывисто кивнул и отставил бокал. - Я хочу... проверить, - он сжал губы, словно борясь с собой, и выжидающе посмотрел на доминанта - Тогда идем, - он не стал уточнять, говорит ли мужчина о нынешнем вечере, или просто абстрактно обозначает свое желание. Просто встал и двинулся назад, к частным комнатам, смутно припоминая, что там еще оставалось немало свободных. Отчего-то он совсем не опасался, что за ним не последуют. Происходящее казалось ему странно естественным, и, чем бы все это не закончилось, пусть даже и вовсе ничем, он чувствовал, что все идет правильно. Оливер вздрогнул и порывисто поднялся на ноги, его чуть качнуло, и он ухватился за стол. Все шло быстро, его захлестывали эмоции... или гормоны? Он долго держал свои потребности внутри, не позволял утонуть в сладкой,опасной пучине - ведь потерять контроль страшно. А сейчас этого было слишком много. Он испугался, что не сможет, что отступит в последний момент, а доминант не сочтет нужным настоять. Почему он не надел на него ошейник сразу? Не знал правил и не взял с подноса? Не важно. Оливер быстро пошел за Джо. Диггл замедлил шаг, заметив, что спутник замешкался. Ему нравились эти минуты, когда все уже решено, но ничего еще толком не началось. Когда они были еще просто двумя людьми, не связанными этим кратковременным партнерством. Но его незнакомец быстро справился с собой, и до свободной комнаты они добрались уже вполне обычным шагом. Джон вошел первым, а потом пропустил его в помещение и мягко, без стука, захлопнул дверь. Оборудовано здесь все было на славу. С полминуты Диггл изучал обстановку, одобрительно кивая и прикидывая про себя дальнейшие планы. И только потом обернулся к все так же стоящему рядом мужчине. Тому явно не было любопытно, видел и не такое. - Итак, - проговорил он, придвигаясь вплотную, - я задам тебе всего один вопрос. И только один раз. Ты хочешь, чтобы я надел на тебя ошейник? Оливер сглотнул, почувствовав как изменился голос доминанта. По телу пробежали мурашки, в лицо словно дыхнуло холодом, но внутри обожгло разгорающимся огнем. Он бросил испытующий взгляд на Джо, не зная, когда ему снова позволят смотреть в глаза. Да, он хотел этого. Впервые он не чувствовал того панического страха, что он откроется впустую, что что-то пойдёт не так. Что он не угодит, или не получит того, что ему нужно. Затем спокойно, без доли раболепства опустил глаза и решительно ответил: - Да Диггл кивнул, чувствуя вдруг облегчение. Ему не хотелось, чтобы все сейчас закончилось. Он положил ладонь на плечо саба, легко сжал, погладил большим пальцем вдоль ключицы, а потом надавил, приказывая встать на колени. Только приказывая, не пытаясь придавить, сбить его с ног, не пытаясь сделать это за него. Давая время почувствовать происходящее. - Хорошо, - проговорил он негромко, и коротко, почти тепло улыбнулся, - это хорошо. Я с удовольствием на тебя его надену. Оливер позволил коленям подкоситься и мягко опустился на колени. Внутри словно натянулась струна и легко пела от каждого слова Джо. Ему вдруг так захотелось прижаться головой к его колену, что противостоять этому желанию было почти больно. Другие доминанты давали ему... необходимую дозу. Ровно достаточно, чтобы на время обрести спокойствие и силы продержаться до следующего раза. Но с Джо он ощущал больше - поддержку и принятие. Это было странно - чувствовать, что его не просто хотят - а о нём заботятся. И более того, чувствовать это до того, как Джо успел что-либо с ним сделать. Оливер почувствовал, как по плечам пробегает мелкая дрожь. И всё-таки не выдержал и неловко ткнулся щекой в его бедро. Диггл легко выдохнул. Саб показался таким чувствительным и отзывчивым. Слишком искренним для одноразовой встречи. Он взъерошил волосы на его затылке, мимолетным, теплым прикосновением, благодаря за его доверие и просто наслаждаясь моментом. А потом шагнул на полшага назад, отстраняясь. Хотелось склониться к сабу, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, но он только обнял пальцами его подбородок, потянул вверх, заставляя запрокинуть голову и открыть шею. Ошейник лег на нее плотно, Дигглу даже пришлось потратить некоторое время, чтобы убедиться, что полоска кожи не будет давить. Он отступил еще, неторопливо любуясь получившейся картиной. Оливер подался навстречу его руке, позволив себе прикрыть глаза от удовольствия. Когда на шее застегнулся ошейник, он прикусил губу и переждал мгновение, привыкая к новому ощущению. Все эмоции, все желание, что обычно скреблось за стенкой его сознания, жаждало выхода, но он не мог вот так просто отпустить себя. Его бы накрыло, снесло. Губы Оливера дрогнули и он неуверенно, ищуще взглянул в глаза доминанта, надеясь найти в нем поддержку. - Господин, - прошептал он. Диггл согласно моргнул, прикрыл на миг глаза, а потом ответил на его взгляд. Желание вскипело внутри от единственного произнесенного едва слышно слова. Он позволил себе пару секунд просто наслаждаться собственными ощущениями, а потом протянул ему руку, собираясь помочь встать. Не то чтобы мужчина выглядел слабым, и создавалось ощущение, что ему нужна была помощь. Но его хотелось почувствовать ближе. К нему хотелось прикоснуться. - Вставай, - проговорил он ровно, борясь с желанием резко дернуть его на себя и сжать в объятиях. Оливер вцепился в его руку, как в спасательный круг и плавно поднялся на ноги. Казалось кожа приобрела повышенную чувствительность и тепло чужой руки отдавалось по всему телу, покалывало страхом и желанием. Эти ощущения пугали, вели голову. Его накрывало слишком быстро и мощно. Как будто он знал этого человека много лет, и не было того барьера, что обычно возникает при случайных встречах. Джон с сожалением отпустил его ладонь, а затем отошел к стене, будто пытаясь избавиться от соблазна сорваться. Оставалось потерпеть еще совсем немного. - Раздевайся, - сказал он всё так же спокойно, скользя взглядом по изгибам сильного тела. – Только не торопись. Я хочу тебя видеть. Оливер кивнул, судорожно соображая, как раздеться медленнее. На нем и одежды немного. Но не дело медлить с исполнением приказа. Мужчина выпрямился и, проводя руками вдоль боков, подцепил края футболки и потянул ее вверх. Ткань на миг скрыла от него доминанта, и он воспользовался этим, чтобы перевести дыхание. А затем решительно сдернул ее и позволил ей мягко скользнуть на пол. Нерешительно провел пальцами по ремню и опустился на одно колено, расшнуровывая обувь. Взгляд Джо ощущался на обнаженной коже, обжигал, заставлял острее ощущать свою уязвимость. Диггл смотрел на него, обнимал взглядом всего, изучал, стараясь не пропустить ни одной детали, чуть скованного выдоха, движения крепких мышц, скольжение ткани по коже. Ему было тепло, странно легко, не смотря на незнакомую обстановку, не смотря на то, что до этого они никогда не встречались. Его охватывал азарт, хищный интерес, желание прикоснуться, присвоить себе, пусть и на одну ночь. Увидеть, как исказится, изменится это красивое лицо. Сколько выражений примет к концу вечера. Будет ли там испуг, сладкая, нежная тревога, боль, смешивающаяся с удовольствием, или это сразу окажется страсть, открытое, ничем не замутненное желание. Он наблюдал, как саб раздевается, избавляется от одежды, будто от последних остатков мира за дверью этой комнаты, оставляя их, наконец, наедине. Оливер словно взял себя в руки. В его движениях появились отточенность и решимость. Он по-солдатски четко избавился от обуви, резко поднялся. Пальцы легко нашли пряжку, расстегнули, и ремень змеей выскользнул из брюк с неприятным даже резким звуком. Штаны и белье он снял без запинки, не показывая ни малейшего смущения и глядя прямо на доминанта. Затем выпрямился и заложил руки за спину, не пытаясь прикрыться, и, опустив взгляд, замер, ожидая. Его волнение выдавало лишь тяжелое дыхание и дрожь ресниц. Джон чуть прижмурился. Склонил голову, на секунду замирая, чувствуя перемену в его поведении. Хотелось поддержать, продолжить эти изменения. Его вело вдохновение. - Иди сюда. Завязывать глаза человеку, всего на пару сантиметров ниже себя, не слишком удобно. Но было что-то определенно волнующее в том, чтобы не позволить ему смотреть. Не позволить подготовиться, осознать действия доминанта, не позволить его разуму исказить самую первую, самую искреннюю реакцию. Завязав на затылке узел, Диггл чуть задержался за спиной, выдохнул куда-то в загривок, едва не касаясь губами, с нажимом провел ладонью по позвоночнику снизу вверх, прослеживая красивый изгиб широкой спины. Оливер послушно подошел, все так же не поднимая глаз, позволил развернуть и завязать глаза. Теперь все чувства обострились. Собственное дыхание, шорох повязки, стук крови в ушах. Чужое дыхание обожгло, отозвалось сладким трепетом где-то внутри, заставило шумно выдохнуть. Он подался навстречу его руке, смакуя его прикосновение, но не претендуя на контроль. Диггл с удовольствием приласкал его еще, чуть придерживая другой рукой за плечо, а потом подтолкнул вперед, заставил развернуться и улечься спиной на высокий станок, обитый мягкой тканью. - Заведи руки за голову, - сказал он, следя, чтобы саб разместился там полностью, не балансируя на весу. Легко направляя, он зафиксировал ноги партнера в согнутом состоянии, чуть разведя их в стороны, так, чтобы удобно было касаться, но не вызывая сильного напряжения, не заставляя партнера слишком раскрываться. Понимал, что для этого будет еще время. Запястья он тоже перехватил кожаной петлей, продел в крепление, бдительно следя, чтобы путы не слишком врезались в кожу. Оливер лёг, как ему сказали. На спине всегда было... неуютнее. Будто слишком открываешься, даёшь слишком много доступа. Сложнее закрыться. Он прикусил губу, но послушно поднял руки и на миг замер на месте, с затаённым страхом чувствуя, как их крепко фиксируют. И тут же рука Джо проверила петлю, отрегулировала, так что она не мешала, а только охватывала руки, не пережимая. От такой заботы стало спокойнее, он прикрыл глаза под повязкой и расслабил руки, позволяя им лечь свободно. Глубоко внутри всё сжалось от ожидания. Оливер знал, что обычно такую позу использовали для наказания. Но он же ничего не сделал? По крайней мере, Джо не показывал недовольства. Может он не должен был говорить? Или... сделал что-то ещё? А может это просто так? Внутри всё похолодело от воспоминания, молнией резанувшего по нервам. Такое уже было. Не всем доминантам нужны причины. А что если... Нет. Мало ли для чего он его привязал? Наказание - только одна из причин. Может, сейчас последует ласка? До сих пор, доминант был с Оливером заботлив и тактичен. Он глубоко вздохнул и откинул голову назад, всем видом демонстрируя покорность. Диггл погладил его по колену, по внутренней стороне бедра, потом не отказал себе в удовольствии сжать крепкие мышцы, чувствуя, как они напрягаются под его рукой. Коснулся губами его живота. Было приятно неспешно ласкать-изучать его тело, на миг прижимаясь щекой к груди ловить отзвуки дыхания. - Вот так, - Джон жадно, внимательно всматривался в лицо, в ту его часть, что не была скрыта маской, когда массировал-согревал мускулистое бедро саба, и когда почти ласково шлепал по нему открытой ладонью, и тут же поглаживал вновь, не позволяя остаться послелследу от удара, давая почувствовать только первое, горячее прикосновение, - какой ты крепкий. Красивый. В голосе звучало искреннее восхищение, и Диггл не счел нужным его скрывать. Оливер коротко ахнул от первого прикосновения, чуть выгнулся, подался за его рукой, открыто подставляясь поглаживаниям. Повязка на глазах уже не мешала, а внезапность каждого следующего прикосновения добавляла яркости, остроты и воспринималась как часть игры. Приятным был даже шлепок, вырвавший короткий, сладкий полустон полувсхлип. Казалось, всё тело поёт от этих действий, тянется навстречу, хочет получить больше, окунуться в водоворот, позволить подхватить себя и нести туда, куда захочет Джо. Ему было приятно слышать голос Джо, он словно давал опору в омуте затянувших его эмоций, не давал потеряться. И ещё было невероятно трогательно услышать такой простой, но искренний комплимент. - Спасибо, господин. - прошептал Оливер. «Тебе спасибо», - подумал Джон и шлепнул еще раз по тому же месту. Снова не в полную силу, и тут же размял пострадавшее место. А потом оставил саба одного, бесшумно отступая к дальней стене и прикидывая, чего бы ему хотелось дальше. Диггл точно знал, что желает еще раз услышать такой же почти потрясенный вздох, какой прозвучал только что, а лучше бы не один раз. Держать паузу слишком долго у него уже не хватало выдержки, слишком уж соблазнительная картина открывалась. Он подхватил первую же попавшуюся мягкую шлепалку, и вернулся назад, все так же бесшумно обходя станок по кругу и заходя с другой стороны. Оливер затих, и его губы исказились, отражая отчаянье, потерянность. Он напряг слух, пытаясь найти Джона по малейшему шороху, узнать где он. Мужчина двинул руками, так что петля натянулась, нервно облизнул губы. Он хотел заговорить, но не посмел, зная что Джон специально сделал паузу, заставляя его остаться наедине с собой. Наконец, снова послышались шаги и накатило облегчение с ноткой тревоги - что задумал доминант? Джон провел по его телу обитой кожей рукоятью, от колена до шеи, слегка нажимая, давая почувствовать, будто предлагая угадать, что сейчас будет. И только потом взял ее в руку, примериваясь, взмахнул в воздухе, наверняка обдав кожу на груди саба прохладным воздухом. Казалось, эта вещь лежала в ладони вполне удобно и своевольно выскальзывать, чтобы причинить больше боли, чем планировал Джон, не собиралась. Он шагнул дальше, обнял согнутую в колене ногу, и на пробу не сильно хлестнул нежную кожу на внутренней стороне руки. Оливер замер, прислушиваясь к ощущению, вжался в поверхность на которой лежал и рефлекторно сжал кулаки. Но почти сразу заставил себя открыть ладони и глубоко вздохнул, медленно выдыхая. Взмах совсем рядом заставил дёрнуться, а кожу на груди покрыться мелкими пупырышками. Он на миг прикусил губу, повёл головой на звук. И беззвучно приоткрыл губы в ответ на шлепок - скорее от удивления чем от боли. Больно был лишь чуть, он привык терпеть и куда большую, но сам факт заставил заволноваться, игра или наказание? Нет, конечно игра. Диггл поцеловал его колено, сгиб бедра, прислушиваясь к напряжению. Реакция казалась ему слишком уж живой. Настоящей. Он даже пожалел, что не видит сейчас глаз саба, не может точно разгадать, что с ним происходит. Слишком уж реальным казался испуг. Он гладил его по животу рабочей частью выбранной шлепалки, давая понять, что ничего по-настоящему страшного не происходит. Что в его руках не кнут и не стек, и настоящей боли он пока причинять не собирается. Ему хотелось отогнать эту настороженность, мешающую им обоим получить желаемое. Оливер повёл плечами и поверхностно, благодарно вздохнул в ответ на ласковое прикосновение. Он сам не понял, почему так испугался. Может потому, что всё его существо требовало довериться Джо, и только затаившиеся глубоко внутри воспоминания давали о себе знать опасением. Он кивнул, давая понять, что спокоен и может продолжать. Джон отметил про себя это движение, запоминая на будущее не торопиться и действовать осторожнее. И тут же одернул сам себя. На какое еще будущее? Они проведут вместе пару часов и, скорее всего, никогда больше не встретятся. Еще недавно это казалось ему прекрасной возможностью расслабиться, забыться и отвлечься, а теперь вдруг пришло сожаление. Этот мужчина нравился ему, интриговал и трогал такой неожиданной чувствительностью. Или это было частью игры? Он легко замахнулся, целя чуть ниже сгиба локтя, совсем рядом с ухом, так, чтобы саб точно услышал, понял, что сейчас будет, но в последний момент остановил руку, позволив шлепалке лишь скользнуть по касательной. Нет. Никто не может так играть. Да и зачем? Здесь определенно было что-то не так. Или наоборот, слишком так. И ему просто необходимо было в этом разобраться. Мужчина инстинктивно напрягся в ожидании прикосновения кожи и почти разочарованно охнул, ощутив слишком слабый шлепок. На его губах мелькнула тень азартной улыбки - он принял игру, и теперь ему приятно было угадывать, куда придётся следующий дразнящий шлепок. Игра будоражила нервы, заставляла напрягать чувства, стараться сосредоточиться на собственных ощущениях. Диггл улыбнулся в ответ, хоть и знал, что его лица никто не увидит. Нанес несколько шлепков от локтя и до талии, быстрых, жалящих, зажигающих кожу и раззадоривающих. А потом снова поцеловал в середину груди. Очень уж хотелось. Он разрешил себе чуть расслабиться. Наносил удары неравномерно, по всему телу и с разной силой, не позволяя привыкнуть, и так же ласкал, мягко поглаживал и с силой сжимал то там, то здесь, без всякого порядка, просто следуя за собственным желанием. Оливер реагировал на каждое прикосновение. Подавался вперёд, выгибался, заставляя крепления на руках и ногах врезаться в кожу. Коротко вздыхал и чувственно вздрагивал. Транс затягивал его глубже, высвобождал скрытую сторону натуры. В руках Джо ему было спокойно и надёжно. Он чувствовал лёгкость, окрыляющую свободу, и ему очень хотелось показать, как хорошо ему делает доминант, как-то выразить переполнявшую его благодарность, дать что-нибудь в ответ. Он просяще застонал от очередного поцелуя. Диггл поймал этот стон как будто всем телом, ощутив его почти физически. Не прекращая начатого движения, он сжал зубами кожу под ключицей, чувствуя новую ответную дрожь, а потом отстранился, рассматривая оставленный им бледный след. Выглядело привлекательно. Он прижал ладони к бокам саба, обнимая и дополнительно удерживая, а потом прикусил нежное и чувствительное место совсем рядом с соском, задержался, смакуя ощущение, и двинулся дальше, к поджимающемуся животу, талии, верхней части бедра. Такая ласка была наверняка болезненной, жгучей, и Джону нравилось быть так близко, непосредственно, без каких-то приспособлений. Только он и такой отзывчивый партнер. Оливер вскрикнул, сам не зная, чего в этом звуке больше, неожиданности, боли или восторга. Кожа горела от горячих, грубоватых поцелуев и укусов, но это было будоражаще, заставляло чувствовать себя живым, зажигало, заставляло каждый сантиметр кожи вспыхивать от возбуждения, словно губы Джо посылали электрический разряд. - Пожалуйста, господин, пожалуйста, я больше не могу! - выкрикнул он. Руки несколько раз сжались и снова дернулись. Диггл хмыкнул прямо в его живот, а потом замер, низко склонившись, почти касаясь подбородком груди саба и опираясь на локоть. Его собственное возбуждение мягко горело внутри, подогревая игру, но не понукая торопиться, и сейчас ему было до крайности приятно слышать, что желание обоюдно. - Пожалуй, - проговорил он удовлетворенно, - ты заслужил поощрение. О чем ты просишь? Я хочу послушать о твоих желаниях. - Я, - Оливер медленно облизнул губы. - Я хочу доставить тебе удовольствие, хочу чтобы ты передвинул меня выше, так чтобы я мог откинуть голову назад и разрешил мне взять в рот. Мне так хочется это сделать! В таком положении сложно, я знаю, но я буду очень стараться, обещаю! - он перевёл дыхание, поражаясь собственной смелости. Идея показалась Дигглу чудесной. Может быть, сам он все-таки попытался бы расположить его поудобнее, или и вовсе приказал бы устроиться на коленях, но так было куда интереснее. Горячее. - Хорошо, - легко согласился он, - думаю, это я могу тебе позволить. Ты же меня не разочаруешь, да? Он распустил путы, освобождая ноги и руки саба, слегка потер чуть покрасневшие полосы, зная, что это будет ему приятно. А потом подтолкнул-потянул за плечи, предлагая принять описанную позу. Затем подумал пару секунд, обошел станок с другой стороны и широко развел согнутые в коленях ноги так и оставшегося безымянным партнера. Комфорта это явно не прибавило, зато смотреть было приятно до крайности. - Держи так, - приказал он прежде, чем вернуться назад и расстегнуть молнию своих брюк. - Нет, господин, - быстро замотал головой Оливер. Он его не разочарует, сумеет доказать, что стоит такого отношения, что Джо не просто теряет время. Нетерпеливо передвинулся выше, свесив голову вниз, расслабив шею. Поза непривычна, неудобна, но так возбуждает! Ноги напряглись, держать их так было сложно, и Оливер уже знал, что скоро мышцы устанут и начнут дрожать, но он будет стараться так долго, как сможет. Его безумно заводила мысль, что стоящий за ним мужчина почти полностью одет. Это словно дополнительно подчеркивало ситуацию, добавляло сладкий элемент небрежности. Диггл потянул его за руку, направляя ладонь к собственному члену, позволяя сначала немного привыкнуть, раз уж рассмотреть он ничего не мог, сам погладил горло, помогая немного расслабиться, обвел большим пальцем губы, чуть приоткрывая, проникая внутрь. И только потом настойчиво повел бедрами вперед, совсем близко, так, чтобы можно было легко дотянуться. Оливер обхватил его член рукой у самого основания. Погладил большим пальцем, словно прикидывая дальнейшую тактику. Приоткрыл губы навстречу его пальцам, втянул внутрь, обхватил губами. Глубоко вздохнул, словно перед прыжком под воду, и приподнял голову, рукой направляя его член себе в рот. Было непривычно в таком положении, но когда-то он так уже делал. Плотно обхватил губами и напомнил себе, что может дышать носом так же ровно, как если бы в горло ничего не упиралось. Ему очень хотелось заглотить поглубже, но он опасался действовать излишне резко - в таком положении легко поперхнуться. Поэтому он выждал, лаская его пока что только языком, пройдя снизу вверх, постукивая кончиком языка по уздечке, затем обводя головку и снова вниз. Его руки переместились на бёдра Джо, под брюки, притягивая ближе, сжимая. - Как хорошо, - похвалил его Диггл, не мешая доставлять себе удовольствие. Ему нравился такой темп, неторопливые, легкие ласки, как будто несмелые, но явно умелые, искушающие. Он расставил ноги чуть шире для большей устойчивости и больше не двигался, просто наслаждался этой податливой мягкостью, чужими прикосновениями, томным жаром. Даже губу прикусил, чтобы не застонать. Член саба, такой же красивый и крупный, как он сам, уютно лежащий сейчас на его животе и подрагивающий в такт дыханию, трогательно-беззащитный, бесстыдно выставленный на обозрение, привлекал, притягивал взгляд, и Диггл уже представлял, как приятно будет приласкать его тоже, сжать, легко играя. Да, определенно это было тем, чем стоило бы заняться. Но явно чуть позже. Прямо сейчас ему и без того было хорошо. Оливеру было невероятно приятно услышать похвалу. Это ведь так мало, но так важно - а не все доминанты про это помнят. Он решил действовать активнее и расслабил горло, впуская его глубже. Было сложно, всё-таки член у Джо был немаленький, но у Оливера был некоторый опыт, поэтому он сделал несколько глотательных движений, игнорируя дернувшееся было горло. Шея начала уставать, а в голове зашумело от прилившей крови, но он был уверен, что сумеет потерпеть это неудобство. Диггл выдохнул восторженно, накрыл ладонями держащие его за бедра пальцы, стараясь не толкаться вперед, чтобы не придавить. Да и необходимости такой не было. Саб делал все сам, брал глубоко, плотно, идеально. Именно так, как сейчас Джону хотелось. Напряжение, наслаждение все росло, охватывало сознание полностью, и он легко позволил себе подойти к самому краю, задержался, увлеченный и распаленный до предела, и только потом отстранился, резко отступил, не давая себе кончить, будто замирая на гребне волны ведущего его куража. - Прекрасно, - проговорил он сыто и одобрительно, и проглотил, остановил готовое уже вырваться «хороший мальчик». Не хотел, чтобы признание очевидных талантов сошло за насмешку. Оливер инстинктивно потянулся за ним, но вовремя остановился и крепко ухватился руками за станок. Он напряг шею, выравниваясь, чтобы отдышаться, несколько мгновений хватая ртом воздух, потом, наконец выдохнул: - Спасибо, господин, - его голос прозвучал хрипловато, то ли потому что ещё сложно было совладать с голосом, то ли от слишком сильного возбуждения. В какой-то момент он подумал, что сможет кончить так - от одного ощущения члена Джо под своими губами, но был даже рад, что этого не случилось - во-первых, тогда всё закончилось бы слишком быстро, а во-вторых - не каждый доминант отнёсся бы к такому "своеволию" с пониманием. Ноги уже отчётливо дрожали, и Оливер невольно подумал, как соблазнительно-беззащитно выглядит сейчас со стороны. Очень хотелось положить голову обратно на станок - слишком уж устала шея, но он только крепче вцепился руками - он был уверен, что Джо не забыл и разрешит ему. Джон смотрел на его напряженную, неудобную позу, как на диковинную картину. Даже сбоку зашел, для лучшего обзора. Мышцы чуть подрагивали, выделялись четче, делая мужчину еще привлекательнее. Такая сила и такая покорность соединенные вместе сейчас казались ему почти невероятными. - Забирайся выше, - сказал он, не спеша прийти на помощь, уверенный, что тот прекрасно справится, даже ничего не видя. – И повернись на живот. Я не стану тебя связывать. Ты же сможешь не шевелиться? - Смогу, господин, - еле слышно, от того, как перехватило дыхание, прошептал Оливер. Он перевернулся на ощупь, поскольку повязка всё ещё была на глазах, передвинул руки, чтобы сохранить устойчивость, и затих, чувствуя, как нагретая его телом текстура станка прижимается к животу и груди. Сердце гулко стучало в груди, и в наступившей тишине этот звук казался слишком громким. Как будто отсчитывал секунды. Оливер прикусил губу и подавил, готовый сорваться с губ, стон. Надо проявить терпение. Надо ждать. И не двинуться, он ведь сможет. - Хорошо, - в который раз повторил Диггл, а потом поцеловал его между лопаток, уткнулся носом, двигаясь вниз, к пояснице, - хорошо. Возбуждение слегка отступило, давая спокойно дышать, и он шагнул назад, придирчиво рассматривая богатую коллекцию всякой всячины, способной удовлетворить даже самый взыскательный вкус. Пожалуй, быть богатым бездельником ему начинало нравиться. Даже непонятно стало, и чего он так не хотел браться за это дело? Вон как удачно все обернулось. Он медленно двигался, краем глаза приглядывая за оставшимся без его внимания сабом, послушно замершим на своем месте, мысленно примеряя к нему тот или иной предмет. Хочет ли он увидеть, как вздрогнет, задохнется тот от жалящих ударов плети? Идея была соблазнительной, но Диггл помнил, как напряжен и насторожен он был в самом начале. Нет, определенно это не для первого раза. А конкретно с этим человеком, возможно и вовсе не годится. Может быть электричество? Что-нибудь совсем легкое. А впрочем, экспериментировать с техническими достижениями ему сейчас тоже не хотелось. Просилось в руки что-нибудь естественное. Более простое. По прикидкам Джона прошло никак не меньше четырех минут, когда он, наконец, определился. Подхватил из большой вазы чуть подтаявший уже кубик льда, и только тогда вернулся назад. Оливер прислушался к его шагам, стараясь не двинуться, даже дышал осторожно. Ожидание давалось сложно, но ему очень хотелось, чтобы доминант был им доволен. Он по звукам догадался, что Джо опять взял какой-то предмет и ощутил укол разочарования - он уже был сильно возбужден и любые игры казались досадным промедлением. Но это был один из элементов его положения - решения принимал доминант, оставляя ему лишь полное и беспрекословное подчинение. И, конечно одну возможность все это прекратить. Оливер улыбнулся уголками губ - уж выкрикивать слово он точно не желал. Кубик Диггл положил ему под бок, но не слишком близко, чтобы не ощущался холод, а второй, не замерзшей рукой, снова принялся поглаживать плечи и спину. Неторопливо двинулся дальше до самых стоп, намечая свое присутствие. Ласково скользнул пальцами вверх, уже по внутренней стороне ноги, ребром ладони провел между ягодиц, чуть нажимая, короткими массирующими движениями, повернул кисть, чтобы погладить и там, несколько раз коснуться подушечками пальцев нежной кожи между анусом и яичками. Не прекращая этой ласки, он подхватил свободной рукой так приглянувшийся ему кубик, и бережно прижал его чуть выше поясницы, а потом отпустил, позволив ему свободно заскользить по коже. Саб медленно выдохнул, замерев на месте, сопротивляясь желанию прижаться к его руке. От поглаживаний, таких сильных но нежных по коже пробежали мурашки, где-то внутри всё сжималось, трепетало. Он тихонько застонал от удовольствия и в который раз укусил себя за язык, чтобы не нарушить приказ. И тут же дёрнулся от прикосновения льда. Слишком неожиданно! Оливер быстро взял себя в руки и расслабился, подстроившись, стараясь больше не шевелиться, и мысленно обругал себя за то, что так легко попался. - Непослушный какой, - хмыкнул Джон, прижимая кубик к спине, и проводя им выше, по такому восхитительно плавному изгибу. Второй рукой он проник дальше между бедер и, наконец, обнял-сжал его член, как давно собирался, провел по всей длине, может быть, чуть грубее, чем стоило бы, но именно так, как хотелось. Первая холодная капля прокатилась по широкой спине, оставляя за собой влажную дорожку, и Джон перенес свою игрушку ниже, прижал к самому копчику, покружил там, перебираясь на ягодицы, медленно и тягуче, позволяя талой воде скатываться по крутым округлостям. - Прости, Господин. - Оливер почувствовал, что улыбается. Тон Джо явно говорил, что доминант не злиться на его ошибку, и судя по всему, не хотел его поймать. Он сладко, тихо застонал от ласки, пусть и грубоватой, но такой долгожданной! Текущая по телу вода вызывала смешанные ощущения, но кожа уже давно горела и холод был приятен. - Нравится? – вопрос он задал в самое ухо, а потом нежно прикусил мочку, ему нравилось слышать эти стоны: - Хочешь еще? Скажи! Ледышка дотаивала, а тянуться за следующей уже не было никакого желания. Диггл ладонью втирал образовавшуюся влагу в кожу саба, согревая ее снова, и все так же потирал-поглаживал, сжимал его член, уверенными, властными движениями, с удовольствием чувствуя, как тот подрагивает в его руке. От горячего дыхания по коже пробежала дрожь и с губ Оливера сорвался стон. - Да, Господин, пожалуйста! - не до конца понимая, о чем его спрашивают. Но он не хотел, чтобы Джо отодвигался от него. Вся его воля сейчас сконцентрировалась на том, чтобы не толкнуться навстречу руке Джо. - Ну так давай, - Джон потянул его за бедра, заставляя приподняться и развести ноги шире. - Покажи, насколько тебе нравиться. Кончи для меня. Уже можно. Он двигал рукой равномерно, быстрыми сильными толчками, а второй придерживал его за талию, не то помогая сохранять неподвижность, не то контролируя, как тот исполняет его приказ. Он и сам давно уже изнывал от возбуждения, но желание довести саба до конца, дать ему это удовольствие, отмерить его ровно столько, сколько он хотел отмерить, не отвлекаясь ни на что постороннее, пусть даже на самого себя, было все же сильнее. Он залюбовался его страстью, его способностью держать себя в руках, желанием выполнить приказ. - Да, Господин! - задыхаясь выкрикнул Оливер и крепче вцепился руками в край станка, двигаясь навстречу ласкающей его руке. Он был так возбужден, что достигнуть вершины никак не получалось, словно он никак не мог переступить грань. Он вдруг испугался, что у него просто не получится. Эмоциональный накал был столь высок, что не давал расслабиться. Но потом вдруг пришло спокойствие - Джо показал себя таким внимательным и прислушивающимся к малейшим изменениям в его стоянии, что Оливер понял - его не будут торопить и подгонять, и если проблема возникнет - доминант найдёт способ её решить. Он может ему довериться. И словно эта мысль послужила сигналом, его тело вспыхнуло, и он с коротким, почти жалобным стоном, обмяк опускаясь на станок. Диггл коротко, быстро выдохнул вместе с ним, погладил его по спине и волосам, затихающего, отходящего от оргазма, и подумал, что стоило бы не тормозить, а помочь рукой и себе. Отвлекся, залюбовался, и теперь вот думай, как бы впихнуть в явно закончившуюся игру такой вот «эпилог». Оливер зашевелился, потерся щекой о станок. Он чувствовал себя слегка осоловелым, но на душе было легко и спокойно. Как будто всё встало на свои места, и наступило чувство полной гармонии. Умом он понимал, что всё закончится совсем скоро - как только Джо получит свою часть удовольствия. И от мысли, что сейчас придётся одеваться и уходить отсюда, с тем, чтобы вряд ли когда-нибудь увидеть его вновь, становилось холодно и горько. - Подвинься-ка, - проговорил Диггл, сдаваясь собственным желаниям, и аккуратно присел рядом, сожалея, что так и остался в одежде. Тогда это казалось правильным, а сейчас хотелось свою порцию нежностей. Он снял с глаз саба повязку, потянул за плечи, устраивая его голову у себя на коленях, и намекающе прогнулся в спине, наглядно демонстрируя собственное возбуждение. Вслух он говорить ничего не стал, позволяя ему самому решить, хочет ли он снова почувствовать его член внутри, или приласкать руками. Джону уже было хорошо, и не хватало только совсем небольшого завершения. Оливер заморгал от пусть неяркого, но всё же света, ударившего по глазам. Взгляд его был затуманен, но он жадно впился в Джо глазами, и едва угадав его желание, скользнул на колени. Застёжка и молния поддались на удивление легко, Оливер прижался губами к его животу, жарко, страстно. Обхватил за пояс руками, поглаживая лихорадочными, сбивчивыми движениями. Несмотря на только что пережитый оргазм, его вновь охватило возбуждение. Не физическое, а идущее откуда-то изнутри, растекающееся по разуму жаркой, сшибающей все на своем пути волной. Ему хотелось прижаться теснее, слиться, стать единым целом. Он потёрся о живот Джо лицом, снова поцеловал и сдвинулся ниже, обхватывая его член губами и пропуская так глубоко, как мог. В такой позе это было легче, и он наконец смог сделать это так, как хотел, с полной самоотдачей. Это было даже приятнее физического удовольствия. Чувствовать, как доминант реагирует на его ласки, как откликается его тело. Ласкать его руками и губами, показать всё, что он умеет, словно преподнести себя на блюде. Именно по этому ощущению он так скучал, полностью раскрыться, полностью довериться, до конца, до самого дна души. Это было так хорошо, что он сдавленно застонал и почувствовал, как защипало глаза. Временное облегчение могли дать многие, но такое чувство полного равновесия и единения он чувствовал впервые... кроме первого раза, когда столкнулся с... нет, не думать сейчас об этом, не омрачать последние минуты. Джон ахнул от такого острого и, стоило признать, долгожданного удовольствия. По телу расходилась приятная дрожь, а стоящий перед ним на коленях мужчина казался таким близким, почти родным, необходимым. Он смаковал это ощущение, настолько редкое, что даже не вспомнить, когда с ним такое бывало в последний раз. В кои-то веки можно было позволить себе не делать ничего, не рассчитывать, не думать, а просто брать то, что ему так щедро предлагали. Он падал в свое удовольствие, будто парил на его тугих, упругих потоках, поглаживал саба по шее и спине, и сладко выдыхал, больше не сдерживаясь. Остановился только в самом конце, отстранил его, надавив на плечо, и только тогда кончил, подставив ладонь, чтобы не пачкать одежду. Оливер не сразу поняли куда и зачем его тянут, но послушно отстранился, положив руки на колени и тяжело дыша. Он на миг опустил ресницы, а затем прикусил губу и поднял голову, глядя на Джо и пытаясь запомнить как можно лучше. Наваждение потихоньку отступало. Он уже понял, что всё кончилось, но сил опустить голову не было. Он бросил тоскливый взгляд в сторону своей одежды. И заставил себя успокоиться. Может они снова увидятся через месяц. А может и нет. Лучше нет. Потому что даже сейчас ему было больно сознавать, что всё кончилось. Лучше пусть будет как раньше - не так хорошо, но и не так больно. Теперь следовало дождаться сигнала, одеться и уйти, справившись с желанием назвать настоящее имя и договориться о встрече. Он не может себе этого позволить. О возможности, что Джо такого даже не хочет, мужчина думать не хотел. Джон не удержался, склонился ближе, благодарно целуя его в висок, переносицу, такие соблазнительные губы. Расставаться не хотелось. Хотелось забрать его себе насовсем. Просто не отпустить, увезти к себе и не выпускать из спальни всю оставшуюся жизнь. Вот только в спальню сейчас предстояло вернуться совсем не в свою. За дверью ждала работа, и минуты его внезапного перерыва истекали. Он распрямился, улыбнулся в последний раз, чуть помедлил, руки будто сопротивлялись приказу мозга, и расстегнул ошейник. Оливер подался ему навстречу, отвечая на поцелуй, отчаянно, словно цепляясь за него, словно пока он продолжается, сказка, родившаяся в этой комнате не закончится. Но увы. Ошейник был расстёгнут, и он должен был возвращаться в реальный мир. Оливер опустил голову, заставляя лицо принять спокойный вид и поднялся на ноги. - Спасибо, - хрипло, куда-то в сторону сказал он, избегая смотреть на Джо. И потянулся за одеждой. Он хотел добавить, что-нибудь ещё, но это казалось лишним. Джон посмотрел в его спину и в который раз не позволил себе размякнуть. Не хотелось обесценивать такой удивительный вечер сожалениями о несбывшемся. Ему и так дали больше, чем он ожидал, и жаловаться на судьбу было бы попросту неприлично. - И тебе спасибо, - эхом отозвался он, принимаясь приводить в порядок собственную одежду, - ты был… у меня и слов-то таких нет, чтобы описать. Идеален. Тело тянуло его вперед, толкало что-то внутри, прижать к себе, обнять, посмотреть в глаза. Но он был уверен, что подобное окажется неуместным. Обоим ведь ясно, для чего они здесь, и такие нежности могли бы показаться странными. Да и навязчивыми. Перед ним сейчас был больше не его саб. И прав никаких у Джона здесь больше не было. Он попрощался, надеясь, что слова не прозвучат слишком сухо и официально, и вышел за дверь. Оливера одолевали примерно те же желания, он коротко кивнул, боясь что просто не справится голосом. И только когда за Джо закрылась дверь, позволил себе прижаться лбом к стене и закрыть глаза, борясь с отчаянным желанием побежать за ним.