Некоторые части Трущоб находятся на возвышенностях и лучше организованы, по местным меркам их даже можно назвать процветающими. В частности, к ним относится обширное плато, где расположен бар «Мозговая течь», известный даже за пределами Трущоб 404. Именно так Джею и рассказывали местные о расположении своего района. Дескать, жить можно, и неплохо, но работы как таковой мало и перспектив здесь никаких.
— Здесь можно встретить жителей более богатых районов в поисках опасных удовольствий, — также говорили ему люди, но его это мало интересовало.
Главным были безопасность и убежденность, что это будет последним местом, где его и Лорену подумают поискать. Вернее, он понимал, что здесь их будут искать, но это будет только после того, как Сабельная служба прочешет комфортификации Сан-Мишель. Также Джей подумывал о том, чтобы соорудить убежище в туннелях заброшенного метро или же затопленных катакомбах, оставшихся с довоенной эпохи. Но прекрасно понимал, что это равносильно самоубийству — лепырей там кишмя кишит.
— Спускаться туда не рискует никто, кроме отчаянных смельчаков и несчастных, находившихся в терминальной стадии распада памяти, — не раз доводилось слышать на террасных уличках, как старики пугали детей, тем самым настраивая их не лазить по катакомбам. — Как гласит местная легенда, там обитает старый затворник из Трущоб 404, Джонни Зеленозуб. И говорят, когда из низин поднимаются токсичные испарения, можно услышать горестные стоны отшельника.
— Не думаю, что это сработает, — слушая их, говорила тихо Лорена, пока Джей перекрывал крышу, которая начала у них протекать.
— Разве? — несмотря на то, что он был занят, парень все отлично слышал и сразу включился в разговор.
— Это же дети, — ухмыльнулась та. — Даже меня с дворовыми ребятами это не остановило, и мы пошли посмотреть, действительно ли лепыри такие страшные, как об этом говорят.
— Интересное сочетание клаустрофобии и безрассудной смелости, — подколол ее тот.
Но она не ответила на подкол, и это даже не удивило Джея. С того момента, как она сбежала из Бастилии, он знал, что слишком мало воды утекло, чтобы отойти от пережитого ею прессинга. Парень бы с радостью избавил ее от кошмара прошлого, вот только же это невозможно — она, как и он, «резистент».
Второй раз облом, подумал парень тогда, когда осознал, что ничем не может помочь своей любимой.
А вдобавок ко всему ему приходится наблюдать за тем, как у девушки обостряется паранойя, и как она начинает бояться оставаться одна даже всего на несколько минут. Прошло всего несколько часов, но ей уже кажется, что кто-нибудь обязательно узнает в ней беженку из Бастилии, затем оповестит Сабельную службу, после чего ворвутся силовики, схватят ее и снова бросят в тюрьму, а то еще хуже — выйдут на Джея, и отправят туда же. Или же наоборот… Сам парень слабо представлял все эти «прелести» пребывания в Бастилии, и то, как потом люди, сбежавшие оттуда, тяжко перестраиваются и отходят от стресса. И даже если бы знал, как ей помочь, то все равно не устранил бы такой фактор, как воспоминания. Ведь над ее воспоминаниями не властен даже сенсин. Потому все, что он мог, это пока оставить работу и подойти к ней. Лорена сначала окинула его растерянным взглядом, а затем отвела взгляд.
— Малыш, ты чего? — ласково обратился к ней Джей, нежно взяв за подбородок. — Ты из-за того, что я сказал…?
— Ты что, думаешь, что я вообще уже…? — пробубнила она, попытавшись при этом улыбнуться.
Джей поднял ее голову и посмотрел в ее глаза. Девушка как не противилась, но не смогла уйти от его настойчивого взгляда, потому что знала, что он не успокоится, пока не добьется своего. И когда ее глаза встретились с его, Лорена не выдержала и, уткнувшись в его грудь, тихо заплакала. Было очевидным, что она боится. Боится того, что их ждет, находиться здесь, но больше, наверно, — остаться одной.
— Девочка моя, — он сгреб ее в объятья и прижал к сердцу, тихо приговаривая. — Моя маленькая девочка… ты знаешь, я тоже боюсь…? Не меньше тебя, серьезно… но, дорогая, страх свой показывать (особенно в нашей стране) — значит, выдать себя.
— Я знаю, но не могу… когда все это то и дело встает перед глазами… — тихо всхлипывая, с трудом выговорила Лорена. — Уже который раз жалею, что родилась с этой… «болезнью».
— Теперь ее так будем называть? — попытался Джей все перевести в шутку, но потом понял, что их ситуация не особо располагает к юмору. — Хотя, да. Больше никак ее и не назовешь.
— То-то же. Даже из уст врачей это звучит как диагноз… — пробубнила та и, возможно, сказала бы что-то еще, если бы не шум на улицах.
Сирены ревели казалось бы отовсюду, оповещая о надвигающейся угрозе, с телеэкранов транслировали новости, но о чем они говорили было не разобрать из-за шума, который набирал масштабы.
— Ну, что опять уже? — тяжко вздохнул Джей и, оставив Лорену на время одну, пошел посмотреть, что там происходит.
Сама девушка развернулась и смотрела ему вслед, напрягши при этом слух. Возможно, она бы даже не обратила внимания, если бы не Джей, и не услышала следующее:
— Ты забыл меня!
— Ничего не изменилось!
— Он ведь говорил тебе! Он умер дважды! Он умер дважды!
— Какого черта вы тут забыли! — послышался оттуда голос мужчины.
— Говорят, что открылся вход в подземку, и они теперь лезут оттуда, — отозвалась женщина, а Лорена мысленно ужаснулась тому, что местные настолько уже привыкшие к «визитам» лепырей, что можно смело сказать «перестали бояться», даже дают отпор.
Но это возможно лишь в том случае, когда они не наступают волнами. А простым смертным не совладать с целой оравой — такое под силу разве что силовикам и эррористам.
— Как это? — тут же спросил он.
— Вода ушла, разве ты этого не заметил? — ответила та, и тогда девушка подошла к краю террасы и убедилась в правдивости ее слов.
Вода действительно ушла, а это значило, что лепыри теперь выходят из катакомб, и их будет очень много.
О Господи, ужаснулась она от этой мысли.
— О, ненавидь меня! Но ненависть любит меня! — опасения девушки подтверждались, и она понимала, что нужно бежать отсюда, пока не поздно.
— Отрицай меня! — продолжали выкрикивать лепыри один за другим.
— Дай мне твое лицо! Я потерял свое!
— Свежее мясо!
Вернулся Джей и тут же увлек ее за собой в дом. Ничего не говоря, он включит телевизор, по которому в этот момент Plati News вещали:
— В 10:47 утра рев сирен известил город о том, что плотина Сан-Мишель внезапно открылась, сбросив миллиарды литров воды из искусственного озера Сен-Луи в тихий и мирный квартал Сан-Мишель. Как вы видите на этих сенсин-образах, гигантская волна поглотила все на своем пути. Пока сложно оценить масштаб катастроф, но власти Новопарижа уже сообщают о десятках погибших и нескольких сотнях пропавших без вести. С другой стороны плотины внезапное понижение уровня воды также не обошлось без последствий — даже в лучшие времена Трущобы 404 были неспокойным местом.
— Черт подери! — прочеканил ругательство парень и заметался по комнате.
— В район и на его периферию уже отправлены отряды Сабельной службы для подавления возможных бунтов, — продолжала говорить корреспондентка. — Кроме того, осушение озера Сен-Луи прервало изоляцию Бастилии, в которой содержатся наиболее опасные преступники Новопарижа. Не переключайте канал!
Затем Джей выключил телевизор, швырнул пульт на диван возле Лорены и, желая сказать что-то, но не находясь что, снова выругался:
— Твою ж мать!
Девушка поднялась с дивана и, подойдя к нему, обняла его. Уже не как маленькая и напуганная девочка, а как взрослая и мудрая женщина, так как понимала, что теперь скрываться здесь не безопасно и видела, что любимый в растерянности. Он обычно не выражался бранными словами и всегда оставался хладнокровным. Однако она знала, что теперешние стечения обстоятельств выматывают его, и потому парень начал забываться.
— Прости, — успокоившись, сказал тот и обнял ее в ответ.
— Ничего, я все понимаю, — сказала девушка.
— Эрик, что ты делаешь! — послышался женский голос с улицы, а за ним последовал выстрел из ружья. — Сейчас же сюда придет Сабельная служба!
— Аутопсия. Станьте в очередь!
— Заткнись! Они — ничто!
— Они потеряны… пока что!
— Да плевать я хотел на них и это сранное правительство! — огрызнулся мужчина, отсреливаясь от лепырей. — Но быть съеденным этими доходягами я не горю желанием!
— Нужно уходить отсюда, а не играться в войнушки! — причитала та.
— Интересно, у тебя есть предложения? — в тон ей говорил он.
— Точно! Нилин! — озарило Джея и, поднеся два пальца к виску, попытался подключиться к сенсину Нилин.
— Я соберу тогда вещи, — вызвалась Лорена и отстранилась от него.
— Собирать ничего не нужно. Просто достань сумку из шкафа — там все, что я успел вынести из нашего опечатанного дома, — сказал парень, и как раз к этому времени ему ответила Нилин. — Привет. Как поживаешь?
Бывшая охотница за воспоминаниями в это время пересекала рынок, огибая переулки и канавы.
— Да как… иду вот обратно в «Мозговую течь» к Томми, — растерянно ответила девушка.
— Обратно? — переспросил Джей, поскольку считал, что она уже должна была быть там.
— Да. Пришла к нему, а там меня поджидала Ольга Седова. Хотела получить вознаграждение за мою голову, — сказала та.
— Ого! — присвистнул тот изумленно.
— Это все что ли? — вмешалась Лорена, показывая полупустую дорожную сумку, в которой были еда и одежда на первое время.
— Я бы взял больше, дорогая, но клянусь, время и так поджимало. Как только найдем надежное убежище, я раздобуду еще, — начал оправдываться парень.
— Да ладно, я только уточнила, — успокаивающе сказала та. — Лучше уже так, чем совсем ничего.
— Погоди! Вы что, срываетесь с места? Зачем? — озадаченно спросила Нилин, услышав их разговор.
— У нас уровень воды снизился, и открылся ход в подземку… — начал было говорить Джей.
— Боже, вы что, остановились в Трущобах? Ой, Боже! — с сожалением произнесла девушка. — Это все из-за меня… я обрекла вас на новые муки…
— Подожди, это ты взорвала плотину? — риторически спросил тот.
— Да… — признала она с тяжестью на душе. — Эдж сказал, что это было частью плана, что цель оправдывает средства…
— Скажи ей, чтобы не переживала. Что сделано, то сделано. И я верю, что она это сделала из лучших побуждений, — подойдя к Джею, вполголоса произнесла Лорена.
— Спасибо ей. Она у тебя такая добрая и хорошая, — услышав слова девушки, сказала Нилин, и слабая улыбка появилась на ее смуглом лице.
— Господи, вы что телепаты? — изобразил удивление парень, чем немного развеселил девушек.
— Ладно. Вам нужно новое убежище, я так понимаю? Свяжусь с Томми и замолвлю за вас словечко. Думаю, он не откажет. После моего прошлого визита вместе с Седовой от его бара не осталось и живого места, и теперь он нуждается в ремонте, — сказала бывшая охотница за воспоминаниями.
— А ты заботливая! Уже и работой нас обеспечила! — решил подколоть Джей.
— Но ведь как-то же я должна загладить свою вину перед вами, — ответила та. — В общем, собирайтесь. Встретимся в баре «Мозговая течь».
— Хорошо. До скорого, — ответил он и отключился.
— Разочаруй меня! — один из лепырей уже показался в дверях их домика, и намеревался напасть.
— Да ты что, серьезно? — хватая стул, сказал Джей, и напал на лепыря первый. — Любой каприз за ваши деньги!
С первого раза парень оглушил того и повалил с ног, а также разбил о него стул. Затем, рискуя быть схваченным и раненым, вытолкал того на улицу и сбросил с моста. Все произошло настолько быстро, что Лорена только и успела моргнуть пару раз, да испугаться до чертиков.
— Ты как, в порядке? — расправившись, подошел к ней Джей и забрал сумку из ее рук.
Девушка попыталась хоть что-нибудь сказать, но терялась из-за только что выделенного адреналина, и не смогла связать даже двух слов.
— Идем, малыш. Здесь больше нельзя оставаться, — взяв ее за руку и ведя за собой, сказал парень. — По дороге все объясню.
Минуя переулки, он на ходу объяснял девушке тактику их действий, попутно разбираясь с выползающими из закоулков лепырей. А в одном из темных коридоров, в которых их поджидали еще одни, только невидимые, молодые пересеклись с Нилин. Теперь-то им не составило труда разобраться с армадой мутировавших, некогда бывших горожан Новопарижа. Добравшись до «Мозговой течи», троица не удивилась тому, что лепыри добрались и сюда. Им ведь идти по большому счету больше некуда. Избавив Томми от «вандалов», которые с особым энтузиазмом принялись крушить его бар, Нилин вкратце рассказала, что ей нужно, и познакомила с Джеем и Лореной. Когда подоспела новая волна «пустоголовых», как выразился Томми, он попросил бывших охотников за воспоминаниями задержать нападающих, пока тот смешивает какой-то особый коктейль по своему рецепту для оружия Нилин — Спамера. И когда все было готово, мужчина подозвал девушку к себе, а Джей и Лорена продолжали сдерживать лепырей. Новое оружие, которое дал Томми ей, должно было усилить Спамер и позволить уничтожать конструкции. После он сказал, что нужно как можно скорее уничтожить кабеля, чтобы закрыть туннель.
Когда все было кончено, мужчина огорчено посмотрел на свой бар. Вернее, на то, что от него осталось. Вывеска в виде мозга угрожающе перекосилась, а затем и вовсе оборвалась и упала. Барные стулья разбросаны, а некоторые из них сломаны. За прилавком бардак, который так быстро и разберешь, да еще половина бара уничтожена, а пол пропитался его содержимым.
— Мне так жаль за твой бар, Томми, — сочувствующе произнесла Нилин.
— Да ничего страшного! — оживившись на глазах, бодро сказал он, как будто это сущий пустяк, и совсем ничего, если его бизнес на пару, а то и больше, дней заглохнет. — Слушай, а оставайтесь вы все у меня! Начнете новую жизнь, заодно и поможете мне восстановить бар, а?
— Новая жизнь? — слабо улыбнувшись, повторила девушка, хотя предложение было таким заманчивым.
Новая жизнь, новое имя, новая личность…
— Спасибо, но, пожалуй, я откажусь, — вздохнув, ответила Нилин. — Мне нужно найти Джонни Зеленозуба, и пробраться в Бастилию — вспомнить, кто я. Вспомнить все.
— Что ж… — немного приуныв, сказал Томми, но легко отнесся к ее отказу. — Тогда береги себя и желаю тебе удачи.
— Спасибо, — сказала она, а затем привлекла его внимание к Джею и Лорене. — А вот они с удовольствием составят тебе компанию и помогут с баром!
— Ну-ка! — он подошел к парню, и, казалось, вновь оживился. — Молоток в руках держать умеешь? Не убьешься?
— Даже не знаю… — неуверенно начал тот, но по лицу было видно, что он подыгрывает. — Но я постараюсь.
Это рассмешило всех, но больше всего порадовало владельца разрушенного бара. Он с радостью принял их к себе, и даже пообещал взять их на работу и скрыть их настоящие имена и личности. Нилин же, спустившись в канализацию, отправилась на поиски бывшего ученого, которого именуют Джонни Зеленозубом.
Вечерело, и шествие лепырей по Трущобам 404, казалось, заметно поутихло. Лорена немного поубирала возле прилавка, а дальше уже мужчины взялись делать остальную работу. Все, что можно было сделать в этот день, они сделали, остальным Томми сказал, что займутся на следующий день.
— Начало уже положено, а дальше все пойдет так, как надо, — подбадривая то ли молодых, то ли себя, говорил он. — А теперь отдыхайте. У вас сегодня воистину адский денек выдался.
— Мне-то ничего, а вот ей… — говорил Джей, поглядывая на свою жену, которая стояла в сторонке от них и смотрела куда-то вдаль. — Я вообще поражаюсь, как она еще стоит на ногах.
— Она у тебя молодец! Не каждая девочка может такое пережить и остаться в здравом уме, — заметил Томми.
— Возможно, — не мог не согласиться он. — Но ее спокойствие всего лишь личина.
Но девушка уже вовсе не переживала. Она ничего не чувствовала, кроме дикой усталости, а сил на какие-то эмоции, переживания уже просто не оставалось. Ее даже не заботило, что на ней до сих тюремная одежда Бастилии, и что установившаяся тишина лишь затишье перед бурей. Мысли поглотили ее всю. Почему-то снова и снова Лорена возвращалась к тому, какого это быть лепырем, и чем они отличаются к примеру, от нее.
Ну, придумала Корпорация «Memorize» мозговой имплантат с нано-технологиями для хранения памяти, заодно обеспечивающий дополненную реальность, и назвала его «сенсином». И при помощи специальных машин с воспоминаниями теперь можно делать достаточно многое: передавать их другим людям, удалять неприятные воспоминания и т.д. Казалось бы, какая хорошая технология! Однако, не все так радужно.
Во-первых, имплантат может быть отвергнут организмом, из-за чего он каким-то образом начинает влиять не только на психику, но и на физиологию. Из-за этого получаются «лепыри» — обезображенные и психованные мутанты. Их никто даже не пытается лечить, они — просто «отходы» общества. Лепырей боятся и ненавидят, они эдакие «бомжи-наркоманы» конца 21 века. Каким бы уважаемым в обществе не был человек, когда он становится лепырем — про него все забывают.
Во-вторых, появились болезни памяти. Они возникают при неумеренном корректировании памяти и, так или иначе, влияют на психику человека: вызывают эмоциональную дестабилизацию, склероз, умножение личностей и прочие «хорошие вещи», вплоть до смерти. Появляются они из-за того, что воспоминания, записываемые чипом сенсина, полностью соответствуют действительному состоянию человека. Это не только видео и аудио, это еще и вкус, запах, тактильные ощущения, чувство времени и положение тела в пространстве, эмоции, мысли — буквально все, что может чувствовать человек. Это частица его личности, привносимая в свою личность, сродни пересадки органов. Дополнительным фактором является стирание воспоминаний: если человек постоянно убирает из памяти все плохое и живет в «идеальном мире», то каждое новое потрясение, даже не самое сильное, будет для него сильнейшим стрессом.
В-третьих, помимо всего прочего, появились также те, чей мозг не подвластен влиянию сенсина. Назвали из «резистентами», и сочли, что данные люди представляют угрозу государству, даже большую, чем эррористы. Но условно они занимают положение где-то между лепырями и охотниками за воспоминаниями. Таково и отношение к ним общества.
— Эй! — подошел к ней Джей и накинул на девушку легкое покрывало, а она от неожиданности вздрогнула. — Идем. Тебе нужно отдохнуть.
— Я все не могу понять одного, — сказала Лорена.
— Чего? — спросил он и обнял ее сзади.
— Являются ли действительно воспоминания частью нашей личности или же это мнение навязало нам Memorize, — ответила она.
— Вообще-то это мне положено быть занудным, — попытался отвлечь ее парень и губами прикоснулся к ее шее.
— Прости, забыла, — улыбнувшись, сказала девушка. — Ты ведь у нас голова, а я — шея.
— Вот именно, — заговорщицки произнес парень и продолжал целовать ее шею. — И я ее так люблю…
— И все же… — не поддавшись обольщению, сказала Лорена, и Джей вынужден был все же выслушать ее.
— Вот почему ты такая вредная? — с досадой сказал тот.
— Потому что я всегда такой была, — она говорила это не с упреком, а как ученый, который ищет решение, формулу к разгадке чего-то необъяснимого. — Да… Сколько себя помню, я всегда была врединой и упрямой, как ослик.
— Вот. Ты говоришь «помню», что уже говорит о том, какую роль играют воспоминания в жизни человека, — включился все же в разговор Джей.
— Но они дают знания о том, кто этот человек, лишь другим людям. А вот самому человеку вряд ли расскажут, кто он на самом деле, — сказала Лорена. — Воспоминания — это лишь прожитая жизнь человека, накопленный им опыт, работа его мозга. Но никак ни дух, ни темперамент, ни характер. Там, в Бастилии, я так боялась, что лишусь памяти и стану такой, как лепыри…, а сейчас понимаю, что это не смертельно.
— Ты это серьезно? — насторожившись, спросил он.
— Воспоминания не нужны человеку для того, чтобы познать себя. Они — простая обработка мозговой деятельности каждого из нас, — продолжала говорить девушка и, казалось, она уже близка к истине.
— Тогда почему даже Нилин стремится вернуть свою память? — не соглашался с ней парень. — Почему, если ты говоришь, это не столь важно, без этого можно жить, она жаждет вернуть свои воспоминания?
— Потому что она зависима от них и от устоя, в котором мы живем, — сказала Лорена. — Нам говорят, что воспоминания решают все. Но это не так. Всегда есть то, что влияет на нас в той или иной степени. Кто-то преодолевает трудности, что выпадают на его долю, но несмотря ни на что знает точно, кто он и потому уверен в себе. А кто-то не настолько силен, как предыдущий, и поддается влиянию извне, из-за которого шаг за шагом теряет себя. Ему кажется что все, что он делает под чутким руководством друзей, родственников, близких, приближает к его истинному «я», но глубоко ошибается — он просто ломает себя, свою личность и жизнь… Я вот живу уже на этом свете 25 лет, у меня отличная и непробиваемая память, но почему-то я до сих пор не понимаю, кто же я на самом деле.
— Здрасте, приехали, — хмыкнув, сказал Джей.
— Если лепырями называют психованными и поврежденными из-за того, что они не могут понять, кто они, выходит, что и я повреждена, — продолжала она. — Мою личность меняли так много раз и столько людей, что я уже не вижу, где настоящая «я». Получается, что я одна из них.
Я — лепырь…
Enclosed in a shrine
Locked away inside my mind
I walk in the darkness and neon lights
Delirium will take me away
— Delirium! — доносится женский крик из пустоты. —
Delirium…
А в следующее мгновение девушка открывает глаза, но легкая пелена сна все еще покрывает их. Она пару секунд смотрит пустым взглядом в пространство перед собой, а затем начинает различать обстановку. Небольшая прямоугольная комнатка в нежно-голубом цвете. По левую сторону стоит прикроватная тумбочка, чуть дальше — комод. Напротив — дверь, по левую сторону от которой расположился письменный стол, а над ним — полка, забитая папками, журналами и какими-то бумагами. Теперь девушка понимала, что все в порядке. Она у себя дома, в Гамильтоне, на съемной квартире. Правда, с трудом могла припомнить, какое сегодня число. Протянула руку в сторону тумбочки и сгребла оттуда свой телефон. Сняв его с блокировки, дисплей тут же отобразил уведомление о пропущенном звонке.
— Так вот кто это орал! — тихо произнесла девушка и принялась звонить тому, кто ее потревожил. — Мой телефон…
— Алло! — отозвался звонкий женский голос в динамике и принялся безудержно тараторить. — Бэт? Ну, наконец-то! А я тебе звоню-звоню, а ты не отвечаешь!
— Все понятно. Иветт, — тихо сказала та, больше обращаясь к себе, нежели к собеседнице.
— Что? — не расслышав, пискнула она.
— Говорю тебе «привет!», — уже громче сказала девушка, и ощутила резкий укол в правом виске. — Можешь так не орать, пожалуйста? Голова болит ужас просто…
— О, похмелье, да? — принялась подкалывать та. — Значит, ты все же позвонила ему и у вас был…?
— Кому? — не поняла Бэт.
— Ты издеваешься? — тут-то голос Иветт резко изменился. — Бэт, ты что, так и не позвонила ему?!
Спросонья девушка не сразу поняла, про кого спрашивает собеседница, но по вопросам она наконец вспомнила все, что нужно, чтобы вернуться в колею.
Сегодня 14 октября, 2016 года, про себя начала говорить Бэт.
Живу в Гамильтоне, работаю в офисе. А это моя коллега Иветт, ну и хорошая подружка. Живу одна. Не замужем. 23 года. Зовут Элизабет Шэннинг. Или просто Бэт…
Но затем что-то ее ударило по голове, будто кирпич на голову сбросили. Еще одно воспоминание, но на этот раз о парне. Парень, над которым она очень долго издевалась, и которого в итоге очень сильно обидела… Иветт призывала ее наладить с ним отношения, потому что зная историю отношений Бэт с парнем, которого та называет D, она была убеждена, что «ничего еще не закончилось», «это лишь затишье перед бурей страсти и всепоглощения».
— А что я ему скажу? Прошел ведь год. Может, он уже все забыл и живет себе спокойно своей жизнью, а тут я со своим «прости меня, дуру грешную! признаю, я была не права, и вообще я люблю тебя!»? — поднялась Бэт и села на кровати. — Ты понимаешь, что ему может ничего этого уже не надо, и мне нужно было раньше включать мозг и не делать все, чтобы разрушить абсолютно все?
— Но ведь вы же все равно возобновили общение, разве нет? И даже виделись? — сказала девушка.
— Да, но это все благодаря младшему, — сказала та.
— А теперь самое время включить мозг и действовать дальше, — продолжала Иветт. — Начало уже положено. И, судя по твоим рассказам, пока все идет так, как надо. Медленно, но идет.
— Что там с работой? Ты же мне не для того, чтобы поговорить о D, звонила? — решила сменить тему Бэт.
— Да у тебя все равно еще куча времени. Я хотела предложить тебе сходить в кафешку и посидеть, чаи погонять, ну и поболтать, — сказала девушка. — А потом вместе на работу пойдем.
— Хорошо, — согласилась та. — Через час буду.
***
Как и обещала, через час Бэт прибыла в указанное ей место, и вместе с коллегой отправились в кафе недалеко от их места работы. Войдя, их приятно удивило, что в помещении было много свободных мест, и девушки заняли столик у окна. Официант принес меню, они быстро просмотрели его и сразу сделали заказ. Затем тот удалился, и Иветт тут же принялась болтать. Глядя на нее, Бэт лишний раз убедилась, насколько внешность человека обманчива. Подружка ее была миловидной блондинкой с меланхоличными сине-зелеными глазами, и создавала впечатление тихой и спокойной девушки. Но только она знала, что эта девица за словом в карман не полезет, самодостаточна, уверена в себе, болтлива и кокетка, каких только свет видывал.
— Что-то на тебе лица нет совсем, — заметила Иветт, увидев, что ее подружка почти ее не слушает. — Не заболела случайно?
— Нет, просто сегодня такое приснилось, что просто… — с неохотой ответила Бэт. — Прямо на голову не натянешь.
— Рассказывай. У тебя такие яркие и интересные сны! Прямо книги по ним пиши или кино снимай! — сказала девушка и, несмотря на свою болтливость, умела выслушать и слушать. — Но тебе, насколько я понимаю, не всегда они по душе.
— Нет, знаешь ли, мне очень нравится все то, что мне снится. Особенно быть главным действующим лицом во всем этом бреде, — саркастически ответила та. — А в последнее время мне такое снится, будто это все взаправду. Настолько реально, что я перестаю соображать где я и кто вообще такая.
— Ну так, рассказывай! — с небольшим нетерпением в голосе сказала Иветт.
Бэт помолчала какое-то время, напрягая память и думая, с чего начать. Сам сон она уже плохо помнила, но, начав говорить, обнаружила, что по ходу рассказа много чего начинает вспоминать. Также девушка словила себя на мысли, что приснившееся очень напоминает сюжет игры «Remember Me», и если бы она не играла в нее год назад, то подумала бы, что начинает сходить с ума. К этому времени подоспел официант с двумя чашками кофе, поставил их на стол девушкам и, пожелав им приятного отдыха, удалился.
— Значит, во сне ты была Лореной, а Джей стало быть… — заговорила Иветт.
— И есть D, — сказала Бэт. — Только характер немного не такой. Джей во сне более внимательный, нежный, заботливый. Защищал Лорену, то есть меня, чуть ли не пылинки сдувал. С ним вот чувствуешь себя женщиной — хрупкой и слабой, беззащитной. И я подсознательно хотела, чтобы у D были такие качества. Вот мне и приснилась его «улучшенная» версия… Всегда с ним чувствовала напряжение, и именно это сводило меня с ума. На прошлой встрече оно тоже было. Но я не виню его.
— Он тоже это чувствует, — сказала подружка, подумав. — Ты не чувствуешь себя женщиной рядом с ним, а он не чувствует себя мужчиной рядом с тобой.
— Против него настроена моя лучшая подруга, отчасти папа. А мама вообще на днях такое ляпнула: «А может, он женат?» — продолжила девушка.
— А ты взяла и уши развесила! — посмеявшись, воскликнула Иветт. — Ну, конечно! Прошел год, столько всего изменилось! Нашел он себе какую-то, прыг с ней в постель и подумал: «Решено! Женюсь!». Серьезно? Да не смеши меня! Ему всего-то 22 года, и ты действительно считаешь, что он мог жениться? Брось! Мужчины же не женщины. Это мы с пеленок мечтаем выйти за Бог знает кого, потому что это уже заложено в наших мозгах. А у них этот вопрос не стоит ребром, особенно в наши дни.
— Ты вообще за кого меня держишь? — хмыкнула Бэт, но по ходу рассказа, голос ее становился рассерженным, а затем и вовсе умолк, сменившись сдержанным плачем. — Конечно же, я не поверила, поэтому и сказала «ляпнула». Но слова ее задели. Задолбала уже. Сначала говорит «налаживай отношения», называет его своим зятем, а потом «а может он женат?». А может, у нее вообще мозгов нету? Даже бабушка бы такое не сказала. Она бы подумала, а может и смолчала бы, потому что она всегда меня оберегала и очень сильно любила, чтобы ляпнуть такое…
Иветт взяла ее руки в свои и, ничего не говоря, начала успокаивающе их поглаживать.
— Я, конечно, не смогу заменить или стать кем-то для тебя, потому что не ставлю себе это за цель, да и мы не так уже и тесно общаемся. Но я очень рада, что знаю тебя, работаю с тобой, и тоже, как и все остальные, кто есть в твоей жизни, хочу счастья для тебя, — сказала она. — И я не буду давать тебе каких-либо советов, потому что ты умная девочка и знаешь, что лучше для тебя. Единственное, что в моих силах — дать толчок.
— Это точно, ты умеешь заставлять людей делать то, что нужно, — сквозь слезы засмеялась девушка.
— Такой я вот человек! — улыбнулась она, а затем приступила к так называемому внушению. — Поэтому и настаиваю, чтобы ты ему позвонила. Не здесь и не прямо сейчас, а в той обстановке, в которой чувствуешь себя комфортно, где тебе не помешают и когда будет удобно. Просто позвони и поговори с ним, а дальше смотри по обстоятельствам. Что ему сказать, ты знаешь лучше, чем я, если не найдешься — он поможет. Парень на самом деле нормальный и адекватный, со своими причудами, конечно, но ведь это у вас общее. Просто дай ему знать, что он нужен тебе. И увидишь, он потянется к тебе. Не слушай то, что говорят тебе другие. Лучше слушай свои любимые песни и свое сердце.
***
Окончив работу в офисе и вернувшись домой, Бэт обдумывала слова Иветт:
— Не слушай то, что говорят тебе другие. Лучше слушай свои любимые песни и свое сердце.
Она понимала, что если хочет вернуть любимого, то придется ей сделать шаг первой. Да и в дальнейшем брать инициативу в свои руки. Где-то на просторах Интернета Бэт вычитала, что природа женщины — отдавать, и это ее естественное состояние; женщина должна быть немножечко капризной, она должна себя баловать и позволять баловать себя другим.
Женщине нужен как воздух полноценный отдых, цветы, конфеты, украшения, новая одежда и много новых и приятных впечатлений. Ибо только в таком состоянии она способна сделать счастливым своего мужчину.
— Сказать по правде, я хочу отдавать. Всю любовь, нежность, страсть и задушить его всем этим, — девушка понять не успела, как озвучила все это вслух. — Но мне в сознание заложили совсем иное. Меня сломали. И заковали в цепи мое «естественное состояние». А я, как хорошая девочка, послушалась и позволила им это сделать.
От осознания этого факта, у нее навернулись слезы на глаза. Но чтобы не впадать в еще большую хандру, она решила включить компьютер и что-нибудь поискать в Интернете. Чуть позже Бэт, изучая многочисленные статьи по психологии, находит небольшой очерк на тему отношений мужчины и женщины:
В отношениях между мужчиной и женщиной, естественно когда женщина начинает чувствовать себя защищённой. Так и должно быть.
Как только женщина чувствует, что она оказалась в безопасности, она начинает проявлять те эмоции, которые подавляла в течении долгого времени. Поэтому многим мужчинам знакомы ситуации, когда женщина, будучи ранее спокойной, на этапе возникновения очень близких отношений вдруг начинает катать истерики.
Мужчина в шоке: «Куда делась та милая, спокойная и жизнерадостная женщина?!» На самом деле, вы будете удивлены, но ее истерики — комплимент мужчине, рядом с которым она находится. Значит, с ним она почувствовала себя в безопасности настолько, что может, наконец, открыть свое сердце и освободить из него все те негативные эмоции, которые копились много лет из-за отсутствия того, кто мог бы их принять и тем самым защитить ее.
Сначала девушка от души посмеялась над прочитанным, а затем ее осенило.
— А таки да, — задумалась она. — Ведь тогда, когда меня несло, я фактически открыла ему свое сердце…
После Бэт машинально схватила мобильник и набрала номер того, кого вознамерилась вернуть. Парень поначалу долго не отвечал, но в момент, когда девушка уже думала сбросить, все же ответил. Когда-то ей приснился сон, будто ей позвонил D и, не зная, что говорить, попросил о встрече. Она сказала, что можно поговорить по телефону, на что он сказал, что «это не телефонный разговор». Сон начал сбываться, вот только на месте парня оказалась сама Бэт. Тот же не совсем понимал, что происходит, но согласился встретиться.
***
Он сидел на скамейке, ожидая ее в парке. Она немного опаздывала, но смертельно. Вернее, девушка пришла как раз вовремя, просто не спешила показаться на глаза и решила немного посмотреть на него. Как только она увидела его, все ее естество вдруг обомлело от чувств, переполняющих ее самое. Казалось, оно помнит, что когда-то было возле него, обнимало его. Затем у них начали появляться хоть и детские, но общие мечты, планы, и теперь Бэт не понимала, как и когда появилась эта пропасть, которую она потом с превеликим удовольствием вырыла.
Он ведь был моим. Даже почти им стал, и как я могла взять и отказаться от него?
— Плевать, как это будет выглядеть! — полушепотом произнесла девушка. — Если не сделаю это, то никогда и не узнаю, как все обстоит на самом деле.
Она вышла к нему. Парень услышал, как кто-то приближался к нему, обернулся, а затем зачем-то встал со скамейки.
— Привет, — улыбнувшись, сказал D.
Бэт боязливо посмотрела прямо ему в глаза. Она всегда отводила взгляд или старалась недолго смотреть в его глаза, потому что боялась, что он увидит, как сильно влюблена в него. Но сейчас, сделав это, девушка поняла, что теперь она совсем не боится, а затем заключила его в объятья. По одному ее взгляду парень понял, что события начинают приобретать интересный поворот, но все же был изумлен.
— Я хочу попросить прощения за то, что я натворила, — девушка не поверила, что все же сказала это. — Просто я не знала, как сказать о том, что чувствую.
— Ну, я так и понял, что это проявление чувств, — усмехнувшись, сказал парень, а руки его лежали на плечах девушки.
— Не совсем. Те истерики, которые я закатывала… ни с кем себя я так не вела, как с тобой, — продолжала говорить она. — Потому что рядом с тобой я чувствую себя в безопасности, несмотря на то, что все же ощущаю напряжение, потому что боюсь спустить на тебя всех собак.
— Вот оно что… — сказал D и, обдумав слова девушки, обвил ее талию руками и крепко обнял. — Что ж, теперь не беспокойся об этом. Уверен, я найду с ними общий язык.
— С моими собаками? — подняла голову Бэт и засмеялась вместе с парнем.
Их глаза встретились и молодые перестали смеяться. Они стояли и смотрели друг на друга. В его взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого серьезного и равнодушного, нежность, и она, теряя контроль над собой, приблизилась к нему, чувствуя дыхание на своих губах. Теперь он был так близко, что тяжело было думать о чем-либо вообще. Глаза парня манили и опьяняли, а дыхание такое горячее и тяжелое, что это просто сводило ее с ума. Холодная рука девушки лежала на его щеке и, трясясь мелкой дрожью, нежно поглаживала ее. Он все так же смотрел на нее и ждал, но она все не решалась что-либо предпринять. Затем, улыбнувшись и ничего не говоря, трепетно коснулся ее губ, и глаза его сомкнулись. Внутри нее все словно перевернулось. Сердце будто оцепенело, и, казалось, его окутал зимний вихрь, но потом оно завелось, раздавая тепло всему телу. Где-то в глубине начал зарождаться жар желания и предвкушения, и Бэт приоткрыла рот. D крепче прижал её к себе, нежно касаясь ее губ, а ее руки перебрались к его волосам. Дыхание стало одним на двоих, неистовое желание охватывало обоих и они не хотели отпускать друг друга. Слишком долго они сторонились друг друга. И слишком дорого то, что происходит сейчас. И хотя молодые понимали, что это теперь не конец, а начало, они были охвачены чувствами, а чувства, как известно, могущественны и неконтролируемые.
Там, в Новопариже, мы были такими нереальными… Если бы мне все это не приснилось, решилась бы я на подобное когда-нибудь или нет?
