Do you?

Тэхен говорит, что самооценка Чонгука в потолок уже упирается и требует свободы в высоту, Юнги согласен. Этот мелкий уже нихрена не мелкий, цену себе знает, и его вполне можно наглым назвать. Юнги не специально взглядом за него цепляется, все чаще Чонгук в его мыслях мелькает: слишком уж эффектный парень становится. Хосока даже жалко, отмечает про себя он, потому что Чонгук его по уровню танцев уверенно догоняет. Когда в зале все выдыхаются и по углам лежат, Чонгук в себе силы находит и на месте не сидит, все танцует. Юнги не то, чтобы интересно, просто не обращать на это внимания нельзя. Вечером Чонгук стучит в дверь студии и сразу же без разрешения открывает. - Чего? - рявкает Юнги, сжимая в пальцах карандаш. - Хён, ты бы спать лёг, - хрипло тянет сонным голосом Чонгук. Юнги хрипотца эта губы сушит, он их кусает и шумно глотает. Чонгук его не боится, он вообще нихрена не боится. - Я здесь лягу. - Не ляжешь, я знаю, - Чонгук подходит ближе, вздыхает и тянет Юнги за рукав старой супримовской толстовки. - Правда, идем. - Чонгук, отвали, а, - Юнги упорно смотрит в пустые листы блокнота, но мысль уже ушла, и он склонен винить в этом Чонгука. Настольная лампа бледным светом на открытые майкой плечи чонгуковские падает, ключицы острые выделяет. Юнги взгляд лень отводить, он откровенно пялится, параллельно думая о том, что, может, и правда пора девушку завести. Тот прислоняется тощей задницей к столу и скрещивает руки на груди. - Не торопись из-за Намджуна, - Чонгуку быть серьезным идет. - Дай ему вперед выйти. И тут страшно становится Юнги: Чонгук глазами черными и проницательными в самую душу смотрит и задевает то, что задевать не стоит. - Я знаю, что ты можешь. Все знают, - Чонгук усмехается и качает головой. - Но пусть Намджун-хён пока сияет, а? Твое время снова настанет. В ответ Юнги презрительно фыркает и снова опускает взгляд в блокнот. - Не мешай мне. Его голос, интонация, даже движение головы расслабленные, безразличные, в то время как в душе огонь негодования бушует. Может, Чонгук и умен не по годам, но с чего бы Юнги к младшим прислушиваться? Не знает он ничего, да вообще нихрена не знает. Юнги концом карандаша ритм отбивает, злость его активизирует, но слова не идут. - Пойдем, - Чонгук кладет ладонь на его плечо. - Отдохнуть надо. - Чонгук, серьезно, иди ложись, а я о себе сам позабочусь. Юнги вытягивает руку и кладет ладонь на поясницу чонгуковскую, к выходу подталкивая. Тот молча смотрит сверху вниз пару секунд и выходит, аккуратно закрывая за собой дверь. Юнги откидывается на спинку любимого кожаного кресла и закрывает глаза. Усталость камнем тяжелым давит, но амбиции сильнее. Он против Намджуна ничего не имеет, друзья все-таки. Однако собственная беспомощность разъедает похуже кислоты, и мерзкое чувство в душе Юнги поселяет. Он признавать отказывается, что это зависть; в студии запирается, заставляет себя работать. Принуждение редко хорошим результатом выходит, потому Юнги злится, у него ничего не получается. Дверь скрипит, и Юнги готов сорваться. Он резко на кресле поворачивается, Чонгук уже почти рядом. У него в руках две чашки, и по аромату Юнги понимает, не заглядывая, что там кофе. - Ну чего, хён? - Чонгук кривится и протягивает ему одну чашку. - Посижу я с тобой тут. Юнги щурится, чашка горячим пальцы обжигает. Ему Чонгука не то, чтобы лень прогонять; он признается себе - выгонять не хочется. - Делать что ли нечего, лучше б спать лег, - он отворачивается к столу, но ему льстит, охуенно льстит, от чего уголки губ дергаются, складываясь в подобие улыбки; хорошо, что Чонгук не видит. - Вдохновлять тебя буду, - выдает вдруг Чонгук и шумно отпивает кофе. - Блин, горячий. - Ага, вдохновлять, - усмехается Юнги и подпирает голову рукой. - Не веришь? Вопрос Чонгука повисает в воздухе, Юнги молчит. Юнги устал, ему спать хочется, слова на строчки не ложатся, он уже готов сдаться на сегодня. Чонгук сопит где-то внизу, и Юнги уверен, что тот заснул, а когда голову опускает и с черными бездонными глазами сталкивается, на секунду теряется. - Ты чего так пялишься, - раздражением Юнги растерянность свою перекрыть пытается. Чонгук чересчур в себе уверен, не боится, и Юнги нехотя признает, что ему это нравится. С Чонгуком хорошо хотя бы потому, что тот прямолинейный. Юнги так проще, чем в чужих мыслях копаться - все равно не поймет. - Музыка готова уже? - Чонгук обхватывает колени и раскачивается из стороны в сторону. - Ага, - Юнги делиться не очень хочется с одной стороны, а с другой - похвалиться так и тянет. - На. Чонгук послушно берет протянутые наушники и закрывает глаза. Юнги пару раз щелкает мышкой, и ему слышно бит даже на расстоянии. Он сосредотачивается, головой в ритм качает, вдохновение снова накатывает, но в голове ни одного нужного слова, потому блокнот еще пустой. Чонгук поднимает большой палец вверх, не открывая глаза. Он двигает плечами в такт, качает головой, и Юнги наблюдает, внимательно следит, как Чонгук с пола поднимается. - Включи так, они крепко спят, не проснутся, - он скидывает наушники и наклоняется к монитору совсем рядом с Юнги. Тот видит в этом движении провокацию, но не поддается, не уверен. Не только в Чонгуке, в своих ощущениях тоже. Юнги включает музыку негромко в колонках. Чонгук в тесной комнате, забитой аппаратурой и тысячей дисков, исписанных тетрадей, умудряется танцевать. Он двигается не так плавно, как Хосок, но резкость Юнги нравится. Чонгук его песню словно дополняет вместо десятков ненаписанных слов, он смотрит прямо на Юнги, тому в толстовке жарко становится. Он тянет замок вниз, когда Чонгук, чудом не задевая ничего вокруг, выгибается в плавном движении и тут же резко меняет положение. Чонгук в своей стихии сейчас, Юнги в своей. Его движения, музыка Юнги, все так, как должно быть. Юнги серьезен, смотрит внимательно и прямо в глаза, когда Чонгук опускает руки на подлокотники его кресла. Он дышит тяжело, кожа влажная и желтым светом блестит от лампы. Между их лицами считанные сантиметры, Юнги видит в глазах Чонгука требовательность, и его совсем кроет: он расстояние это за секунду сокращает, в губы Чонгука целует уверенно. О последствиях, причинах, обстоятельствах думают потом, а сейчас желание разум перекрывает. Тот опомнится Юнги не дает и за шею к себе одной рукой тянет; совсем страх потерял. - Наконец-то, - хрипло выдыхает потом на ухо Чонгук, холодным носом проводит по мочке. Юнги не слушает. Он отворачивается и в блокноте пару заметок по тексту на завтра делает, а Чонгук не обижается. Он разваливается на старом диване, допивая остывший кофе, а Юнги слова небрежно черкает и думает, что с поиском девушки вообще-то можно и не торопиться.