***
— О, я уже успел соскучиться! — улыбаюсь, смотря на спину Учихи, который так и сидит с другой стороны стекла. — Что? Даже ничего не скажешь, засранец?! — Раздражаешь, — шипит Саске, но даже не поворачивается. Вот же говнюк редкостный! Хмурюсь, недовольно садясь на пол, или что там у меня под ногами вместо него, недовольно сверля взглядом символ клана Учих на спине ублюдка. Я думал, мы с ним после прошлого разговора, ладно, если не друзьями, то хотя бы коллегами по телу стали, а он опять в свою раковину заполз. Выковыривать из такого состояния его может только Наруто, но его сюда мне не притащить, а значит, придётся справляться своими силами. — Я хотел поблагодарить, за… — Плевать, я делал это ради себя, — да вы посмотрите на него! Он ещё и огрызается. Ой, я как моя мама прям, она на меня так постоянно фыркала, когда я что-то отвечала в той, прошлой жизни… — Ты хоть иногда можешь не быть ублюдком? — выдыхаю, обиженно отворачиваясь от Саске, откидываясь спиной на стекло. — Да, если меня не раздражают всякие идиотки. М-да, диалог что-то у нас сегодня не клеится. Какого хрена опять этому чудику не нравится? Вроде бы я ничего не сделал. Даже в битве победил, в чём проблема-то?.. Ааа… В голове всплывает утренняя ссора с Наруто. Кажется, он всё ещё злится, вот и разговаривать не хочет. Во время битвы у него выбора не было, тело то его, да и уговор у нас вроде как есть. А сейчас я ещё и позволил запечатать то, что помогало ему в тело выходить, вроде бы, хотя это недостоверная информация, но всё же. Ну, раз он вредничает из-за утреннего инцидента, о нём и поговорим. Не хочет по-хорошему, зайдём со стороны пиздюлей. — Рассказывай, какого чёрта ты решил похерить всё то, что я выстраивала в течение нескольких месяцев? И даже не пытайся сделать вид, что понятия не имеешь, о чём я говорю. Это о утренней херне, где ты рассорился с Наруто. — Не твоё дело, — ууу, грозный какой, ты посмотри. Не хватает только ножкой топнуть и щёки надуть. — Вообще-то как раз моё. Если ты не забыл, то мы делим одно тело и плюсом, — предостерегая попытку отнекаться, продолжаю я, — у нас уговор. Так что давай говори, чтоб мне быть готовой в следующий раз к твоим выходкам. — Вот и разбирайся с этим сама, раз это наш уговор, — ахерел? Нет, правда. Что за отношения к тому, кто буквально из кожи вон лезет, выполняя его желание быть с тем, кого он любит? То, что это в принципе моя изначальная цель и была — опустим, этого некоторым знать не обязательно. — Твой косяк, сам и отдувайся, — бубню себе под нос, зная, что Саске всё равно услышит. Между нами повисает неловкое молчание. Скорее даже тяжёлое. Неподъёмное. Оно давит на нас обоих. Он ведь прекрасно понимает, что ему придётся рассказать об этом, просто он — злобный мудак и эгоист, и хер с этим что-то сделаешь. А я пытаюсь ему в руки отдать такое солнышко, как Наруто? Божечки, да я даже хуже Кишимото! Может он правильно сделал, что свёл его с Сакурой? Заслужил за свой скверный характер. — Я не виноват, что он непроходимый идиот, — шепчет Саске, буквально выдыхая эти слова. Снова нависает тишина, но ненадолго. Учиха всё же решается поделиться своими внутренними переживаниями, а я в духе психолога готов его выслушать. –Почему он до сих пор не видит очевидного? Ты ему уже прямо сказала, от моего лица, что любишь. Я спас его практически ценою жизни. Сколько всего… между нами произошло, а он продолжает орать своё дурацкое «друг»! Ой, ой! Сбавь свой негатив, королева драмы. Вообще-то, это ты влюбился в такого парня — смирись. Сожми покрепче булки, выпей чего-нибудь алкогольного и подожди, пока до Наруто дойдёт, чего сразу нервничать-то? — Ну, Саске, он же. Ой! Ты же понимаешь, что он всегда был один, и у него никогда в жизни не было примера любви. Ему однажды кто-то сказал, что любовь бывает между мальчиком и девочкой, вот он и считает всё остальное просто дружбой. Дай ему время. — У меня нет времени! — орёт так, что наша стеклянная стена затряслась и чуть не разбилась от его криков. — Я… Да какого чёрта! — А чего это у тебя времени нет? Куда спешишь? — я оборачиваюсь на Учиху, который всё так же скрывает от меня своё лицо, продолжая сидеть ко мне спиной. — Тупой вопрос. Я хочу вернуться в своё тело как можно скорее. Ааа, упс. Как бы ему так мягко и безопасно для своего здоровья намекнуть, что я как бы вообще без понятия о возвращении в законные руки приобретённого в аренду тела. Бумаги какие-то надо заполнять или просто по щучьему велению оно передастся, вот хрен знает. — Тогда торопиться точно некуда. Я ещё не знаю, как мне его вернуть. — В смысле, не знаешь?! — Учиха поворачивается ко мне, и теперь в меня впиваются пара расширенных от удивления чёрных глаз. — У нас же был уговор! О, ну теперь-то ты и про это вспомнил. Я смотрю, ему память отшибает только тогда, когда дело его не касается, а как Его Величеству надо что-то, то мы и про уговор, и про Наруто, и про всё-всё вспоминаем. Я многозначительно пожимаю плечами. Один-один, ублюдок. Саске бьёт себя по лицу рукой, медленно опуская её вниз. Его взгляд на несколько минут замирает на руках, рассматривая свои конечности, словно впервые их увидел, а затем вновь возвращает своё внимание ко мне. — И? Как ты думала вернуть мне тело? — Ну, — я провожу пальцем по гладкой темноте, на которой сижу. По ощущению это тоже стекло. Интересный факт. Бесполезный, но интересный. У Наруто под ногами вроде была вода во внутреннем мире, где заключён Курама, а у меня повсюду стекло. — Я надеялся, что к тому времени смогу что-то найти. — Превосходно. Чего я и ожидал от идиотки. — Да какого хрена? У тебя все идиоты, один ты у нас распиздатый, с какой стороны не глянь?! — злобно утыкаюсь в Учиху взглядом, но тот снова отворачивается. Козлина редкостный! — Не все. — О, ну простите, Ваше Высочество! И кто же удостоился такого почтения, не записаться в ваш список умственно отсталых? — Допустим, Какаши, — парень пожимает плечами, а затем вновь упирается спиной в стекло. — А, ну тогда ещё Итачи. — Он тут вообще не причём, — в голосе опять проскальзывают злые нотки. Две больные темы больного на головушку Учихи — брат и Наруто. Говорить с ним об этом — кощунство. — Но так и есть! — я складываю руки на груди, прожигая в его спине дырку. — Учихи хорошие, да и вообще любые носители шарингана, а остальные — идиоты. Усекла. Ладно, я, ты имеешь права злиться, ведь я буквально силой заняла твоё место. Но причём тут Наруто? Он то тебе что сделал? — задеть две больные темы сразу? Выполнено. Мишин комплит. — Ничего, он просто идиот, — Саске снова вздыхает. Ну, началось! Сейчас опять в молчанку играть будет, эта особа голубых, в прямом и переносном смысле, кровей не решится снять корону и поговорить с обычным смертным мной. — Мои чувства к нему этого факта не меняют, — ух ты! Даже не отмалчивается. Удивительно. — Я не могу их контролировать. — А если бы мог, — я подтягиваю к себе колени, укладывая на них голову, — ты бы отказался от своих чувств? — И да, и нет, — Саске поднимает голову к верху, всматриваясь в темноту, пытаясь, видимо, найти там ответы. — То, что я испытываю больно и бесит. Эта связь делает меня слабым и толкает на необдуманные решения. Но без них был бы я собой? — Логично. Значит, ты не отказался бы? — смотрю на Саске, который мотает головой, подтверждая мои слова. Ну, в этом разобрались. Значит, любит и отказываться не хочет, но и идиотом называть не перестанет. Странный он, конечно, но хотя бы искренне говорит. Я смеюсь, прижимая руку ко рту. — Что смешного? — Нет, ничего. Просто ты, оказывается, очень милый, — я поднимаюсь с "пола". Это место стало мутным, расплываясь под ногами и прекращая существовать, — потом ещё поговорим. Только перестань быть таким ублюдком. — Хм, не дождёшься. Ну а чего я ещё ожидал. Открыв глаза, смотрю на белый потолок. Тело болит, а перед глазами пляшут цветные мушки. Что ж, этот мир продолжает меня мучить, ничего удивительного. Пора бы привыкнуть.Часть 54: «Ты бы отказался от своих чувств?»
25 декабря 2022 г. в 12:00
По длинному коридору наши шаги раздаются гулким стуком, отражаясь от стен и улетая куда-то в глубь. Какое-то время я даже слышу голоса, раздающиеся сверху. С каждым шагом они становятся всё тише, пока совсем не тонут в глубокой тишине. Какаши продолжал придерживать за плечо, постоянно посматривая на меня, видать, проверяя, не собираюсь ли я хлопнуться в обморок в ближайшее время. На самом деле я бы с превеликой радостью воспользовался этой возможностью, но, понимая, что и так скоро в него хлопнусь, медленно, но верно двигаюсь, стиснув зубы, стараясь оставаться в сознании.
Когда колонны берут нас в круг, Хатаке останавливается и оглядывается по сторонам. Я тоже замираю на месте, цепляясь рукой за одну из колонн. Находиться в сознании и держать своё непомерно тяжёлое тело в вертикальном положение на чистом упрямстве становится всё сложнее.
— Так, снимай кофту, я пока всё подготовлю, — н-да, эротично звучит… Так, стоп, это же Хатаке! Никакого эротизма, только чистая, мужская порну… помощь!
Сняв кофту, подпираю собой одну из каменных колон, наблюдая за тем, как Какаши выводит круги и втыкает в пол кунаи.
— Садись в центр, — я послушно киваю и медленно опускаюсь на ледяной пол. Ёбано, я так яйки себе отморожу, ирод треклятый!
Пока я немного еложу жопой по бетону, Какаши делает, в духе селфхарма, надрез на своих пальцах и начинает выводить кровью множество различных иероглифов. Ощущение, что я овечка, которую сектанты собрались принести в жертву. Жутковато. Так, нужно сосредоточиться, сесть настолько удобно, насколько это возможно и расслабиться.
Холодные, влажные пальцы касаются моей кожи, выводя различные символы. Да уж, не так я себе представлял попадание в другие миры. Вообще, оно какое-то странное оказалось. Ни тебе силы огромной, ни знаний великих, ни гарема из сорока наложников с гейским подтекстом. Одни сплошные минусы. Это я такой неудачник или как бы фанфики всё врали?
— Потерпи, немного осталось, — Какаши встаёт за мою спину, складывая печать, — будет больно, — я на это лишь киваю, выбора у меня в любом случае нет.
Резкая боль пронзает тело, словно в плечо врезался топор или что похуже. Дикая и разрывающая. Жжение от ползущих по телу надписей дополняло эту какофонию. Я кажется, кричу или нет. Непонятно. Боль проникает в каждый уголок тела, залезает даже в мозг. Болит всё, вплоть до кончиков волос. Чёртов Какаши, нельзя что ли по нежнее как-то?! Боль продолжает разноситься импульсами по телу, даже когда процедура заканчивается. Кольцо вокруг проклятой печати красуется, дополняя рисунок. Я тяжело дыша, упираюсь руками в пол. Хатаке что-то говорит, но звуки тонут в шуме от стука бешено колотящегося сердца. Потом переспрошу его, что он там говорил.
Руки трясутся, и я падаю на пол, ударяясь подбородком и по ощущению, кажется, ломаю себе челюсть. Я размыкаю губы, нет, шевелится, а затем проваливаюсь в очередное забытье, погружаясь в такую привычную темноту, где меня уже ждут.