Чертова блондинка

      Когда Стефан закрыл глаза, то почувствовал неприятное жжение в груди, в сердце. Словно он проходит через пытки, через смертельные муки. Изнутри кричит, рвется наружу, но его никто не слышит. И эту боль чувствует он один. Один справляется, совсем один. А когда снова распахивает глаза, они темнеют, превращаясь в горький шоколад, и в миг пропадают чувства.       И видит ее. Светлость. Стоит рядом с ним совсем напуганная и растерянная. Словно застыла в немом крике, словно замерла на секунду только для того, что бы понять: он все еще там? И ответ на вопрос открылся сам, вырвавшись с его улыбкой. И, казалось бы, такой же родной, яркой и доброй. Но нет. Темной, как самый ужасный кошмар, как больные иглы в спину и нож в сердце. И она испугалась, схватившись за рядом стоящий стол. У нее красивые ноги, красивая осиная талия и светлые волосы. Она своим взглядом возвращает его к чувствам.       Кэролайн. И он успокоился. Она просто друг.       Она медленно пробралась вперед, хватаясь за каждый попавший под руку предмет, обвивая своими тонкими пальчиками горлышко стеклянной вазы, стакан, деревянный стул. И, кажется, каждый предмет в Мистик Гриль почувствовал ее прикосновение, кроме него. И от этого стало тошно, но, черт, он стал другим. Он без эмоций. Без человечности. Но ее плавные движения притягивали его, пробуждали зверя, который хотел разорвать ее на кусочки. Но он неподвижно стоял, потому что ждал ее. Ждал, пока она присмотрится к его лицу, пока высмотрит в нем изменения. Ждал, пока она остановится и снова продолжит свой путь. Пускай всматривается, пускай заглядывает в его глаза. Ему все равно. Ему наплевать на ее бледную кожу и алые губы. Просто плевать на ее глаза, наверное, самые красивые в мире.       А когда она замерла всего лишь в двух шагах от него, Стефан прищурился. Осмелится прикоснуться к нему? Осмелится ли дотронуться до кричащего внутри Потрошителя, который в данный момент тянет его назад от нее, подальше. Силком вытаскивает свою сущность наружу, точно зная, что он намного сильнее, чем тот, что стоит на месте и ждет, но почему-то не получается выиграть. Почему-то Стефан смотрит прямо в ее глаза, чувствуя, как кожу сильно зудит, как его трясет.       А потом просто улыбается и протягивает руку:       - Привет, Кэролайн.       Она кривится в испуге. Быстро моргает, набирая в легкие побольше воздуха.       - Привет, Стефан, - и этот шепот пробивает голову, сносит крышу. Но он сохраняет ту невозмутимость. Терпит, трудно, но терпит.        Аккуратно дотрагивается до его руки, стараясь не замечать, как дрожат пальцы. И он резко хватает их, крепко сжимая. Здоровается, наверное. А потом отпускает, расплывшись в улыбке.       Кэролайн закусывает губу, впиваясь зубами до самой крови. Понимает, что ей страшно, и вдавливает пальцы в ладони.       Он, вроде, прежний. Выглядит вполне нормально. Вот только глаза не те. Не добрые, не ласковые, а гневные, темные. И его улыбка вызывает дрожь по телу. Не ту, какая была прежде. Не те мурашки от его случайных прикосновений, не те, что пробегали волной от их дружеских объятий. Совсем не те. Это другое. Хочется сразу же зарыться руками в волосы и упасть на колени, лишь бы не чувствовать это.       - Все в порядке? - Стефан еле сдерживал улыбку. Его это явно веселило.       - Да, - она снова шепчет, снова убивает его. - А ты как?       Он поднимает брови.       - Отлично. Полон жизни и энергии. Сейчас схожу убью парочку людей и вернусь, хорошо? - усмехается он.       Она застывает. В ужасе открывает рот, а когда Стефан проходит мимо нее, то хватает его за руку, насильно притягивая к себе.       - Воу, воу, полегче, - он не сопротивляется, наоборот не хочет отпускать. Крепко держит, улыбаясь прямо ей в лицо.       - Ты никого не убьешь! - цедит она, и ее укоризненный тон возбуждает. Черт!       Стефан наклоняется прямо к ее уху. Ее аромат прекрасен. Такой нежный, мягкий. И запах ее крови. Бурлящей в венах, манящий, сладких, вкусный. Он терпит, закрывает глаза. Хочет убить, а не может. Кричит внутри, держит Потрошителя на расстоянии, потому что прежний Стефан знает, что ее трогать нельзя. Что Кэролайн неприступная. А потом он сжимает руки в кулак и мысленно терзает самого себя.       Твою мать.       Где его выдержка, где он сам? Его чувства должны были отключиться, должны были стать другими, но чувство к ней резко обострилось. Все, что он испытывал к ней раньше стало другим, взрослым, ярким и взрывающим мозг.       Касается губами уха. Совсем нежно. Так, чтобы она затряслась в наслаждении.        - Я вернусь, - шепчет он в светлые волосы. - Ради тебя вернусь, малышка.        И быстро уходит. Идет в никуда. Сквозь людей, сквозь улицы. Лишь бы подальше. Лишь бы не с ней. От этой чертовой блондинки.       Замечает у прилавка красивую девушку. Подходит, приветливо улыбаясь.       - Только не кричи.       И впивается в ее шею. Глаза покрываются венами. Руки обнимают ее, прижимают к себе. И это наслаждение божественно. Потрошитель в нем получает свою часть, свою долю в этом теле. А настоящий он сопротивляется. Где-то внутри пытается выиграть, но нет. Уже поздно.