One last song

И кино никогда не заканчивается, Оно продолжается...

Арти уже тошнило от вечерних новостей, которые не имели конца. Он думал, что сидит целую вечность напротив телевизора, подсчитывая каждую секунду, прислушиваюсь к каждому цоканью длинной стрелки на настенных часах. И это цоканье давило на нервы, как будто нарочно заставляло подняться и опрокинуть несколько фарфоровых вазочек к чертовой бабушке. Ах да, он ведь не сможет встать. Картинки на экране проносились со скоростью света, мозг не мог сконцентрироваться на словах диктора, потому что мысли Арти были совсем о другом. Какие проблемы во всём мире сейчас могут сравниться с бурей в его душе? Он слабеет с каждым днём из-за страха остаться одному, потому что азиатская девушка всё реже появляется дома и всё чаще проводит время в компании Майка, который уже порядком начинал раздражать Арти, даже не мелькая перед его глазам. Всё чаще парня посещало осознание того, что с каждым днём он всё меньше им нужен. Кому им? Всем. Даже жена как бы намекает, что времяпровождение с Майком для неё куда ценнее, чем скучные вечерние забавы Арти вроде традиционного концерта перед сном или просмотра какого-нибудь из старых мюзиклов, записи которых уже не помещаются на предназначенной для них полке. Который вечер он один. Арти ищет, чем себя занять, но в конце понимает, что ничто из этого не имеет того смысла, когда Тины нет рядом. Ведь всё то, что он делает, всё это для неё, только для неё одной. Для того, чтобы невинная девочка, которой не везло в любви как в школе, так и некоторое время после её окончания, почувствовала себя с ним счастливой. Потому что она действительного заслуживает хоть немного нежности и любви. Ну чего же ей не хватает? Может быть, танцев, которые Арти в отличии от Майка не может ей посвятить? Но разве сам Абрамс в этом виноват? Разве может Тина жаловаться на его неполноценность, когда Арти ничего не может с этим поделать? Может быть, это его проклятие, злой и страшный рок, но может ли он мешать ему быть учтивым с ней, быть тем, кого она заслуживает, кто будет тратить на неё максимум времени и сил? И всё ради чего? Чтобы вновь освежить воспоминания о её прекрасной улыбке, которая согревала его душу на протяжении долгих лет и продолжает, хоть и реже, согревать его сейчас. Но всё становится сложнее и сложнее. Как будто чьё-то потустороннее вмешательство хочет сломать ему счастливую жизнь в браке с Тиной, который и делает Арти хоть на что-то способным. Он никогда не сомневался в правильности своих решений, когда Тина говорила, что это действительно так. Он мог сделать, что угодно, взять любую высоту, когда она находится рядом и утверждает, что всё идёт так, как и должно идти. Арти черпал вдохновение в её прелестном голосе и замечательной внешности, когда всё остальное казалось абсолютно никчёмным. И вот опять. Без неё он не может и руку поднять. Как будто Тина и есть для него движение. Скрип входной двери не привлек к себе внимание парня. Он пялился в телевизор, как будто он - единственное, что способно заинтересовать его, а всё остальное превратилось в одну сплошную серую массу. Её тонкий красивый голос заставил Арти вздрогнуть. - Я думала, ты уже спишь, - хихикает она, и Арти чует едва заметный запах алкоголя. - Ты говорила, что не будешь пить. Тебе же рожать через шест месяцев, - парень с трудом держит себя в руках, когда ярость в груди закипает. Он хочет накричать на неё, высказать всё, что о ней думает. Но единственное, что он может себе позволить - это укоризненный взгляд, предназначенный лично для загулявшейся будущей матери его ребёнка. - Ой, что может сделать бокал вина? Всё будет с малышом в порядке, не переживай. Так почему ты не в постели? Она стягивает с себя пальто и кидает его на диван, затем легко скидывает со своих ноги туфли на высоких каблуках, выдыхая с невероятным облегчением. Удивительно, что Тина, до этого отдававшая предпочтение чему-то, на чём не приходится ходить, будто тебя до этого здорово шибануло электрическим током, решилась напялить на себя подобную обувь. - Ждал тебя, - говорит Арти холодно, стараясь не смотреть на неё, хотя желание взглянуть в её карие глаза сводили его с ума. - Думал, что с тобой что-то случилось, но терпел до последнего, чтобы ненароком не помешать твоему милому свиданию с Майком. Наверняка вам было, чем заняться. Тина замерла в недоумении. Она смотрела на Арти так, будто видела перед собой не любимого мужа, а совершенно незнакомого человека. Её не покидало ощущение, будто этого молодого парня она видит впервые. Такой жизнерадостный и невероятно добрый Арти Абрамс сейчас выглядит угрожающе. Его голос пропитан леденящим холодом, который заставлял кожу Тины покрываться крупными мурашками. - Ты ревнуешь меня к моему бывшему школьному парню? - спрашивает она тихо, будто бы боится вывести Арти из себя. Было бы неплохо, если бы у неё в руке был щит, который смог бы защитить её от летящего в её сторону тяжёлого предмета, запущенного в воздух сильной рукой Арти. Но вряд ли её муж способен на подобную низость. - Нет, я ревную тебя ко всем, на кого ты променяла меня, Тина, - Арти решает повернуться и взглянуть на неё. Очень красивая. Не худая как спичка, но и не такая, что не может вместиться в дверной проём. Чёрные локоны собраны в прелестный пучок, тело обтягивает тёмное элегантное платье. Это не та девочка-готка, с которой Арти случайным образом пересёкся в хоровой. Это красивая женщина, которую он не в силах представить в косынке и фартуке, стоящую у плиты с перемазанными мукой руками. Её место там, в дорогом ресторане, за одним столиком с таким же шикарным Майком, который как раз-таки и будет с ней гармонично смотреться. Но не с Арти, с которым стыдно появляться на люди, не с Арти, неспособным ни на что, кроме создания вечных конфликтов и недопониманий. - Разве я виновата в том, что ты спрятался в своей норе, Арти? - спрашивает Тина, когда ей всё-таки удаётся выйти из кратковременного ступора. - Разве могу я силой вытащить тебя из дома, тогда как сам ты категорически против времяпровождения с Майком, нашим другом, которому требуется поддержка не меньше, чем тебе. И когда ты стал таким эгоистичным? - Тогда, когда ты весь вчерашний вечер провела, болтая с ним по телефону в ванной, - рявкает Арти и потом сразу же об этом жалеет. Всё идёт совсем не так. - У него отец умер, дурень. Я не думала, что ты можешь быть настолько чёрствым, - шепчет она и скрывается за дверью, ведущей в спальне. Арти же остаётся у телевизора, не зная, что вообще ему стоит предпринять. Он совсем забыл о том, как много проблем может свалиться на кого-то кроме него самого. И самое страшное - он не допускал мысли, что его ненависть может быть сейчас не к месту, что его неоправданная злость на весь мир может оказаться бессмысленной. Он действительно эгоист. Именно поэтому руки Арти уже двигали его тело в инвалидной коляске к двери их с Тиной спальни. И с каждым новым движением у него на душе становилось всё тяжелее. Как будто бы из него выкачали всё счастье, которое ежедневно дарили ему жена и друзья. Он был в состоянии победить в себе всё отрицательное, что смогло в нём поселиться, но, кажется, это был ему не совсем нужно. Возможно, его эго и давало обоснование всем догадкам, пусть и ложное. Потому что так намного проще. Тина разговаривала по телефону, активно размахивая руками и выпучив глаза. Как только она встретилась с расстроенным взглядом Арти, увлекательные разговоры ушли на задний план. Коротко попрощавшись с собеседником, она нажимает кнопку отбоя и кидает новенький телефон на кровать. Затем разгневанная девушка скрещивает руки на груди и смотрит на своего провинившегося мужа с вызовом, она уже ожидает длинных извинений. Тина в последние годы обучения в Маккинли стала одной из тех девушек, к которым без защитной экипировки подходить не стоит, так как риск попасть к ней под горячую руку максимально велик. Но ситуации меняется в корне, если ты законченный мазохист, коим Арти себя не считает и никогда не считал. И сейчас он молился, чтобы всё прошло без переломов и обильного кровоизлияния. - Я не знал, что ты тусуешься с Майком для того, чтобы утешить его после потери отца, - оправдывается Арти, понимая, что от этого не будет никакого толку. Он просто не может подобрать нужных слов. - Если бы ты интересовался жизнью твоих старых друзей, тебе сейчас не пришлось бы оправдываться, - отрезает она, и Арти готовится к новый попытке пробить эту несокрушимую крепость в виде хрупкой расстроенной девушки. Задача чрезмерно трудная, но вполне выполнимая. - Всё когда-то должно закончиться, Тина. И дружба в том числе. У нас не выходит собираться по выходным в "Брэдстикс", каждый день встречать друг друга в хоровой, понимая, что сейчас снова начнется нечто невероятное и вдохновляющее на подвиги. Мы повзрослели, стоит отпустить прошлое. - Но я не хочу его отпускать, - резко отвечает она, взмахнув руками. - Наше прошлое слишком богато прекрасными моментами для того, чтобы его забыть. - Ну а как же тогда мы будем двигаться дальше? Вновь решая их проблемы и наблюдая за расставаниями, смертями и предательствами, коих было достаточно в Маккинли и в хоровой комнате в том числе? - Арти и сам не заметил, как все его извинения, которые он собирался вывалить на жену превратились в осуждение. Осуждение, которое не имеет обоснования. - Не говори так, - тихо отвечает она, и Арти решает просто молчать. Потому что каждое его слово причиняет девушке боль. Это видно по её расстроенным глазам, часто вздымающейся груди и рукам, которые уже начинают дрожать. А это предвестник кое-чего ужасного. Истерики. - Они поддерживали тебя и готовы поддержать снова. Ты сам прервал с ними контакт, хотя я на сто процентов уверена, что ты этого не хочешь. Ты любишь их так же, как и я, но снова ведешь себя эгоистично. Как будто кроме тебя самого, Арти, тебе больше никто не нужен. - Нужен. Все они нужны. Но я боюсь разочароваться, - Арти даже думать об этом не хотел, а сейчас выложил Тине всё как на блюдечке. И только тогда он увидел в её глаза понимание и одобрение, будто она ждала этих слов с самого начала и всё это время просто пыталась их вытащить из самого Арти. Телефон на кровати завибрировал, и первая песня, исполненная хором, наполнила комнату переливами красивых голосов. Среди них Арти узнал свой собственный, он мог различить каждый из них. Тина подымает трубку и, когда прикладывает аппарат к уху, широко улыбается. - Да, Мерседес, Арти тоже придёт, - она кивает головой, не водя с мужа довольного взгляда. - Он сам захотел.