Лишенный чувств

- Что это? – я повертел в руках два прямоугольных кусочка тонкого картона. - Это? Билеты. - Это я понял, капитан. На что они, Марк? - Ммм… На оперу. Я удивленно выгнул бровь. Вообще, честно говоря, я был уверен, что уже давно разучился этому жесту. При ограниченности эмоционального общения и долгого отсутствия зрительного примера для подражания, подобные вещи быстро исчезают из обихода. Так было и у меня. Но с появлением в моей жизни Марка многое начало меняться. - Ты же не любишь оперу. - А это рок-опера. Вот теперь уже я был удивлен по-настоящему. Впрочем, от Марка можно было ожидать чего угодно. - Да шучу я, Стэн, не волнуйся, - Марк взял мою руку в свою. – Я же знаю, что оперу у нас любишь ты, и что ты давно там не был. Вот, решил пригласить тебя на свидание. Какие у тебя планы на завтрашний вечер? Я улыбнулся. Какие у меня могли быть планы? Мы с Марком каждую свободную минуту стремились проводить вместе. И сегодняшний вечер не был исключением. Марк встретил меня после работы, мы прогулялись и зашли в какой-то ресторан, поужинали и выпили немного вина. Больше всего в наших отношениях я ценил именно эти моменты – когда мы проводили время вдвоем, наслаждаясь неторопливыми прикосновениями и легкими поцелуями. Я был абсолютно счастлив просто от того, что мой Марк рядом. - Завтрашний вечер? Дай-ка подумать. Вообще, я собирался провести его с любимым человеком, но раз ты уже купил билеты, то, так уж и быть, схожу с тобой в оперу, - я улыбнулся, а Марк притянул меня за руку к себе и зашептал прямо в губы: - Я рад, что ты согласился, - его дыхание просто кружило мне голову, и я потянулся за поцелуем, но Марк отстранился. – А для твоего любимого человека у тебя еще останется время после. Я разочарованно выдохнул, но потом резким движением притянул расслабившегося Марка обратно к себе и жадно поцеловал в губы. - Ревность к самому себе - это утонченная форма недоверия выбору партнера, - я сжал ладонь своего парня и облизал его губы. - Ревность к самому себе - это острая форма потребности в постоянном внимании партнера, - теперь уже Марк дернул меня на себя. С трудом разорвав многообещающий поцелуй, я вытащил из бумажника две сложенные углом купюры, положил их в папку счета и, прихватив поводок с Люком, потащил Марка к выходу. Хотелось поскорее оказаться дома, чтобы можно было прижаться к моему Марку всем телом, в полной мере ощутить его тепло, избавиться от одежды, целовать со всей бушующей внутри страстью, брать свое и отдавать себя всего целиком, слышать его и свои стоны, вздрагивать всем телом от каждого прикосновения и дарить свои, такие же волнующие... В тот вечер, как, впрочем, и во многие другие, так и было. * * * - Марк, у начальства сегодня вечером видеоконференция с одним нашим филиалом, мне придется немного задержаться. - Ладно, у меня тоже кое-какие дела есть, встретимся дома тогда. До вечера, красавчик! Я улыбнулся – у Марка было игривое настроение, что обещало весьма интересное завершение трудовой недели. Впрочем, я был уверен, что к этому моменту устану настолько, что буду способен только до подушки добраться. Задерживаться на работе мне приходилось нечасто, но, если причиной этому были переговоры с главами иностранных филиалов, то это могло затянуться на несколько часов. В тот раз так и случилось – до дома я добрался уже ближе к полуночи. Нащупав скважину замка, я постарался как можно тише повернуть ключ, потому что был уверен – Марк давно спит. Зайдя в квартиру, я так же практически бесшумно закрыл дверь и, отстегнув Люка, прошептал ему, чтобы он не шумел, но сам тут же замер. Из глубины квартиры мне послышалась тихая, приглушенная закрытой дверью, музыка. Сам по себе этот факт не был удивительным – все-таки Марк чаще всего дожидался меня, не ложась. Но вот то, что именно это была за музыка, меня удивило. У нас с Марком в этом плане совершенно разные вкусы. Точнее, даже не так. У меня есть определенные предпочтения, а мой парень слушает все подряд, главное, чтобы нравилось, а к какому жанру это относится, ему, откровенно говоря, все равно. Единственное, что Марка никогда особо не привлекало – это как раз любимая мной классика. Возможно, даже скорее всего, мой музыкальный вкус сформировался именно как следствие произошедшей в детстве аварии. В силу потери мной одного из основных чувств, остальные со временем весьма ощутимо обострились, а в особенности – слух. Поэтому я довольно чутко воспринимаю каждое мимолетное изменение в звучании мелодии, способное отразить все эмоции и чувства, которые и стремился передать ее автор. В современной музыке этого нет. Именно поэтому меня очень удивил раздававшийся со стороны ванной плавный перебор фортепианных клавиш и легкое, почти невесомое на его фоне, звучание виолончели. Я быстро разулся и направился в сторону источника музыки, еще больше удивившись тому, что она доносилась из ванной. Приоткрыв дверь, я снова замер. Меня обволокло мягким цветочным ароматом, а затем и теплом родных рук. - Привет. Марк поцеловал меня в губы и тут же начал неторопливо стягивать с меня пиджак, в конце бросив его прямо на пол. - Ты, наверное, устал? - он развязал узел галстука. - Вот решил устроить тебе релаксирующий вечер. Ты не против? Я почувствовал, как слега покраснел, и искренне благодарно улыбнулся. Как я мог быть против? Марк всегда настолько чутко чувствовал мое настроение и мои желания, что он просто не мог ошибиться в том, что мне было нужно именно в тот момент. - Не против ли я? Дай-ка подумать. Я, вообще-то, хотел прийти и по-тихому пробраться в согретую любимым постель, чтобы мне не влетело за столь позднее возвращение, но раз уж ты включил музыку и… Кстати, почему мы в ванной? Марк к этому времени уже почти полностью меня раздел и теперь неторопливо поглаживал плечи и спину, слегка нажимая большими пальцами и целуя между лопаток. Я млел от этих прикосновений. - Потому, что только здесь мы можем принять горячую ванну вместе, - Марк поцеловал меня в плечо. – К тому же, я боялся, что в спальне свечами точно что-нибудь подожгу. Свечи. Так вот откуда этот запах. Я моментально представил, как красиво это должно было выглядеть и смущенно улыбнулся. Мой Марк такой романтик. - А получить за столь позднее возвращение ты еще успеешь. Марк Стянул с меня последнюю одежду и подтолкнул вперед. - Залезай, я сейчас. Он отстранился, и я услышал, как зашуршала его одежда. Вода в ванной была почти обжигающе горячей, и я с наслаждением опустился в нее, откинувшись спиной на край. Мой Марк просто чудо. Я невольно вздрогнул от негромкого хлопка и каких-то шипящих звуков, а потом мне в ладони вложили два бокала на тонких ножках. - Подержи. Марк забрался ко мне в ванную и, удобно устроившись спиной на моей груди, взял один из бокалов. Послышался тонкий звон вместо тоста, и мы выпили по глотку. Пузырящееся шампанское чуть кольнуло нос. - Мы что-то отмечаем? Марк чуть передвинулся и уложил голову мне на плечо так, что я теперь чувствовал его теплое дыхание на своей шее. - Ммм.. да. Какой-то там по счету вечер вместе. Я улыбнулся. Мне было очень хорошо, но и немного неловко одновременно. Тогда я, наверное, впервые задумался о том, что никогда не делал Марку подобных сюрпризов, и что это нужно исправить. Максимум, на что хватало моей фантазии и умений, это приготовить ему что-то из его любимых блюд. Марк бездумно водил пальцами по моим согнутым ногам, а я, повернувшись к нему, мягко касался губами его виска, перебирая рукой как всегда лохматые волосы. Мы пролежали в ванной около получаса, потом вытерлись и перебрались в спальню, где почти до самого утра томительно нежно занимались любовью, уснув лишь с рассветом. * * * Мои пальцы мягко скользили по улыбающимся губам, вверх по скуле к виску. Марк лежал на спине и безуспешно пытался выдать себя за спящего - видно, не хотел прекращения ласки. Да я бы и не стал. В какой уже раз эти простые движения рисовали в моей голове образ любимого человека. Высокий лоб, плавный изгиб бровей, чуть выдающиеся скулы, чувственные губы, складывающиеся в, как мне казалось, невероятно обворожительную улыбку. Иногда я неожиданно ловил себя на мысли, что жалею о том, что никогда ее не увижу. Впрочем, мне было достаточно того, что она есть, и что чаще всего ее причиной являлся именно я. Марк все же не сдержался и заворочавшись, повернулся на бок, перекинул через меня руку и ногу и потерся носом о щеку. Я улыбнулся. - Марк, какого цвета у тебя глаза? Вопрос сам сорвался с губ прежде, чем я, как множество раз до этого, успел себя одернуть. Мне не хотелось лишний раз напоминать о том, что я никогда не узнаю, как по-настоящему выглядит мой любимый человек. Ведь тот образ, который я создавал сам с помощью собственных прикосновений был довольно условным. Именно, что брови, скулы, губы… Я мог представить их форму, но не само лицо. Это то же самое, как если дать ребенку с завязанными глазами плюшевую игрушку и попросить отгадать, кто это. Конечно, по хвосту, усам и ушам он определит кота, но это ведь может быть и тигр, и лев. У него могут быть синие или черные глаза, серая или рыжая шерсть. Или же как когда читаешь в книге описание героя – каждый представляет его себе по-своему, хотя описание одинаково для всех. Так и я могу представлять Марка каким угодно, но никогда не увижу его настоящего. - Глаза? Зеленые. А почему ты вдруг спросил? Зеленые. Я улыбнулся. Его образ стал еще чуть четче. Впрочем, иногда фантазируя, я и сам давал глазам Марка такой цвет. - Просто захотелось узнать. Марк помолчал, а потом провел пальцами по моему лицу, и я почему-то был уверен, что глаза у него закрыты. - Стэн, скажи… Марк запнулся, явно собираясь спросить что-то, что давно его интересовало. - А я… я красивый? – я чуть не поперхнулся вздохом. – Ну... в смысле, симпатичный? Ну, то есть в твоем понимании… То есть... это... ну... моя внешность тебе нравится?.. – я открыл рот, но как-то не знал, что сказать. – Фу, черт! Забудь об этом, ладно?.. Это было странно. Мы никогда раньше ни о чем таком не говорили. Я имею ввиду, что мы раньше никогда не говорили о чем-то, что затрагивало тему моей слепоты и тех вещей, которых я из-за нее лишен. Вот, например, способности ответить на вопрос Марка – красивый ли он. Но он же спросил «в моем понимании»… - Очень. Я аккуратно опрокинул Марка на спину и начал целовать его лицо. - Мне очень нравятся твои губы, - поцелуй в них, - особенно, когда ты улыбаешься. Мне нравится твой прямой аристократичный нос, - целую в его кончик, - который ты, наверняка, задираешь, когда я заставляю тебя питаться нормально, а не сэндвичами. Мне так нравятся твои скулы, которые, я уверен, мило краснеют, когда я тебя целую, - гладкая кожа под моими губами и впрямь стала горячее. – Мне очень нравятся твоя шея, а особенно то, как ты вздрагиваешь, когда я делаю вот так, - я облизнул небольшой участок, а затем подул на него и, конечно же, почувствовал легкую дрожь в теле под собой. – Мне безумно нравится твое тело, которое откликается на каждую мою ласку, - я забрался ладонями под футболку Марка, с наслаждением касаясь его кожи, а губами вернулся к его за поцелуем. Через несколько минут его тело страстно выгибалось подо мной, двигаясь навстречу, стоны прорывались сквозь поцелуи, а руки с жадностью скользили по разгоряченной коже. Я специально входил в Марка томительно медленно, чтобы он хриплым голосом требовал от меня большего, чтобы цеплялся пальцами за плечи, а обвившимся вокруг моей талии ногами пытался притянуть ближе и ускорить темп. Мне нравилось чувствовать его нетерпение и жажду, ловить губами каждый судорожный вздох и теперь еще представлять горящие желанием и страстью зеленые глаза. Определенно мой Марк очень красив.