Дуэйн Хикс
– Хикс, Хикс, проснись! Последняя миссия… Это был какой-то кошмарный сон. – Вставай, Дуэйн! Чем всё закончилось? Твари… Твари прикончили Хадсона, Гормана и Васкес. И Ньют. Мы не успели защитить девчонку, от неё осталась лишь игрушечная куколка. Потом… потом мы с Рипли попытались сбежать, и ублюдок напоследок обрызгал меня кислотой. Дальше помню лишь боль. Вроде добрались до «Чейенна», которым управлял Бишоп. Эллен собралась идти в улей. Андроид вколол обезболивающее, и я отрубился. Осознаю себя, открываю глаза… глаз: второй скрыт под повязкой. Поднимаю голову: половина корпуса тоже обёрнута бинтами. Под ними что-то вяло чешется. Осматриваюсь: Рипли, Ньют… Ньют? На лице сама собой появляется улыбка: – Ты выжила! Всё хорошо? Девочка поджимает губы и молча мотает головой. Моё радостное настроение меркнет, едва возникнув. – Эллен, что произошло? Оглядываюсь. Тесное помещение, низкие потолки… Спасательная капсула? – Я вытащила Ньют. Хикс, там была исполинская матка этих чудовищ, она-то и несла яйца! Когда я уничтожила кладку, она последовала за нами. Бишоп вытащил нас, но королева ксеноморфов умудрилась залезть на корабль и проникнуть на «Сулако». Она разорвала андроида на части. Мне пришлось запустить погрузчик и выкинуть её в космос. Оглядываюсь: точно, в четвёртой ячейке, обернутая прозрачной плёнкой, покоится верхняя часть тела Бишопа. Смотрю на женщину, слабую, хрупкую, беззащитную… выжившую там, где полегли опытные бойцы, и совершившую то, о чём и подумать-то трудно. – Ты героиня. – Да брось ты, – улыбка. Нервная, слабая. – Так, а потом что было? – Мы все легли спать. Сперва я хотела разбудить тебя, но медсканер показал, что во сне заживление пойдёт быстрее. «Сулако» должен был доставить нас домой. Но, как видишь, – Эллен обвела рукой внутренности крошечного кораблика, – что-то пошло не так. – Почему произошёл сброс спасательной капсулы? – Я посмотрела логи. Корабль вышел на орбиту планеты и не смог совершить нужный манёвр. Как такое могло произойти – непонятно. Но столкновение было неизбежно. – Такие махины вообще не умеют садиться на поверхность. – Именно. Машина сбросила спасательную капсулу, и тут-то я и проснулась, – Рипли замолчала. Помрачнела. – Что случилось? – К нам пролезли два паразита, – ответила Ньют и показала на проеденную кислотой дыру в полу. – Как минимум два, – подтвердила темноволосая женщина, – когда я очнулась, один из них уже сидел у меня на груди. Он не успел, – она сглотнула, – отложить личинку. Я очень сильно надеюсь, что не успел. Ньют подошла и прижала ладонь Рипли к своей щеке. Женщина взлохматила ей волосы и продолжила: – Я посадила аппарат на планету, как умела. Потом пристрелила второго ксеноморфа, искала первого, но он успел сбежать. Где он теперь, кого успел заразить – неизвестно. – Паршиво, – а что тут ещё скажешь? – А где мы? На какой планете? Эллен вздохнула: – Вот в этом-то и проблема. При посадке компьютер не смог её идентифицировать. Воздух полностью подходит для дыхания, сила тяжести чуть больше земной, атмосферное давление тоже немного повышено. Ландшафт – сухая степь. И это плохо, так как воды в капсуле мало, а ресурс гиперсна… пара недель, не более. Всё веселее и веселее. Кажется, эта миссия не кончится вообще никогда. Наверное, я не смог удержать лицо, потому что Рипли торопливо добавила: – Не всё так плохо. Я пару раз ловила радиопереговоры. Кто-то здесь есть. Или постоянное поселение, или временный лагерь… для нас главное – выйти к людям. – Радиопереговоры? Отлично, ты с ними связалась? – кажется, я ещё не проснулся. Если бы Эллен удалось наладить контакт, она не сказала бы «выйти к людям». Следующая реплика прояснила ситуацию. – Ещё одна проблема: передачи закодированы. Я дала в эфир сигнал «SOS», но дошёл ли он до кого бы то ни было – непонятно. – В капсуле должен быть стандартный армейский дешифратор. – Вот только я не умею с ним обращаться. Поэтому тебя и разбудила. Понимаю, ты ранен, кислотные ожоги до конца так и не зажили… – Ерунда. Правильно сделала. Сейчас разберёмся. Встав и одевшись, я начал работать с записями. Увы, оптимизм оказался преждевременным, а результат – неоднозначным. – Странно… – Шифр не подходит? – Не только. Переговоры велись не на стандартных армейских частотах. Эти длины волн у нас вообще не используются! Кто такой оригинал – непонятно, сейчас эфир пуст. И о чём шла речь, неизвестно: слишком сложный шифр, взломать не выйдет. Вышел наружу, осмотрелся. Голубое небо, жёлтое солнце. Вокруг – холмистая местность, покрытая чахлой травой и редкими кустиками. Воздух наполнен пылью. Хорошо, что не жарко, несмотря на разгар дня. Агрессивной живности не заметно, паразита тоже. На всякий случай и я, и Эллен ходим с винтовкой. Рипли спустилась вниз и встала рядом. Я машинально приобнял её за талию. Она не отстранилась. – Еды где-то на неделю, но её, при необходимости, можно растянуть. С водой хуже, хватит всего дня на три. Можно, конечно, лечь обратно в капсулы. Ресурса осталось недели на две. Возможно, нас за это время найдут… – Но ты в это не веришь? – Привыкла рассчитывать на худшее. За несколько прошедших часов спасатели так и не появились. Кроме того, нас может найти паразит. Они возвращаются, – голос Рипли стал мертвенно-отстранённым, – они всегда возвращаются… Помолчали. – Передача велась на ультракоротких длинах волн, – начал я, – нам повезло, что мы её вообще засекли, обычно они ловятся лишь в пределах прямой видимости. Может, рефракция, может, дифракция, может, ещё что. Но те люди находятся недалеко… или были недалеко. Километров двадцать-тридцать, в крайнем случае – пятьдесят. Можно дойти, даже с учётом физических возможностей Ньют… и моих, если уж на то пошло. – Ты считаешь, что надо идти, а не ложиться обратно в капсулы? – Да. Ты согласна? – Согласна.Денис
Здесь так хорошо. Так уютно. Так здорово. Где – «здесь»? А неважно. Я сплю, и мне снится сон. Та жуть, про восьмилапого уродца… всё это было не взаправду. Кошмар, бред измученного подсознания. Но он исчез, растворился, и теперь мне пригрезилось иное сновидение. Тёплое. Мягкое. На диво комфортное. Я знаю, что сплю. Реальность не бывает настолько чудесной. Но я ещё понежусь в постельке, хорошо? Не хочу просыпаться. Странно… Ведь вроде там была лекция Фишмена. Куда она делась? Почему я заснул в начале учебного дня? Пустое. Не хочу об этом думать. Хочу валяться на своём тесном ложе. Кстати, оно и вправду тесное: что-то тёплое и мягкое обхватывает меня со всех сторон. Я даже пошевелиться не могу. Странно, это должно меня беспокоить… Но не беспокоит. Мне не страшно. Мне хорошо. Чувствую, что всё идёт правильно, так, как надо. Мысли тонут в сладком нектаре комфорта и неги. Я обдумаю их завтра.Дуэйн Хикс
Хоррошенький марш-бросок. Если и меньше десятка километров, то ненамного. Больше всего я беспокоился за девочку. Ей и десяти нет, какой из неё ходок? Оказалось – нормальный. Она молча и сосредоточено шагала по пожухлой траве, преодолевая подъёмы и спуски. Шли цепочкой. Я впереди, задавая темп, за мной – Ньют, замыкала Рипли. Бишопа брать не стали. Да, он надёжный боевой товарищ, настоящий человек, насколько этот термин применим к андроиду. Но лежать в капсуле он может долго. Найдём людей – скажем, где стоит корабль, не найдём – ему будет всё равно. Груз весил прилично: оружие, рация, портативные анализаторы жидкостей и органики, запасы еды и воды. Хотя последней было прискорбно мало. Мы погрузили вещи в два рюкзака, но тут вмешалась Ньют. Она настаивала на том, чтобы нести хоть что-то. Отговорить не удалось, и в итоге Рипли уступила. Светило медленно, словно нехотя, опускалось к горизонту: сутки на этой планете явно были длиннее стандартных. Холмы бежали вдаль бесконечной чередой, пологие и выматывающие. С каждым часом тело под повязками чесалось всё сильнее и сильнее, а широкие, удобные лямки рюкзака всё глубже и глубже врезались в плечи. Каждые полчаса устраивали короткие привалы, иногда позволяя себе по нескольку глотков воды. Ветер, сухой и пыльный, всё же не дышал обжигающим, иссушающим зноем. Изредка на краю зрения мелькала какая-то живность: то ли ящерицы, то ли землеройки. Сперва мы даже пробовали её пострелять, но потом решили не тратить патроны. Под вечер нам повезло. Вышли к краю глубокой, заросшей кустарником балки. Эллен слазила вниз и – Йесс! – нашла источник воды. Впрочем, источник – это сильно сказано. Влага скорее не текла, а сочилась откуда-то из-под холма, быстро впитываясь в сухую землю. Но напиться и полностью наполнить фляги нам пусть не сразу, но удалось. Остановились на привал, решив больше никуда не идти. Грызём сухпаи и пытаемся понять: кто когда будет дежурить? Хотя за весь день нам не встретилось никого крупнее котёнка, это не означает, что на планете нет опасных хищников. Да и про паразита забывать нельзя. – Разбудишь часа через четыре, моя смена – вторая. Думаю, выйти придётся ещё затемно: сутки на планете длинные. – Нет, – возражает Рипли, – ты ещё не поправился. Второе дежурство тяжелее, оно – моё. – Первой буду дежурить я, – заявляет девочка. – Ньют, – присаживаюсь рядом с ней на корточки, – ты ещё ребёнок. Спи спокойно. – На Ахероне мне приходилось не спать сутками, чтобы вовремя сбежать от… – небольшая запинка, – них. Я справлюсь. Задумчиво смотрю на обиженную мордочку Ребекки и не нахожу ответа. – Ньют, – рядом садится Эллен, – я верю, что ты способна подежурить. Но сможешь ли ты вовремя поднять тревогу? Например, если паразит подкрадётся сзади и обхватит тебя за шею? Извини, что приходится спрашивать такие вещи. Девочка задумывается, а потом отвечает: – Мама, папа, научите меня стрелять из винтовки. Пожалуйста. Я успею выстрелить, обещаю. Боевое оружие – ребёнку?! С другой стороны… Она прошла через ад, в котором ломались ветераны. И «папа»… Так меня никто не называл. Рипли выпрямляется, смотрит мне прямо в глаз: – Думаю, наша дочь имеет право знать, как защитить себя. Вопрос отрицательного ответа не предусматривает.Денис
Ням-ням. Кушать. Как вкусно. Ням-ням. Кстати, а что я ем? А, неважно. Поели – теперь можно и поспать. … Ну надо же, задремал на лекции, и мне приснился такой странный сон! Сначала я был мелкой ползуче-прыгающей гадостью. Сражался с себе подобными, спускался с орбиты, исследовал планету. Крутой сюжет, несмотря на то, что в итоге меня съели. Не забыть бы. Потом провалился в другую фазу сна. Как она там называется: медленная, быстрая? Не помню. Но факт: в жизни я так суперски не дрыхнул! Расслабленный покой, тёплая нега, мягкое блаженство… На язык так и просится затасканное определение: «как в утробе матери». Смешно, человек ведь не помнит период до своего рождения. А потом я куда-то лез, что-то ел. Или кого-то? Неважно. Пора уже просыпаться и возвращаться в реальную жизнь. Наверняка лекция давным-давно закончилась. Ну-ка, открыть глаза! Ой. А глаз опять нет. Что за дежа вю! Неужели это не сон? Так, спокойно, спокойно. Прежде всего, надо ощупать себя. Главное – не удивляться количеству конечностей. Ага, а конечностей у меня… Конечностей у меня целых… Так, вот первая пара. Только они какие-то короткие, и к телу плотно прижаты. Ощупать что бы то ни было с их помощью не получится. Ага, вот вторая пара. Третья. Четвёртая. Сбился я в конце второго десятка. Да сколько длится это несуразное тело?! Тааак… Похоже, паук плавным движением руки превратился в элегантную сороконожку. О, точно! Ведь меня же червяк сожрал, хоть и гигантский! Выходит, я всё же смог его заразить? И в итоге принял форму сколопендры или кого там ещё? Чёрт, чёрт, чёрт! Господи, ну пожалуйста, пусть это будет просто сном! Отче наш, сущий на небесах… Молитва не помогла. Более того: я обнаружил, что просто-напросто не могу сдвинуться с места! И что мне теперь делать, а?!Дуэйн Хикс
– Вон там! – кричит Рипли. Оглядываюсь и замечаю идущий на посадку челнок. Недалеко, за ближайшей грядой холмов, и чуть в стороне от нашего курса. – Господи, почти дошли, – шепчет женщина. У меня тоже камень с души свалился. От беспрерывной ходьбы ноги уже гудят, под повязку вообще страшно заглядывать. Диву даюсь, как только Ньют выдержала? – Странно, я таких летательных аппаратов не помню, – комментирую увиденное и пытаюсь приободрить отряд, – Идём, только долинку пересечь осталось. – Нет! – кричит девочка. – Устала, Ньют? – слабо улыбается Рипли, – Ничего, уже скоро. Давай я тебя на руках понесу, хочешь? Ребекка мотает своей светленькой головой и отвечает: – Мне страшно. Давайте обойдём, а? – Далеко обходить, напрямик быстрее, – отвечаю, внимательно оглядывая впадину. Решительно ничего угрожающего в ней нет, – поверхность ровная, как стол. Паразиту спрятаться негде, не то что кому-то крупному. Девочка упрямо поджимает губы, но все же следует за мной. Уф. Немного уже осталось. А долинка и вправду странная. Земля мягкая и как будто перемешанная. Хорошо, что сухо, иначе тут было бы непроходимое болото. Ничего, почти дошли. А то я так устал, что меня аж шатает. Странно. Останавливаюсь, приседаю, касаюсь поверхности. Точно: это не меня шатает, это земля как будто дрожит и вибрирует. И с каждым мгновением дрожь всё усиливается. – Ньют, – говорю я внезапно пересохшим ртом, – ты была права. Ты была права. Бежим! Скидываем рюкзаки, не до припасов. Снимаю с плеча винтовку, рядом Рипли подхватывает ребёнка на руки. Бежим. Бежим. Кажется, что от странного гуда вибрирует всё тело. Внезапно раздаётся крик, нет, даже не крик – взвизг! – Ньют: – Стоой! Торможу, едва не приземлившись на колени. В следующее мгновение падаю: земля передо мной раскрывается облаком взрыва. Смотрю. Смотрю. Не могу осознать увиденное. Над нами возвышается червь. Нет, Червь. Нет, ЧЕРВЬ!!! Его пасть вознесена на десятки метров. Она заканчивается целым букетом щупалец и украшена двумя колоссальными изогнутыми жвалами. Червь изгибает «голову», и нас накрывает волна высокого, вибрирующего звука. Закладывает уши. Хочется кричать, кричать бесконечно, исторгая из себя этот вой. Неловко встаю на колено, навожу винтовку, стреляю из гранатомёта. Червяк издаёт ещё один визг, к счастью, направленный в сторону, и буквально ныряет под землю. – Бежим!!! Бежим. Бежим. Эллен по-прежнему несёт Ньют. Девочка обхватила Рипли за шею. Перезаряжаю на бегу. Холмы всё ближе. Мы спасены. Спасены. Не могут же эти твари передвигаться под землёй настолько быстро? Оказывается – могут. На этот раз на ногах мы удержались, но этим удача и исчерпывалась. Граната утонула в шкуре чудовища, не причинив ему никакого видимого вреда. Отпрыгиваю! Вовремя: на том месте, где я только что стоял, пузырится лужа отвратительной жидкости. Опять кислота! Червь с хищной грацией поворачивается в сторону бегущей женщины. – Не её! Чёрт побери, не её!!! Вторая граната. Длинная, щедрая очередь. Голова поворачивается ко мне. Вижу отвратительное ротовое отверстие. Отпрыгиваю. Плевок. Понимаю: не успеваю. Больноо!