Домработница для Чанёля

- Твою же мать, - единственная членораздельная фраза, которую, в данный момент, я могу воспроизвести. Такси, которое привезло меня сюда, уже уехало, сверкая шинами, а, значит, сдавать назад поздно. И почему я сразу не попросил повернуть, когда мы заехали в этот чертов лес? Наверное, потому что сам таксист был странным, если быть точным, дерганным, и я просто боялся издать лишний звук. Я не считал, сколько раз он переспрашивал, почему я решил посетить это богом забытое место. И, как результат своей нерешительности и откровенной глупости, я сейчас стою и любуюсь на это «убогое величие» перед собой. Судьба, хотя кому я вру, херовые гены прадедов-алкашей и бесчисленные долги моего покойного папаши заставили искать любую работу, на которую берут никому ненужных, бездомных и, к тому же, несовершеннолетних сирот с долгами. Нет, это точно не судьба, потому что тогда этот мир – кидалово, а Бог - очередной тролль с пачкой попкорна. Следуя из этого, вы сами понимаете, перспектива у меня была радужная. С таким «послужным списком» берут или в проститутки или… нет, только в проститутки. Работа мальчика по вызову меня не особо прельщает, уж простите. Кое-как я держался на плаву, пока меня совсем не прижали старые «дружки» моего любимого папочки. И, о чудо, я наткнулся на просто идеальное для меня объявление. Слишком идеальное: «Требуется постоянный гувернер для загородного дома. Зарплата высокая, место жительства обеспечивается». Вот оно, мне как раз и нужно забиться в какую-нибудь глушь и не высовываться. Я решил попытать удачу и позвонил по указанному номеру. Сначала мне показалось, что трубку взял ребенок, но я опять же просто постеснялся спросить про возраст моего собеседника. И я не идиот после этого? Я даже решил, что это очередная афера, потому что, услышав про все мои проблемы, мне не отказали, а, наоборот, с радостью приняли на работу. Мне и сейчас кажется, что это качественный наеб. Но делать-то нечего, пришлось ехать. И вот сейчас я стою посреди леса у «домика», который разве что для съемок в низкопробных фильмах ужасов годится. Или вернуться и позволить вытрясти из себя все внутренности, или рискнуть и все-таки зайти в этот «чудесный» дом. Решение далось с трудом и не без боя. Самым весомым аргументом моего воспаленного здравого смысла было то, что уже темно, а я посреди незнакомого леса. Сопровождая себя скрежетом зубов, я переступил через груду ржавого железа, которое, по всей видимости, раньше было воротами. Наверное, тут в прошлом был роскошный сад. Но сейчас все, что бросается в глаза, это искаженные деревья, издалека напоминающие скрюченных от боли людей. Или это все моя больная фантазия. Лавочки вдоль аллеи тонули в слоях пыли, сухих листьев и паутины. Перед самим домом дорога разветвлялась на две тропинки, образуя круг и сходясь перед ступеньками, ведущими к входной двери. Там, в окружности между дорожками, располагался мраморный фонтан. Я так и не понял, был ли это восторг от осознания того, каким величественным был этот дом раньше или отвращение к тому, каким он стал сейчас. Я поднялся по лестнице и попытался отыскать хоть какой-то признак звонка. Безрезультатно. Пришлось стучать. На меня тут же посыпалась труха. О Боже, сколько лет не открывалась эта дверь? Отлично, похоже, что надо мною действительно поиздевался какой-то малолетка, послав в заброшенный дом. Ну, раз я и так в заднице, почему бы не рассказать об этом миру? Выбрал я самый эффектный способ. Набрав в легкие как можно больше воздуха, я заорал волшебное слово, снимающее все спазмы и разбивающие все остатки логики: «Блять». Еще один плюс безлюдного леса: можно материться и никто не покрутит пальцем у виска, мол, какой неприличный молодой человек, хотя у самих язык в том же говне. Стоп, безлюдный? - И зачем так орать? Можно было профто пофтучать. Я почувствовал, как мое сердце скатилось по тонкой кишке. Я резко развернулся и увидел парня, с виду моего одногодку, облокотившегося об косяк открытой двери. - Ты наша новая домработница? - Гувернер, - я нервно сглотнул, - я по объявлению. - Один черт, заходи. Парень исчез в глубине дома. Деваться опять-таки некуда, я последовал за ним. Войдя в помещение, я невольно замер. Люстра - первое, на что упал взгляд. Боже, как ее сюда вообще вешали? Такая огромная. Это что, хрусталь? Тогда эта штуковина стоит миллионы. Жалко, что ее нельзя прихватить подмышку и скрыться в далекие дали. В остальном дом, как и снаружи, выглядел убого. За толщей пыли просто невозможно было что-нибудь разглядеть. - Так и будешь морозить? Я еще раз осмотрел парня. Высокий и стройный. Видно было, что он очень трепетно относится ко своей внешности. Идеально уложенные волосы и, могу поклясться, легкий макияж. Одежда чем-то напоминала наряд дворецкого: классические черные штаны, чуть зауженные к низу, тёмно-коричневая жилетка в клетку, надетая поверх бежевой рубашки. Что он вообще забыл тут? - Выйди из фумрака. - Извини, откуда? – я непонимающе захлопал глазами. - Я что-то непонятно говорю. Из фумрака. Кажется, я уже крышей поехал. - Неважно, как тебя зовут? Фейчаф покажу твою комнату. - Ты опять это сделал! - Что? – парень недовольно скрестил руки. - Стоп. Прости, я понял. Ты просто шепелявишь, да? Видимо, я зря это сказал, потому что реакция была не очень, экхм, дружелюбной. Парень накинулся на меня и начал душить. Скажем так, я слегка испугался, а то, что я верещал на весь дом, - это так, излишек эмоций. Я вообще очень чувствительный мальчик. Нашу феерию прервал тот самый детский голос. - Сехунни, что это ты там делаешь? Ой, отпусти бедного мальчика. Отпусти, кому говорю! Я видел свет. Я видел тот чертов туннель, когда меня наконец-таки отпустили. - Мой мальчик, он тебя обидел? Сейчас блевану. Я? Обидел вот этого? Ну, да, а то как же. Милейшая картина: Сехун, уткнувшись куда-то в грудь незнакомому мне парнишке, прижимал его к себе и что-то бормотал под нос. - А ты кто такой? Сейчас мы сыграем в одну игру, мелкий провокатор… Ну, да. Милый мальчик, такой милый. Лучше бы меня придушили минуту назад, потому что то, что на уме у этого «няши» гораздо страшнее, по глазам вижу. Меня осматривали откровенным оценивающим взглядом. При чем «Фехун» явно был глубоко в себе и не особо обращал внимания на то, что происходит. - Извините… Я Бен Бекхен. Мы с вами по телефону разговаривали, - я попытался мило улыбнуться, сделав вид, что ничего не замечаю. Но мой оскал явно не подходил под определение «мило улыбаться». - Ах, простите, - у этого мелкого два режима? Минуту назад он хотел меня на запчасти разобрать, а сейчас изображает мальчика-зайчика. – Да-да, конечно. Извините еще раз за такой прием, я сейчас покажу вам вашу комнату. Я так рад, что вы все-таки решились к нам зайти… - В смысле «решились зайти», - мама, я хочу домой. - Нууу, просто обычно никто не заходит дальше ворот. Мы уже три года гувернера ищем. Знаете что? Я как-то абсолютно не удивлен. Интересно почему? Хотя лицо, с которым это все озвучивал парень, меня явно волнует. Как будто только что о выпечке мне рассказывал. Подумаешь. Хотя меня огорчил тот факт, что я единственный отброс жизни, который решился сюда прийти. - Ничего, тут даже очень, - я закашлялся, - миленько… - Я всегда говорил, что это винтаж, - олененок начал яростно размахивать руками, явно забыв про свою «Фехуниту». - Ах, так? Теперь ты ф ним?! - Сехун кинул на меня презрительный взгляд. – Лулу, ты плохой! Что бы тебя фатана жарил! Фдохните оба. Демонстративно развернувшись, Сехун умчался куда-то наверх по лестнице, сопровождая себя громкими всхлипами и ругательствами. - А кто тебя тогда жарить будет? – Лу скептически прыснул в сторону убегающего парня и повернулся ко мне. – Прошу прощения, мне нужно отлучиться. Чтоб его… Сехунни, милый, давай не будем ссориться. Лулу? Так вот этот Лулу умчался так же стремительно, как и его Сехунни. Как, зачем и, простите за мой акцент, нахуя? Делать нечего. Я поплелся за этой парочкой. Но определить, куда они скрылись было затруднительно. Поэтому, подгоняемый отчаянием и безысходностью, я побрел по пустым коридорам. И в скором времени я, мягко говоря, пожалел о своем решении. Проходя по очередному коридору, я затормозил возле одной особо обшарпанной двери. Где-то за ней раздавались странные, даже очень странные, рычащие звуки. Сердце ушло куда-то в район ступней, но моя врожденная долбанутость взяла свое. Я потянул на себя ручку двери и вошел внутрь. Из темноты на меня смотрели два фонарика. Фонарика? Святые небеса, это были чьи-то глаза. Сейчас меня сожрут. Я сейчас сдохну, мать твою. Ну, ничего. Зато я смогу накостылять своему папочке в аду. Оно начало потихоньку приближаться. Я не мог пошевелиться. Какая-то неведомая фигня не давала мне даже закричать, в старых добрых традициях кошмарных снов. Из темноты вылезло что-то внушительных размеров с… кудряшками?