Домработница для Чанёля

POV Лухан - Лухан, ты не видел Джунмена? - Нет, Господин. Сами знаете, он ко мне на кухню не суется. Выглядывая из-за необъятной всеми человеческими мерками горы книг, я отрицательно помахал господину Паку. Мой хронический сволочизм забивается в самые дальние уголки подсознания, когда я его вижу. То, что он приютил меня и Сехуна после смерти родителей, никогда не сотрется из списка долгов, которые я не смогу отдать. Хотя умным поступком это даже с самой большой и щедрой натяжкой не назовешь. После того, как наши родители, снисходительно говоря, лоханулись и умерли абсолютно неблагодарной смертью под завалами здания, которое сами же и разнесли парой-тройкой бомб, не знаю, как они умудрились, и сколько фантазии на это ушло, но мы с Сехуном попали в очень щепетильное положение. Документов нет, денег нет, ничего, привязывающего к этому миру, кроме нас самих. Я сдохну с благодарностями на устах, и они будут принадлежать лишь одному адресату – господину Паку. Выйдя из недельной прострации после трагедии, я начал потихоньку приобретать загулявший здравый разум и твердо решил, что начну работать. То, что я ни черта не умел в своей не долгосрочной, на тот момент, жизни слегка осложняло ситуацию. Но и смиренно сидеть на шее господина Пака, дергая его за уши и пинать пятками, я не мог. К тому же возникала еще одна дополнительная проблема, а точнее сказать - Сехун. Знаете, лучше бы он плакал. Лучше бы звал своих мамочку и папочку, захлебываясь соплями и колотя маленькими кулачками по стенам. Он молчал, всем видом говоря, что он понимает и знает, что происходит. Хотя, о чем я говорю, его котелок был слишком мал, чтобы что-то осознавать, даже простейший логический ряд был ему не властен. Но этот ребенок меня пугал. Со временем он вернулся к своему обычному режиму. Включил милую шепелявку, как будто кто-то нажал разом на комбинацию кнопок, и он снова начал доставать меня всеми возможными и нереальными способами. Я вырастил Сехуна как мог. Первое время я прислуживал нянькой. Хотя приятней было представлять, что я американский ковбой, а за широким поясом у меня совсем не плюшевые мишки и платки для подтирания соплей, а револьверы и ножи. Моя личная детсадовская группа, которую я нежно называл «Техасская резня», состояла из Сехуна, Чанеля и Сонеля. Если Фехуна я любил самой небратской любовью, так как он единственное, что осталось у меня, то последних двоих я хотел отправить одним увесистым пинком в район Луны, желательно с пропиской. Ладно, постоянное и диапазонное нытье Чанеля за своей мамочкой-шлюхой я еще мог стерпеть, но эти психические заскоки Сонеля меня безумно раздражали. Он пугал Сехуна, а это совсем не есть хорошо. Этот идиот сказал моему дитю, что его, видите ли, принесли волки прямиком из леса, и он наполовину собака. Все бы было не так печально, если бы не так смешно. Именно тогда мне пришлось выдумать сказку, про бедных сехуновских родителей, которых голод и нужда вынудили подбросить его маленького и невинного под двери этого дома. Я же не менее несчастный сын служанки, которая ранее работала здесь, но, не желая растить ребенка, оставила его и сбежала с очередным мужиком. Не самая веселая сказка на ночь. Но зато Сехун перестал искать у себя хвост. - Ну, если увидишь Джунмена, передай, чтобы он зашел ко мне. - Конечно, сэр. Неловкие ситуации всегда забавляют, но только если ты наблюдаешь их со стороны. Иногда мне кажется, что Бог внезапностей за что-то на меня обижен. Совершенно невозможно, чтобы я не оказался там, где мне быть совершенно физически и логически нельзя. Джунмен – первый человек, которого я увидел, войдя в этот дом. Не самые лучшие ассоциации, поверьте. Он мой одногодка, но, когда я плевал в потолок и убивал свою нервную систему пустыми угрызениями совести, он работал и помогал старику в саду. Джунмен был на несметное количество пунктов лучше меня. Это бесило, а когда я опустился до его уровня прислуги, начало раздражать еще больше. Никогда не интересовался его прошлым, а так же будущим и настоящим, если честно. Видимо, зря. Буквально месяц назад я стал свидетелем того, что в народе называют «то, что ты не должен даже мочкой левого уха слышать, идиот». Да, я тот самый идиот. Тот день для меня был слишком затратным. Мало того, что мое первое в жизни фруктовое пюре совершенно не вышло, и я бы даже сказал, оно было настолько ужасным, что его бы даже коровы не переварили, так еще Сехун совершенно случайно, руководствуясь своей дуростью, упал с лестницы и повредил колено. Не знаю, что из этого было страшнее, но я носился по дому в поисках медикаментов, мысленно перебирая новые рецепты и вариации приготовления этого идиотского пюре. Пробегая мимо кабинета старика, я услышал довольно-таки громкий и не без пригоршни недовольства голос. Это был Джунмен, и не хочу врать, я впервые слышал его в столь непривычной манере общения. А то, что я услышал дальше, повергло меня в безвылазный шок. Этот маразм не натягивался на коленки и даже на уши. Джунмен сказал, нет, он прокричал что-то про «несправедливость» и про то, что, цитирую: «я имею такое же право на этот дом, как и те сопливые недоросли». Далее последовала тирада упреков и уговоров господина Пака. Ключевой фразой, а точнее частью фразы было его обращение: старик обращался к Джунмену не по имени, он называл его своим сыном. Я ловил свою челюсть по самым дальним и темным закоулкам дома. Нет, я, в принципе, не сомневался в боевой готовности старикана и даже верил тем слухам, которые распространяла другая прислуга про его постоянные любовные романы с молоденькими служанками. Но есть одно жирное, как сын пекаря, «но» и это: «Какого черта, блять?!». Не скажу, что после этого инцидента моя жизнь стала ярче и приобрела новые краски. Хотя, нет, все-таки новые оттенки появились. Когда на тебе висит таких объемов тайна, становится очень затруднительно держать себя в руках. Да, я прокололся. Джунмен почти сразу раскусил, что я что-то знаю. После этого наши и так «нежные и полные трепета» отношение полетели к чертям. Мы, как два стервятника, ходили вокруг друг друга, не решаясь первыми развязать войну. Он знал, кто я, а я знал, кто он. Щепетильная ситуация, ничего не скажешь. Я бы даже испугался, но Джунмен упускает одну маленькую и очень милую, по моим меркам, вещь – Сехуна. Пока я читаю на ночь ему сказки, пока он радостно дергает меня за рукава и целует в щеку, никто, даже псы из преисподней не навредят нам, а Джунмен так тем более. POV Бэкхён Настоящее время. Лухан сдавленно хохотнул и убрал длинную челку с глаз. - Теперь видишь, каким идиотом я был? Я боязливо помотал головой. Его состояние пугало, казалось, что вот-вот раздастся щелчок и Лухана разорвет на мелкие молекулы, таким неустойчивым он сейчас был. - А хочешь продолжения истории? – Лу запрыгнул на стол и закинул ногу на ногу, дирижируя руками в такт какой-то неведомой мне мелодии. – Мы еще долго молча ходили вокруг да около с Джунменом, пока он не исчез. Точнее, пока его не отправили учиться. Представляешь, даже обычный садовник может выучиться в колледже. Бедный старикан так беспокоился о своем внебрачном сыночке, что обеспечил ему самые лучшие условия проживания. Хотя я бы сравнил это с поездкой в Сибирь. Пак ни разу не связывался с ним. Отправил черти куда и облегченно вздохнул. А потом ба-бах и сдох. И что ты думаешь? Наш Джунменни вернулся. Так получилось, что первым, кто встретил его и тем самым человеком, который оповестил его о смерти отца, оказался я. Ну, а дальше совсем уже не весело. Я попал под раздачу. Злой Джунменни желает крови, кишков и сладкой мести, прячась на чердаке и заставляя меня его покрывать. Что ты вылупил на меня свои зенки? Меня совершенно не интересует, какими способами я верчусь и тебя не должно. А теперь вали обратно и прихвати свои тряпки. Можешь рассказывать что хочешь, вести их на чердак и так далее. Вперед. Но если из-за этого пострадает Сехун, клянусь, я перегрызу твою глотку, соберу кровь и буду принимать в ней омолаживающие ванночки. Переварив минимальный объем информации, доступный для моего понимания, я отчаянно пытался прийти в себя. Через несколько минут меня начало трясти. Злость туманила рассудок. Мне было жалко Лухана, безумно жалко Сехуна, но еще сильнее мне было стыдно за себя. Какого черта я в это полез? Еще бы минута и я разрушил, как минимум, жизнь Лухана. - Извини меня, - я яростно сверлил взглядом пол, боясь посмотреть на Лу. - Извиняю. - Чем я могу помочь? - Не смеши меня, пожалуйста, - Лухан спрыгнул со стола и прошел мимо меня, затормозив у самой двери. – Хотя, знаешь, ты можешь помочь. Да… - Чем? Что мне делать? - я резко подскочил на месте. - Раз в тебе так много рвения, мой юный падаван, - Лухан мгновенно запер на замок дверь и развернулся ко мне с полным ликования выражением лица. – У меня есть пара весьма гениальных идеек на этот счет. Война только начинается.