Операция "Крутой вираж"

Время ближе к полудню. Место действия - где-то в Колумбийских джунглях, рядом с крупной плантацией крутейшей наркоты.       Земля рвалась под ногами, вздымаясь к небу черным смерчем. Вокруг невозможно было что-то рассмотреть, даже нормально дышать было затруднительно. Уши закладывало от грохота канонады, криков нападающих и ора обороняющихся. Но разве отсутствие одного или нескольких органов чувств могло остановить тренированные машины убийства? Конечно нет! Сейчас задействовались врожденные инстинкты и наработанные рефлексы: найти заданного врага и уничтожить. Забыв обо всех отвлекающих факторах. Боль, страх, раны, даже собственная смерть- вся эта ерунда подождет. Сначала любой ценой надо выполнить приказ.       Бой уже подходил к концу и командир атакующего отряда отчетливо понимал, что удача на этот раз отвернулась от него и его ребят.       Противник явно был предупрежден о готовящейся спецоперации и подготовил им ловушку. Наркокартели совсем оборзели, запустив свои мерзкие шупальца во все структуры власти. И похоже успели прикормить какого-то подонка, располагающего сверхсекретными сведениями.       "Узнать бы, где обретается та гнида, что нас сдала!" – с яростью думал Пэйн, скача как бешеный кролик в стане противника, и то и дело прошивая очередями потерявших бдительность, или просто офигевших от поведения этого сумасшедшего берсерка, колумбийцев. - Так вас всех, и так, и так! – майор был в своей стихии, и помирать, не захватив с собой как минимум половину вражеского контингента, был не намерен. Ну, а о сдаче в плен вопроса вообще не стояло.       Майор несся вперед, видя, как падают его ребята и чувствуя, как раскалился в руках автомат. Он понимал, что срок его пребывания на этом свете подошел к концу, и сейчас идет отсчет последних секунд.       Один взрыв справа – и бок взрывается болью. Пулеметная очередь слева – и обжигающий удар в плечо заставляет выронить оружие. Впереди снова взметается с воем земля и, падая в раскаленное марево небытия, Пейн понимает, что его последний бой наконец окончен.       Его переполняет бешеная ярость. Как эти обезьяны посмели убить его? Это не возможно. Он еще им покажет. Всем покажет. Особенно тому предателю. И тем разгильдяям, и вот тем долбоёбам… Он научит их уважать морскую пехоту. И бояться, до дрожи в коленках его – майора Бенсона Уинифреда Пейна – грозу и гордость морской пехоты ВМС США. Он вернется, если надо, с того света, он…       Но тут свет окончательно померк и майора закружило, всасывая в пустоту. В это же самое время в мирном английском городке в доме на Тенистой аллее.       Пробуждение майора было ужасным. Тело ломило так, будто по нему успела промаршеровать рота солдат. Кроме того было зверски холодно. В раскалывающеся от боли голове витал сумасшедший рой обрывочных, перемешанных до полного сумбура воспоминаний.       Едва разлепив глаза и нихрена не увидев в кромешной темноте, майор, чуть было ни рванувший снова в бой, замер и попытался сфокусироваться на действительности. Где он собственно находится? С убийственной четкостью в его больной голове всплыла последняя мысль, мелькнувшая до потери сознания: "он вернется, если надо, с того света, он...". - ЧЕРТ! Нет, ну что за подлянка! – выругался про себя старый вояка.        Он не умер. Хуже того, судя по всему, он в плену и кругом враги. Майор сжал зубы, борясь с тошнотой и черной волной отчаянья. Не сметь поддаваться панике! Он сумеет вырваться из этой западни. Сначала он притворится ослабевшим и готовым к сотрудничеству. А потом, как только сможет дотянуться до оружия, замочит всех кто встанет на его пути к выполнению задания.       Зверский голод по убийствам охватил майора. Вне сражений он чувствовал себя, как карась, выкинутый на берег. Пейн предвкушающе изогнул губы в усмешке. В кромешной темноте блеснули его зубы и белки, безумно горящих глаз. Мышка, высунувшаяся в это время из норки в углу чулана, где оказался в заточении майор, в ужасе шарахнулась назад. Животным чутьем зверюшка сразу поняла, что с тем безобидным существом, которое столько лет жило с ней по соседству, случилось что-то ужасное. Скорее всего, его съел монстр, который сейчас занял его тело и, сверкая глазами, в данный момент вынюхивает что-то, обследуя помещение. Некоторое время спустя. Там же. - Эй, крысеныш! Ты там жив? – за дверью пыльного чуланчика раздались глумливые смешки нескольких человек, скорей всего детей, и чей-то противный гнусавый голосок продолжил в опасной близости от дощатой преграды, за которой притаился Пейн. – Мерзкая крыса, ты понял свой урок? Готов просить прощение за свою наглость, очкастое ничтожество? Или оставить тебя в твоем гадюшнике еще на пару часов?       Майор был сбит с толку: это к кому сейчас обращается этот щегол за дверью? Судя по тому, что он вещал, прижавшись своей губастой круглой мордой прямо к щели между досками, он явно разговаривал с кем-то находящимся тут, рядом с Пейном. Но Пейн был уверен, что в этой каморке он один.        Мужчина задумчиво потер рукой глаза и тут его прошиб холодный пот. Конечно, он не был расписным красавцем, который без ума от своей внешности и дня не может прожить без того, чтобы не покрутиться перед зеркалом. Если честно, Пейн вообще не помнил, когда последний раз смотрелся в это чертову стекляшку. Но это не значило, что он не помнил, как выглядит. Могучая тренированная гора мускулов. А сейчас его лица коснулась холодная тонкая детская ручонка.       Пейн, прошедший сотни полей сражений, внезапно понял, что попал в худшую заварушку в своей жизни. "Нет!" – в шоке прошептал он и для завершения картины услышал из своего горла совершенно чужой абсолютно детский дрожащий голосок.        Спустя секунду истошный, истерический, срывающийся вопль перепуганного насмерть мальчишки, сотряс добротный кирпичный двухэтажный дом, находящийся на Тисовой аллее. - НЕТ!!!!!!        Затем наступила гробовая тишина. Трое мальчишек, до этого ожидающие ответа от заключенного, схватились за уши и отпрянули от двери чулана под лестницей, ведущей на второй этаж.        А Пейн, взяв себя в руки, верней схватив ладошками свою лохматую(брр) голову, разрыващуюся от боли, молча замер, пытаясь переосмыслить как же теперь быть дальше.