Операция "Крутой вираж"

*** Дорога до Хогвартса вытянула из Пейна все жилы. Едва его рыжий сосед (чтоб у него язык отвалился!) понял, к кому он присоседился под бочок, как ему стало невтерпеж поделиться своей радостью со всеми имеющими уши. И, улизнув на секундочку в туалет, он сделал-таки свое грязное дело. Когда, не подозревающей такой подлянки, Гарри-Пейн сунулся было на променад по вагону, из всех купе на него таращились восторженные глаза, глазенки и глазищи. Хуже того, весь контингент вагона просто-таки жаждал потискать его за руку или похлопать по плечу. Пейн держался сколько мог, загоняя растущую как на дрожжах жажду убийства пинками в глубь себя. "Еще не время… Потерпи… Еще не время," - пытался медитировать он под оживленное чириканье этой своры недорослей вокруг своей персоны. Единственным приятным моментом в этой вакханалии сопливых изъявлений симпатии к нему любимому, было то, что он наметил-таки себе потенциальных кандидатов для вербовки. Мелкого рыжего иудушку, заложившего Пейна общественности, а потом столь же ретиво отгоняющего посетителей от забившегося в свое купе майора звали Рон Уизли. Пока майор увещевал свою темную половину, что убить этих идиотов (и этого рыжего в частности) он еще успеет, Рон без умолку трепался, рассказывая ему о всех, кого он знал или уже успел познакомиться. Майора в этом трепе весьма заинтересовал рассказ о преступных талантах старших братьев Рона – Фреда и Джорджа. Майор поставил себе плюс за наблюдательность и сделал зарубку на память – поболтать с этими диверсантами семейного масштаба о том, не пора ли им перейти, так сказать, на масштаб, скажем, школьный, а там, глядишь, и до местного аналога "Аль-Каиды" рукой подать. Ручной такой "Аль-Каиды", дрессированной, подкладывающей свинью только тем, на кого захочет хрюкнуть (фу ты!), наехать самый добрый в мире человек – майор Пейн. Еще майор особо отметил весьма ретивую особу с торчащими во все стороны волосищами, и возбужденно вытаращенными глазами на жутко умном лице. Казалось, она вот-вот высунет язык и заорет: "ЭВРИКА!" Эту заучку, которой череп явно жал так, что ее просто разбирал словесный понос и желание показать всем НАСКОЛЬКО она умная, звали Гермиона Грейнджер. И Пейн отметил ее для себя, как кандидатку в научно-аналитический отдел своей будущей секретной (пока что!) военной организации. Мысленно составляя досье Гермионы, Пейн отметил: характер болтливый магло-маговский; считает, что ученье свет, а неученых тьма, и поэтому к лицам с IQ ниже 125 относится пренебрежительно, как к ошибке природы. Въедлива, придирчива и бескопромиссна. Девиз по жизни: учиться, учиться и учиться – главное не работать. Использовать с осторожностью, не забывать хвалить, не давать застаиваться ее серому веществу без дела. И не позволять давить на свое серое вещество во избежание взрыва оного, а также пресекать попытки перекроить свое видение мира по ее трафарету. После 5-ти минутного общения с этой мисс "хочу все знать", Пейн на 10 минут впал в состояние прострации, чувствуя себя немного подавленным мощью промчавшегося мимо интеллекта (а в просторечии – полным идиотом). Но потом, увидев отражение своего гламурного бритого черепа в стекле окна купе, он решил, что он и так хорош. И его серое вещество пусть и уступает чем-то мозгу этой Грейнджер, зато – спорим? – она не сможет отжаться на кулаках 100 раз. На этом относительно приятные моменты были исчерпаны. Ни нормальной еды, ни выпивки в поезде не нашлось. Толстая тетка-проводница пыталась всучить ему какие-то сладости, но у Пейна еще в прошлой жизни на них выработалась аллергия (после глюкозных капельниц в больничке). И тетка, увидев как бритый пацанчик на глазах покрывается пятнами и вращая глазами хватается за нож, рванула со своей тележкой прочь по коридору. Пейн вернулся в купе под расстроенные взгляды Рыжего Иудушки и обреченные взгляды пернатой консервы, забившейся вглубь клетки. Видимо, сова понимала, что если не случится чуда, то голодный хозяин вполне может решить вопрос питания радикально. Но чудо свершилось. Поезд начал замедлять ход и будущие студенты потянулись к выходу – поезд прибыл к месту назначения. *** Когда все стадо новоприбывших было наконец доставлено в огромный замок, стоящий посреди покрытого туманом озера, была уже глубокая ночь. Ученики толпились в холле в ожидании, когда им дадут команду что делать дальше, и разглядывали висящие на уходящих в немыслимую высоту стенах живые картины. Пейну стало весело и он, достав из кармана горсть сухого гороха и трубку, начал обстрел таращащихся с картин личностей. Личности забавно повизгивали, не понимая откуда им прилетает, а Пейн, войдя в азарт, отрабатывал уроки стрельбы из укрытия, то есть из-за тушек стоящих рядом учеников. Рядом с ним как раз оказался белокожий парнишка с зализанными за уши белыми волосами и таким выражением лица, словно его неделю кормили одними лимонами. - Молодой человек! Да, да, вы! И не делайте вид, что вы не при чем! Это с вашей стороны летят эти снаряды! - наконец, не выдержав, возмущенно заголосили жители картин, обвиняющее тыкая в белобрысого пацанчика. Тот недоуменно осмотрелся не понимая, в чем его, собственно, обвиняют. Пейн сделал морду "топором" и тоже осуждающе уставился на него. А че отрываться от коллектива? Возможно, спустя какое-то время, начавший выяснять, что же все-таки случилось, коллектив и допетрил бы, что виновник-то не тот, на ком шапка погорела, но в это время по лестнице, ведущей наверх, к ним спустилась тощая сухопарая тетка в черной рясе и с черной широкополой шляпенции на седых волосах. Сурово глядя на выводок юных волшебников, она выдала речь, смысл которой сводился к тому, что теперь школа и тот факультет, куда их всех прямо сейчас и определят – будет их домом и семьей. Кто будет соблюдать установленные начальством правила, тот, типа, защитит честь своей новой семьи и поможет ей получить в конце года награду. Ну, а кто будет вести себя плохо – будет паршивой овцой, и будет достоин всеобщего порицания. Эти правильные слова прямо-таки бальзамом лились на суровую душу майора, который сразу для себя поставил бооольшой плюс тем товарищам, которые установили такие правильные порядки. Видимо, в них дремал дух великих полководцев, с самого призыва внушающего солдатам, что Армия – это теперь их семья. "Что ж, пока все радует, - подумал Гарри-Пейн. – Но пора бы уже познакомиться и с паханом. То бишь командиром.. То бишь директором школы и его шоблой. Да, и пожрать пора бы." Словно услышав мысли майора, старушенция махнула рукой и школяры двинули в указанном направлении. *** В огромном, освещенном миллиардами свечей зале стояли четыре длиннющих стола, полных всякой, умопомрачительно пахнущей кормежкой. Но преподаватели – собаки – сначала начали знакомить студентов с собой любимыми и с особенностями четырех имеющихся в школе факультетов. Они словно не замечали, что контингент тупо хочет жрать и готов подписаться уже под любым назначением. Над тем как происходило назначение Пейн вообще угарнул. На постаменте лежала все та же черная широкополая шляпа, на которую Пейн уже успел насмотреться за время своего пребывания в маго-мире. Но когда ее надел первый ученик, которому предстояло узнать, чьих он все-таки будет – этот старый потрепанный головной убор вдруг ожил и заговорил скрипучим голоском с замершим под ним мальчишкой. Пейн от восторга аж присвистнул: "Ни хрена себе! Кепка говорящая!" А вот когда он войсковому врачу рассказывал, как во время боя его каска начала ему подсказывать, где враг затаился – ему не поверили. Слабо информированные приземленные тупицы – где им знать о новейших разработках нанокибершлемов? Шляпа, меж тем, оперативно распихивала контингент по факультетам. Когда настала очередь Пейна и он водрузил на лысый черепок разгоряченную интенсивной деятельностью распределялку, ту, по-ходу, закоротило. Она зависла, явно о чем-то крепко задумавшись, и когда Пейн вернул ее в сознание, щелкнув по полю, она нерешительно просипела - Мистер Гарри Поттер, я прямо-таки теряюсь в имеющихся решениях. Вы вполне годитесь стать студентом и Слизерина, и Гриффиндора. Предоставляю выбор Вам. Итак? Пейн, приняв команду к действию, понял, что информации явно не достаточно, и несколькими наводящими вопросами вытряс из шляпы, в чем же такое большое отличие между этими факультетами. Узнав, он и сам на миг потерялся в решениях. Власть, хитрость, амбициозность Слизерина импонировала ему так же сильно, как и смелость, честь Гриффиндора. Ответ пришел в голову сам собой, когда с места за столом администрации поднялся худой человек с бледной кожей, крючковатым носом и сальными, до плеч, волосами. Это был декан Слизерина – профессор Снегг. Его холодные, черные глаза, напоминающие ледяные темные туннели, пристально уставились на майора; и наступившую в зале тишину, как лезвием кинжала, прорезал тихий издевательский голос: - Что, мистер Поттер, вы не можете выбрать из 2 факультетов? Это непосильная задача для ваших разъеденных самомнением мозгов? Поторопитесь уже с решением, вы задерживаете процесс. Майора подбросило от такого неожиданного и неприкрытого вызова. Он ощутил, что наконец-то столкнулся с равным, а возможно и в чем-то его превосходящим противником. И будь он проклят, если откажется принять брошенную ему перчатку. Он сделал выбор.