Операция "Крутой вираж"

- Но профессор! – возмущенно пискнула законопослушная Гермиона. – Это же Непростительные заклинания! Их нельзя использовать, их нельзя отразить. И им нельзя обучать! Пейн, жадно впитывающий в это время выдаваемую Грюмом на лекции секретную информацию, яростно сверкнул правым белком на болтливую Грейнджер. Ох уж эти бабы! Вот и бери такую в разведку... Новый учитель Защиты от Темных искусств резко развернулся на своем протезе и раздраженно проскрипел: – Да, Министерство Магии действительно будет не в восторге, узнав, что я показал вам Заклятия подчинения, боли и убийства, но имейте ввиду, что злодея, владеющего этими заклятиями и намеревающегося вас, таких правильных, прикончить, ваше неведение не остановит. Око за око, зуб за зуб, моя юная леди. Пейн воодушевленно кивнул. Даешь гонку вооружений в мировом масштабе! Каждому индивиду по личной атомной бомбе... Хотя не… каждому не надо. Прежде надо провести кастинг на плохих и хороших парней. Плохим бомба не положена. "Где ты, Волдик? Где ты, чудище безносое? – воодушевленно думал майор. – Выползай! Пора скрестить палочки! Теперь и я знаю кунг-фу!" *** Вообще большинство занятий протекали в последнее время на редкость познавательно. Даже братья Уизли сделали некоторый прорыв в своих диверсионных разработках: их открытие напоминало химико-биологическое оружие выборочного поражения, а утвержденный Пейном на должность подопытного Филч, покрытый пунцовой сыпью и теряющий на бегу остатки волос, второй день носился по замку, пытаясь исполнять свои хозяйственные обязанности между регулярными посещениями туалета. За ним столь же озабоченно и с такой же тоскливой миной на морде скакала неразлучная кошка. Еще не обросшая заново шерстью, нежно розовая в лиловую крапинку на тоненьких ножках, она являла собой просто убийственное зрелище, и замковые мыши помирали пачками… от смеха. На уроке профессора Стебль на днях умудрился отличиться один из слизеринцев, задавший, наивно хлопая глазами учителю вопрос о свойствах растущих рядом с замком диких, непригодных для зелий трав. Пучок одной веселой травки, которую он недавно раскурил по причине закончившейся не вовремя мандрагоры, он, смущаясь, положил на стол. Судя по тому, с каким интересом курсант слушал рассказ ничего не подозревающей Стебль о растении со звучным названием cannabis, итог раскура его весьма порадовал. Пейн, прислушавшись, решил сегодня вечером тоже провести эксперимент и замесить в бульбуляторе этакий коктейльчик – глядишь и просветление нагрянет. А то в последнее время его паранойя просто цвела ярким цветом, преследуя шипящим голосом и днем и ночью. Пейн даже как-то не выдержал и, проходя по пустынному коридору, так зашипел на вещающую о грязнокровках стену, что из щелей меж камнями песок посыпался, а невидимый вещун поперхнулся и спешно зашуршал, удаляясь и обиженно шипя своё "Ладно,ладно. Ужж и поговорить нельзяяя"… *** Вечером в хижине Волосатика дым был и в прямом, и в переносном смысле коромыслом. Костяк Крутого Виража (за исключением все еще коматозного Рона) зажигал по полной программе. Даже Волосатик, надышавшись, заметно повеселел и расслабился, начав травить байку за байкой. Пейн же с мудрым и доброжелательным видом инквизитора внимательно слушал, не проскочит ли в этом бормотании байка про бабайку. Бульбулятор пыхтел. Самокрутки заканчивались, и Пейн вспомнил про так и таскаемую за пазухой черную тетрадку, поднятую в туалете Плаксы Миртл. Недолго думая, он достал ее и приноровился выдрать несколько пахнувших нафталином желтоватых листов. Листы не поддались. Майор нахмурился. Укуренный контингент тоже. Дедка за репку, бабка за дедку... Тьфу, короче, листы не желали выдираться даже коллективными усилиями. Тогда уже порядком окосевшая Гермиона предложила отомстить тетрадке и написать в ней каждому, что тот о ней думает. Компания, передавая друг другу перо и злорадно ухмыляясь, запечатлила в непокорной тетради весь свой богатый словарный запас, доказывая ей, как она не права, ограничивая их в самокрутках. Но тетрадь не согласилась. Она вспыхнула, как огни летящей навстречу машины, и команду укурышей засосало во вдруг возникшую меж страниц щель и понесло, понесло… Такого прихода у Пейна еще не было. Он очнулся первый - лежа на полу и держа в руках эту зло@бучую тетрадь. Рядом, постанывая, приходила в себя его команда. Волосатик, видимо, оклемавшийся раньше всех, уже был почти у дверей, намереваясь, похоже, по-тихому свалить от узнавших столько всего нового товарищей. - Стоять! - рявкнул майор, в который раз пожалевший, что связки одиннадцатилетнего пацана не могут выдать громовой командный рык в полном объеме, но Хагрид и так замер с побелевшим лицом вытянулся по стойке смирно. - Ах ты, контра недобитая! – подскочил к нему командир. – НЕ знаю, что за шкет нам там экскурсию проводил, но там точно был ты. И ты мне сейчас все выложишь, йети ты недорезанное, иначе я забуду, что обещал тебе не лишать тебя твоего достоинства… в виде этой нечесаной бороды! И майор потряс угрожающе тесаком. Хагрид сдался и, глотая слезы, выложил историю пятидесятилетней давности: рассказал о том, когда была открыта в первый раз Тайная комната, как погибла Миртл и он, Хагрид, был обвинен этим самым подлым шкетом Томом Реддлом в этом ужасном преступлении и лишен палочки.