"Белоснежка."

- Берегитесь, гаремные красотки, герой-любовник едет! – вскричал детина и лихо вскочил на своего скакуна! Закатные лучи солнца осветили крепкую спину всадника, на секунду задержавшись на могучих бицепсах героя. Лукаво усмехнувшись, здоровяк приосанился, позволяя светилу в последний раз полюбоваться совершенством человеческого тела. – Впрочем, - продолжил сей тип, вернувшись к прерванному делу, то бишь, к речи, - лиходеи, тоже опасайтесь! Задумавшись, все ли он высказал, что хотел, мужчина удовлетворенно кивнул (вскользь поминая краткость и ее ближайшего родственника) и резко натянул поводья. Статный красавец встал на дыбы, забив передними копытами в воздухе. Встав обратно, конь стрелой помчался в сторону городских стен. Именно так началась бы глава, будь я главным персонажем среднестатистического романа в стиле фэнтези. Увы, мои злоключения далеки от приключений героев сего жанра (если, конечно, автор не полная маньячина со склонностью садиста-практика), так как я ни в коем разе не похожу на типа, описанного мною выше. Что присуще книжным героям? Правильно: внешность и телосложение Аполлона, сексуальная харизма Джеймса Бонда, доскональное знание и мастерское владение всем, что относится или хоть как-то похоже на оружие, начиная с банальной дубинки неандертальца и кончая современными вещичками массового поражения (умение создать из кучки ржавого лома зенитную установку приветствуется). А я? Несовершеннолетнее молеподобное создание, не дружащее со спортом и способное лишь на попадание во всякого рода неприятности… *Вновь бежишь от реальности? – тихий отголосок «внутреннего я» заставил меня испуганно вздрогнуть. Нет, просто так валяю дурака! – вяло огрызнулся, понимая, что юлить перед самим собой не стоит: еще аукнется. Если честно, сам не знаю, что за помутнение рассудка со мной произошло! – продолжил я после небольшой паузы. – Выболтать все посторонним, да и еще обставить все так, словно мы с рыжиком, мы с Ташем… - с каждым словом накал эмоций возрастал, пока не захлебнулся, оставив фразу недосказанной. *…Парочка? - буднично продолжило мое второе я. – А что, разве это не так? Как такое возможно? Не болтай глупости! – буквально прорычал я и сжал коленями бока Васьки. Тиру возмущенно фыркнул, но все же ускорил свой шаг. *Значит, такое невозможно? - невинно уточнило чутье. Поддавшись на провокацию, буквально выплюнул: «Да!». *Гм, ясно-ясно, – в голове прозвучал ехидный смешок. – Следовательно, явное смущение и желание оказаться от спутников как можно дальше, никак не связанно с боязнью увидеть Таша и узнать его реакцию на твои слова? С губ сорвался тихий рык, точь-в-точь повторяющий интонации взбешенного дроу и краткое: - Убью! *Можно уточнение? Что еще? – мысленно взвыл я. *Твое «Убью!» обращено ко мне или к стражу, стоящему у ворот? Что?!! Вскинул голову и впервые за последние полчаса осмысленно оглядел окружающее меня пространство. Сфокусировавшемуся взгляду предстали вначале зеленые крапинки в темных, донельзя удивленных, глазах, затем – бледное лицо над кирасой, а после (когда зрение адаптировалось к восприятию панорамы в целом), и нависающие массивные ворота за спиной стражника, в кои воин был буквально вдавлен массивной тушей тиру. - Здрасте! – выдохнул я, одновременно пытаясь развить в себе крайнюю степень косоглазия: с одной стороны я попытался не прерывать зрительного контакта со стражником, дабы он понял степень моего раскаяния (вот когда пригодился неоднократный просмотр «Шрека»), с другой – бросить взгляд за спину, чтобы посмотреть, ГДЕ же носит моих спутников! *** Боже, как я рад был услышать «Что ты опять учудил, мелочь?», а когда Васька, оглушенный рычащими нотками темного, слез-таки с помятого стража, мое настроение и вовсе взлетело выше неба. - Да так, малость увлекся окружающими красотами, - пробормотал я, поворачиваясь лицом ко всей честной компании, по ходу отмечая чахлые кустики, растущие вдоль дороги и кусок стены – единственное украшение ландшафта… Запнулся и неуверенно добавил, – вот и попал в ДТП. Однако стоило мне, подобно сказочной избушке, повернуться вокруг свое оси, встав к лесу (ладно-ладно, к городу) задом, как я тут же наткнулся на задумчивый взгляд воина. Лицо опалило жаром. Я резко опустил голову, стараясь скрыть нахлынувшее смущение, вдруг охватившее меня, а в результате… В результате пропустил и лукавую улыбку названного брата, и искорку понимания, загоревшуюся в карих глазах Ташира. *** Нас таки пропустили через ворота. Для этого-то и понадобилось всего ничего: мои извинения (благо, чувство вины, пусть где-то глубоко, но все же ощущалось), вкупе с туго набитым кошельком - в качестве моральной компенсации (вышеописанное чувство задушила банальная «жаба»), да куча времени, ушедшая на проверку подлинности статуса приезжих. Нет, первые полчаса я еще понимал колебание и неверие стражников и, собственно, их начальства: трудно признать в уставших, вспотевших, пропыленных путниках элиту перворожденных, как светлой (особо светлой), так и темной ветви, но когда минуло еще два часа, мое уразумение мирно скончалось, оставив после себя лишь дикую усталость. Окинув взглядом маленькую коморку главы стражников, под завязку забитую народом, собственно, нами же, лениво отметил наступление вечера (в оконце, расположенном как раз напротив меня, мелькнул последний закатный сполох), громко и сладко зевнул. Встал, слегка пошатываясь. Одно неловкое движение и... Стук упавшего колченогого табурета прервал обвинительную тираду, гм, главнюка: - …. Сопровождающие вас лица (в виду возможного магического воздействия) не могут служить доказательством подлинности столь сомнительных личностей… Так вот, сей тип, замерев на полуслове и покосившись в мою сторону, кивнул своему заму, отдавая бессловесный приказ. - Укушу! – также спокойно и равнодушно предупредил я и, пройдя мимо застывшего на ногах ретивого стража, плюхнулся на соседнюю скамью. Правда, для этого пришлось почувствовать себя в роли буравчика, так как скамья, на которой притулились Таш и Пави, явно не была рассчитана на подобное внимание отдыхающих (на ней и двое-то с трудом вмещались). - Что? – отозвался я, заметив колкий взгляд синих глаз. – Если я не показываю явного интереса к своему спутнику, то это не значит, что он остается без пригляда. Да, я прекрасно осознавал, что с моих уст слетает полная ахинея, но усталость и злость на затяжное задержание сделали свое дело – я уже не мог остановиться: - Кстати, вам, дяденька, учитывая ваш преклонный возраст, - ангельски улыбнулся и невинно захлопал ресницами, - должно быть стыдно за собственное поведение. Пусть Таш и кандидат в мужья, но он… - под горестные стоны здравомыслия, то и дело заглушающиеся тихим похрюкиванием альтер эго, продолжил, - МОЙ кандидат в супруги, ясно? Тишина, наступившая в каморке, слегка отрезвила меня, на миг выведя из липкого тумана полудремы. Напрягся, ощущая каждой клеточкой спины пристальный, весьма заинтересованный взгляд воина. Сердце затрепыхалось, подобно испуганной птичке. Впрочем, кого я обманываю? Сердце, как паникующий птеродактиль, забилось о грудную клетку. - Тс, тише, спокойно! – услышал я успокаивающий шепот рыжика. Пальцы воина легли на мое плечо, заставляя тело одеревенеть, а после… После меня просто-напросто прижали к себе и, поправив край капюшона, укрыли от раздражающего света магических ламп. Я было притаился испуганным кролом, но прислушиваясь к мерному биению чужого сердца, расслабился и незаметно для себя погрузился в сон. Сквозь дрему до меня долетали отдельные отрывки разговора. Слова, вплетаясь в шелковые нити сновидений, создавали чудные картины, абсурдные и непонятные, подобно сказкам Льюиса Кэрролла… *** А поутру я проснулся. Нет, не так. А поутру я проснулся непонятно где (знамо только, что в помещении, о чем свидетельствовал высокий потолок и огромная кровать), - взгляд скользнул вниз, на привычно сбитое мною во сне одеяло, - чисто вымытый, голый и… - сбоку послышался тихий шорох. – И НЕ ОДИН. Э?!! В недоумении захлопал ресницами, но когда перед глазами поплыли отдельные эпизоды весьма определенного толка, понял: Проснулся не только я, но и моя память об этой ночи… Ночи, проведенной с рыжиком.