Девушка для героя

После моего четвертого дня рождения в нашем доме появилось пианино. Барбара решила, что чтения, письма, математики, рисования, уроков управления магией (зажги свечку, потуши свечку, вскипяти воду, заморозь воду, пусть перышко полетает и т. п. — уставала я смертельно, но дело шло на лад), основ керамической лепки, вышивки, шитья, изучения французского языка ее талантливой дочери недостаточно. Поскольку всем этим мама занималась со мной сама, у нее сложилось впечатление, будто у меня много свободного времени, и меня записали в музыкальную школу с сентября, уроки по вторникам и пятницам. Музыкальная школа находилась в одном здании с начальной школой. Также с пяти лет меня записали на занятия в эту начальную школу. А пока мама беседовала с директором, выяснилось, что учитель рисования нужен школе позарез и именно Барбару искали днем с огнем. Теперь с первого сентября мы обе пойдем в школу: я - учиться, а мама - преподавать. После чудесного праздника на моё пятилетие я удостоилась чести узнать страшную семейную тайну. Мы — семья Тинтагель, род, проклятый магией до седьмого колена и с моим рождением ею же прощённый. В 1730 году прекрасная и сильная ведьма Кэтрин Тинтагель, моя полная тезка, получила заказ от одного из лордов - помочь захватить власть в городе (имя лорда и город забыты историей рода как малозначительные). Поскольку женщина она была нежная и уже носила дитя во чреве, переворот ей хотелось сделать бескровным. И, не придумав ничего лучше, она наслала на город чуму. Город вымер весь! Кроме магов и сквибов. Что-то она там не рассчитала. То ли зелье не в ту сторону помешала, то ли котел раньше с огня сняла — история умалчивает. Ковен магов города проклял красавицу потерей магии. Ее супруг погиб, проводя ритуал, должный, по его мнению, облегчить участь семьи и спасти наследника. Родилась наследница-сквиб. Кэтрин покинула проклявший ее город, скиталась и растила дитя, не скрывая от нее свою печальную историю. В долгих их странствиях встретили они пророчицу. Милая старушка изрекла: «Будете вы рожать дочерей, но ни одна мать не переживет двадцатилетие дочери. Будете вы прокляты до седьмого колена, и лишь седьмая в роду будет прощена магией — когда родит дитя, дважды живущее». Что значит вторая часть пророчества, передаваемого из уст в уста на протяжении веков, Барбара не знает, но, видимо, это я — восьмая дважды живущая. Матушка моя, оказывается, несмотря на все надежды бабушки, родилась сквибом, ну, или они почему-то так решили. Хотя о мире магии наследницы Тинтагель знали, но старались не соваться, жить-то всем хочется, а маги сквибов за людей не считают. По завещанию той же Кэтрин Тинтагель, счет в банке до рождения мага в семье был заморожен, но все живущие наследницы ежемесячно получали в банке Гринготтс 10 галлеонов лично в руки. Если не придешь — сумма возвращалась на счет. Так что раз в месяц приходилось ходить на Косую аллею. Да и каминной сетью пользоваться тоже — иначе как денег взять, если ты в Лондоне не живешь? А денежки и по сей день немалые, а уж в прежние времена и вовсе великие. Гоблины 1 галлеон на 5 фунтов меняют. А сейчас средняя зарплата служащих 80 фунтов. Так что позаботилась о своих девочках пра-пра-прабабушка своеобразно и с вывертом, но все же. Магия пробудилась у Барбары на третьем месяце беременности. Тогда же она вступила в права наследования сейфом в Гринготтсе, где были законсервированы деньги — 156 000 галлеонов (с процента от их оборота и жили наследницы рода), библиотека - около 300 книг и кое-какие амулеты. Там же в сейфе она и палочку себе подобрала, втайне опасаясь, что после рождения ребенка магия уйдет, но этого не случилось. Только пользуется она ей мало, так как в книге «Чары на каждый день для хозяйки дома» от 1210 года все чары представлены как беспалочковые, а в начале книги есть маленький абзац: «Пользуются же палочкой лишь воины великие во время сражений кровавых, ибо сил много уходит, да лодыри бездарные. Еще и наследие несущие, к волшбе без палочки не способные — для них и были придуманы костыли сии». Теперь по распоряжению Барбары мы ежемесячно получаем выплату в размере 50 галлеонов на житье-бытье. Правда теперь, если не явишься в начале месяца, сумма уходила в мой «ученический" сейф. Он был открыт после моего рождения на сумму в 1000 галлеонов. И вот теперь иногда пополняется. Рассказала и про отца. Он русский. Приезжал как сопровождающий балетной труппы, когда они приехали на гастроли. И нет, он не танцор, а именно сопровождающий. Встретила Барбара его в портовом баре. Магией от него фонило так, что она с улицы почувствовала. Увидев, поняла сразу — это отец для ее дочери. И бросилась соблазнять интуриста, несмотря на свой молодой возраст — 21 год  (а женщины рода раньше 30 лет никогда не рожали, пророчество, ага, «ни одна мать не переживет двадцатилетие дочери!»). В чем и преуспела. Зовут красавчика Всеслав Рысин. Живет он себе, поживает и обо мне ничего не знает. — А нам и так хорошо. Правда, доченька? — Правда, мамочка! — Вот и славненько! — Барбара поцеловала меня в щеку. — А кто тогда Джим? — решила, раз такая пруха, сразу выяснить все детальки. — Джим — мой школьный друг и сын друга твоего деда. Его отец вместе с твоим дедом работал на верфях. После пожара я жила у них, пока решался вопрос со страховкой. Когда Джим узнал о моей беременности, я поделилась с ним, как с другом, а он предложил мне заключить брак. У него на службе как раз принималось решение об очередном звании и назначении, а он знал, что, будучи холостым, окажется не у дел. Потом он нашел этот дом, помог мне с оформлением. Тебе всего месяц был, когда мы переехали. Он считает себя твоим крестным. Хотя на крестины звал Мэта, это его… ну… наверное, друг. Вот! — закончила покрасневшая мама. — Ага! Все понятно! — Что тебе понятно? — строго посмотрела на меня мама. — Что у папы Джима есть друг, — ответила я, наивно хлопая глазами. И никакого двойного смысла, что вы, нет-нет, мы маленькие детки, подайте нам конфетки.