***
Регулус залпом выпивает все содержимое флакона и ждет, когда зелье подействует. Новая личина прилипает не как вторая кожа — становится ею. Намного практичнее простой самотрансфигурации. На брущатке хрустит свежий, только выпавший снег. Зябко. Ранним утром в Лондоне очень холодно, а неметеный снег норовит попасть в ботинки. Регулус подметает его полами мантии. Кривится. Прячет свои тонкие белые руки под тонкими перчатками. Втягивает голову в плечи. Его фигура, облаченная во все серое, кажется случайной тенью. Среди множества других. Очертания Регулуса теряются на фоне серых, грязных стен Лютного переулка, прыгают в свете горящих ламп и фонарей. На вывеске изображены две волшебные палочки. На афише — лев. Он неторопливо зевает, отчего на нарисованной морде дергаются усы. Регулус поправляет свои. Наконец парень приближается к невысокой, кривой двери, покрытой мхом. На мгновение замирает. На, покрытом инеем, циферблате башни стрелки показывают шесть часов утра. На все про все двадцать минут. А потом оборотное зелье скинет чужую личину. Регулус поправляет ворот мантии и открывает дверь. Где-то в глубине лавки звенит колокольчик. Шаг вперед. На стене, в окружении пустых полок, висит огромный портрет старого пса. Густая шерсть собаки местами мокрая. Ее лапы стоят на огромном нарисованном чемодане, уже потрепанном годами, как и все вокруг. При виде Регулуса пес поднимает сильный лай. Из каморки выходит женщина. Тяжело вздохнув, она подходит к картине с собакой и торопится завесить ее плотным полотном. Лай стал приглушеннее. Только полки рядом с картиной продолжили трястись и дрожать от вибраций. — Мы не ожидали что вы придете прямо сейчас. Время раннее. Мы ждали вас позже. У хозяйки лавки достаточно высокий тембр голоса. Пышные черные волосы. И на мгновение Регулус испытывает неприятный укол совести. — Действительно, очень рано… Как-то отчужденно констатирует Регулус и еще раз осматривается. Сразу видно что дела лавки находятся в запустении. Слишком много пустых стеллажей. Взгляд парня цепляется за тонкое полотно паутины, на которой сидит несколько мух. Наконец лай прекращается. Хозяйка лавки тихо вздыхает и накидывает на плечи старую поношенную мантию. Осторожными шагами она меряет комнату. Что-то неторопливо ищет. Регулус понимает что женщине нужно куда-то идти, но она не хочет оставлять Блэка одного в лавке. Поэтому незаметно вынимает палочку из рукава мантии и шепчет: — Империо! Женщина медленно поворачивает лицо к парню. В глазах блестит желтоватая дымка. Регулус стоит напротив нее, с палочкой наголо, и напряженно смотрит. Женщина тоже молча стоит. Парень делает несколько шагов навстречу ей, чтобы проверить отчего этот блик. Не рыжие ли волосы отблескивают в ее радужке. — Сейчас ты уйдешь по своим делам и вернешься к мужу не раньше полудня. А теперь иди. Хозяйка лавки молча кивает, не отводя глаз от Регулуса, и желтая поволока в ее глазах исчезает. Парень отвлекается на шум, который слышится за дверью, прислушивается к нему. Тем временем женщина тихонько уходит. Из той же двери, откуда десятью минутами ранее вышла хозяйка лавки, выходит пожилой мужчина и раскрывает свои объятия: — Гидеон, мальчик мой! Регулус почтительно кланяется. — Прошу простить меня за этот ранний визит, но, дела не терпят отлагательств. Голос у Блэка сладкий как мед. Волосы тоже медовые. — Да, да… Брат говорил об этом. Как дела в ордене? , — беззаботно спрашивает хозяин лавки, торопливо шаркая тапками по полу. Он подходит к старому шкафу, и что-то торопливо ищет. — А разве брат не говорил вам об этом? , — усмехается Блэк и подходит к мужчине. Тот никак не реагирует ни на слова парня, ни на приближение, а только роется в товарах, позволяя парню заглядывать в коробки вместе с ним. Несколько минут уходит на поиски необходимого свертка. «Мужчина стар, и, вероятно, забывчив.» — думает про себя Регулус и отходит к окну. За запотевшими старыми стеклами видна улица, со снующими по ней немногочисленными прохожими. Когда Блэк оборачивается, то видит нотки паники во взгляде волшебника. Тот держит в руках сверток, и отступает на шаг назад. В правой руке Регулус замечает у мужчины волшебную палочку. Теперь паника с головой накрывает и Регулуса. Он видит как мужчина взмахивает рукой, и с кончика палочки срываются яркие медные искры. Они летят в парня, и Блэк отпрыгивает в сторону. «Увернулся» Регулус с облегчением выдыхает и тянется за палочкой. Он запускает руку в карман мантии. По перчатке струями течет кровь, а пальцы плохо сгибаются. «А нет, задело бл*дь!» Регулус направляет палочку на волшебника и кричит: — Редукто. Искрящаяся вспышка свистит в воздухе и попадает в шкаф рядом с хозяином лавки. На секунду оба волшебника замирают. От взрыва в воздух взлетают хранившиеся в шкафу бумаги. Однако, уже спустя секунду, в Блэка летит еще одно заклинание. Пес опять начинает истошно лаять, поднимая немыслимый шум. Регулус навзничь падает на пол, впечатываясь лицом в пыльные доски, и ему в нос ударяет запах ветоши. Парень поворачивает голову на хозяина лавки. Пытается приподняться на локтях. От этого рана начинает еще сильнее кровоточить, а перед глазами вспыхивают черные пятна. В расплывающемся мире он видит фигуру старого волшебника, палочку в его руках, и стоящий позади мужчины шкаф. — Что ты сделал с Гидеоном? — скрипучим голосом спрашивает хозяин лавки, наклоняясь к поверженному волшебнику. Регулус смотрит на него воспаленными глазами и криво улыбается. Один ответ — косая усмешка. Пальцами он пытается крепче ухватить свою палочку, пока совсем не потерял сознание. — Авада Кедавра. Мешком с костями мужчина упал на пол. Регулус переводит взгляд на висящую на стене картину. На ней, завешенная плотной тканью, лает старая собака. Пахнет кровью. Блэк зажимает раненое плечо рукой, и медленно встает, опираясь на стену, чтоб опять не упасть. Обходит тело хозяина лавки. Два маленьких глотка медового Оборотного зелья. Заклинание восстановления. Черная ткань, закрывающая пса, слетает с рамы и ложится на тело старика. Чуть пошатываясь, Гидеон Пруэтт выходит из лавки и щурится от света. — Коллопортус. Дверь в лавку щелкает и запирается на замок. На башенных часах без двадцати пяти минут семь. Редкие прохожие снуют туда-сюда, занятые какими-то своими делами, и не замечающие ничего вокруг. Среди них Регулус замечает знакомое лицо. О да, эти черные вьющиеся кудри, на фоне черных одежд, ни с чем не спутаешь. Блэк спешит подойти. Она движется статно, величественно и как-то резко. Укутанная в украшенную мехом мантию, припорошенная снегом, Белла юрко идет по своим делам. И пока Регулус медлит девушка исчезает в одной из лавок Лютного переулка. Мысли у парня все еще спутаны, с одной стороны он хочет последовать за ней. Другая же часть его сознания протестует. Мало ли по каким делам отправил мадам Лестрейндж Темный лорд. Блэк приглаживает непослушную рыжую челку и покидает Лютный переулок. Дела не терпят отлагательств. Его уже ждут. У Регулуса плывет перед глазами. Искры и неон. Яркие вспышки озаряют весь мир вокруг, и в этом водовороте образов Блэк выцепляет множество вывесок. Афиша льва. Витрина с множеством склянок. Крепко сжав пальцами маленький сверток, за который только что отдал жизнь волшебник, Регулус зашел за угол. На секунду. Только на одно маленькое мгновение у парня разжимаются пальцы. Сверток выпадает из них. Желтоватая газетная бумага на фоне брусчатки выглядит ярче. А затем намокает от талого снега, за секунду пропитываясь водой. Регулус наклоняется и видит как Белла подбирает сверток. «Откуда она тут взялась» Белла выпрямляется и протягивает ему руку. Касается плеча. Пальцы девушки моментально пропитываются кровью, но она этого не замечает. Только стоит. Близко-близко. Стоит так, что теплое дыхание девушки опаляет его лицо. Она берет его за руку и куда-то приводит. — Одну чашечку кофе для меня, и крепкий черный чай для мистера Пруэтта, — властным, громким голосом произносит Белла. Официантка кивает и убегает. Тем временем Регулуса тянут куда-то по коридору. Плеск воды. Мир перестает вертеться перед глазами. Сужается. Регулус непонимающе хлопает глазами. Еще раз осматривает девушку. Темные волосы. Темные глаза. Черты лица мягкие, но при этом холодные. — Андромеда? Девушка щурится и внимательно осматривает парня. — А ты не ожидал меня увидеть? Ну да, конечно… Девушка всплескивает руками и хочет сказать что-то еще, но видимо не может подобрать слова. Брат и сестра стоят в маленьком туалете, в кофейне на Косой аллее, и неловко молчат. У Регулуса мокрое серое лицо. Окровавленная мантия. Куча вопросов. Он первым прерывает тишину. Рвано выдыхает и начинает шарить по карманам мантии. Вынимает несколько пузырьков, географический атлас, волшебную палочку и носовой платок. А затем поднимает глаза на Андромеду. — Ты нигде не видела мою посылку? Андромеда улыбается и вынимает ее из внутреннего кармана своей мантии. — Видела. Девушка стоит и держит сверток на расстоянии вытянутой руки от Регулуса, а у него нет сил приблизиться и выхватить его. Парень стоит, прижавшись спиной к раковине. По его коже течет холодный пот, вперемешку с ледяной водой. — Отдай. — Хорошо. Отдам. А ты ответь — что в этой посылке. Андромеда улыбается. На её меховой мантии осели капельки воды, которой она приводила брата в чувство. — Я не знаю. Голос Регулуса становится все тише. Андромеда вынимает палочку. Чашка кофе со стуком опускается на поверхность стола. Сразу же за ней опускается чашка чая и вазочка на дне которой лежит печенье. — Я это не заказывала! , — возражает Андромеда, возмущенно глядя на официантку. Девушка только пожимает плечами и прижимает к себе поднос. Регулус берет пальцами одно печенье и спешит успокоить сестру. — Это я заказал. Идите., — обращается он уже к официантке и девушка покидает их. Когда они остаются наедине, Андромеда отпивает из чашки немного кофе и задает новый вопрос. — Как так вышло что ты не знаешь что в свертке? — Как так вышло что ты оказалась в Лютном переулке? Ты же завязала со всеми магическими делами. Регулус откровенно язвит. После заживляющего заклятья он чувствует себя почти что нормально. Настолько — что даже не обращает внимания на то что личина Гидеона Пруэтта с него давно спала, и он сидит в кафе под своим истинным обликом. — То что меня выжгли из семейного гобелена еще ничего не значит! Мой муж маглорожденный, а не маггл! Андромеда сердиться. Смотрит на него сычем, и нервно мешает сахар в чашке. Регулус хмыкает. «Невелика разница» — хочет сказать он, но тактично молчит. Вместо этого задает ей другой, волнующий его вопрос: — Как ты узнала что я — это я? Вокруг куча людей, а Блэки сидят друг напротив друга и пуляются вопросами, на которые не хотят отвечать. — Потому что Гидеона убили Пожиратели. Два дня назад… — было видно что Андромеде тяжело подбирать слова. Она делает несколько глоточков кофе и крепко сжимает в пальцах чашку. Андромеда опускает голову, и закрывает лицо волосами. Сверток лежит на столе, и Регулус решает убедиться что это не просто смоток газет. Разворачивает один слой бумаги. Затем второй. Третий. Андромеда отвлекается от грустных мыслей и с любопытством смотрит на кучу бумаг, среди которых наконец показывается тонкая блестящая цепочка. — Это медальон? На секунду Регулус опешил. На ладони парня, поблескивая и призывно мигая, лежал овальный медальон, с витиеватой буквой S на нем. — Это медальон Салазара Слизерина. Зачем он Тому кого нельзя называть? В каких… Каких целях он хочет его использовать? Лицо Андромеды побледнело, а рот от удивления приоткрылся. В потемневших глазах девушки, где-то на дне зрачка, плескался ужас. Он стремился выйти из нее вздохом, стоном, выкриком. Но девушка молчала, и вскоре ее глаза опять покрылись многовековым холодом Блэков. Тем — что не вытравить никакой сменой фамилии, не выбить проклятиями. Тем — с чем она родилась и погибнет. — Он, по всей видимости, его наследник. Регулус вздохнул. Он старается говорить как можно спокойнее, но это самообладание дается ему тяжело. Если Василиска выпустил именно Темный Лорд, это значит что первое совершенное им убийство произошло еще на школьной скамье. Подобные мысли сейчас только угнетают. «Пожалуй, дела обстояли куда хуже чем можно было подумать. Пожалуй…» Регулус еще раз вздохнул и посмотрел на сестру. Высокая, с гордым взглядом и изысканными манерами. Она выглядела маленькой девочкой перед чем-то великим. — Да, но… Это ведь очень сильный артефакт. — Силой его наделили люди, они же могут его этой силы лишить. Не думай о плохом, скорее всего он просто хочет выжать из него всю магию, или медальон нужен ему как символ власти, или он собирает коллекцию семейных артефактов… Регулус поймал себя на мысли, что и он сам сейчас не более чем испуганный мальчишка. Он готов найти кучу оправданий мотивам Темного Лорда, только чтобы не думать о плохом. Не сегодня. Он сжал медальон в кулак и засунул в карман. На заснеженных улицах Косой аллеи начиналось самое настоящее зимнее утро. По брусчатке бегали множество ног: мальчишек — продающих газеты, взрослых магов — ищущих что-то в этих темных переулках. Фонари на улице уже погасли, а Регулус Арктурус Блэк и его сестра Андромеда Тонкс сидели в уютном кафе на Косой аллее. Серые глаза смотрели в карие. Пожиратель и предательница крови. Объединенные общим страхом завтрашнего дня. Регулус приподнял руку, подзывая официантку и попросил счет. Он приветствует отца, отвешивает легкий поклон матери и пружинящими движениями бежит по лестнице. Запирает дверь на замок. Закрывает окна. Кладет медальон перед собой и тихо шепчет: — Джеминио. Заклинание летит в крестраж и отскакивает от него. Столб искр, призванный сделать копию медальона, отлетает в сторону тумбочки. Раздается грохот битого стекла. Регулус вздыхает, при виде настольной лампы, которую размозжило на мелкие осколки от неудачного заклинания. Разбитое стекло. — Инаниматус Коньюрус! С кончика палочки Регулуса срывается новое заклинание, которое отскакивает от крестража и растворяется в воздухе. — Репарифарго! Ничего. Регулус хмурится и чувствует себя обманутым. Проклятая бижутерия никак не хочет обзаводиться копией. Словно боится оставить Темного лорда обманутым. Защищает, оберегает себя. И его. Регулус садиться на пол, рядом с крестражем, и закатывает рукав. На предплечье, черной змей лежит темная метка пожирателя. Черные волосы. Черная комната. Черная магия. И звенящее чувство пустоты. «Сегодня я убил человека.» Регулус любовно поглаживает метку, с каждым движением давя на нее все сильнее и сильнее. Словно пытаясь стереть. Но хозяин лавки, оберегающий выкраный орденом медальон, не справился. Старый волшебник больше не встанет. А Регулус идет и улыбается. Кто-то же должен продолжать движение. Мир ведь не развалился после смерти какого-то незнакомого волшебника. И кучи других. Братья Пруэтты. Бенджамен Фенвик. Доркас Медоуз. И целые семьи чистокровных магических фамилий. «Ничего не будет как было». Регулус чувствует себя обманутым. Снимает запирающее заклинание с комнатной двери. Наматывает цепочку медальона на кулак. Подходит к камину и трансгрессирует. Регулуса уже ждут. Белла, так похожая на свою младшую сестру, радушно обнимает брата и спрашивает как все прошло. Глаза у нее еще более безумные, чем были ранее, а в волосах поселилась ощутимая седина. Белла. Красавица Беллатриса становится такой же уродливой как и ее хозяин. И улыбка у нее такая же, как у него. Кривая, хищная. Губы у девушки обветрились, потрескались, как от поцелуев на морозе. Но она все равно их растягивает в безумной улыбке. У Беллы горят глаза. Девушка искренне рада удачной операции и делиться последними новостями. Регулус тоже хочет с ней поделиться, но не может. Перед глазами так и застыло лицо старого волшебника — убитого им сегодня, буйные кудри Андромеды и её суровые напуганные глаза, призывный блеск медельона Салазара Слизерина. — Что с тобой? , — немного скрипучий голос Беллы вырывает парня из раздумий, и он, в очередной раз за сегодня, сравнивает сестер. — Мне пришлось убить человека. Регулус выдыхает так громко, что кажется выпустил из своего тела подчистую весь воздух. Белла выдыхает так же мощно, и ободряюще улыбается. — Первый раз всегда тяжело. Привыкнешь. Девушка треплет младшего брата по голове и они наконец входят в кабинет Абраксаса Малфоя. В нем, за большим письменным столом сидит Темный Лорд. Его черты лица еще более обострились, глаза налились кровью, а он сам стал напоминать какое-то мифическое чудовище из детских сказок. «Ты и сам — не меньшее чудовище», — думает про себя Регулус и запирает за собой дверь.***
Альбус Персиваль Дамблдор, волшебник, чей возраст приближался к сотне, сидел перед Регулусом Арктурусом Блэком, семнадцати лет отроду, и переберал пальцами четки. Парень стоял перед своим вчерашним директором и смотрел на него непонимающим взглядом. Каждое слово, каждый жест. Все напоминало какую-то нереалистичную сказку. Или кошмар. — Неужели вы за мной следили? Возмущение в голосе Блэка было таким концентрированным, что, казалось, приобрело плоть. Стало ощутимым для пальцев. От такой формулировки Альбус скривился и начал выписывать какие-то слова в воздухе. Словно дирижер, указывая что кому и как играть. — Я беспокоился о тебе, мальчик мой. -, рассеянно протянул старый волшебник., — И не мог оставить тебя одного в этой сложной ситуации. Том Реддл стал опасен, и является проблемой все… — Не по вашей ли вине?! , — перебил его Регулус и сделал шаг к столу, за которым сидел Альбус. Парень оперся ладонями о гладкую полированную поверхность и слегка навис над стариком. Прощупал кончиками пальцев царапины стола. Директор даже не обратил внимания на своего бывшего студента, продолжая дирижировать в такт своим мыслям. — Нет, нет, нет., — вдруг запротестовал Альбус Дамблдор, и щелкнул пальцами, — Вот так! В кабинете вдруг заиграла музыка, и старик прикрыл глаза, прислушиваясь. Голова его, с белыми как лунь волосами, тихонько покачивалась в такт. Регулус даже осекся. Он, казалось, уже давно привык к странностям директора за годы обучения в школе. Но, нет-нет, и старик удивлял Регулуса. Теперь же Альбус вызвал его и зачем-то отчаянно тянул время. Махал руками. Еще и эта странная мелодия, которая мешала контролировать нить диалога. Регулус вздохнул и начал сначала. «Итак. Дамблдор знает о крестражах. И о том что в моих руках был один из них. Он знает что я пожиратель, и лорд стал … бессмертен.» Внезапно нить размышлений парня прервала одна мысль. Вопрос — который он поспешил задать. — Я не знаю где хранится медальон. И, если вы следили за мной, то знаете даже больше моего. Ведь не я один оказался под этим контролем. Так зачем я вам? Альбус медленно приоткрыл глаза и заинтересовано посмотрел на парня. Но у Блэка было настойчивое ощущение что старик все равно смотрит сквозь. Скользит взглядом по книжным полкам. Где-то на краю Вселенной. — А сам ты как думаешь? Регулус поджал губы и нахмурил брови, словно это помогло бы ему докопаться до истины. Он судорожно сводил детали пазла в единую картину. Альбус Дамблдор молча ждал, явно испытывая какое-то странное наслаждение от мыслительного процесса юноши. — Ваши мракоборцы не могут сами подобраться к Тому Кого Нельзя Называть, а вы не хотите рисковать своей жизнью, и предпочитаете посылать на убой тех, кого вам не жалко. Альбус приподнял брови вверх, и поправил очки. — Слизнорт был прав, говоря что ты умный и талантливый ученик. Но ты еще юнец, и видишь все слишком резко. Годы исправят это. Я в твои годы мечтал создать идеальный мир, подчинить себе всех гордецов и глупцов. Устроить идеальный порядок. Я даже, искал, страшно сказать, дары смерти… Да… Однажды, я переел шоколадных лягушек и слег с горячкой. Старик усмехнулся своим словам, и опять впал в задумчивое состояние. Легким движением пригладил бороду и опять усмехнулся. Регулуса такое рассеянное поведение старика стало порядком раздражать. «Старый осел» — … я уж было решил что никогда не буду есть сладкое. Будешь? Старик махнул рукой и по воздуху приплыла вазочка с засахаренными фруктами. Регулус замотал головой из стороны в сторону, и отошел от стола директора. — Вы позвали меня ради рассказа о ваших детских шалостях? Профессор приподнялся со своего места и заулыбался. Медленно подошел к Регулусу и взглянул ему прямо в глаза. Сквозь половинки очков. Прямо в душу. — Нет! Мне казалось что в тебе еще не утрачена вера в чудеса. Найди крестраж, и я помогу тебе его уничтожить. Иначе погибнет еще много тысяч живых существ, пока мы не остановим Тома. Ты ведь понимаешь что на кону. — И вы считаете что этого достаточно для меня, чтобы совершить предательство., — Регулус отступил на шаг назад. Старательно избегая нового зрительного контакта. За эти секунды Регулус ощутил себя вывернутым, использованным, запачканным чем-то страшнее чем черная метка. — Вполне… Я хочу в это верить. Альбус отошел от Блэка и сел за свой стол. В кабинете опять воцарилась тишина. Только часы тикали, отмеряя минуты. Считали последние недели до безумия. До начала конца.***
В кафе на Косой аллее попрежнему тепло и уютно. Куча людей. Ни одного знакомого лица. Меда опаздывает. Регулус, под новой дозой оборотного зелья, сидит в кресле и ждет свой заказ. Но, что-то подсказывает Блэку, что свои блинчики ему придется ждать куда дольше чем сестру. В руках у парня — свежий выпуск Ежедневного Пророка. С его страниц, обезображенными лицами сияет новая порция убитых магглов, и их родственников — волшебников. Какая это все безнадега. Он внимательно изучает криминальную хронику, которая постепенно перетекает в рубрику: «Чистокровные маги родившиеся в этом месяце», и видит перечень из нескольких фамилий. В их числе и Маклаггены. Регулус, на секунду, задумывается, племянником или сыном приходится этот Кормак его однокурснице Рокси. Вероятнее всего — племянник. Иначе фамилия была бы другая. Хотя может и сын. Какое ему дело до чужих семей, если в его все трещит по швам. Когда Блэку подносят блюдо с порцией аккуратных золотистых блинчиков, на часах уже почти полдень. И он порядком взбешен. Наконец двери кафе распахиваются и в зал влетает растрепанная, кудрявая женщина. Андромеда. Блудная дочь. «И все-таки блинчики подали раньше». Как-то невесело отмечает про себя парень, и откладывает газету. Весь Ежедневный Пророк это сплошные — чистокровные родились / грязнокровные умерли. Безнадега. У Андромеды горящий веселый взгляд, она подлетает к столику, и с любопытством осматривает сегодняшний облик кузена. — Кто ты на этот раз? , -вместо приветствия зубоскалит Меда. У Регулуса гладко зачесанные каштановые волосы, тонкая полоса шрама через все лицо, и тонкие прорези голубых глаз. — Какой-то министерский работник, — небрежно отмахивается Блэк, — надеюсь не маглорожденный. Регулус смеется чужими губами, и жестом призывает Андромеду присесть за стол. «Было-бы неловко быть убитым за какие-то его грехи» От этой мысли смешливое настроение Регулуса как-то испарилось. Умолкло. Андромеда же стряхнула с волос рой снежинок, успевших на нее осесть, и подозвала официантку. — Мне капучино, и то же что у него! Андромеда тычет кончиком пальца в тарелку Регулуса, и парень усмехается её манерам. После свадьбы девушка стала более приятной в общении что-ли. Вот сейчас — сидит, отряхивается. Хотя могла бы снять с себя снег с помощью палочки и какого-то простецкого заклинания. Но нет. Машет руками и делает все по-простому, как человек. Видимо муж научил. Видимо весь мир движется, один он завис в состоянии неудовлетворенности этим миром. Фрустрация. Сплошная фрустрация и маргинальность. Андромеде заказ приносят почти сразу, видимо блинчики у Блэков с одной сковородки. Единая партия безупречно-золотого теста. Андромеда это комментирует. Смеется о чем-то своем и рассказывает историю из своей жизни. Под щебет девушки, Регулус опять бросает взгляд на изуродованные тела из газеты. Ему становиться не по себе, и Андромеде передается это его настроение тоже. — У тебя то хоть все хорошо? Регулус усмехается. Голос у Андромеды сейчас тихий, вкрадчивый. Вопросы — банальные и никому не нужные. Но, по крайней мере, она поинтересовалась. — Если бы у тебя на руках был чужой крестраж, что бы ты сделала? Мадам Тонкс опешила. Молча смотрела на своего брата и будто бы не узнавала. Словно потеряла его под маской чужого лица. К их столику подошли, и вежливая официантка спросила нужно ли им что-то еще. — Счет! , -безапелляционно сказала Андромеда и принялась собираться. — А блинчики? , — спросила опешившая официантка. — А блинчики с собой! Девушка, быстрее, мы опаздываем!***
Андромеда влетает в дом и старательно запечатывает дверь защитными заклинаниями. На всякий случай. А случаи сейчас действительно бывают всякие. Девушка боится за себя и свою семью. Регулус её понимает, поэтому не задает глупых вопросов и терпеливо ждет. На шум, взволнованная и бойкая, выбегает девочка лет трех. Она подбегает к матери и вцепляется тонкими пальчиками ей в юбку. — Дора не мешай. Но девочке эта просьба не интересна, она держится за мать и с любопытством осматривает гостя. Регулус отвечает ей взаимностью. Ищет знакомые черты. Всматривается. — Нет, Меда, она совсем на тебя не похожа., — Регулус говорит это и продолжает приветливо улыбаться ребенку. — Она сейчас ни на кого не похожа. Закончив заклинания, Андромеда подхватывает малышку на руки и поправляет чуть задравшуюся маечку. Пальцы у Меды, видимо прохладные с мороза, потому что от прикосновений матери ребенок елозит. — У нее редкий дар к метаморфомагии. Регулус еще раз внимательно изучает облик девочки и удовлетворенно кивает. — Я сейчас отведу её в комнату, а ты осматривайся, располагайся, — медленно покачиваясь, девушка уходит прочь, и исчезает за поворотом, — только не трогай ничего! Регулус усмехается. Андромеда приходит быстро и садится напротив. В её руках маленькая кухонная мельница. Пахнет перцем. — Что ты задумал, Рег? Однообразные монотонные вращения, казалось нужны девушке для успокоения. — У тебя редко бывают гости? Отвечает вопросом на вопрос Блэк, отмечая неловкость её движений, общую скованность, и реакцию ребенка на постороннего человека. — Не часто. Да и в конце концов, такие матёрые пожиратели как ты… я стараюсь избегать их визитов., — Меда пытается рассмеяться, но получается плохо., — так с чего у тебя такие вопросы? — По поводу? На лице Регулуса скользит неподдельное недоумение, от которого шрам вздувается и выпирает на лбу. — По поводу крестражей. Вращения мельницы в руках Андромеды становятся чаще. Перец хрустит. Аромат специй усиливается. Регулус решает рассказать сестре историю с самого начала, с того момента как Альбус Дамблдор пригласил его в свой кабинет. Андромеда глубоко вздохнула. По мере рассказа чужая личина окончательно сползла с Регулуса, являя миру усталое лицо пожирателя смерти. За эти месяцы, с момента вступления Блэка в ряды последователей Темного Лорда, и без того худощавый парень совсем стаял. — Я не знаю чем тебе помочь. От скорбного, сочувствующего выражения лица Андромеды, настроение у парня сникло окончательно. Какая же безнадега. — Не бери в голову. Мне просто нужно было выговориться. Регулус попытался улыбнуться. Андромеда тоже попыталась. У Блэков это получалось плохо.***
По воздуху парят цветы. Белые лилии, отбрасывали свои лепестки на каменный пол. Плавно перемещались в воздухе и парили. Вдруг в воздух взлетели бутоны гортензии, и перемешались с лилиями. От обилия белых цветов зал стал напоминать погоду за окном — снежную и холодную зиму. Дом на площади Гриммо готовился к грандиозной свадьбе. «Все должно было быть идеально.» Нарцисса выходила замуж. Свадьбу было решено проводить в родовом доме невесты. Юную Блэк пугал огромный как дворец, залитый кровью Малфой менор, ставший штабом Темного лорда. Поэтому эльфы носились по дому, наводили невероятный шум, таскали, шелестели, щелкали. Нарцисса, одетая в серое шерстяное платье, сидела в большом зале и колдовала капельки воды. На цветах должна быть роса. Получалось плохо. Эльфы подняли в воздух цветки жасмина, и те сразу распались на части. От венчиков отпали почти все лепестки. — Немедленно уберите это! У Нарциссы, с каждым годом, проявлялось все больше командных черт матери. Девушка проследила за тем как лилии, гортензии и жасмин опали на пол. Эльфы стали перебирать цветы друг от друга. Нежные пальцы девушки опять обхватили древко палочки. — Агуаменти! Вингардиум Левиоса! Струя воды наконец застыла в воздухе и начала рассыпаться на кучу маленьких капелек тумана. Стало значительно прохладнее. Регулус вышел в обеденный зал, над которым трудилась Нарцисса, и зябко поежился. — Тебе не кажется что это слишком? , — усмехнулся парень и подошел к кузине, старательно обходя лежащие на полу бутоны. — Сегодня приедут первые гости. Все должно быть идеально! , — простонала Нарцисса, падающая с ног от усталости, — Или ты хочешь заставить Темного лорда ждать под дверью, пока не приедут все остальные гости? Регулус грустно улыбнулся. Даже виновница торжества ничего не решала, что уж говорить о нем самом. Наконец эльфы подняли цветы в воздух. Множество белых хлопьев подскочили к потолку и врезались в облако воды. По залу пошел слабый дождик. Редкие, но крупные капли мочили все вокруг, оставляя темные пятна на одежде. Нарцисса сама была похожа на огромный припыленный бутон покрытый росой. Светлое серое платье, блондинистые волосы. Растущий возле дороги цветок нарцисса. Капли воды на щеках девушки были похожи на слезы. *** Десять лет назад за этим же столом сидели двое мужчин и женщина. Том Реддл, Регулус и Вальпурга Блэк. Тогда война только начиналась, и мало кто из присутствующих понимал что произойдет потом. Изуродованное лицо Реддла демонстрировало произошедшие в обществе изменения красноречивее всего. Сейчас уже мало что напоминало о том блистательном красавце, которым был Темный лорд тогда, десять лет назад. Лицо окончательно побелело, а зрачок стал узким и вертикальным. В зале был подан ужин на троих. Орион и Вальпурга еще не вернулись из путешествия, их ждали со дня на день. Полноправным хозяином дома стал Регулус. По левую сторону от него сидела Нарцисса. Было тихо. Шумел ветер на улице, Нарцисса тихонько стучала столовыми приборами, у Регулуса скрипели новые кожаные туфли, когда он двигал ногами под столом. Тяжелым свистящим дыханием разбивал тишину Темный лорд. Все старались двигаться как можно тише. Нарцисса боялась. Регулус давил в себе это неприятное чувство, но оно нет-нет и овладевало им. Том Реддл думал о чем-то, так напряженно, что его ничего не отвлекало, ни вкусный запах, ни снующие домовики меняющие блюда. — Мне казалось в прошлый раз у вас было несколько больше эльфов., — задумчиво протянул темный волшебник. — Когда вы гостили у нас в прошлый раз, эльфов действительно было больше, — осторожно ответил Рег, пытаясь утолить опасное любопытство гостя, — вы же сами помогли мне их освободить. — Да? Казалось Том Реддл был удивлен словам парня, и задумался, припоминая дела давно минувшие. В зале опять повисла тишина. — Но, как я вижу, ты выпустил не всех., -подметил Том и замолчал, — надеюсь к свадьбе все готово и вы справляетесь со всеми делами при таком скудном количестве работников. В этот раз подала голос Нарцисса. Скромно подняла глаза о тарелки и прошептала: — Да, конечно. Можете не сомневаться, прием полностью удовлетворит ваши вкусы. Том Реддл внимательно посмотрел на девушку и выдохнул что-то похожее на усмешку. — Ну и славно. Тем более что я одолжу у вас одного эльфа. Регулус внимательно посмотрел на Тома. — Конечно, мой Лорд! Все что вы пожелаете. Что угодно и когда угодно. Что еще можно ответить верному псу, привязанному к темному волшебнику древней магией. Метка со змеей словно поселила в сердце парня что-то темное. Словно его сердце сжимали скользким кольцом змеиного хвоста. Словно он сам себе не принадлежал. Ни он. Ни что-либо в доме. Оставалось только улыбаться. На лицах молодых людей расцвела вежливая улыбка. На щеках Нарциссы все еще блестели капли воды, так сильно похожие на непрошенные слезы. Припорошенный росой цветок.***
Повсюду пылали свечи, яркими искрами освещая все вокруг, создавая ощущение зефирной сказки. Цветы парили. Роса блестела. Пирожные стояли на столах, рядом с охлажденными бутылками шампанского. Все ждали приезда новобрачных. Дом 12 на площади Гриммо был починен свадебной суматохе. Домовики постоянно аппарировали. Слуги таскали чужие чемоданы. Волшебники и волшебницы сновали по дому, мешаясь под ногами у хозяев. Радостная толпа шумела. Мимо Регулуса яркой стайкой пробежало несколько детей, одетых в нарядные мантии. Невоспитанные малолетние ублюдки. Львиная доля шума возникала как раз от них. Зачем-то ребята пытались достать несколько парящих цветков, и поэтому пытались забраться повыше. Каждый развлекался как умел. Вальпурга и Друэлла проверяли, перепроверяли, и еще раз перепроверяли готовность родового гнезда к свадьбе. Женщины статно обходили весь дом, контролируя каждый «ох» и «чих». Орион и Сигнус приветствовали прибывающих гостей и вели вежливые беседы с такими же джентльменами, какими являлись сами мужчины. Говорили о погоде. О политике. О том кто завтракал овсянкой, а кто — глазуньей с беконом. Без дела сновались только маленькие волшебники, с некоторыми из которых Регулус был знаком с Хогвартса. Занимать их было некому. Разумного занятия ребята себе найти не смогли, поэтому хулиганили как когда-то Регулус и Сириус. На мгновенье, в голове у парня всплыл тот чудесный осенний вечер. Когда все было просто. Когда весь день Джеймс, Сириус и он гонялись друг за другом по саду. Воспоминания такими яркими картинками всплыли у парня перед глазами, что он замер. Влажный и холодный газон под спиной. Над головой синее небо. У Джеймса промокший от пота лоб, на который налипла лохматая челка. Он сидит на газоне, совсем уставший после бега, и ковыряет палкой рыхлую землю. Сириус тоже устал. Сидит и жует соломинку. На дворе уже вечереет. А они сидят — втроем. Близко друг к другу. Протяни руку и коснешься. Протяни руку сейчас и не заденешь никого. Вокруг пусто. Только толпа малознакомых людей снующих вокруг. А старых товарищей по играм Регулус уже не видел давно. Но, парни от этого ничего и не потеряли. Парень обернулся и заметил что за детьми наблюдает не только он. В нескольких метрах от Регулуса стоял Темный лорд, укутанный в зимний утепленный плащ. Он выглядел несколько инородно посреди этого всего праздника жизни, словно сам не понимал что здесь забыл. Парень поклонился. Дети, заметив великого темного волшебника, забыли про свои шалости и поспешили ретироваться. Темный лорд медленно кивнул, приветствуя парня, и удалился дальше по коридору. Вслед за мужчиной ползла огромная змея. У ворот остановилась карета новобрачных. Невеста была безупречна. Жених казался сошедшим с Олимпа Аполлоном. Гости — довольны. Родители новобрачных — счастливы. Друэлла «украдкой» утирала показные слезы, рассматривая многочисленные подарки. Конечно-же. Свадьба года. Чистокровные семьи счастливы. Регулус то и дело отмечал одинаковые пожелания произносимые каждым из гостей по очереди. От них, на лице у Люциуса расцвела широкая улыбка. Девушка вежливо выслушивала каждого из гостей, улыбаясь скромно и вежливо каждому, но никому конкретно. «Все-таки Нарцисса тоже уже не та» Регулус отметил это почти равнодушно, рассматривая маску покорности на накрашенном лице невесты. Но даже сквозь слой косметики и чар проступала нерумяная кожа девушки. Серая кожа. Потухший взгляд. Никакой алкоголь не мог нарисовать веселье. С отчужденностью девушка принимала поздравления, и двигалась от гостя к гостю, поддерживаемая под локоть Люциусом. Наконец подали закуски и напитки. Гостям позволили заняться своими делами и перекусить. От виновников торжества отстали, и позволили выдохнуть. Наступила очередь поработать домовикам. Регулус заметил как Нарцисса оставила Люциуса одного и подошла к матери. Белая как сахарная вата. Хрупкая и воздушная. Некоторое время женщины перешептывались, что-то оживленно обсуждая. Жених ушел вглубь зала, выискивая кого-то глазами, но вскоре вернулся. Кисло осмотрел гостей. Видимо зрелище его не удовлетворило, потому что Малфой кинул на новоиспеченную супругу быстрый взгляд и подошел в столику. Немного постояв в одиночестве, Люциус пригубил вино из бокала. Вскоре терпение юноши лопнуло, он подошел к Нарциссе и увел девушку за руку. Гостей необходимо было как-то развлекать. Самостоятельно это делать парень не собирался. Нарциссе опять пришлось улыбаться. За двоих.***
На втором этаже, в одной из гостевых комнат, раздался щелчок аппарации. Секунда. Огромная комната опустела. Остались только тлеющие угли в камине и спящая огромная змея. Одна в большой спальне. Её чешуя блестела от бликов. Создавалось ощущение словно она движется во сне — это по змее плясали кровавые пятна от камина. Шум от празднества совсем не тревожил её сон. Змея проснулась только спустя несколько часов. Темный лорд, такой же бледный и угрюмый, уже сидел на кровати. Все как и всегда. Нагайна подползла к хозяину и по привычке обвила его ноги. Легла рядом. Попыталась уснуть, греясь от его тепла. Камин уже остыл. Лорд был живым, и источал волны душного тепла. Змея прикрыла свои большие, желтые как луна, глаза, и тяжело выдохнула. — Не смей спать, — грубоватое шипение сорвалось с его губ, и змея приподняла голову, — нам пора домой! В доме 12 на площади Гриммо раздался еще один аппарационный хлопок и второй этаж дома опустел. На первом этаже, в большом зале, праздновали свадьбу Люциуса и Нарциссы. А здесь было тихо. Незаметно наступило тихое зимнее утро. В Лондоне наконец выглянуло солнце, проливая концентрированный свет на узкие улочки. Казалось бы витамин D исправит настроение горожан. Но нет. Солнечные лучи отражались от снега, делая весь город ярче, а людей — прищуренные. Прохожие ходили с недовольными лицами. Спешили куда-то с раннего утра. Только в доме на площади Гриммо было сонно, подчинено настроению блаженного покоя. Родовое гнездо семьи Блэк гудело всю ночь. И вот, на рассвете, даже самые бодрые гости разошлись по своим комнатам. Единственным ныне бодрствующим волшебником в доле был Регулус Блэк. Раньше всех уснул. Раньше всех встал с кровати. Все равно праздник не удался.***
С каждой минутой праздника Регулусу становилось все более отвратительно. Так или иначе, он знал Нарциссу уже достаточно долго. Девочке тогда было где-то десять. Когда он во все это ввязался. Оказался тут. Она была нежная. Милая. Пушистое белоснежное облачко из предрассудков и женских глупостей. Сейчас многое поменялось. Нарцисса втянула его в эту историю с Пожирателями, возможно ненарочно, но кому от этого легче. Теперь отступать было некуда. У него метка пожирателя. У Нарциссы в доме штаб Темного лорда. Гости много шутили, танцевали, пили алкоголь и были щедры на комплименты и пожелания. Невесту хвалили. Малфоя поздравляли с женитьбой и источали сальные шуточки в его адрес. Нарцисса все понимала. Улыбалась. Её ценность только в рождении чистокровных наследников. Это жизнь. Регулус тоже прекрасно понимал происходящее на его глазах действо. И, пожалуй, не был ему рад. Нарцисса, несмотря на все их конфликты, была дорога парню. Он выпил бокал. Ещё. И ещё один. Словно алкоголь изменит это состояние полной безнадеги. Будто бы еще не все потеряно. Хотя, кого он обманывал? Только себя. Безнадега полная. За окном скрипели черными ветвями старые деревья. На душе у Блэка было тошно, и даже солнечное утро ничего не меняло. Медленными, тихими шагами парень проскользнул в столовую. В ней было тихо. Гости давно разошлись по спальням, а домовики почему-то не убирали беспорядок. Вздохнув, парень достал чашку, наполнил её водой и самостоятельно приготовил кофе. Благо, чары трансфигурации хорошо давались ему в школе. По коридору раздался шелест ткани. Зашаркали шелковые тапочки. Просыпались первые гости. У миссис Забини переливчатый звонкий смех. Девушка ненавязчиво отобрала у Регулуса чашку кофе, и рассказывала какие-то истории. Смуглая кожа итальянки лишилась части загара. Человек незнающий, списал бы эту бледность на недавние похороны её супруга. Но Блэк знал — виной всему климат. Девочка уже несколько лет не покидала Англии, и несколько посерела от туманов и влажных брущаток. Когда-то давно он, казалось, уже встречал таких дамочек. Блэк видел ее насквозь. А потому не хотел стать очередным в её списке неудачливых мужей. Кофе в чашке подошло к концу. Девушка вздохнула и начала вертеть в руках опустевшую кружку. Без кофе ей опять стало скучно. Но новую порцию наколдовать девушка не спешила — видимо была плоха в бытовых или трансфигурационных чарах. Но умела в зельеварении. Оттого у миссис Забини не было ни одного мужчины способного ей долго сопротивляться. И способного её пережить. «Но не одними зельями она очаровывает мужчин», — подумал про себя Регулус, через силу заставляя себя не поддаваться её обаявнию. Не пытаться её задержать рядом с собой. Не угождать. Не готовить ей еще чашку утреннего кофе, чтобы девушка продолжала сидеть рядом. Быть к ней равнодушным. Итальянка тоже поняла это. Поэтому встала из-за стола и недовольно протянула: — Вашей прислуге необходима взбучка. В доме так холодно и камины затопить некому. С этими словами девушка плотнее запахнула, накинутую поверх тонкого платья, накидку. Подошла к камину и зажгла его самостоятельно. Искры пламени отбросили свои вспышки на пол, стены и хрупкую Забини. В бликах пламени девушка стала похожа на Эсмеральду. Хрупкую и прекрасную. Пышущую страстью. На мгновение Регулус залюбовался ею. А затем нашел в себе силы и отвел взгляд. В столовой, еще вчера торжественно украшенной, валялись горы мусора. На полу и столе лежали увядшие цветы. Скатерть была залита пуншем и шампанским. Всюду грязь и разруха, и ни одного домовика. Оставив гостью одну, Регулус спустился на кухню, чтобы узнать в чем дело. Дверь за парнем противно скрипнула. По комнате прошел холодный сквозняк, заставивший итальянку плотнее запахнуть мантию. В доме на площади Гриммо было холодно. Зимняя стужа была повсюду. От нее леденело сердце. Половицы тихо скрипели, реагируя на каждый шаг Регулуса по кухне. На столах были крошки, грязная посуда и тазики. И ни одного домовика. На печи, сердито пыхтя, кипел огромный чугунный чайник, сияя своим начищенным боком в ярком утреннем солнышке. Воздух был влажным и горячим, как в бане. И пах чем-то кислым. Регулус нахмурил свои темные брови, и замер, внимательно прислушиваясь. За широкой ширмой, где эльфы спали в свободное от работы время, что-то тихо шуршало. Сначала Рег не заметил этот шелест из-за пыхтения чайника. А теперь решительно направился на звук. Аккуратно, переступая через грязную посуду, которую кто-то расставил по всему полу кухни, Регулус отодвинул ширму. В нос ему ударил резкий неприятный запах. Пахло травами. Пахло кровью. Пахло мокрым пером. Немногочисленные домовики, оставшиеся работать в доме после детской шалости Регулуса, сидели кучкой у груды тряпья. Некоторые домовушки плакали, растирая слезы по лицу. Другие стояли, покачиваясь. Третьи жались друг к другу, цепляясь худыми костлявыми пальцами за соседей и беззвучно причитая. Было очень тихо. Все их взгляды были обращены на, лежащего в тряпках, эльфа. Он был бледен, конечно-же по меркам домовиков. И довольно стар. Парень рассматривал скорбно вытянувшееся лицо этого существа, кажущееся ему довольно знакомым. — Кикимер? , — осторожно спросил он, прерывая затянувшееся молчание. Дюжина удивленных глаз впились в Регулуса. Под взволнованными взглядами домовиков парню стало настолько неудобно, что его кожа покрылась липким холодным потом. Он сделал шаг. Подошел к завернутому в тряпицы телу, и аккуратно посветил лицо эльфа Люмусом. Новый источник света заставил Кикимера поморщиться. Регулус облегченно вздохнул. Жив. Уже легче. — Что с ним? Ответа не последовало. Эльфы опасливо смотрели друг на друга и мялись. Один из них, было, открыл рот. Но сразу закрыл обратно. Очень красноречиво. Темный Лорд. Кто же еще. В памяти у Регулуса всплыл разговор, произошедший несколько дней назад. Он, Нарцисса и Темный Лорд ужинали втроем. Подготовления к свадьбе шли полным ходом, все поместье гудело от напряженной работы. Темный волшебник приехал немного раньше, чем его приглашали, и попросил себе в личное услужение одного из эльфов. Тот разговор всплыл ярко, словно происходил час назад. Но, что нужно было сделать с этим домовиком, чтобы довести его до такого состояния — Регулус не понимал. Он многое не мог понять тогда, в то томное утро, когда вечная пасмурная погода на время отступила. Не чувствовал в себе силы бороться с обстоятельствами, обложившими его со всех сторон. Ощущал полное одиночество. Тягучую горькую безнадегу, вошедшую в его жизнь недавно. В тот момент, когда метка со змеей впечаталась в его кожу и прожгла разум насквозь. Регулус внимательно смотрел на домовика. Впечатывая в память каждую черту этого изнеможденного лица, сопровождающего его почти всю жизнь. Как давно это было. Кирилл на секунду снова ощутил острую пульсацию в груди, чувство падения. Снова зацепился за такой далекий и неосязаемый образ сестры. Веселой и смешливой. Словно что-то острое пронзило его, и навеки скрепило его и Регулуса в оно существо. — Давненько не виделись. Парень обернулся и никого не увидел. — Ну и наломал же ты дров. Голос в его голове насмехался, как и десять лет назад. Кирилл не узнал бы его теперь. Тембр голоса, звучащего где-то в его черепной коробке, изменился о неузнаваемости. Но Кирилл мог поклясться, что знает эти интонации. — Регулус… — еле слышно пробормотал парень. Ответа не последовало, однако, Кириллу показалось что кто-то усмехнулся. Совсем тихо. Однако этого хватило чтобы звенящее чувство одиночества в нем распалось на куски. — Отнесите эльфа в мой кабинет. Кирилл улыбался. Регулус тоже.***
Регулус вдыхал запах соли, вслушивался в рокот волн; легкий, зябкий ветерок ерошил ему волосы, пока он глядел на освещенное луной море, в усыпанное звездами небо. Он стоял на высокой, темной скале, под ним бурлила и пенилась вода. Регулус оглянулся. За спиной его поднимался в небо отвесный обрыв, черный и безликий. Суровый, мрачный пейзаж — море и скалы — не оживляло ни дерево, ни полоска травы или песка. Картина была мрачная. Регулус крепче сжал в кармане медальон, впиваясь ногтями в ладонь. Стоящий рядом Кикимер трясся. Как от лихорадки. Парня и самого потряхивало от сильного нервного напряжения, которое усиливалось с каждой минутой нахождения в этом промозглом месте. Долго стоять и отягивать испытание — смысла не было. Аккуратными шагами они пошли вдоль обрыва. Кикимер постоянно нервно вздрагивал, то ли от страха, или от боли. Регулус точно не знал. — Ты уверен что хорошо помнишь куда нам надо идти? , — спросил парень у эльфа. Тот кивнул. — Да, мой господин, Кикимер скоро приведет хозяина к озеру. Кикимер все хорошо запомнил. Озеро. Остров. Зелье. Такое гадкое зелье. Эльф обнял себя руками и продолжил причитать. — Не волнуйся. Никто не заставит тебя его пить во второй раз. А ты, — Регулус протянул эльфу тонкую цепочку, — поменяешь медальоны. Ладно? Напряженные плечи Кикимера расслабились. Регулус увидел в обрыве расщелину с бурлящей в ней темной водой. Вода оказалась ледяной. Он плыл по заполненной водой пещере, вслед за домовиком, по проходу который уходил все дальше в скалу. Расщелина вскоре завершилась темным туннелем, во время прилива, как понял Регулус, целиком заполнявшимся водой. Темнота давила и мешала дышать. Парень ощутил как в голове словно образовывается вакуум. В воздухе пахло страхом смерти.***
Регулус сделал первый глоток и поморщился. В глотке неприятно запершило, словно он сделал глоток жидкого стекла. — Пообещай мне, что если я не вернусь, то ты не расска… — голос у парня внезапно сел. Спустя секунду он продолжил: — не расскажешь о том что мы забрали этот крестраж. Если Том Реддл узнает. Он вырежет всю нашу семью. Поэтому ты должен все оставить в тайне, и уничтожить. Голос парня отражался от стен пещеры, но эхо не было. Словно это место поглощало все, что попадало ему в руки. От этого Регулус обратил внимание, что просто тянет время. Его охватил страх. Тем не менее, он собрался с силами и продолжил пить, глоток за глотком. С каждой секундой было все труднее. — Не останавливайся! Парень ощутил как его рука зачерпывает еще зелья, помимо его воли. Как подносит кубок к губам. Воля старого хозяина тела удерживала Кирилла в тисках, заставляя пить. — Как только мы заберем крестраж, и уничтожим, всем этим убийствам придет конец., — голос Регулуса в голове звучал очень убедительно. — Больно. Горит. Свободной рукой парень обхватил свое горло, но кубок не выпустил. Кикимер нервно теребил цепочку медальона, то и дело оглядываясь по сторонам, ища что-то глазами. Регулус залпом допил кубок и закашлялся. Что-то горячее и липкое обволакивало его изнутри, как горячий кисель. От боли, перед глазами поплыло. Парень не сразу это понял, потому что взгляду было не за что зацепиться. А затем, мир перевернулся. Парень лежал на камнях. Из горла вырвался хрип. — Воды. Кикимер мгновенно подскочил к хозяину, и попытался напоить. Он делал взмахи руками. Раздраженно прыгал на месте, но ничего не мог наколдовать. По лицу эльфа промелькнула болезненная гримаса. — Да, мой господин, Кикимер сейчас принесет воды. — Медальон, — прошептал Регулус. Домовик понимающе кивнул, поменял украшения местами и аппартировал. Тишина давила. Регулус собрался с силами и сел, прислонившись спиной к холодному камню. — Все должно было пойти совсем не так. — А как еще? Когда за дело берется маггл. Кирилл усмехнулся. Годы идут, а Блэк все та же язва. Жжение в груди на мгновение затихло, словно кто-то выключил переключатель. Так оно и было. Парень смог отвлечься от боли, и она притупилась. Говорить с самим собой, в двух лицах — безумие. Ругаться же, при этом… По пещере пронесся глубокий вздох, от которого он закашлялся и согнулся пополам. — Нужно дождаться Кикимера. Поверхность озера утратила зеркальную гладкость, она вспенилась, и повсюду, куда ни взгляни, из темной воды поднялись белые головы и руки. Это мужчины, женщины и дети с ввалившимися, незрячими глазами приближались к островку. Армия мертвецов, восставших из черных глубин.