***
Длинные, с остервенением сжимающие руны, пальцы Рокси дрожали. Девушка была не рада, тому, что младший из рода Блэк решил составить ей компанию на уроке прорицания. Тихо прокравшись по скользкому, натертому паркету кабинета, Рег кинул сумку и учебники рядом с Рокси и хищно ей улыбнулся. Ему уже не терпелось дождаться конца занятия и хорошенько поговорить с малышкой Маклагген. Он бы занялся этим и сейчас, если бы не внимательный взгляд профессора Брауна, который и так был недоволен опозданием Регулуса.***
Огромное пятно серого воска растеклось по поверхности воды. Тонкими линиями, оно расплылось, покрыв половину чаши странными символами. Рокси внимательно всмотрелась в получившееся изображение и открыла увесистый том по рунам. Тем временем Регулус перерисовал получившиеся буквы на пергамент и уставился на ровное «иb иʞ», которое образовалось на воде. Даже его знаний хватало что-бы понять что это никакие не руны, но Маклагген так упрямо листала учебник, что Рег не стал ее переубеждать. Вместо этого парень стал изучать своих однокурсников, размышляя о том, кто еще мог прислать ему это письмо. Неспешно скользя взглядом по многочисленным вихрастым затылкам, взгляд парня зацепился на соломенные волосы Крауча. Барти о чем-то спорил с, сидящей неподалеку, Эммой Ванити. О чем могли спорить лучший студент факультета и капитан сборной Слизерина по квиддичу — оставалось только догадываться. Красивая, но плотно сбитая девушка, бурно жестикулировала и хмурила густые черные брови. Парочка долго переговаривалась шепотом, злобно шипя друг на друга, до тех пор пока их не прервал Розье. Только что вступивший в должность старосты, он слишком ответственно подходил к обязанностям. Такой правильный, такой выдержанный. Через минуту, в кабинете воцарилась умиротворенная атмосфера. Перепалка между ними закончилась. Мистер Браун стоял у окна, переминаясь с ноги на ногу, и чего-то терпеливо ждал. А может просто делал загадочный вид, а на самом деле дремал с открытыми глазами.***
Тем временем урок уже подходил к концу. Маклагген уже отчаялась найти что-то, поэтому закрыла книгу и с уверенностью заявила. — Это руна удачи. Блондинка отложила книгу в сторону, пододвинула к себе пергамент и начала описывать восковое пятно. — Прости, что? — удивленно уточнил Регулус, внимательно вглядываясь в белоснежное лицо Рокси. Наблюдая за ссорой Крауча и Ванити, он совсем отвлекся от задания, и теперь чувствовал что упустил что-то. Девушка невозмутимо продолжила заполнять лист своими записями, не обременяя себя ненужными объяснениями. Вместо этого, Рокси пододвинула чашу к себе, что-бы ей было более удобно перерисовывать. От этого вода пришла в движение, сдвигая руны вместе. Линии нашли друг на друга, выписывая ровное «Кири». По широкой спине Регулуса словно пробежал табун мурашек. Рука так и тянулась накапать воском еще две буквы, чтобы прикоснуться к такой далекой прежней жизни. Слишком много лет его так никто не называл.***
Небольшая искра приземлилась на иссохшуюся от времени страницу и пропалила несколько букв. Регулус убрал книгу дальше от пламени камина, и встал. От долгого сидения затекли ноги, неприятно заныла шея и порядком устали глаза. Блэк привстал на носочки и потянулся всем телом, затем развел руки в стороны и чуть не ударился рукой о книжный шкаф. Все же кабинет прорицаний в Северной башне не слишком располагал к зарядке. Однако, проводить все свободное время в пыльной комнате, было проще чем постоянно носить эти книги туда-сюда. После того злополучного урока, где воск выложился в его истинное имя, воспоминания былой жизни заполнили все в голове парня. Постепенно, все его существование заполняли мысли о прошлом. Беспокойство возникало постоянно: от мысли, что его имя теперь не Кирилл — а Регулус, становилось как-то гадко; осознание того, что он смирился с положением дел, и не попытался вернуться обратно — давило тяжелым грузом; в голову вернулось давно потерянное беспокойство о близких, которые остались где-то далеко. Теперь Регулус состоял из всего того бреда что наводняет голову человека, когда тот испытывает чувство сожаления и вины. Поэтому, словно пытаясь заслужить прощение у самого себя, Регулус Блэк стал проводить все свое время за учебниками по прорицанию, в попытках найти хоть какую-то возможность связаться со своим миром. Мозгами Рег понимал — что в этом мире время течет иначе. И, скорее всего, он не сможет ни с кем связаться. Однако, это был единственный доступный ему способ усмирить всю эту бурю в голове. В кабинете было достаточно пыльно. Солнце уже близилось к закату, от этого в комнате было еще темнее. Красные блики солнечных лучей на стекле возвращали его к тому дню, когда все что он знал и умел — исчезло.***
Свернув несколько пергаментов с записями, Регулус спустился по лестнице вниз и столкнулся с недовольным Джеймсом Поттером. Лохматый и грязный, гриффиндорец скрестил руки на груди и чего-то ожидал, недовольно сверля Блэка взглядом. Рег притормозил, поправляя выпадающий из рук пергамент, и разорвал напряженную тишину: — Что случилось? — безразлично поинтересовался Блэк, медленно обходя Поттера. — Это я у тебя хочу спросить! — взорвался Джеймс, хватая Регулуса за плечо и не давая пройти, — У нас сегодня была тренировка. И как капитан команды я хочу узнать — где ты был?! Очки Поттера немного съехали на бок, и сейчас держались только на гневно вздувающихся крыльях носа. Парень был в бешенстве. Регулус громко вздохнул и сощурил наболевшие глаза. В последнее время он начал все чаще жаловаться на зрение и постоянные головные боли, поэтому все чего он сейчас хотел — поесть и лечь спать. В планы Регулуса никак не входила ссора с Джеймсом, хотя парень вполне понимал его мотивы. Через неделю предстоял ответственный матч, и Блэк, как ловец, должен был жить на поле. Вместо этого, забивая на все тренировки, младший из рода Блэк подался в затворники и прописался в Северной башне. — Я готовил домашнее задание, Джеймс, и тебе бы не помешало этим заняться. Так, для разнообразия. Холод, с которым Рег огрызнулся, заставил Поттера оторопеть и притихнуть. Капитан шумно выдохнул, поправил съехавшие очки и отпустил руку Регулуса. Усталость, наконец, взяла свое. Было видно как сильно вымотался Поттер, как трудно ему дается его новый пост — капитана сборной Гриффиндора. Глядя на спокойное, обессиленное лицо друга, Регулус тоже вздохнул. Так жить тоже было нельзя.***
С нежным шелестом, длинная черная мантия скользила по мраморным плитам. Темный лорд лениво вошел в огромный обеденный зал. Вслед за ним, блестящей юркой проволокой, вползла огромная змея. В зале было пусто и темно. Зачесав ладонью влажные кудрявые волосы, он подтянул полы мантии и сел за стол. Сразу же вокруг него засуетились домовые эльфы, невесомыми тенями прыгая по залу и накрывая на стол. Зал будто ожил. Зажженные свечи отбрасывали причудливые тени на потолок и стены, в свете которых эльфы казались куда более юркими и живыми. Чего нельзя было сказать про самого Тома. Лорд словно-бы посерел, осунулся, и стал более худосочным. Его красивые серые глаза приобрели красноватый оттенок и недобро сияли. Огромная змея послушно подползла к своему хозяину и положила голову ему на колени. Том невесомо погладил блестящую чешую Нагайны и закрыл глаза. В каждом его движении прослеживалась усталость. Домовые эльфы накрыли стол и исчезли. В зале воцарилась тишина. Постепенно, непогода за окном утихла.***
Нарцисса сидит на тахте, укутав ноги в большое покрывало, и пьет горячее сливочное пиво. Тихо трещат бревна в камине. Близится канун Рождества, и поместье замело снегом. Нарцисса крепче сжала кружку в ладонях, пытаясь впитать тепло кожей. Вытравить из себя многовековой холод Блэков, эту чопорность и ледяное спокойствие. Снегом припорошило не только поместье. Ее сердце тоже давно заледенело. От алкоголя девушка пьянеет. Долгожданное тепло медленно распространяется по телу, исходя от желудка медленными легкими волнами. Но разве это поможет маленькой милой Блэк завоевать любовь ее жениха? Разве даст силы и веру в себя? Разве поможет разбить оковы льда сковавшие их с Малфоем союз? Покрывало медленно сползает с ног девушки. Многовековые сквозняки щекочут ступни Нарциссы. Холодят пальцы. Но куда им до семейного холода Малфоев. Люциусу нет до нее дела. Блэк больно смотреть правде в глаза. Лучезарная улыбка ее дражайшего жениха сейчас направлена в сторону Того Кого Нельзя Называть. Он ничего не видит вокруг, только вьется змеей возле сильных мира сего и жаждет власти. Пытается вырвать ее по крупицам как объедки. Циссе противно поведение молодого Малфоя. Он куражится, веселится, совершает нападения на маглорожденных и живет по-новому. Сейчас у него совсем иная, пестрая судьба Пожирателя Смерти. Красивая, трогательная пара Нарциссы и Люциуса трещит под напором предубеждения друг к другу и непонимания. Под этим же давлением разваливается и древний род Блэков. Даже кроткая Андромеда сбегает из дома. Выходит замуж за маглорожденного. Светловолосая Цисси может понять сестру, но такой путь не для нее. Поэтому и молчит. Белла Блэк, юная красавица, самая старшая из дочерей Сигнуса, молчать отказывается. Она вопит, кричит во все горло, цепляется острыми зубами за Андромеду и медленно теряет рассудок. Черные волосы девушки уже начинают седеть на висках. Вслед за своим женихом — Родольфусом Лестрейнджом, Беллатриса вступает в ряды Пожирателей. Большая родовитая семья Блэк — рушится. Распадается на куски. Сидя в пустой гостиной, Нарцисса чувствует невероятное одиночество. Это Рождество для нее особенное. Нет больше тихого домашнего очага, смешливые старшие сестры готовы убить друг друга, а родители полностью заняты планами о зачистке мира от «грязнокровок». Вместо тихого семейного приема, удел Нарциссы — холод подземелья.***
Белоснежное платье, утепленное мехом горностая, яркой вспышкой мелькает по пустынным коридорам. Миловидная Нарцисса — единственное пятно, способное потягаться в белизне с выцветшими лицами на портретах. Цисси старается идти максимально быстро, насколько ей позволяет воспитание, ровно до тех пор пока не сталкивается с другой, не менее белой фигурой. Заметив в коридоре высокий мужской силуэт, девушка замедляется. Выдыхает. Изящно складывает руки перед собой. Надевает на лицо вежливую улыбку. Юноша медленно подходит к Нарси, на ходу стягивая перчатки с замерзших рук. Лицо у Малфоя румяное, улыбка нежная, на ресницах тают снежинки. Он трогательно целует руку невесты. Нарцисса вздрагивает. Заботливо отряхивает мокрый снег с мехового воротника Люциуса, а затем, мокрыми дрожащими пальцами очерчивает контур его лица. Со стороны они кажутся красивой парой. Любой, кто увидел бы их сейчас, освещаемых светом факелов, решил что это сцена из какой-то мелодрамы. Красивые куколки, движимые невидимой рукой режиссера. По сути так оно и было. Каждым их шагом управляли.***
Нарцисса любовно заклеила конверт и подозвала маленького сыченка. Погладила его, перебирая маленькие перышки. Птица довольно закрыла глаза, и приоткрыла клюв, словно приглашая вставить в него письмо. Девушка чуть наклонилась к сыченку, и тихо прошептала: — Шотландия, Замок Хогвартс, Регулусу Арктурусу Блэку. Птица выпорхнула из окна и исчезла, скрываемая вьюгой. Нарцисса пригубила еще немного пива, заперла оконные створки и закрыла лицо руками.***
С недавнего времени, Регулус ощутил насколько ему не хватает кофе по утрам. А его соседям — хорошего воспитания и, если не уймутся, бладжера в заднем проходе. Из-за праздничных дней школа опустела, оставив под своей крышей несколько десятков учеников и море лишней энергии. То ли волны от этого моря были слишком высокие, то ли парню просто было не до всеобщего ребячества, но укачивало его знатно. С кислым выражением лица парень лениво потягивал тыквенный сок. Обеденный зал был пуст. Большинство студентов, пользуясь возможностью, отбой напрочь игнорировали, а потом спали до обеда. Замок был окутан поволокой сна. Редкие, наиболее дисциплинированные, когтевранцы сидели и читали за столом. Стараясь расположиться как можно дальше друг от друга, студенты зевали над книгами и косились на стол Гриффиндора. За столом Регулуса была наиболее оживленная ситуация. Некоторые, особо энергичные гриффиндорцы, спать еще не ложились, и не давали друг другу заснуть разнообразными хохмами. Крики и смех волнами расходились по залу. От этого шума Регулуса укачивало еще больше. Вздохнув, Блэк еще раз осмотрел зал и выцепил взглядом рыжую голову Дейзи Хоукам. Девушка сидела за столом, уткнувшись носом в какой-то пергамент, и что-то шептала. Ее тонкие пальцы теребили воротник рубашки, а затем расстегнули верхнюю пуговицу. Ленивыми, неторопливыми шагами, Регулус подошел к девушке и заглянул в изучаемый ею сверток. Нумерология. Посмотрел на тыквенно-рыжую макушку девушки. Крашеная. Словно заметив критику своей прически, Дейзи вдруг подняла голову и посмотрела Регулусу в глаза. Блэк отвел взгляд и поздоровался первым. — Здравствуй, - Регулус приветливо улыбнулся. - Привет, — девушка заулыбалась в ответ и передвинулась, предлагая Регулусу место чтобы сесть. Неловко, переминаясь с ноги на ногу, парень сел на скамейку рядом с мисс Хоукам. Возле пергамента, на столе, стояла миска каши, стакан тыквенного сока и склянка с какой-то микстурой. - Ты плохо себя чувствуешь?, - спросил Блэк. От напускной вежливости Регулуса, девушку немного перекосило. Дейзи поправила волосы руками, внимательно всмотрелась в лицо парня и вымученно улыбнулась. По ее лицу было видно как сильно ей нездоровится. За столом Гриффиндора опять захохотали. От этих громких голосов девушка зажмурилась. — Это микстура, помогает при недосыпании. — Словно в подтверждение своих слов, девушка зевнула. Две когтевранки, сидящие неподалеку, тоже начали зевать. Раздался предупреждающий крик совы и на стол Слизерина опустился массивный сверток. Кому-то из змеек с запозданием прислали подарок. Посылка рухнула на стол рядом с компанией слизеринцев, и завалила стакан. Все его содержимое потекло по столу и закапало на сидящих за столом студентов. Раздался шум и началась суета. Одна из слизеринок, пытаясь уберечь одежду, резко выскочила из-за стола и чуть не упала. Со стола Гриффиндора раздалось улюлюканье и смех. Регулус тихо рассмеялся. Дейзи Хукам нахмурилась и неодобрительно посмотрела на веселящегося Блэка. Парень не обращал на нее никакого внимания, только продолжал наблюдать за слизеринцами. С легким хлопком, на голову Регулуса упал конверт. Парень опешил и вскочил. Рыжая засмеялась.***
От конверта пахло цветами и чем-то вроде жженой бумаги. Наученный опытом, Регулус перестал вскрывать свои письма в общем зале, и научился читать свою корреспонденцию в спальне. Вот и сейчас, закинув ноги на пуфик, Блэк развалился в кресле и осматривал письмо. Никаких пометок. Подписей или символов на конверте тоже не было. Только запах цветов. Блэк аккуратно разрезал бумагу и вынул письмо. Красивый, витиеватый почерк Нарциссы писал о положении дел в поместье, о Сириусе, изображение которого выжгли с семейного гобелена, и о куче всяких мелочей которые волновали малышку Нарси. Огромное, невесть как поместившееся в конверт, письмо казалось Регулусу полной автобиографией Нарциссы за прошлые два года. Когда ему надоело читать жизнеописание сестры, он свернул бумагу и засунул опять в конверт. Нарси его раздражала. С годами в ней оставалось все меньше от той милой трогательной девчонки, которой она была когда они познакомились. Круглые черты лица обострились, добродетели истончились. С годами Нарцисса Блэк становилась очень похожа на свою мать. Из-за этого парню становилось очень жаль Андромеду, которую он толком не знал, но считал наиболее адекватной из всех сестер. После поступления Регулуса на Гриффиндор, младшая Блэк свою адекватность в глазах Рега потеряла. Одной из первых, узнав о проступке кузена, девушка высказала ему все что думала и прекратила всякое общение. Регулус задумался и еще раз достал письмо девушки. Чем больше он думал о своей сестре, тем подозрительнее ему казалась попытка вновь наладить с ним отношения. Не то чтобы он не верил девушке с ее жалобами на жизнь, но подозревал о других целях, которые Нарцисса могла преследовать. С другой стороны, в детстве Цисси ему нравилась. Будь она старше, возможно, у него получилось-бы увидеть в ней женщину. Регулус потер подбородок, вздохнул. Нехотя парень достал письмо и начал перечитывать. Проблемы с поместьем, портрет Сириуса выжгли, Андромеда родила… С трудом прочитав кучу ненужной ему информации, Регулус прикрыл глаза и переложил ноги с пуфика на пол. Помимо проблем Блэков у парня была куча дел о которых стоило-бы подумать. Восковое пятно выложившееся в его настоящее имя, невесть кем посланный громовещатель, близящееся СОВ, постоянные стычки со слизеринцами. Регулус еще раз прочитал последние строки письма. «… Мы с матушкой были-бы очень рады вам с Сириусом. Жаль что он уже гостит у Поттеров, но, может ты бы хоть приехал к нам? В праздники никто не должен быть один. С любовью и пониманием, Нарцисса Малфой.» «С каким пониманием?» Парень громко выдохнул и попытался успокоиться. «Друэлла ведь не Вальпуга, в родителях Нарциссы куда меньше чистокровного снобизма.» — парень словно пытался успокоить сам-себя. «Возможно,» — подумалось ему, — «поехать в гости к дяде, не самая плохая идея?». Только по приезду, столкнувшись с кучей скрывающих дом заклинаний, Регулус понял как он ошибся. Тихими, крадущимися шагами он подошел к крыльцу и наступил на первую ступеньку.***
Большая тарелка со сдобными лепешками, разложенный на блюде свиной окорок, запеченная в кляре огромная рыбина и графин с вином — все что отделяло Регулуса от сидящего напротив него Темного Лорда. Под столом, у ног мужчин, массивными кольцами свернулась Нагайна. Змея спала. Мужчины напряженно смотрели друг на друга. Медленно поправив лежащую на коленях салфетку, Регулус выпрямился и внимательно посмотрел на других, присутствующих на этом званом ужине, волшебников. В самом дальнем углу стола, негромко перешептываясь, сидели Абраксас и Люциус Малфои. Облаченные в черные одеяния, блондины напоминали собой двух белоголовых орланов. Мужчины были очень похожи друг на друга. Одинаково ледяные. Идентичные по покрою. Чистокровные. Основное различие между ними составлял взгляд. У Люциуса глаза были холодные и несколько маслянистые, взгляд же Абраксаса был по старчески тусклым и задумчивым — скорее всего от подслеповатого прищура. Чистокровное высокомерие не позволяло ему носить маггловские очки. Чуть правее от Малфоев сидела семья Лестрейндж. Пока мужчины о чем-то увлеченно переговаривались, Белла делала вид что она и не с ними вовсе. Девушка сидела на своем стуле и зыркала то на Темного Лорда, то на своего кузена. За те пять лет что Регулус не видел сестру, Беллатриса подросла, похорошела и превратилась в обворожительную женщину. И, по всей видимости, прекрасно знала себе цену. Все за этим столом знали что быть Блэком — чуть ли не то же самое, что быть королевской крови. И Беллатриса вела себя как настоящая королева, ни с кем не перешептывалась и смиренно ждала пока Темный Лорд прервет нависшую над столом тишину. Том Реддл, или скорее уже Темный Лорд, словно не замечал того, что все ждут его реакции на предателя крови, и спокойно ел жареные каштаны. С момента последней их встречи, когда Кирилл только попал в эту передрягу, прошло уже около шести лет. Однако на Томе эти годы никак не отразились. Мужчина ни капельки не постарел. Только смотрел более сурово и, при этом, трогательно. Общая белизна лица, вместе с красноватыми, словно заплаканными, глазами только подчеркивала невинную ангельскую внешность Реддла. Другой полукровка, сидящий за этим столом, выглядел не так очаровательно, как великий темный маг. Сидя по левую руку от Тома Реддла, Северус Снейп выглядел отталкивающе. Огромным черным филином глядя на всех присутствующих, он словно создавал невидимую стену между собой и сидящими рядом с ним чистокровными волшебниками. На мгновение Регулус задумался, а что если он сейчас выглядит так же как и Нюниус. Развить эту мысль Блэку не дал тихий, шипящий голос Реддла. — Я рад, что наши взгляды стали разделять предатели крови. Это определенно победа, которую мы сегодня отметим. Тишина за столом стала мертвой. Мужчины, что ранее позволяли себе перешептываться, затихли. Регулус напрягся всем телом и ощутил насколько тесны ему ботинки, если поджать пальцы на ногах. Блэк понял что обращались к нему. Он не знал что ответить. Словно ища поддержки, Регулус повернул голову и посмотрел на сидящего рядом дядю. Сигнус не обратил внимания на взгляд племянника, или сделал вид что не заметил, и продолжил опустошать свой бокал с вином. Регулусу тоже захотелось выпить. — Мой Лорд, — тишину прервал глухой голос Беллы, — возможно, это наша общая с ним победа, и наследник гордого рода Блэк вскоре вступит в наши ряды! Кто-то справа от Регулуса изумленно выдохнул. Сам юноша оцепенел и не смог произнести ни слова, замер, словно кролик перед удавом и изумленно смотрел на кузину. Беллатриса заулыбалась. Тряхнула волосами и тугие черные локоны подпрыгнули и укрыли ее спину. С этой хищной улыбкой мадам Лестрейндж стала походить на огромную черную волчицу. Темный Лорд замер и задумался. — Наши ряды открыты для раскаявшихся., — лениво протянул Том Реддл и потянулся к своей палочке, — нельзя разбрасываться чистой кровью. Сказал это, и усмехнулся. Том впился своим темным взглядом в Регулуса и стал внимательно следить за реакцией парня. Чувствуя это, Блэк опустил взгляд вниз. Глядя на белоснежную скатерть, в его голове немного прояснилось, а шум в ушах стих. Молодой наследник рода — Регулус Арктурус Блэк сидел за столом в обеденном зале, скрестив ноги под стулом, и судорожно соображал. Бежать было некуда.***
Вальбурга Блэк выбежала из дома, и, не обращая внимания на правила приличия, обняла сына. В след за ей, на крыльцо вышел Орион Блэк. Тихонько покуривая трубку, мужчина наблюдал как его сын сначала обмяк в объятьях матери, а затем с трудом отстранился и выпрямился. Орион усмехнулся. Из его мальчика вырос настоящий мужчина. С каменно ровной спиной, Регулус подошел к крыльцу, и поприветствовал отца сдержанной улыбкой. От этой простой эмоции парня заштормило, а кровь отлила от головы. Минимум движений. Еще несколько шагов. Регулус медленно поднимался по ступеням, правой рукой держа мадам Блэк под локоток, а левой — судорожно цепляясь за перила. Еще шаг. И еще один. Резкий выдох. Орион подошел и приветливо обнял сына, одобряюще похлопав парня по спине. Сейчас этот стройный бледный парнишка со значком Гриффиндора на мантии был оплотом всего рода Блэк. Последний сын. Единственный наследник, продолжатель древней славной фамилии, едва стоял на ногах. В глазах Ориона была гордость за сына, который переступил через все свои подростковые забавы и вступил в ряды защитников чистоты крови. Он был искренне поражен возвращению своего блудного наследника, и никакие слова не могла описать его радость сыну. Регулус, лихорадочно блестя глазами, улыбнулся и опустошил желудок чем-то коричневым. Мокрые пятна рвоты, брызгами оросили ботинки Ориона и подол платья Вальбурги. Женщина изумленно ахнула и отскочила. - Кикимер! Живо сюда! От крика Вальбурги подскочили не только домовые эльфы, но и залаяли соседские псы. Приняв живо оттирать слизь и желчь от древних ступенек дома, домовики даже не глянули на Регулуса. К горлу парня подкатил новый приступ рвоты, и наследник рода Блэк понесся в дом.***
Немного шатаясь, Регулус опустился на кровать в своей старой комнате. Домовики бегали и суетились, таская его вещи с экипажа — в апартаменты парня. Когда один из маленьких домовят споткнулся и выронил из ручек саквояж Рега, один из эльфов ударил малыша, и тот с утроенной скоростью принялся подбирать рассыпавшиеся вещи. С трудом, парень снял с себя жилет и рубашку, оставаясь в комнате в одних брюках. На груди парня синими полосами расползались кровоподтеки, овевая левое плечо и устремляясь к предплечью. Все тело ломило от перенесенных нагрузок, в голове шумело, а мир был близок к тому чтобы уйти из-под ног. Регулус рассеянно улыбнулся. «Вот дурак» — подумалось ему вдруг, и мир замер. Все вдруг стало простым и понятным. Парень истерично захохотал. Эльфы, испуганные его поведением, поспешили сбежать из комнаты и оставили Блэка одного. Зацепившись взглядом за черно-белый пейзаж за окном, парень подумал что вся его жизнь — сплошная зима. Бесцветная, холодная, состоящая из сплошных мутных пятен. На мгновение, черные кривые ветки деревьев напомнили парню волосы Беллатрисы. Такие же дикие и припорошенные сединой. Белла безумно улыбалась. Регулус улыбался ей в ответ. На тумбу рядом с кроватью опустился маленький кубок. Он показался парню очень знакомым, но Рег так и не смог его вспомнить. Решив не напрягать голову, парень залпом осушил кубок и скривился. Сознание вдруг стало ватным. Регулус обмяк и развалился на кровати. Весь мир провалился в цветном калейдоскопе. За окном лаяли собаки.