Suum cuique

— Ты выучила то, что я тебе говорил, Ари? — мистер Осборн поправил очки. В миру этот человек являл собой безобиднейшего профессора-биолога, но в вопросах обучения тут же превращался в дотошного монстра. Гарри объяснял предмет куда лучше, чем учителя в Арининой прошлой школе — обычной общеобразовательной с трехзначным номером и засохшими фикусами на подоконнике — уже через неделю она, наконец, поняла, что такое десятичные дроби. В прошлой школе ее обучали из рук вон плохо, больше заботясь о наличии школьной формы и хорошего поведения, чем о знаниях, да и последние два года Арина и вовсе не ходила в школу. Благодаря Гарри Арина уже поняла, что такое многочлен, и на этом не собиралась останавливаться. Математику она не понимала от слова совсем. Как подсказывала ей память Арианы, Альбус много раз пытался начать разбирать с ней матанализ, но, увы, подобно любым гениям, учитель из него был никакущий: Альбус пускался в пространные объяснения того, как надо решать этот пример, потом выдумывал какие-то дикие способы вроде системы из трех уравнений с тремя неизвестными, потом решал при помощи интегрирования и начисто забывал про сестренку, которая всего-то спросила у него, как решить задачу про яблоки. Что профессору интересно, то студенту смерть. — Да, — Ариана аккуратно вытащила из сумки толстый альбом. На каждой странице были подробно прорисованы все полевые цветы от Matricaria discoidea и до Chamerion latifolium. — Вот все ваши цветы, мистер Осборн. — Как у тебя с математикой? — Чуть хуже, чем с биологией, — Арина потупилась. — Все еще не могу понять, как упростить вот эту дробь… Да уж, Арина никогда не думала, что, попав в волшебную сказку, будет заниматься тем же самым, что и дома — учиться. После того, как ее волшебные способности проявились в полной мере, Альбус крепко за нее взялся. В свободное от исследований — эти «исследования» являли собой сидение с толстой тетрадью, исписанной всевозможными дифференцированными уравнениями, бурчание чего-то под нос и постоянными взмахами палочкой, от которых подопытный фикус то покрывался рыжими кусачими щупальцами, то начал разговаривать исключительно на немецком, и, как с неудовольствием поведал позже сердитый Геллерт, исключительно на немецком матерном — время он вовсю учил Ариану заклинаниям, используя старую мамину палочку. Оказывается, что заклинания волшебного мира не исчерпываются тем, что она читала в книге. Существовали целые подвиды заклинаний, начиная от боевых и заканчивая чисто домашними, такими, что, например, помогали при глажке или при нарезании овощей. Из-за предмета обучения заклинаниям, кстати, и случилась первая ссора братьев при Ариане. Аберфорт уверял, что молодой волшебнице совершенно ни к чему знать боевую магию и заклинания, мол, «пусть научится, как готовить и стирать, а больше волшебнице в наше время и не надо, замуж выйдет — готовить будет». Геллерт же сделал оскорбленные глаза и принялся уверять, что, мол, у них в Дурмстранге даже первокурсницы могли размазать об стенку одним заклинанием, так что какой смысл делать из ребенка леди? И тут же начал советовать мощные заклинания. Аберфорт принялся орать на Геллерта благим матом, Геллерт ответил не менее благим матом немецким, один схватился за палочку, другой… Еле-еле Альбус их успокоил и сказал, что будет учить и тому, и тому, понемногу. Давать, так сказать, разностороннее образование. Честно говоря, Арине все это очень не нравилось. История уже пошла по другому кругу, но Геллерт и Аберфорт уже начали ссориться — как она помнила, именно их конфликт привел к той самой дуэли и ее, Арианы, смерти. А она уже в одном мире умерла. В другом умирать как-то не хочется. Более того, Аберфорт почему-то скрыл от Альбуса тот факт, что Арина учится маггловским наукам у мистера Осборна. Мол, так и так, Альбус маг, Альбус ненавидит магглов, пристукнет — и все. Вся эта ситуация Арине категорически не нравилась и, будь ее воля, она сказала бы все братьям и оставила бы разбираться самим. Но Аберфорт ей доверял, а крысой Арина не была никогда. Так что сейчас, раздумывая о сложившейся ситуации, Арина спокойно решала очередную систему уравнений с двумя неизвестными. Математика, как и не говори, ум в порядок приводит. — Отлично! — мистер Осборн всплеснул руками. — Ари, ты делаешь просто потрясающие успехи! Какой у тебя был изначальный уровень образования? — Ну, — Арина решила сказать почти что правду. — В школу я не ходила, было очень слабое здоровье, так что со мной занималась мама. Учила читать и писать. — То есть за неделю, обладая только примитивным образованием, ты уже находишься на уровне среднестатистического гимназиста-троечника! — сомнительная похвала, на самом деле, подумала Арина. — Что с тобой будет дальше при наших занятиях! Нет, конечно, Гарвард тебе не светит, это точно, к Гарварду готовятся с пеленок, но какой-нибудь обычный колледж, почему нет? Слушая мистера Осборна, Арина задумалась. Профессор-маггл хвалил ее успехи в немагических науках, но с магической стороны все обстояло не так хорошо. Ее учили только чарам, причем самым-самым базовым — и чары шли сложно. Арина прекрасно помнила свое первое заклинание — тогда что-то как будто парило внутри нее, заставляя выплескивать все то, что накопилось в душе. А сейчас, когда она раз за разом, раз за разом тупо повторяя одно и то же заклинание, пыталась трансфигурировать чайник в черепаху, внутри все только раздражалось. Внутри Арины кипело только раздражение, потому как волшебства она не чувствовала — разве что ощущала себя обезьяной с палочкой. Палочка не давалась в руки, слова заклинаний вставали комом в горле, а от слабых искорок становилось стыдно. Более того, беря в руки старую палочку матери, Арина не чувствовала ничего, кроме тупого раздражения. Эта палочка запирала ее в доме, эта палочка много раз накладывала на нее Заглушающее, эта палочка превращала ее жизнь в кошмар… К палочке Альбуса она такого не ощущала, и колдовать ей было гораздо легче. Но, увы, он свою палочку не давал. Арина распрощалась с мистером Осборном, в очередной раз отдала ему пучок полевых цветов, собранных на опушке леса, в который он заходить боялся, отказалась от предложенного чая — словно опровергая все стереотипы о карикатурных англичанах, чай мистер Осборн делал просто отвратительный — и, прижав к себе сумку, вышла из дома и направилась по дороге в город. С недавнего времени ей разрешали гулять одной, что не могло не радовать. Аберфорт, правда, порывался все время сопровождать ее — все боялся, что к ней опять пристанут какие-нибудь мальчишки — но Альбус его отговорил. Мол, Ариана уже девушка взрослая, за себя легко сможет постоять. Ноги в тканевых туфлях — ну и неудобная же одежда тогда была! — быстро стучали по дороге, вымощенной брусчаткой. Мимо проносились горожане на велосипедах, кричали торговцы и почтальоны, мимо, никем не замеченная и не остановленная, прошла громко блеющая коза. Провинциальный городок, как есть. Арина больше всего жалела о том, что в это время еще не изобрели наушники. Как было бы здорово сейчас идти вприпрыжку по этому старинному городу и слушать музыку! Впрочем, просто идти было тоже неплохо. За гомоном вокруг Арина не заметила звука аппарации у нее за спиной. — Юная леди, — шепот в спину заставил Арину взвизгнуть. — Геллерт! Тебя, что, в школе только и научили, что со спины подкрадываться? Гриндевальд рассмеялся, как самый обычный школьник. — Возможно, возможно, — он взмахнул палочкой, и сумка вылетела из рук Арины и принялась парить в воздухе, весело подпрыгивая. — Ты что делаешь, — Арина испуганно выдохнула. — При магглах нельзя применять магию! — Ах, да, — Геллерт вздохнул и спрятал палочку в карман пальто. Сумка спланировала вниз, и Гриндевальд подхватил ее у самой земли. — Совсем забыл, что я не могу показать свое превосходство перед этими магглами. Я пришел поговорить с вами, фройляйн Дамблдор. Арина вскинула брови. Поговорить?.. Что же понадобилось этому выходцу из самой темномагической школы на планете от нее, полусквиба? — О чем же?.. — Мы так давно не виделись, — Геллерт улыбнулся и пригладил волосы. — Обычно ты прячешься за спинами Альбуса и своего другого братца, не помню его имя… Мы так и не поговорили особенно. А, с другой стороны, я бы хотел узнать… — Хорошо, — Ариана хмыкнула. — Почему бы и нет. Только смотри, чтобы тебя не увидел Аберфорт, а то он оторвет тебе голову. Геллерт перехватил сумку девочки покрепче, перекинул через плечо и быстрым шагом направился вперед. От слабого ветра полы его черного видавшего виды пальто слегка трепыхались, открывая вид на старенькие залатанные брюки. Ботинки — и не жарко ему в такую погоду при полном параде? — были и вовсе перевязаны платком, ужасно грязным и ужасно рваным. Честно говоря, вид у будущего Темного лорда был весьма жалок, и Арина не могла понять, как с таким пальто он может ходить с таким самодовольным видом.

***

— В общем, так меня чуть не исключили на втором курсе, — Геллерт захохотал, слегка тряхнув головой. Челка упала ему на лицо, и Геллерт убрал ее на место. Они сидели у берега реки, той самой, где когда-то чуть не утонул Аберфорт, и разговаривали обо всем на свете. Хотя, скорее говоря, говорил в основном Геллерт. Он тараторил, сбиваясь в словах, и рассказывал-рассказывал-рассказывал, начиная с того, как он был маленьким и нечаянно выпил папино зелье левитации, и заканчивая всякими проделками в школе. Такое впечатление, подумала Ариана, что он просто давно не разговаривал ни с кем по душам. Хотя, наверное, он вообще ни с кем не разговаривал. Альбус по уши в математике, Аберфорт его недолюбливает, бабушка тоже постоянно занята… Геллерт промокнул мокрый лоб клетчатым носовым платком и тяжело выдохнул, видимо, обдумывая, что бы еще рассказать. — Геллерт, почему ты ходишь в этом дурацком пальто? — Арина наконец выгадала время вклиниться в его монолог. — Лето на дворе, и так жарко, а ты… Гриндевальд нахмурился. — Просто люблю закрытую одежду. Впрочем, ладно, я в рубашке… Геллерт аккуратно свернул пальто и положил на камень, оказавшись в причудливой черной рубашке с огромным жабо. Рукав задрался, и Гриндевальд торопливо одернул его. Впрочем, Арина успела заметить то, что он так скрывал. От плеча и до запястья вся рука Геллерта была покрыта белесыми, давно зажившими шрамами.