Испытания короля Эдмунда

Глава вторая, в которой принц Рабадаш прибывает в Нарнию

Эдмунд и Люси не смогли продолжить свой разговор, поскольку их внимания потребовали следующие посетители. Более того, у них не было возможности спокойно обсудить все до самого вечера, и только когда все Пэвенси собрались в своей гостиной, Эдмунду удалось поговорить с братом и сестрами, в первую очередь, — с братом. — Прием? — спросил Эдмунд, едва они закрыли за собой дверь. — Я знаю, что это было скоропалительное решение, — сказал Питер, — но не можем же мы никак не отметить прибытие Рабадаша. — Верно, — пожав плечами, поддержала его Сьюзен. Эдмунд устроился у камина, а Питер добавил: — Кроме того, это неплохой стратегический ход: к тому времени мы, надеюсь, уже точно выясним, чего они хотят, а на балу будет намного проще улучить момент и поговорить с кем-либо из них с глазу на глаз. — Хитро придумано, — одобрила Люси. — Спасибо. — Это настоящий кошмар, — сказала Сьюзен, глядя в окно. — Пока еще нет, — успокоила ее Люси. — Сью, пожалуйста, не воспринимай это так близко к сердцу. Что они замышляют? — Полагаешь, они хотят не только брака Сьюзен и Рабадаша? — спросил Питер. — Все эти разговоры об улучшении отношений между нашими странами… Что им до этого? У них огромная страна, и несравнимая с нашей армия, а все наши торговые пути к другим южным странам и так идут через них. Так что еще им может быть от нас надо? — Зато наш флот лучше, — задумчиво сказал Питер Сьюзен. — И мы исследуем больше новых территорий. — Они хотят завоевать Нарнию, — сказал Эдмунд. Питер, Сьюзен и Люси уставились на него. — Не говорите, что вы удивлены — они хотят этого уже давно, и вы это знаете. Разумеется, они хотят нас захватить, и независимо от целей их нынешнего визита, нам не стоит забывать, что они прибыли в нашу страну, глядя на нее, как на свою законную собственность. А мы для них ее временные и нежелательные сторожа. Слова Эдмунда никому не понравились, но мгновение спустя, Питер внезапно улыбнулся. — Ну что ж, в таком случае, мы должны показать им, что нас не так-то легко одолеть. Мы должны устроить турнир в честь прибытия Рабадаша. — Питер, это блестящая идея! — с воодушевлением произнес Эдмунд. — Если мы разрешим участие кентаврам, медведям и единорогам… да тархистанцы не успеют опомниться, как мы положим их на обе лопатки. — Не забудь включить в программу турнира состязания лучников, — сказала Люси. — Пусть Сьюзен продемонстрирует нашим гостям свои умения. Сьюзен улыбнулась. Как бы ни было велико ее отвращение к сражениям — а оно было очень велико, — она гордилась своими способностями стрелять из лука. Ответная улыбка Питера была немного хищной. Следующие два дня они провели за переговорами об условиях потенциального союза Сьюзен и Рабадаша. Эдмунд настаивал на полном раскрытии информации о численности и вооружении тархистанской армии. Тархистанцы повторяли, что это совершенно невозможно, и, в свою очередь, просили за Сьюзен такое приданое, что для его уплаты пришлось бы отдать Тархистану всю Нарнию. Эдмунд и Питер не соглашались, ссылаясь на то, что давать за невест приданое — не в нарнийских традициях. В целом, единственным плюсом этих переговоров стал тот факт, что предположения Эдмунда относительно того, как себя будет вести каждый тархан, полностью подтвердились. Сьюзен и Люси были раздражены не меньше Питера и Эдмунда, хотя и по другим причинам. Так как переговоры касались судьбы Сьюзен, старшая королева автоматически исключалась из участия в них. Люси могла бы поучаствовать, если бы настояла на этом, но все Пэвенси дружно решили, что это будет не очень дальновидно. Таким образом, на долю Питера и Эдмунда выпало не только проведение переговоров, но и информирование об их ходе сестер, с которыми они совещались относительно своих дальнейших шагов. Вечером накануне прибытия Рабадаша, Эдмунд признался с чувством: — Нас так ловко разделили, что… Люси, Сьюзен, за последние два дня мы с Питером вдруг поняли, как для нас важна ваша помощь. Мы всегда были уверены в вашей мудрости и находчивости, но в должной мере не ценили этого. Только сейчас мы осознали, что никогда не благодарили вас так, как вы этого заслуживаете. — Меня удручает, что наши недооцененные таланты были открыты при таких обстоятельствах, — с печальной улыбкой ответила Сьюзен. — Но нам все равно приятно это слышать, — гораздо жизнерадостнее сестры сказала Люси. — Выше нос, Сью. Завтра ты лично встретишься с Рабадашем и составишь список причин, по которым не можешь принять его предложение. Сьюзен рассмеялась. — Верно. Завтра будет хорошим днем. После этого заявления Эдмунд вовсе не удивился, когда следующий день, по закону подлости, начался ужасно. Ввиду занятости слуг, Эдмунд решил не завтракать на кухне, как он часто делал, и присоединился к брату и сестрам. Однако нервничающая Сьюзен, наматывавшая круги по приватной столовой монархов, отвлекала Эдмунда и не дала ему насладиться едой. Затем слуга-барсук принес сообщение из Орландии, которое содержало напоминание о приезде принца Корина в Кэр-Паравел через полторы недели. Кроме напоминания в письме был вопрос, не желают ли короли и королевы перенести этот визит. По мнению Эдмунда, так и стоило бы поступить, но Сьюзен, которая после смерти королевы Орландии была очень близка с Корином, и слышать об этом не желала. Упрямство Сьюзен разозлило Питера, полагавшего, что у них есть дела поважнее, и Люси с Эдмундом пришлось проявить чудеса дипломатии, чтобы не допустить ссоры. Это окончательно заставило Эдмунда забыть о завтраке, и только выходя из комнаты, он сообразил, что съел одну лишь сосиску и выпил стакан яблочного сока. Уставший, голодный и недовольный Эдмунд устроился на троне в ожидании Рабадаша, и когда рядом с ним села Люси, свежая и цветущая, как распустившийся утром цветок, он смог лишь угрюмо бросить ей короткое приветствие. — Не лучшее утро в твоей жизни, да, Эд? — спросила ничуть не обескураженная его поведением Люси. — Не понимаю, как ты можешь быть такой веселой, — вздохнул Эдмунд. — Все идет наперекосяк с тех самых пор, как заболел мистер Тумнус. — Эдмунд, — укоризненно сказала Люси, — несмотря на то, что ты прав, сейчас не время обсуждать это. Эдмунд сдержал вертящийся на языке язвительный ответ и попытался убедить себя в том, что Люси совершенно права. Если для приема тархистанских послов Большой тронный зал был украшен великолепно, то для принца Рабадаша его украсили просто шикарно. Колонны снова украшали цветочные гирлянды, но на этот раз цветы свисали и с потолка. Эдмунд подозревал, что их прикрепили птицы — кто еще в состоянии забраться на такую высоту? Полы, стены и мебель были безукоризненно чистыми и отполированными, так что в них можно было смотреться, как в зеркало. Зеленая ковровая дорожка, тянущаяся от дверей к тронам, была окаймлена золотой тканью, расшитой цветами и листьями. Такую же кайму добавили к нарнийскому знамени, стоявшему позади тронов, а похожую серебряную кайму — к висевшим на стенах гобеленам. Вся эта роскошь раздражала Эдмунда еще больше. Его бесило, что они вынуждены тратить такие усилия и средства на того, кто этого не оценит. Однако Люси была действительно права, хоть Эдмунду и нелегко было это признать: сейчас неподходящее время, чтобы говорить об этом. Поэтому Эдмунд взял себя в руки, успокоился и приготовился ждать Рабадаша. Вошедший в зал паж дал сигнал освободить проход, и Люси сказала со вздохом: — Вот он. — И мы, наконец, его увидим, — сказал Питер, сидевший по другую сторону от Эдмунда. Сьюзен села еще прямее. Секунду спустя в зал вошел Рабадаш, наследный принц Тархистана. Он был пышно одет в традиционные тархистанские одежды, украшенные драгоценными камнями и золотой вышивкой. На большинстве мужчин такой наряд смотрелся бы нелепо и смешно, но Рабадаш выглядел в нем великолепно. Впрочем, и сопровождающие его тархистанцы, одетые в похожие одежды, выглядели не менее хорошо. В свите Рабадаша было всего пять человек — мало по тархистанским меркам, но разумно, учитывая сложившуюся между Нарнией и Тархистаном ситуацию. У всех гостей были при себе изогнутые ятаганы, так любимые тархистанцами, но по инкрустированным самоцветами рукоятям и гравировке на клинках было понятно, что это церемониальное оружие. Эдмунд не мог не признать, что принц и его свита производят большое впечатление. Взглянув на Люси, Эдмунд, к своему разочарованию, увидел, что ее внимание приковано к Рабадашу. А оглядев зал, обнаружил, что не только ее, но и большинства придворных дам. Да, он признавал, что Рабадаш довольно привлекателен, но такого открытого интереса к его персоне Эдмунд не ожидал. К его еще большему разочарованию, даже Сьюзен была явно очарована принцем. Кошмарное начало, подумал Эдмунд. Тархистанцы остановились перед тронами и поклонились. Всю дорогу от двери до тронного возвышения Рабадаш не отрывал взгляд от Сьюзен, и когда Люси заметила это, ее восхищение заметно снизилось. — Мы рады приветствовать вас в Нарнии, Ваше высочество, — сказал Питер. — Надеемся, что ваш визит укрепит дружбу между нашими народами. — В такой красивой стране как эта, — ответил Рабадаш, по-прежнему не сводя глаз со Сьюзен, — дружба просто не может не процветать. Эдмунд переглянулся с Люси, которую позабавило все происходящее, и сам едва подавил смешок. — Мы благодарим вас, Ваше высочество, за вашу любезность. Желая приветствовать вас на нашей земле, как подобает, мы устраиваем турнир в вашу честь, который начнется через три дня. Верим, что вам он понравится. Это сообщение заставило, наконец, Рабадаша посмотреть на Питера. — Ваше величество, занятия, подобные этому, всегда нравятся мужчинам чести. Я всецело одобряю ваше решение. Питер улыбнулся. — Отлично. В таком случае, я поручаю вас заботам нашего почтенного брата, короля Эдмунда. Поднявшись с трона, Эдмунд спустился к делегации Рабадаша и предложил им последовать за ним. Они вышли в один из переходов, связывающих между собой разные части замка. — Этот дворец, должно быть, было непросто отвоевать у черной колдуньи, которую вы победили, — заметил Рабадаш, с любопытством разглядывая отвесный склон скалы, на которой стоял Кэр-Паравел, и стены замка. — Такое строение легко защищать, — признался Эдмунд. Он мог бы больше ничего не говорить, тем более что его слова были истинной правдой, но, подумав, все же продолжил: — Однако резиденция Колдуньи была не здесь, а в замке на северо-западе. Рядом с местом, которое мы называет Фонарной пустошью. Этот же замок принадлежал древним королям и королевам Нарнии, произошедшим от короля Фрэнка и королевы Хелен, коронованных на царство самим Асланом на заре мира. — Почему же столь могущественная колдунья не тронула такую жемчужину? — обманчиво небрежным тоном спросил Рабадаш. Рука принца, неудобные вопросы которого раздражали Эдмунда, расслаблено лежала на рукояти ятагана, и Эдмунду стало интересно, имеет ли Рабадаш хоть какое-то представление о скрытности и хитрости. — Белая Колдунья была очень могущественна, — серьезно ответил Эдмунд, — но еще большая сила, о которой она могла только мечтать, хранила этот замок для законных королей и королев Нарнии. — Так значит, это чистая правда, что вам покровительствуют северные боги, — задумчиво сказал Рабадаш. Да, Эдмунд окончательно убедился, что скрытности и ума Рабадашу не достает — только полный дурак или же неоправданно самоуверенный человек мог так легко раскрыть свои карты. Они как раз дошли до крыла, отведенного для Рабадаша и его свиты, когда Эдмунд сказал: — Аслан сын Императора страны за морем и Верховный король всех Верховных королей Нарнии лично короновал нас. Пусть Рабадаш поразмыслит над этим. — Как сказал один из наших поэтов, — медленно произнес Рабадаш, — благословение небес дороже воды в пустыне. — Полагаю, сир, что ваши поэты очень мудры. Вот ваши апартаменты, Ваше высочество. Если вам что-то понадобиться, зовите Тарренса, он сделает все, чтобы ваше пребывание у нас было приятным. — Какая чудесная страна, ваша Нарния, — нарочито небрежно сказал Рабадаш, — в ней столько королей и королев, что одному из них нетрудно отвлечься от государственных дел, чтобы показать своим гостям дворец. Эдмунд предпочел никак не реагировать на эту подколку. — Именно так мы обычно встречаем почетных гостей, — отозвался он и, не дав Рабадашу возможности ответить что-либо, добавил: — К вашим услугам, Ваше высочество. И, развернувшись, ушел, стараясь не особо чеканить шаг и жалея, что у него нет при себе меча, чтобы положить руку на его рукоять. Само собой, Питер и Люси пришли в негодование, узнав, как вел себя Рабадаш. Эдмунд рассказал им об этом за обедом, на котором отсутствовала Сьюзен — она трапезничала с Рабадашем на одном из балконов замка. — Он знакомит ее с тархистанской кухней, как мне передали, — рассеянно ковыряя вилкой кусок говядины, сообщил Питер. — Судя по всему, он всерьез намерен ухаживать за Сьюзен. — Чем он может ее привлечь? — резко спросил Эдмунд. — Ничем. У него отсутствуют и воспитание, и, в еще большей степени, интеллект. — Я бы не сказала, что совсем уж ничем, Эд, — вставила Люси. — Нет, Люси, не говори этого, — умоляюще сказал Питер. — Он красавчик, — не вняла его мольбе Люси. Питер застонал, а Эдмунд закрыл лицо руками. — Но это же правда. К тому же, я с первого взгляда поняла, что он может быть очаровательным и милым, если захочет. — Будем надеяться, что Сьюзен не поддастся его очарованию, — вздохнул Эдмунд. — У нее хватит ума, чтобы не попасться на эту удочку, — ответила Люси. — Нам не стоит бояться, что она примет его предложение. Однако вечером, к их ужасу, Сьюзен только и делала, что превозносила достоинства Рабадаша. Его интеллигентность, образованность, начитанность, быструю реакцию и обаяние. — Я начинаю думать, что визит тархистанцев не имеет никаких далеко идущих планов, и они действительно предлагают всего лишь брак между мной и Рабадашем, — счастливо сказала Сьюзен, садясь в свое любимое кресло. Питер и Эдмунд обменялись взглядами, но промолчали. А вот Люси не выдержала. — Сьюзен, два дня назад ты не сомневалась в том, что это предложение — не более чем хитрая уловка. Наши многолетние непростые отношения с Тархистаном это только подтверждают. А теперь ты вдруг решила, что за один день можно забыть все те годы, на протяжении которых мы пытались помешать тархистанцам захватить нашу землю? Сузив глаза, Сьюзен посмотрела на сестру и холодно спросила: — Ты не допускаешь мысли о том, что он и впрямь хочет всего лишь жениться на мне? Люси открыла было рот, чтобы ответить, но передумала и отвернулась к окну. — Вы тоже так считаете? — посмотрела на братьев Сьюзен. Эдмунд ничего не ответил. — Сью, не то чтобы мы так считали, но… — взвешивая каждое слово, начал Питер, но Сьюзен не дала ему закончить. — Ничего не хочу слышать, — прошипела она. — Я иду спать, а вы можете совещаться, сколько вам угодно. С этими словами она грациозно встала и вышла из комнаты. — Ужас какой-то, — вздохнула Люси. — Пожалуй, сейчас самое время применить нашу старую тактику решения конфликтов. — Какую, не вмешиваться в чужие дела? — спросил Эдмунд. С тех пор, как профессор Керк посоветовал эту тактику Сьюзен и Питеру, когда они были еще детьми в Англии, Пэвенси использовали ее, когда заходили в тупик в том или ином споре. Питер кивнул. — Боюсь, Питер, сейчас это не сработает, — сказала Люси. — Сьюзен — королева Нарнии, и то, за кого она выходит замуж, касается не только ее, но и всей страны. Мы не можем не вмешиваться. Питеру эта мысль не понравилась. Как, впрочем, и Эдмунду, хотя Люси была совершенно права. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, а затем Питер произнес: — Да, я совсем забыл: у меня есть еще плохие новости. — Не томи, Питер, — сказала Люси. — Сегодня прибыла делегация из Харфанга. Нам придется встретиться с ними завтра. Эдмунд вздохнул. — Сегодняшний день уже закончен, слава Льву. Я иду спать. Надеюсь, полноценный сон мне поможет. Он встал и отправился к себе. Питер и Люси переглянулись, но Эдмунд сделал вид, что не видел этого.