Killer/Rider

      Ничего более страшного в жизни, чем эта дуэль, Том не видел. Оба выстрела слились в один грохот, от которого, казалось, пошатнулась сама Земля. То, что он видел, напомнило ему замедленную съёмку. Оба киллера беззвучно рухнули наземь и замерли без движения. Андреас лежал на земле, раскинув руки в стороны, словно он хотел обнять весь космос. Его глаза бессмысленно смотрели на светлеющее небо. По безупречно гладкой коже лба тонкими струйками струилась тёмная, ещё тёплая, кровь. Андреас был мёртв.       Билл лежал на левом боку без каких-либо признаком жизни. Его глаза были плотно закрыты, и даже в слабом свете нового дня его лицо подобно лицу фарфоровой куклы. Густав немедленно подбежал к упавшему напарнику и приложил руку к его тонкой шее.       - Он ещё жив! - с изумлением воскликнул Густав. Том на негнущихся ногах подбежал к брату. Ещё мгновение назад он думал, что потерял последнего дорогого ему человека. Но жизнь Билла всё же была под угрозой - рана выше сердца сильно кровоточила.       - Его срочно нужно отвезти к врачу.       - Погоди. Надо перевязать рану, он и так потерял много крови. А ты пока поменяй номера на его машине.       Густав осмотрел рану. Она была достаточно глубока, и кровь непрерывно хлестала из неё, остановить которую он не мог.       - Рана очень тяжёлая. Я не могу остановить кровь, - сокрушенно сказал Густав. - Кажется, ему задели артерию.       - Я позвонил своему знакомому хирургу, он готов помочь. Ты знаешь короткий путь до города и в обход полицейских постов?       Густав с уверенностью кивнул.       До врача они добрались быстро. Герр Ляйгнцер встретил их у входа в клинику. Билла сразу же отвезли в операционную. Вкратце выслушав по дороге гонщика, герр Ляйгнцер покачал головой.       - Даст Бог – вытащим. Но не обещаю.       Медленно тянулось время. Утреннее солнце уже высоко поднялось над городом. Том в тягостном молчании, сцепив руки и упёршись локтями в колени, сидел напротив операционной, и ждал. Вот уже прошло несколько часов, но из дверей никто не выходил. Густав также молча сидел поодаль и тоже ждал. Наконец, за дверью раздались шаги. Том вскочил и пошёл навстречу герру Ляйгнцеру, устало снимающему маску с лица.       - Ну, как он?       - Кровотечение мы ему остановили, пулю вытащили. Опухоль, про которую вы говорили, нам удалось вырезать. Но в процессе операции у него произошла остановка сердца…       - Он умер? – внутри Тома всё похолодело.       - Нет-нет, он жив. Но в сознание он не пришёл. Герр Райдер, куда вы? Туда нельзя!       Том, несмотря на попытки доктора остановить его, кинулся в операционную. Билл неподвижно лежал на операционном столе. Плечо было перевязано, лицо наполовину скрывала кислородная маска. Мерный писк действовал на нервы гонщика, но именно он говорил, что Билл жив.       - Мы сделаем всё возможное, чтобы он пришёл в сознание. Но ведь вы прекрасно знаете, что, если он не очнётся, то…       - Я знаю, - сухо ответил Том. - И он будет жить, сколько бы это не стоило.       Прошло несколько недель. Том Райдер, сын гонщика Гордона Трюмпера, несмотря на тяжёлую психологическую травму последних дней перед заездом, выиграл финальный заезд и стал Королём Гонок, тем самым получив тот титул, о котором всю жизнь мечтал его отец. Клан Георга Листинга разбежался, уцелевшие после перестрелки на заброшенной фабрике наёмники покинули пределы Германии. Сам босс преступной группировки был осужден и отправлен в тюрьму на пожизненное заключение. Густав устроился на работу в качестве специалиста по программному обеспечению и каждый день навещал Билла в больнице. Там он часто встречал Тома, сидящего рядом с кроватью брата и держащего его за руку. Густав с удивлением про себя отмечал, насколько они похожи и в то же время отличны друг от друга. Том был рослым, накаченным мужчиной, по сравнению с которым Билл казался тощим и щуплым подростком, даже когда был вполне здоров. Но черты лица, глаза и даже голос выдавали в них родственную кровь. Видя Тома, как он заботливо поправляет одеяло и ждёт, подобно Хатико, выздоровление брата, Густав вспоминал, как много лет назад Билл так же заботился о нём, когда он сильно простудился и с высокой температурой лежал в постели. О Густе никто не вспоминал из взрослых, и только один Билл приходил к нему, принося еду и лекарства, и развлекая его разговорами. Благодаря заботе и вниманию он выздоровел. Билл, со временем повзрослев и став киллером, позабыл об этом, но Густав помнил те дни, и поклялся самому себе, что никогда не оставит друга в тяжёлой для того ситуации. И теперь, когда бывший киллер лежал без сознания, он надеялся, что Билл скоро откроет глаза и вдохнёт полной грудью новую жизнь.       Однажды, в погожий выходной день Том снова вошёл в палату Билла. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, но гонщика не отпускало чувство, что-то должно случиться. Он как обычно сел на стул, положил руку на руку брата и поздоровался с ним. Как обычно он собирался рассказать последние новости и события. И тут он почувствовал, как рука Билла, столько времени бывшая прохладной и неподвижной, вдруг потеплела и шевельнулась. Мерный писк потерял свой привычный ритм. Всё ещё не веря происходящему, Том взглянул в лицо брата. Длинные чёрные ресницы вздрогнули и раскрылись. На Тома смотрели ещё мутные, но живые, карие глаза Билла.       - Привет, - сказал бывший киллер и улыбнулся. – Рад тебя снова видеть.       - Билл? О… Привет. Как ты себя чувствуешь? – выдавил из себя гонщик.       - Прекрасно. Только кушать хочется. Который сейчас час?       Когда Густав вошёл в палату, он не поверил сначала своим глазам и ушам. На кровати сидел живой и весёлый Билл, с увлечением болтающий с Томом. Увидев вошедшего друга, Билл радостно поприветствовал его и засмеялся. Такого счастливого, заливистого смеха Густав не слышал от него много лет. И этот смех означал, что теперь всё точно будет хорошо.