Отбор. Песня о любви

Я сделал выбор сердцем, как сказала моя мама, Америка — вот мой выбор. Я не спеша поднимаюсь со своего места, смотрю на Америку как завороженный. Она как всегда прекрасна. Уверенной походкой направляюсь в сторону Гаврила и его микрофона. - А леди Америка как всегда прекрасна, вы заметили? – шепчет Гаврил. - Заметил, Гаврил, она и в правду прекрасна... – отвечаю я, и беру протянутый мне микрофон. - Здравствуй, Иллеа. Я рад приветствовать вас на окончании моего Отбора… - говорю заранее заученный текст, поэтому мыслями далеко отсюда. Америка она что-то радостно шепчет совершенно не обращая внимания на окружающих. Сейчас в зале столько людей, и восемьдесят процентов из них я знаю на лицо. Мама дала мне мудрый совет «выбирать сердцем, а не головой», отец же сказал выбрать себе жену с умом, дабы она не влезала не в свое дело, и в это же самое время могла мне дать правильный совет. Как моя мама. Но нет, моя мама не такая, она всегда знает, что где и когда надо делать, она такой же равноправный правитель, как и отец. Сейчас королем Иллеа является мой отец, но едва мне исполнится двадцать пять он должен отречься от престола в мою пользу, но даже тогда он будет править страной через меня, захочет править. Но он прекрасно знает, что выбери я в жены Америку - он потеряет на меня хоть малейшее влияние – потому-что Америка перевернула весь мой мир вверх ногами, рассказала о жизни за высокими дворцовыми стенами, разрушила мои иллюзии, которые годами строились отцом. Америка — это лучик солнца в пасмурную погоду, она стала всем в моей жизни. За нее я хочу отдать свою жизнь, ее я хочу сделать счастливой, с ней я хочу вырастить наших детей. Мне плевать на увиденное утром, я готов прощать мою любимую хоть каждый день. Я верю, ей, что она любит меня. Мне было так больно слышать, как она плакала утром. «Хотелось в это же самое мгновение вбежать в ее комнату, обнять, прижать к своей груди… знать, что именно в моих объятиях ей хорошо. Но эта чертова гордость вперемешку с обидой… Крис, она замечательная девушка, в ней есть черты принцессы. Я знаю, что она чувствует ко мне, и я точно знаю что чувствую я к ней ничего не чувствую кроме дружеской симпатии. Я последние секунды обдумывал свое решение, а вдруг Америка до сих пор любит этого гвардейца Аспена Леджера, при одном его вспоминании я начинаю злиться. Но если Америка считает, что нам не по пути, то она скажет… Я наблюдал за поведением Америки, одно ее имя чего только стоит. Она далеко отсюда, нет она в этом помещении, но мыслями она далеко от этого места. Она смотрит вверх почти на потолок, у нее очень встревоженный взгляд. «Куда она смотрит?» - я хотел проследить за ее взглядом как не заметил, что дошел уже до провозглашения имени моей любимой. - Я надеюсь, что леди... -я не успеваю договорить, потому-что меня прерывают на полуслове. - Максон! – Кричит она, неужели она настолько рада, что даже не дослушала своего имени? Наши взгляды столкнулись, но в ее взгляде не было радости лишь страх, волнение и море необъяснимых чувств. Она рывком бросилась со своего места мне на встречу, я обрадовался, хотел раскрыть руки и обнять ее. Но она забегает за меня, я оборачиваюсь и вижу страшную картину: чуть ниже ее левой груди вонзается пуля. - Америка! - Кричу я и в этот самый момент, я теряя голову оказываюсь перед ней и прижимаю к себе. «О, Америка. За что зачем?» главное сейчас остановить кровь, я прикладываю свою ладонь к месту ранения. - Америка, что ты наделала?! – Я смотрю на нее и корю себя за то, что не мог проследить за ее взглядом может у меня получилось бы это предотвратить. – Ты не должна была… - она снова меня прерывает - Люди ведут себя… безрассудно… - ей тяжело говорить, я хотел ей сказать, чтобы он молчала. Но она продолжает: - когда влюблены… - «когда влюблены» она меня и в правду любит! - О, Америка… - я поднимаю ее на руки и даю приказ гвардейцам: отыскать этого человека который… - не могу закончить. Я лихорадочно бегу по этому коридору в больничное крыло. - Америка, пожалуйста, не надо. Только не закрывай глаза. – Ей и этого трудно сделать, но она должна, если она закроет глаза, то это закончится… - Максон мне трудно я не могу держать их открытыми. – Уже хриплым голосом говорит она. - Америка ты должна хотя бы ради меня, помнишь наше первое знакомство? А помнишь то очаровательное красное платье? Ты оденешь его для меня снова? Мне оно так понравилось… - я начинаю лихорадочно перечислять моменты, проведенные с ней. Главное не дать ей закрыть глаза, главное не закрывай глаза, Америка. - Максон, умереть рядом с тобой это все что я хотела… прости… - она медленно закрывает глаза и дыхание ее ослабевает. Вот врачи везут мне навстречу каталку, сейчас остались считанные метры, и моя Америка будет в безопасности. Я аккуратно кладу ее тело на эту кровать, врачи надевают на ее лицо маску и говорят какие-то непонятные термины. - Америка все будет в порядке, - говорю я ей, скорее успокаивая себя. Прошел час, два, три… я сижу на кресле рядом с операционной комнатой. Слова «люди ведут себя безрассудно, когда влюблены» и «Максон, умереть рядом с тобой это все что я хотела» не дают мне покоя. Лучше бы не успела заслонить меня, и я с радостью принял на себя эту пулю, только бы она осталась жива. Открываются двери операционной, и оттуда выходит хирург. Не помню, как его звали… - Что с ней, как она? – Моментально вскакиваю со своего места я. «Пожалуйста, скажите, что с ней все в порядке» внутренне начинаю его умолять. - У пациентки очень тяжелое состояние, однако, нам удалось извлечь пулю. Она задела жизненно важные органы, мы сделали все что могли… - Что это значит «мы сделали все что могли» как это понимать?! – Остается одна надежда на саму леди Америку, а она сильная. Она обязательно с этим справится. – Я выдохнул воздух, сам того не заметив я задержал дыхание. Она обязательно справиться с этим. Снова открываются двери и оттуда выкатывают мою Америку, на этой самой каталкой, накрытой белой простыней. Но к моему облегчению ее прекрасное личико открыто. - Я могу ее навестить? – С надеждой я посмотрел на врача. - Да. Конечно, но ненадолго. – Отвечает тот, я вмиг побежал в сторону ее палаты. Когда я открыл дверь то первым что я увидел было, то как медсестры подключили Америку к одному из приборов, и тот начинает пикать, на его экране отображается дорожка ее пульса. Медсестры выходят и оставляют нас наедине. - Америка, как дела? – Я задавал ей вопросы, но не получал ответа. – Помнишь, как мы с тобой однажды лежали у тебя в комнате и мечтали о нашем будущем? – Она молчит. – Ты рассказывала, что хочешь большую семью, и в этом мы с тобой были очень похожи. – Я улыбнулся вспоминая тот беззаботный осенний вечер в ее комнате, знал бы я тогда что случится через месяц то сразу же на утро объявил бы о нашей помолвке. 888 – Я наверное пойду, врач сказал что тебе надо отдыхать. Но я обещаю что приду завтра, только, пожалуйста не оставляй меня. Так прошел целый месяц, я каждый день ходил к Америке. Я ходил к ней с книжками и читал ей, записывал разные игры на инструментах и приносил послушать Америке. Рассказывал ей смешные моменты из моего детства, и самое главное, я рассказывал ей о каждых моментах проведенных рядом с ней. После дел, которые я должен был сделать, как принц я направился в обеденный зал, там должна собраться вся наша семья, а это папа, мама и я. Я сажусь на свое место по левую руку от отца. Нам подают еду, но я к ней не притрагиваюсь. Я думаю, над реакцией Америки, когда она услышит эту музыку, она очень старинная и должна понравиться Америке. - Сынок, - из моих мыслей меня выдергивает мамин голос, - почему ты не притронулся к еде? - Просто аппетита нет. – Коротко отвечаю я. - Ты сегодня тоже пойдешь к леди Америке? – Поинтересовалась мама, и я кивнул. – Тогда ты должен кушать, ты ей нужен здоровым и… - Она уже почти мертвая! – Вскрикнул король. – Что ты ходишь к этому трупу?! – Как он назвал Америку?! Трупом?! Ну все отец это последняя капля в бездонном океане. - Отец! Как ты смеешь ее так называть? Она собой пожертвовала ради меня, твоего сына! – У него, что нет ни капли благодарности к ней? - А значит, ты ходишь к ней из-за чувства благодарности? – сказал отец, но я не успел ответить, как вмешалась королева: - Кларксон! Что ты такое говоришь? Я более чем уверенна, что если бы в меня попала эта пуля, то ты перевесил бы свои обязанности на кого-нибудь другого и тогда вообще не отходил бы от моей кровати. А наш бедный сын пытается уложиться, с утра он работает, с обеда до ночи сидит со своей любимой. Разве тебе это ничего не говорит? Она его любит и он ее! Не мешай строить нашему сыну свое будущее, Максон милый пойдем со мной нам надо поговорить. – Отец сидел молча, а я направился следом за мамой. Мы зашли в ее кабинет. – Максон, милый. Ты ее любишь? - Да мама, я люблю ее. - Прекрасно, большего и не надо. Максон всегда верь в то, что ты считаешь нужным. Она обязательно поправится, я тебе обещаю. – Мы с мамой так просидели около тридцати минут, и я радостный направился в больничное крыло. После разговора с мамой мне стало легче. Вот она - палата Америки. Сейчас нас с Америкой разделяет лишь это деревянное полотно. Я открываю дверь и в комнате все такое же, ничего не менялось. Я подхожу к прекрасному телу Америки. Со стороны слышу пиликание и шуршание приборов и компьютеров. - Америка, привет угадай что я нашел в архивах? Вот, смотри, - я достал маленький проигрыватель и включил музыку. Моя ладонь как всегда заняла место под ладонью Америки, в палате было тихо. Эту тишину нарушало привычное пиликанье аппаратов и гармонирующая ко всему этому мелодия. Я снизил звук записи игры на фортепиано. - - Моя дорогая, мама сказала, что если верить во что-то, то это обязательно сбудется. Я знаю, что это совет для ребенка, но все же я верю в то, что ты обязательно откроешь свои глаза цвета утреннего неба. Пожалуйста, Америка, я тебя очень сильно люблю… если ты меня слышишь, подай любой знак, пожалуйста. – Она молчит, словно вовсе меня не слышит. Ее огненно-рыжие волосы распластались на белоснежной подушке, привычные розоватые щеки сейчас были бледными. – Америка, а помнишь наш самый первый поцелуй? У тебя на балконе, это был мой самый первый поцелуй. Почему-то я хотел, чтобы именно с тобой у меня произошёл первый поцелуй. А помнишь наш танец под дождем? Ты была и есть единственной девушкой которая могла радоваться простым природным явлениям такими как: красота сада, дождь, закат… ты единственный человек который находил в обычном необычное. А про наш пикник в лесу я вообще молчу, - на этих словах я рассмеялся. – Помнишь, тогда ты затащила меня в речку, и положила за шиворот живую рыбу? Честно тогда я чуть сознание не потерял, она находилась прямо за моей спиной и щекотала своим брыкающимися плавниками. А потом ты спела только для меня эту песню - про любовь, я по сей день слышу твой Ангельский голосок в исполнении этой песни. А на обратном пути мы нашли два связанных старинных ключа, и взяли друг другу в знак того-что в наших сердцах уже есть человек которого мы любим. Мой ключ при мне, - я достал старинный уже поржавевший но красивый ключ, выполненный из разных узоров и кажется драгоценных камней. - Я ношу и буду носить его в знак того что мое сердце принадлежит тебе. Милая, как я по тебе соскучился… когда я назвал тебя дорогой ты сказала «я ничуть не дорога вам чем остальные тридцать четыре девушки», так вот хочу с тобой поспорить. Ты - для меня дороже всех кто есть на нашей планете, ты самый дорогой для меня человек. И прожить без тебя один день чего мне стоит… а ты вот-так уже месяц не открываешь своих глаз. Америка, пожалуйста я хочу посмотреть в твои глаза, я хочу тонуть в их голубизне. Дорогая, пожалуйста открой глаза… - Я беспомощно склонил голову и посмотрел на наши ладони. И тут произошло настоящее чудо, она сжала мою ладонь. Я с радостью посмотрел на ее лицо с надеждой что сейчас увижу как она открывает свои глаза. Как в далеке от себя слышу равномерное «пиии» одного из приборов датчиков ее жизни, я посмотрел на экран где раньше показывало скачащую дорожку ее пульса, сейчас же эта дорожка была ровной ни единого скока она не показывала. Я сейчас был в паническом состоянии. – Америка! Америка, милая… пожалуйста открой глаза.. я здесь, я рядом пожалуйста… - И тут до меня дошло что надо звать докторов. Я пулей выбегаю из ее палаты и на весь коридор кричу «доктор Гарри! Сюда скорее» и через несколько минут слышу много шагов, и шуршание разных железяк. Доктор и его помощники зашли в палату, и перед моим носом закрыли дверь. Я таю за дверью, буквально в пяти шагах от кровати Америки. Я не могу найти себе места, ни сидеть, ни стоять я не могу. Я мерю шагами расстояние от кресла до двери, слышу шуршание в палате но дверь не открывается. «Америка пожалуйста не оставляй меня… ты мне нужна… я не могу жить без тебя.» говорю я. Эти белые стены, здесь все белое кресла, стулья, стены, шторы. Все это начинает давить на меня. Милая, дорогая Америка я тебя умоляю не уходи. Пожалуйста… Вот открывается дверь, из нее выходит доктор Гарри. У него было подавленное лицо, на лоб немного выступил пот, потускнели некогда яркие зеленые глаза. Я на него смотрю и в моем взгляде уже должен читаться вопрос « Как она?» Он мотает головой то влево, то вправо и говорит: - Мы сделали все что могли… это должно было случиться, были задеты жизненно важные органы и само сердце… Мне очень жаль. – Почти шепотом говорит он, но достаточно громко, чтобы я мог расслышать. Я не знаю что делать меня охватывает паника. Я заглядываю за его плечо и… медсестры закрывают ее прекрасное лицо белой простыней. Глаза наполняются слезами - Нет.. Нет! – уже кричу я, и расталкивая всех на своем пути врываюсь в палату. – Америка, Америка. Милая, открой глаза, открой их…ты должна, - слезы выкатываться из моих глаз. – Ты должна открыть глаза, ради меня ради себя… ради нашего будущего.… Пожалуйста… открой их… - я наклоняюсь чтобы поцеловать ее, возможно это наш последний поцелуй… От автора: всем известный тихий и спокойный принц Максон разгромил почти весь дворец. Выпил большое количество алкоголя, его можно понять он потерял любимого человека. Максон поругался с королем, настаивая на том чтобы тело Америки похоронили на королевском кладбище, Максон хотел чтобы даже так его любимая была рядом. Король отказывался, но Максону удалось одержать победу. Все остальное своё время принц провел в бывшей комнате Америки, т.к ее тело готовили к похоронам и не подпустили к нему принца Максона. Ему казалось что комната Америки пропитана ее запахом, ему мерещилось что вот-вот Америка выглянет из балкона и позовет Максона к себе. Максон обшарил всю комнату и нашел хорошо спрятанный ключ. Ключ от ее сердца который когда-то они нашли в лесу, ключ принца был при нем. И еще Максон нашел записку : «Дорогой Максон, я знаю что поступила не правильно что не сказала тебе раньше об Аспене. Просто я хотела найти подходящий момент, время… а потом приключилось все это… Я хотела сказать но я боялась, боялась того что меня и Аспена ждет такая же участь что и Марли и Картера. Но Марли и Картер любили друг друга, а я к Аспену не испытывала былых чувств, они погасли еще в тот день когда я увидела тебя. Просто чувства, которые я чувствовала к тебе они не проявлялись ранее, и когда ты поцеловал меня… тогда был первый прилив чувств к тебе. В том, что случилось это полностью моя ошибка… я во всем виновата. Надо было рассказать тебе об этом раньше… и тогда будь что будет. Максон, я пишу это чтобы ты знал ты самое прекрасное, что случилось со мной в моей жизни. Я тебя люблю и буду любить всю свою жизнь. Этот ключ останется у тебя в знак того что мое сердце принадлежит тебе. Каждая проведенная минута с тобой останется в моем сердце, начиная с нашей первой встречи и заканчивая вчерашним днем. Я люблю тебя Максон, Навеки твоя Америка.» Максон перечитывал это письмо по нескольку раз, не переставая плакать. Он достал свой ключ и положил рядом с ключом Америки. Он хотел написать письмо Америки, но его письмо больше походило на неразборчивой диагноз доктора, и поэтому Максон написал записку: «Америка, я полный дурак, идиот называй меня как хочешь… Но тебя больше нет, ты обещала всегда быть рядом. Быть другом… но ты всегда была для меня большим чем просто друг, ты была для меня самой дорогой, самой любимой девушкой и будущей женой. Я не представляю себе жизни без тебя, мое сердце всегда принадлежало тебе, и я не отрицаю что и сейчас только ты в моем сердце. И никакая идеальная Крис не заменит мне тебя… я тебя очень сильно люблю, Америка, пожалуйста, не покидай меня… Твой Максон.» Вот так Максон уснул на ее кровати.