Мир взаперти

Посвящаю это всем любителям Японии и Греции *___________________________________* Простите, что немного кривовато.... Взгляды всех стран были прикованы к вращающемуся предмету в центре образованного ими круга. Япония, которому “выпала честь” совершить этот обряд, затаил дыхание и прикрыл глаза. Он очень хотел, чтобы попало на Грецию, ведь именно тогда... честно говоря, Кику не знал, что именно произойдёт, если он поцелует свого друга; хотя, с другой стороны, как он будет потом ему смотреть в глаза? Франции, вроде, всё равно, что он сейчас поцеловался с мужчиной, к которому не испытывает абсолютно никаких чувств. «Ну ладно, будь что будет!» — решил Хонда и всё таки взглянул вниз, бутылка указывала на... Украину! «Хорошо хоть, не на Россию» — вздохнул он и посмотрел на девушку. Та покраснела, отвела взглят и забормотала: — Простите меня, Япония-сан... я не хотела... я не виновата... — Н-ничего страшного, Украина-сан... — Бе-бе-бе! Ну точно, дети малые! – как обычно воскликнул Пруссия, решивший, что именно Великий должен быть лидером. – Давайте, соситесь уже! — Г-гилберт, что за выражения?! – покраснел Австрия. — Ой, простите, что задел ваш тонкий грёбаный слух своим прелесным голосом! – съязвил прусс. — Нарываешься, Бальдешмитд? – вспылила Венгрия. — Ну ладно, ладно... – буркнул альбинос, потирая всё ещё пылающую от удара Хедевари щёку. – Ну а вы что застыли? – обратился он к Японии и Украине. – Так и будете сидеть? Японец тихо вздохнул, подполз к украинке, вытанул шею, поскольку большая грудь девушки не давала ему подойти ближе, и, слегка прикоснувшись к её пухловатым губам, поцеловал её. Все смотрели на пару разнами взглядами – некоторые парни завидовали Хонде, а девушки, соответственно, Ольге; Беларусь сверлила японца злобным взглядом за то, что он посмел прикоснуться к её сестре, а Греция разозлился так сильно, насколько был способен, он решил для себя, что просто обязан всё высказать Кику, пока не стало поздно. Поцелуй длился буквально две секунды, и Япония, смутившись, отполз на своё место. Грек собрал в кулак всё своё мужество и тихо сказал: — Япония, можно с тобой поговорить? — А? Конечно, Греция-сан, говори. — Я... ну... в общем хотел наедине... так что как-нибудь потом... — Почему же потом? Тут есть отдельная комната. Там и поговорим. Вы не против? – обратился Кику к странам. — Да не! Идите! – конечно же, ответил ни кто иной как Пруссия. – Но только быстрее, а то всё самое интересное пропустите! Сейчас же сисяст... – Гилберт запнулся, увидев две пары фиолетовых глаз – добрых, но пугающих России, и красивых, но жестоких, принадлежащих Белорусии. – То есть, Украина-сан будет кого-то целовать. — Хорошо, — ответил Карпуси. – Мы ненадолго. – и, схватив японца за руку, направился в сторону кладовки. Ольга слегка толкнула бутылку. Пройдя чуть больше круга она остановилась на соседке украинки – Белоруссии, отчего старшая сестра смутилась и опять забормотала: — Сестрёнка, прости... я не специально... давай я перекручу... мы же девушки... и сёстры... — Оставь! – буркнула Наташа и впилась со всей силы Украине в губы, от чего та просто свалилась на пол и оказалась придавленной Арловской, причём последняя так сильно вцепилась в неё, что никто не смог бы разорвать их даже при большом желании. Естественно, такого желания не было ни у кого, поскольку, во-первых, все настолько боялись младшую сестру России, а во-вторых, это зрелище было крайне живописным – практически всем парням (кроме Вани, которому стало очень стыдно за своих сестёр, и конечно, кроме Греции и Японии, которые уже успели уйти в кладовку), стало ужасно тесно в области паха, да и девушки с любопытством глядели на Олю и Наташу. Обе сестры вспомнили детство, когда, точно так же старшая учила младшую, дабы та смогла очаровать любимого братика, к которому она питала самые нежные чувства, и если бы не ужасный характер Белорусси, они с Россией уже давно были бы едины. Девушки так увлеклись, что не замечали громких одобрительных возгласов и аплодисментов зрителей. Но, конечно, всё когда-нибудь кончается. Наташа мягко прекратила поцелуй, к небольшому разочарованию украинки, помогла той подняться и слегка, буквально уголками губ, но всё же улыбнулась. Сев на своё место, она совсей силой, которой у Арловской было предостаточно, раскрутила бутылку, да так, что та чуть не улетела. Тем временем в кладовке: — О чём ты хотел поговорить со мной, Греция-сан? – спросил Япония, когда они очутились в крошечной комнате, обставленной мётлами, вёдрами и прочей бытовой утварью настолько сильно, что двое стран были просто-напросто прижаты друг к другу. — Ну я долго думал... – начал грек. – В общем, я... решил... — Говори как есть! – улыбнулся Кику. – Ты ведь мой лучший друг, я пойму. – Как ни странно, эти слова придали Гераклу уверенности, и он, глубоко вдохнув, продолжил: — В общем, как я уже сказал, я думал и... понял, что я... особенно когда ты с Францией, а потом и с Украиной... я даже разозлился и... ну я тебя... — И... и я тебя тоже... – шепнул Кику, сам не веря в то, что он всё таки смог это сказать. Они немного посмотрели друг на друга и их губы соприконулись. Постепенно углубляя этот долгожданный, незабываемый и чувственный поцелуй, Греция расстегнул одну пуговицу на мундире Хонды, но тот сразу оттолкнул его. — Т-ты что делаешь? – испуганно спросил раскрасневшийся от всего происходящего японец. — Прости... – немного разочарованно вздохнул грек. – Я думал, что... — Да нет... не в этом дело... Просто нас могут услышать... – Япония прислушался к происходящему в зале, однако услышав громкие крики и что-то похожее на аплодисменты – реакцию на Украину и Беларусь, он улыбнулся и, запустив руки под майку Карпуси, снова его поцеловал. Тот быстро справился с остальными пуговицами, белоснежный мундир полетел на пол, а на бледной коже японца осталась влажная дорожка от обветренных губ Греции, спускающихся всё ниже и ниже... Когда немного шершавый язык грека дотронулся до уже достаточно возбуждённой плоти, Япония, закусив губу, изо всех сил старался не застонать, чтобы не привлекать внимания находящихся за стенкой стран, но всё изо всех сил вцепился в его длинные тёмный волосы, заставив Карпуси немного вскрикнуть от боли, однако Хонда не обратил на это внимания. Все чувства, эмоции, мысли смешались в одну большую кучу; с одной стороны, Кику было ужасно стыдно из-за происходящего, а с другой – он был очень рад тому, что его первый раз произойдёт с любимым человеком. _____________________________________________________________________ Ещё раз извиняюсь, что не умею писать яой.... Хочу сказать спасибо всем тем, кто это читает и оставляет отзывы!!! Они для меня как наркотик!!! >____________________< Так что комментируйте, порадуйте малыша Шуи^^)