***
— Можно? — я неуклюже просовываю голову в палату пациенту, надеясь, не застать парня в неестественной позе… снова. Однако, обведя помещение взглядом, я вообще никого не нахожу; решив подождать Николаса здесь, протискиваюсь в приоткрытую дверь, даже не додумавшись открыть её шире. Как только переступаю порог палаты, отряхивая халат, слышу в коридоре приближающиеся шаги. Судорожно улыбаюсь, мысленно подбирая выражения, с которых лучше всего начать диалог. Но улыбка так и застывает на губах, когда я за дверью различаю пререкания, даже больше похожие на спор. А когда в словесной перепалке различаю голоса Николаса и, о Боже, Хатчерсона — ничего иного как забраться в шкаф в голову не приходит. Чёрт, кажется, я насмотрелась мелодрам, тем не менее слишком поздно понимаю всю абсурдность своих действий, парни уже в палате. Я с замиранием сердца вслушиваюсь в разговор. — Я Вас не понимаю, мистер Хатчерсон, по-моему, будет целесообразным дать Дженнифер возможность выбора, — этот тембр явно принадлежит Николасу, который, судя по звукам, открыл дверцу прикроватной тумбочки. — Ты откуда вылез-то такой умный? — я давлюсь смешком: Джош никогда особо не выделялся вежливостью и учтивостью. Однако волна смеха быстро проходит, потому что в палате спор приобретает всё большие краски. — Я считаю, что целесообразным будет сломать тебе руку, — сладко напевает коллега, на что я чуть ли не задыхаюсь в возмущении. — Угрозы меня не интересуют, что Вы хотите? — Ник произносит, кажется, устало. По-видимому, ситуация ему порядком поднадоела. — Я хочу, чтобы ты не приближался к своему лечащему врачу ближе, чем на семь метров. И это при том, что ты будешь находиться здесь, в своей палате, а она этажом выше, в столовой, прямо над тобой, — могу поспорить, прямо сейчас Хатчерсон широко улыбается. Он не умеет красиво говорить, но угрожает искусно. Как-то к нам пристала пара придурков, так Джош очень красиво показал им своё нежелание общаться. Однако сейчас его мастерство, а самое главное, наглость не знают предела, так что я злобно распахиваю дверь шкафа, становясь свидетелем двух недоуменных физиономий. — Какого чёрта ты делаешь? — я не обращаю внимание на Николаса, тут же набрасываясь на бывшего. — Дженнифер, ты… — Ой, серьёзно? Как догадался, может, подсказал кто? — я перебиваю его и без того несвязную речь, саркастически развожу руки в стороны и глупо улыбаюсь. Ник что-то спрашивает, однако я не разбираю его вопрос, обращая своё внимание к наглецу-Хатчерсону. — Я объясню, — Джош выставляет руки в оборонительном жесте, догадываясь о моём намерение хорошенько вдарить ему. — Да уж, пожалуйста, будьте так любезны, — снова перебиваю я, нарочито-медленно шагая в сторону парня. — Ник, я извиняюсь, что подслушала вашу очень интересную беседу, — награждаю злобным взглядом Джоша, — но сейчас мы с коллегой должны срочно удалиться, — с этими словами я выталкиваю Хатчерсона из палаты, оставляя парня недоумевать в одиночестве. — Дженнифер, милая, куда ты меня тащишь, так соскучилась? — кажется, у Джоша добавилось храбрости, и он счастливо улыбается своей шутке. — Изволите шутить? Какого чёрта ты вернулся? Нет, серьёзно, зачем? — я толкаю парня в первое попавшееся помещение, но сил, чтобы остановиться и осмотреться у меня не хватает. — Тебе кажется, что это всё шутки? Так это не так, слышишь? Не так. Ты оставил меня, понимаешь? Просто взял и уехал; было сложно позвонить, написать? Так сложно? — не замечаю, что к горлу подступает комок, руки беспорядочно болтаются в пространстве, не могу объяснить своё состояние. Вопросы, которые я задавала себе за всё время его отсутствия, вырываются наружу в непонятной даже для меня последовательности. Позволяю сделать себе передышку, чтобы оглянуться — мы в кладовке; как только Джош отрывает рот, чтобы возразить, у меня же открывается второе дыхание, не даю ему вставить и слова. — Ты даже не представляешь, настолько мне было плохо! — я срываю на то ли крик, то ли вопль. — Как я хотела услышать твой голос, позвонить. — Так позвонила бы, почему ты всё время ставишь свою гордость выше желаний? — Хатчерсон словно добавляет масла в и без того сильный огонь. Он словно поджигает меня, даже не осознавая, что делает. — Я думала, что не нужна тебе, раз ты так просто оставил меня! — произношу то, в чём так и не смогла признаться себе. С секунду помещение заполняется мертвенной тишиной, только кровь жутко стучит в висках. — Чем ты думала? — Джош оказывается слишком близко. Я чертыхаюсь, скорее даже из-за неожиданности, а не из-за нежелания его нахождения рядом. Он обхватывает руками мою голову, по коже тут же разливается приятное тепло. Его вечно тёплые руки лишь убеждают меня в том, что я не смогу сопротивляться. Ни сейчас, ни завтра, вообще не смогу. — А ты хочешь? — Джош задаёт вопрос. Я непонимающе моргаю, однако через мгновение меня словно обливают ведром холодной воды: это тот самый вопрос, который он задал вчера. Я позволяю себе улыбнуться. — Кажется, я дала неправильный ответ, — обхватываю его запястья своими руками, но не тороплюсь убирать. В следующую секунду его влажные, горячие губы оставляют не менее горячий поцелуй на моих. Я жадно прижимаюсь к нему всем телом, словно эта наша последняя встреча, словно он сейчас исчезнет, испариться. Но я понимаю, что этого не случится, что теперь он никуда не денется от меня, что я тоже никуда не денусь от него.***
POV Автор: Стоит ли говорить о том, что Дженнифер и Джош убедились в необходимости друг друга? Стоит ли пересказывать, как обрадовались коллеги, узнав о долгожданном во всех смыслах воссоединении? Полагаю, в этом нет необходимости, читатель и без моих пояснений прекрасно понимает, что такие сильные чувства только окрепли после столь эмоциональной встряски отношений. Вам, конечно, интересно, что стало с нашими героями. Нет, ни наследующий день, ни через неделю, месяц… Смогли ли они пронести свои отношения сквозь года? А так ли это важно? Действительно ли это то, чего так хочется Вам знать? Если я скажу, что прекрасная дочка Джейми и Лили однажды скажет своим родителям, что «хочет стать врачом и спасать чужие жизни»? А в ответ её отец звонко рассмеётся, доставая с полки толстый том редких заболеваний, который был подарен маме и папе начальником, когда они проходили стажировку в Сан-Франциско. Девочка нахмурит брови, но книжку возьмёт, её мать со словами: «Утри нос папе, прочитай её хотя бы наполовину,» — погладит дочку по голове. А если я открою дверь в особняк Хатчерсонов, проведя вас по коридорам их нового пристанища, на которое бессонными ночами, переполненными дежурствами, многочасовыми операциями тратили свои силы Джош и Джен? Девушка удовлетворённо улыбнётся мужу, поглаживая уже округлившийся живот. А с другой комнаты донесётся звонкая трель домашнего телефона… …это Шейлин пока-ещё Вудли набирает новый номер подруги, чтобы поздравить друзей с новосельем. Тео расположился возле своей невесты, распахнув журнал со свадебными платьями на одном колене, на другом же мирно посапывает их пёс Джейк. И стоит ли что-то ещё говорить? Наверное, нет, потому что остальное я оставляю на волю читателей.Конец