Внимание, требуется авторизация.
Ого, "манипуляции гравитацией" это же круто, да? И как мне поднять ранг способностей эспера? Насколько я понял из объяснений Комоэ-сенсей, эсперы для контроля своих способности используют разум. То-то он у меня завышен. Кстати о статах, если посчитать, то для моего уровня... Блин, никогда не думал, что скажу это в отношении себя. Так вот, при моём первом уровне, у меня получается тридцать очков. И их должно было раскидать поровну, наверное, а тут всё в разум вложено, да немного в силу. М-мм, может потому, что я эспер? Осталось понять, как их можно прокачать. Кстати, тут нет полоски опыта. Как же мне набирать уровни, так сказать? И что значит "требуется авторизация"? Ладно, дома разберусь. Нужно идти, а то Хартман, наверное, уже колбасу доедает. Эмм, а, кстати, откуда я пришёл? Я стоял на перекрёстке и вертел головой, пытаясь понять, куда я забрёл. Ладно, со школы я шёл мимо тех улиц, по которым мы шли с Цучимикадо и Камидзё, и я никогда не уходил далеко. А тут забрёл неизвестно куда. Встретил, блин, старую подругу. Ностальгия проснулась? Решил пройтись, будто я в столице. Тьфу... Итак, доверимся интуиции и ткнём пальцем в небо. Выбрав дорогу слева от меня, я, насвистывая нехитрую мелодию, пошёл туда. Вот мне интересно, почему в Академии-Сити так тихо по ночам? Ни одной живой души, хотя комендантский час тут не вводили. За всё время своего пути я встретил только парочку целующихся студентов и банду нулевиков, которую я обошёл по дуге. Во избежание, так сказать. А вообще, мне ночной Академ-Сити нравится даже больше дневного. Тихо, спокойно, нет толпы школьников на улице. Лишь роботы-уборщики изредка появляются. Ночью институты и школы Академии-Сити превращаются в хрустальные замки- особенность освещения. Почему-то тут модно подсвечивать здания. Кажется, я ухожу всё дальше от цели. Стали появляться строительные площадки и промышленные здания. Хотя эти здания скорее дань традициям, да и надо же что-то показывать шпионам из других стран. Большинство производственных цепочек скрыты под землёй на огромных подземных заводах Академии-Сити. Даже удивительно, сколько подробностей можно вспомнить, если у тебя в голове покопается Бог. Пусть и такой нестандартный, как мой наниматель. Я шёл по промышленному району, засунув руки в карманы, и наслаждался ночным воздухом и тишиной. До тех самых пор, пока до меня не донёсся знакомый запах. Сладковатый, с металлическими нотками. Где-то пролили много крови. Я, не задумываясь, достал из инвентаря биту и бросился к обочине, скрывшись за забором фабрики. И замер, прислушиваясь к тишине. Пару раз вздохнув, я мелкими шагами стал приближаться к входу на одну из строительных площадок. Видимо, здесь будет офис. Фундамент был уже готов, и даже собрано несколько металлоконструкций. У дальней стены стояла небольшая будка для рабочих и туалет. Повсюду были разложены металлические детали. Стояли ещё не собранный высотный кран и две бетономешалки. Это я отметил на периферии сознания. Потому что всё моё внимание привлекла другая картина, которая подняла во мне чувство незамутнённой ненависти и заставила меня вспомнить своё боевое прошлое. И причём не самые приятные его моменты. Их было пять. Пять изломанных и изуродованных тел, повсюду лежали стреляные гильзы. Видимо, они отбивались. Я, словно сомнамбула, шёл вперёд. Вот здесь взорвалась граната, и одна из них умерла. Видимо, она хотела пожертвовать собой, чтобы остановить врага. Левая рука оторвана по локоть, а тело посечено осколками. Левой стороны лица тоже не было- взрывом срезало кожу, и теперь вся левая сторона достаточно красивого лица представляла собой жуткий оскал. Здесь умерла другая. Она висела на вбитой в землю чудовищным ударом арматуре. Рука до сих пор сжимала рукоять слишком массивного для её руки автомата. Третья умерла чуть дальше, раздавленная рухнувшей с высоты бетономешалкой. Нижняя часть тела лежала на расстоянии пяти метров от верхней. На лице девушки застыло выражение удивления и детской обиды. А вот моё лицо всё больше превращалось в камень. Четвертая умерла переломленной пополам. Она висела на уже смонтированной металлоконструкции, и из уголка рта на землю в серую строительную пыль стекала струйка крови. На земле лежал чёрный пистолет, который я машинально подобрал, вернув биту в инвентарь. Пятая сидела, прислонившись к стене в дальнем конце стройплощадки, она ещё дышала, но выжить она уже не сможет. Изо рта вырывались кровавые пузыри, а пробитая арматурой рана на груди говорила о повреждении лёгкого. Она медленно, из последних сил, подняла на меня глаза, полные боли и отчаянья и... умерла. Я сел, протянул к ней руку и опустил ей веки. Судя по её состоянию и тяжести ран, это... побоище было совершено минут пять-десять назад, что весьма странно, ведь я не слышал никаких звуков. В моей голове набатом звучал лишь один вопрос: кто? Кого мне убить, чтобы этого больше не повторилось? Не считайте меня героем или паладином. Я прошёл сквозь ад и видел сжигаемых в своих домах людей. Я видел, как кочевники убивают своих собственных детей, чтобы сбежать от имперской армии. Я стоял перед пирамидами детских тел, а затем шёл дальше. Ибо таков был мой долг, я сражался за империю и защищал имперских детей, ибо истина в том, что всех людей никогда не защитить и не спасти. Я стал циником на войне, выжигая жалость калёным железом. Видя, как в моих друзей стреляют те, кто минуту назад радушно принимал в своём доме "гостей". Но сейчас... Меня буквально затопило чувство иррациональной ярости. Сейчас я хочу убить тех, кто решил создать на погибель детей-клонов, ведь они дети, как бы они не выглядели, они просто неразумные дети! И я убью тех, кто лишил их выбора и бросил в мясорубку без шанса на победу. Эта непонятно откуда взявшаяся злость настолько захватила меня что я не заметил как ко мне кто-то подошел со спины. -Что вы здесь делаете? Спросила Мисака,- произнёс безэмоциональный голос за моей спиной. От неожиданного голоса я вздрогнул. -Эта территория закрыта, прошу сообщить код допуска на данный этап эксперимента. Твёрдо требует Мисака, пытаясь казаться официальной,- произнёс всё тот же девичий голос только доносился он не оттуда откуда первый. Я обернулся. Позади меня стояли две девушки в плиссированных юбках, белых рубашках с короткими рукавами и лёгких кофтах с эмблемой Токивадай. На головах у них было надето что-то вроде приборов ночного видения. Я встал и отряхнулся. Сунул пистолет в инвентарь - пригодится ещё. И отправился на выход, ничего не говоря. Почему я ничего не сказал? А смысл? На вопросы они мне всё равно не ответят, а про Аксселератора я и так знаю. Вот у кого надо спрашивать. Но сначала нужно стать сильнее. Намного сильнее. Теперь в этом мире у меня есть цель. Да, пусть для начала моей целью будет получение силы, а дальше посмотрим. Я шёл по одной из центральных улиц и думал. Думал о том, что я ни черта не понимаю, что со мной происходит. Меня бросает из крайности в крайность. И место смерти сестёр это показало лучше всего. С чего я так разозлился? Я же видел вещи гораздо хуже. Моё поведение, действия, даже движения...Они ненормальны. Иногда я слишком импульсивен и раздражителен, как, например, с Аогами. Боги, ведь я действительно хотел его тогда убить. А за что? За то, что волосы синие? Что за бред. Даже движения у меня рваные. То порывистые и точные движения военного, то неуклюжие движения подростка. Мой разум тоже ведёт себя странно. Я делаю ошибки, простые, даже элементарные. Простительные подростку, но никак не офицеру Колониальной Безопасности. Моя реакция на окружение неадекватна, удивляюсь и впадаю в настоящую ярость при виде мёртвых сестёр, прекрасно зная, что их создавали на убой. Это немыслимо для солдата, но типично для подростка периода гормонального взрыва. И вместе с этим я и бровью не повёл, обнаружив Хартман в холодильнике, уж чему-чему, а этому я должен был удивиться. Порой у меня даже мысли путаются, перескакивая с одной на другую. ЧТО,БЛИН, СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ? Я могу выделить лишь два варианта: внешнее вмешательство и внутренние проблемы. Внешнее вмешательство можно отбросить, не думаю, что "ЕМУ" нужен работник-идиот с заниженным критическим мышлением. Значит то, что делает меня таким, внутри моей головы. И появилось оно в момент переноса. Так, думай, Макото... думай... вспоминай, что "ОН" тебе говорил про перенос. Память... Память! Как "ОН" сказал? Я родился и вырос в этом мире, и только вчера он вернул мне мою память. Всю! Абсолютно всю память сразу. Мою моторику, основанную на подсознании, мой характер, он вернул всё. А вот убрал ли он разум этого тела? Шутка же в том, что у этого тела уже была своя память. И мышечная тоже. Поэтому у меня рваные движения. Ведь при непривычных для этого тела движениях, я использую свою подсознательную память, доставшуюся из старого мира. А остальные движения мой мозг берет из мышечной памяти этого тела. Чёрт, вот почему у меня весь день ломило тело, мышцы ведь не разработаны! Такая же канитель и с подсознанием. Мы с этим телом разные. У нас разное воспитание, разные рефлексы, разные подсознательные реакции, которые, опять же, при недостатке своих знаний берут опыт, так сказать, соседа. То есть, в один момент я могу быть восторженным школьником, а в другой, при нестандартной для школьника ситуации, всплывает реакция капитана КИБ. Мышление тоже. Чувствую, что у меня два сознания, которые думают по-разному и на разных языках при этом. У нас даже моральные принципы и менталитет разные. Ну как можно сравнивать пятнадцатилетнего подростка, выросшего в Японии, и сорокалетнего дважды попаданца, который половину своей жизни провёл в аду нескончаемых конфликтов. Вот и реакции у меня неадекватные. И мысли скачут. И вообще, как бы мне с такими проблемами шизофреником не стать. И тут меня будто током ударило. Ай да наниматель! Ай да сукин сын! А ведь ты всё знал. Знал с самого начала. И именно поэтому ты прислал мне моего сержанта. В КИБ обычных людей не берут. Особенно в шестой его отдел. Я попал туда как странник из иного мира. А вот кое-кто попал туда совсем по другой причине, и пусть она всё говорит про свой опыт сапёра. Лучшего менталиста-допросника чем сержант Хартман, я не знаю. Уж кто-кто, а представители её народа способны потрошить человеческий разум почти интуитивно. Подарок для меня, значит? А что ещё дарить человеку с ТАКИМИ проблемами с мозгами? Решено! Вернусь домой, попрошу её вставить мне мозги на место. Осталось только найти дорогу домой. Но, как я вижу, пока я занимался самоанализом, ноги сами принесли меня на одну знакомую улицу, по которой мы с Цучимикадо шли в школу вчера утром. По ней я минут за пять добрался к своему дому. Поднявшись к своей квартире, я услышал из-за двери шум работающего телевизора и слышный даже через дверь дикий смех Эмилии. Вот как, как это маленькое пятнадцатисантиметровое тельце может исторгать ТАКИЕ звуки? Открыв своей карточкой дверь, я как раз застал новую порцию смеха и отметил, что колбасы на столике больше нет, а дверца холодильника открыта. Зайдя в комнату, я увидел телевизор с каким-то западным боевиком и завёрнутую в полотенце по самую беловолосую макушку Хартман. -Здорова, Босс! Уже вернулись? Смотрите, какую я штуку нашла!- шумно сказала Хартман, указывая на телевизор. Хотя я больше обратил внимание на ошмётки упаковки и наполовину съеденную сосиску, которую Хартман держала двумя руками. Мозг на периферии сознания отметил: а ведь в пакете их было три килограмма. -Это всё, конечно, хорошо, но у меня к тебе серьёзная просьба. Хартман серьёзно посмотрела на меня, отбросив сосиску в сторону. Её глаза с ярко-красной радужкой и чуть вытянутыми зрачками смотрели прямо на меня. Сколько ни смотрю на них, меня всегда пробирает дрожь. Может, это просто подсознательная реакция на одного из сильнейших хищников Эридиала, моего предыдущего мира? Не знаю. -Я слушаю, Босс. -Я веду себя неадекватно... - в следующие двадцать минут я пересказывал всё, что со мной произошло и мои выводы по этому поводу. После моего монолога Хартман вздохнула и, подтянув полотенце к самому подбородку, ответила: -Я заметила, Босс, причём сразу заметила. Вы ведь даже не думали, почему я вас так быстро узнала, да? Фух... Такие, как я, очень тонко чувствуют изменения в человеческом разуме, особенно такие заметные, как у вас. У вас два сознания, Босс. В этом вы правы. И они оба верхних. Это значит, что среди них нет приоритетного, и все ваши чувства, желания и прочие реакции подсознания перемешаны, как Хишиигский салат. Нужно либо убрать одно из сознаний, либо слить их окончательно. -Ты поможешь?- с надеждой спросил я. -А у меня есть выбор? - спросила с лёгкой усмешкой девушка. -У тебя -да. У меня, похоже, что нет. Хартман подняла руки к голове и с силой взлохматила себе волосы. -Как же я этого не люблю, - сказала она с нотками обречённости в голосе. - Ложитесь на кровать, начнём прямо сейчас, а то до утра не успеем. Я послушно лёг на кровать, убрав упаковку из-под сосисок. Вот и надо же было Эмилии так мусорить. Хартман тем временем выключила у телевизора звук. Маленькие и холодные ладони Эмилии легли мне на лоб. -Так, Босс, сейчас я попытаюсь ввести вас в сон. Советую расслабиться, посчитать хафов, например. Стоило ей это сказать, как моё сознание начало плыть. Я не стал сопротивляться и медленно погрузился в сон.***
Я стоял одетый в привычную мне чёрную форму, на голове у меня была фуражка, а через плечо была перекинута кобура. Стоя на краю обширного пустыря я смотрел на сваленные в кучу ящики и застывших людей. Я помню это место. Мальтирский фронтир. Сейчас я стоял у штаба, рядом со мной в небо устремился флагшток с имперским знаменем, сейчас застывшим, как и всё вокруг. Судя по всему, эта сцена самого начала Мальтирской бойни. Многие из офицеров ещё живы, и сейчас они стояли у штаба. А вот меня не было, был лишь полупрозрачный силуэт, на котором нельзя было разобрать лица. -Босс, меня слышно? Если слышите, просто ответьте,- раздался голос отовсюду. -Я.. Тебя слышу... только не знаю, где ты. -Это нормально. Так, слушайте, вам нужно найти своё второе сознание, оно должно быть где-то там. Где-то там... Пойди туда, не знаю куда... Эх... Будем искать. Я не знал куда идти, поэтому решил пойти по направлению наступления наших войск... Собственно, это единственный ориентир, который я помню, давненько всё это было. Я шёл мимо застывших солдат, бредущих к окопам. Перепрыгивал через брустверы и огибал воронки от снарядов. Я не знаю, сколько прошёл. Я шёл, вспоминая тот бой. Страшная была мясорубка. Линия фронта длиной семь километров. Три ряда окопов и всего сто двадцать метров до противника. Сто двадцать, пропитанных кровью и провонявших порохом, метра. Наши войска пять раз пытались выбить противника с его позиций, поливая их свинцом, вбивая их в землю артиллерией. Плотность артиллерийского огня была так высока, что тела, лежащие между окопами, буквально перемалывало в фарш осколками и смешивало с землёй. Сто двадцать метров смерти. Это продолжалось до тех пор, пока сюда не бросили нас. Два десятка бойцов шестого отдела и меня, молодого тогда лейтенанта. Я шёл через пропаханное взрывом поле. Вон там погиб Джайс. Он попал под перекрёстный пулемётный огонь, и его разорвало пополам, не спасла даже регенерация вервольфа. Там разорвало Эйса "Бигмена". Снаряд полковой гаубицы- это был весомый аргумент даже для его шкуры. Там погиб Тини, а там Эси... и ещё много хороших парней. Я перелез через колючку и оказался во вражеских окопах. Грязные, измазанные землёй лица. Уставшие, но не сломленные. Хороший враг, честный, стойкий. Мы их растоптали, но они заставили себя уважать. Огибая раненых и измотанных солдат, готовых принять свой последний бой, я поднялся на небольшой пригорок и оглядел окрестности. В пяти километрах дальше стоял небольшой городок. Я решил направиться к нему. В городке было так же тихо, как и везде. Лишь застывшие на улицах люди-солдаты и гражданские. Эвакуация шла до последнего. Пройдя до центра города, я почувствовал что-то. Что-то родное и давно забытое. Я доверился чувствам и вышел к небольшому саду. Там, в этом саду, под большой раскидистой яблоней, на деревянной скамейке сидел молодой парень в школьной форме. Парень держал в руках книгу, беззвучно шевеля губами. Я подошёл ближе. Парень поднял на меня зелёные глаза. -Привет,- сказал он, положив книгу на колени. -Привет,- я приветливо махнул единственному по-настоящему живому здесь человеку рукой. -Ты пришёл меня убить?- с неким равнодушием поинтересовался школьник. Что? Что он сейчас сказал? Я остановился в смятении, не зная как реагировать: -З-зачем?- это единственное, что я смог сказать. -А разве для тебя, Висс, нужна причина чтобы убивать?- неожиданно резко ответил подросток, назвав моё имя в прошлом мире. Я моргнул. И, внутренне холодея, понял. Что действительно, она не нужна... мне уже давно не нужна на это причина. Сначала я сражался, чтобы выжить, завоевать своё место под солнцем. Потом я воевал и убивал за империю и друзей. Только друзья погибли, а империя изменилась, и тогда я продолжал убивать... для себя, по привычке. Нет... НЕТ! -Нет... Я пришёл поговорить. Парень кивнул и указал на скамейку. Я сел на самый край и не знал, что сказать дальше. Мысли путались и разбегались. -Что дальше?- печально спросил подросток. -А? - не сразу ответил я, потому что был погружён в собственные мысли и абстрагировался от мира. -Что ты хочешь? Остаться тем, кем ты был? Цепным имперским псом. Или стать кем-то другим? Если первое, то тебе нужно сделать сущий пустяк- убить меня. Если же второе, то убить часть себя. Ту часть что осталась тут,- он обвёл рукой, показывая на пейзаж вокруг.- Вот и всё. Правда, просто?- с некоторой обречённостью произнёс мальчишка. А потом протянул мне руку.- Выбирай. -Я... я решил,- сказал я, вставая с лавки напротив школьника. -Прощай, Висс Дель Торес, - сказал парень. -Нет... Здравствуй, Шишио Макото,- с улыбкой ответил я, пожимая его руку. – Прощай, старая жизнь, привет, новая. И тут же окружающий мир погрузился во тьму.