Морфин

Они шли по берегу острова, в глубине которого скрывалась резиденция. Какие знакомые, мать их, места. Тайсон не мог отделаться от мысли, что теперь его запрут в той самой камере, где держат особо опасных. Вот это ирония, парень столько времени провел на острове в качестве сторожа, но только сейчас понял, что был одним из заключенных. Одно неверное слово, действие или вздох — и он был бы мертв. Амфитрита не хватало только повода. Она не могла не знать, что Кастеллан не раз отправлял детей Посейдона на верную смерть. Богиня наверняка надеялась, что Тайсон не выдержит и отыграется либо за нож в собственной груди, много лет назад оставленный Лукасом, либо за брата, чудом выжившего в их противостоянии. И он хотел. Тайсон много раз приходил в камеру и смотрел, как ведётся допрос. Его захлестывало злое удовлетворение, когда кожа полубога окрашивалась в алый. Вот только на место ненависти пришло невольное уважение за то, что не сломался, сочувствие, когда стало понятно, что парень или не знает ответы на бесчисленные вопросы, либо очень хорошо умеет молчать. А ещё Тайсон помнил взгляд брата. Перси словно потерял часть своей души. Смысл жизни. Его больной, пропитанный горечью утраты взгляд вставал перед Тайсоном каждый раз при виде Кастеллана. Страдал брат по противнику или по времени, ушедшему вместе с ним? Он не знал ответ на этот вопрос, но ненавидеть уже не получалось. И полубог остался жив, к ярости и разочарованию Амфитриты, ведь убить его собственноручно здесь, в резиденции, она не могла. И вот, Тайсон вернулся. Снова здесь, в серости и однообразии. Даже солнце в этом месте не греет. Парень тихо выдохнул, закапывая воспоминания в одном из самых отдаленных углах памяти. Не сейчас. Мать. Какая она? Волнение. Страх. Надежда. Злость. Четыре эмоции, которые полностью захватили Тайсона. Парень злился. На себя, за то, что не спрашивал раньше, на Посейдона, за то, что молчал столько лет, но больше всего — на мать, которая все это время была где-то рядом, которая бросила его. Он надеялся, что с этого момента все изменится, что все будет хорошо, но было так страшно потеряться в этом чувстве, что он шел за отцом, не отрывая взгляд от его спины, словно, если он хотя бы на миг выпустит бога из поля зрения, тот исчезнет, и все это окажется сном. Тайсон с отчаянием подумал, что окончательно запутался. Он больше не знает, как относится к Посейдону, не знает, как помочь Перси, не знает, как быть с Кастелланом и тем, что в лагере полубоги готовы вцепиться друг другу в глотку. — Тайсон, — отец остановился у большого валуна, одном из тех, что громоздились друг на друге в северной части острова. — прости, что все получается вот, так, но…у меня не было другого выбора. И твердая поверхность под рукой бога подвернулась сизой дымкой, растворилась в окружающем тумане. Открылся проход. Тайсон тяжело сглотнул и первым зашёл внутрь. По глазам ударил яркий свет. Проморгавшись и частично восстановив зрение, парень увидел сплошной каменный свод. Не было окон или светильников, но, тем не менее, в импровизированной пещере равномерно растекался солнечный свет. Он словно отражался от поверхностей, многократно усиливаясь. Тайсон огляделся по сторонам. За спиной беззвучно закрылся проход, а рядом встал Посейдон. Они оказались на узкой дорожке, которая спускалась прямо в озеро. Озеро, с чистейшим каменистым дном. Посередине, равноудаленно от стен, глубоко погрузившись в воду, громоздился валун, он был огромный, но все равно не дотягивался до края свода. Тайсон подавился вдохом, когда посмотрел наверх. Это должна была быть она. Красивая женщина, сотканная из мельчайших капелек воды, она казалась картинкой, хрустальной куклой, что может разбиться от малейшего прикосновения. Нимфа сидела на камне, подол ее сверкающего платья терялся в искрящейся поверхности воды, сливался с ней, и если бы Тайсон не знал, что она — часть этой стихии, решил бы, что не может рассмотреть её ступни из-за обмана зрения. — Мама? — очень тихо обратился он к девушке, задумчиво перебирающей серебристые пряди, отливающие бирюзой. — Она тебя не помнит, — грусто улыбнулся Посейдон, когда та переплела волосы в простую косу и, увидев нежданных гостей, нырнула в озеро. Бог вынул из кармана жемчужинку, что дала Тайсону Астрея, и присел у края озера, протянув руку ладонью вверх. — Здравствуй, Лазурь, — таким мягким голос отца циклоп ещё не слышал. — смотри, я принес тебе подарок. Метрах в двух от берега проявились очертания девушки. Ей, будто ребенку, было любопытно и страшно подойти ближе. — Не бойся, это тебе. Девушка широко улыбнулась и забрала жемчужинку, по поднявшейся волне взобралась на валун и снова села на самой вершине, рассматривая в солнечных лучах переливающуюся бусину. У Тайсона защемило сердце, когда водная гладь пошла рябью, словно стихия смеялась. — Что с ней случилось? — Амфитрита. Она узнала про Лазурь, — Посейдон закрыл глаза, словно воспоминания причиняли ему боль. — и прокляла её. Я не уберёг твою маму. Она была очень доброй, чуткой. Иногда Лазурь вспоминает меня. Но с этими воспоминаниями приходит и боль. Видимо, Астрея хотела, чтобы ты познакомился с ней для того, чтобы понять: Амфитрита не остановится, она любит власть, много власти. И сейчас, когда возможность получить безграничную мощь ей мешает всего лишь жизнь Люка Кастеллана, она пойдет на все. И если Перси сейчас с ним, его Амфитрита убьет в первую очередь. Мы должны найти его и вернуть, только в лагере он будет в безопасности. — А что, если он не хочет возвращаться? — Ему придётся.

***

— Нико, подожди! Голос нагнал его перед самой границей. — Пожалуйста, только не это… — сквозь зубы выдохнул сын Аида, обречённо поворачиваясь. Парень ожидал увидеть Гроувера и Аннабет, но, к облегчению полубога, к нему бежал один только сатир. — Здравствуй, — проявил вежливость Нико, когда запыхавшийся Ундервуд приблизился. Сын Аида улыбнулся краем губ, представляя, как они смотрятся со стороны: худой невысокий полубог в черном с ног до головы, и пухлый сатир в желтой полосатой футболке, туго обтянувшей живот. Колоритная парочка. — И тебе не хворать, — выдохнул Гроувер, утирая вспотевший лоб. — собрался куда? — Дела, — пожал плечами сын Аида. — Я думал, у нас что-то вроде военного положения, — удивился парень, озираясь, словно хотел увидеть еще кого-то. — ну, пока Перси и Клариссу не найдут. Говорят, выпускают только с разрешения Хирона. — Считай, что оно у меня есть, — пожал плечами сын Аида, не собирающийся отчитываться перед кем-то о своих передвижениях, спасибо тропам, которые не затрагивали внешние контуры охранных линий. — ты зачем меня искал? — А, — сатир звонко хлопнул себя по лбу, чудом не ткнувшись ладонью в рожки. — я знаю, как Перси можно найти. Нико усилием воли удержал на лице бесстрастное выражение, хотя внутри все оборвалось. Он ждал какого-то мудрого закидона от Аннабет, но у той, видимо, совсем башню снесло от мысли, что Джексон отправился в путешествие без нее, так что Чейз хватало только на истерические вопли и размахивание руками. Как бы ди Анджело не хотел, чтобы единственный друг вернулся, он прекрасно понимал, чем им всем это будет грозить. Они стоят на эшафоте с веревкой на шее, и будет даже обидно, если за рычаг дернет Ундервуд. — Смотри, — ворвался в его мысли сатир — во-первых, можно попросить Тайсона, чтобы он узнал у отца о передвижениях брата. Хирон говорил, что стихия у Перси проявляется всё сильнее, а это не может не отражаться на общих потоках, честно говоря, не знаю, что это значит…так вот, через эти потоки Посейдон наверняка может сказать, использовалась где-то сила, схожая с его собственной, или нет… — А если Перси нигде не использовал свою силу? — перебил ди Анджело, вознося хвалу благоразумию Джексона (хотя, вполне вероятно, стоит благодарить предусмотрительность Кастеллана или Клариссы), догадавшегося свалить куда-то в другой мир, там его следы явно оборвутся. — Ну, попробовать можно в любом случае, Перси никогда не обращал внимание на такие мелочи, как способы его отследить, думаю, этот раз не исключение. — Гроувер глубокомысленно почесал затылок. — Ну, как найдешь Тайсона, дай знать, — хмыкнул полубог. — А ты не знаешь, где он? — удивился Гроувер. — вы ж не расставались несколько дней. — Я теперь обязан на нем жениться? — не понял Нико. — Ну… — сатир смутился и нервно ударил копытом о землю. — нет, конечно, просто я подумал, что… — Подумай еще раз и заткнись, — от души посоветовал ему собеседник. Предположение о каких-то отношениях между ним и рыжим воином вызвали в душе злость. Нет, если быть объективным, брюнета никогда не интересовали девушки, и он давно знал, что играет за другую команду, не делая из этого страшную тайну. Но пусть катятся в Тартар все, кто хочет залезть ему в душу, не имея на то права. А он ещё пинок под зад добавит. Для успокоения души, так сказать. — А что во-вторых? — оторвался от неприятных мыслей сын Аида. — Ну, это тоже связано с Тайсоном, но потому что иначе к ним домой не попасть. Надо его найти и воспользоваться почтой Ириды. — Умно, — вынужден был признать Нико. — очевидно, потому и гениально. За столько времени до этого никто не додумался. Нам не нужен Тайсон, идем, у меня есть разрешение Перси заходить в любое время, защита меня пропустит. — А я? — нахохлился сатир. — Хочешь ждать, пока появится Тайсон? А если Перси нужна помощь сейчас? — ди Анджело бессовестно манипулировал дружескими чувствами собеседника и ни капли в этом не раскаивался, потому что ему как раз и нужно было оказаться у фонтана раньше и одному. — Кстати, нужно, чтобы никто не узнал, что мы там были, иначе посчитают, что мы причастны. — Я никому не скажу, но буду ждать снаружи и ты мне расскажешь, что у тебя вышло, — сдался тот. — Легко, — усмехнулся сын Аида такой неточной формулировке условия. — Гроувер, никому. Даже Аннабет. Нет, в первую очередь Аннабет. — Но она больше всех хочет найти Перси. — А если он не просто так ничего ей не сказал? Если для нее это может быть опасно? — Ладно, идем. Нико бросил взгляд на наручные часы, поморщился, но вынужден был отложить поход к отцу, сейчас необходимо было сделать другое. — Флиси, пожалуйста, — бросил драхму в фонтанчик ди Анджело. — покажи Тайсона. Для начала. Над водой сгустился белесый туман. Из облака донеслось привычное:"Хм!». Не все знали, что у Ириды есть помощницы, отвечающие за разные аспекты доставки сообщений. Одна из них — Флиси, проецировала картинку для двух собеседников, но за отдельную плату могла показать только ту сторону, которую хочет увидеть заказчик. Помощница Ириды не любила сына Аида и тот отвечал взаимностью заносчивой дамочке, но всегда был безупречно вежлив, так что монета всё-таки исчезла, а в облаке проступили знакомые очертания. Нико замер, не веря собственным глазам. Рыжий парень шел по берегу какого-то моря в компании папочки. Попадалово. Следить за повелителем морей было опасно, если мелкий шпионаж за полубогом мог остаться незамеченным, то полноценный бог мог легко почувствовать вмешательство в пространство. Ди Анджело лихорадочно вспоминал, говорил ли Тайсон о каких-то поездках в компании Посейдона, но уже знал, видел по лицу полукровки, что что-то изменилось и все планы брюнета могут отправляться в дальние дали. — Не делай глупости, он ведь твой брат… — полубог закусил губу, следя за резкими движениями бога. Посейдон показывал на что-то далёкое, что было невозможно рассмотреть с этого ракурса, но, несомненно, важное. — Уменьшить, — бросил в фонтан еще драхму сын Аида. Очертания картинки поплыли и над поверхностью воды появилось серое каменное строение с узкими окнами, высокими отвесными стенами, с мельтешащими во внутреннем дворе точками, в которых можно было предположить охрану. Остров с серой психбольницей. Или тюрьмой. — Та самая резиденция? — сам у себя спросил Нико. — ох, ребята, неужели вы там наследили? — Назад, — обратился к фонтану полубог, расставаясь с ещё одной монетой. Снова белесый туман и картинка возвратилась к Посейдону и Тайсону. Мужчина что-то отрывисто объяснил сыну, тот недовольно поморщился, но ответил, а в следующий момент повелитель морей обернулся и посмотрел прямо на Нико. Парень со вскриком отшатнулся от бортика, над которым склонился, пытаясь прочитать по губам их разговор. Сердце колотилось о ребра, грозя вот-вот разорвать грудную клетку. Но бог уже смотрел в сторону, туда, где рвалась ткань мира, где вырисовывались знакомые очертания черного капюшона… Сын Аида резким движением разрубил воздух, уничтожая картинку, и почти бегом бросился к двери. — Ну, что? Ди Анджело сепдито скрипнул зубами. Он совсем забыл про сатира. — К нему не проходят сообщения, — бросил полубог, сбегая по крыльцу вниз. Благо, это должно быть правдой. Где бы ни был Перси — он в другом мире, там, где не должно быть большим влияние греческих богов. Надо идти к Стражам. Только они знают ответ, и если Посейдон задавал правильные вопросы, у Джексона почти не осталось времени. Но нельзя делать это прямо здесь, одно дело — уходить на тропу, и другое — рвать грань, это не то, что Хирон, все полубоги почувствуют. — Что это значит? — не понял Гроувер. — Я не знаю, — покачал головой Нико. — Что вообще происходит?! — повысил голос Ундервунд. — Этого я тоже не знаю! — крикнул в ответ полубог, понимая, что время утекает сквозь пальцы. — Гроувер, потом поговорим, мне пора. Миссис О’Лири! Спину знакомо обдало жаром. Нико на рефлексах развернулся, вставая в стойку, но уже через мгновение расслабился, услышав заливистый лай. — Привет, — отряхнулся от собачьих слюней ди Анджело. Адская гончая счастливо повизгивала, преданно заглядывая ему в глаза. Гроувер поспешил спрятаться за ближайшем деревом до того, как мохнатый танк обратит на него свой благосклонный взор. — Ты мне поможешь — спросил Нико. — попасть на ту сторону? Миссис О’Лири перестала вилять хвостом и легла, уткнувшись носом в лапы, словно маленький щенок, прячущийся от опасности. — Да, ты не в восторге… — понял сын Аида. Миссис О’Лири была не совсем обычной гончей — она была рождена в аду и воспитана как загонщик Изнанки, её тренировали Стражи. Вот только из-за слишком добродушного характера те бросили эксперимент над собачкой. Поэтому она могла не только ходить тенями, по касательной задевая тропы изнанки, но и быть проводником, Нико догадывался, что в случае крайней необходимости Стражи смогут отправить послание через гончую, не думал только, что это понадобится ему самому. — Извини, Гроувер, мне правда пора идти, — на плечи ди Анджело лег плащ, а на груди застегнулся доспех, завершая облачение Вестника. — договорим в другой раз. Миссис О’Лири, веди. Гончая безрадостно вскочила и первая нырнула в тень. Нико скользил за огромной собакой, краем зрения отмечая неизвестные окрестности. Они за считанные удары сердца пробежали мир теней, обогнули развилку к тропам и ускорились, когда температура стала резко падать. Нико выдохнул первое облачко пара, и провожатая остановилась, затопталась на месте, поскуливая. — Ты привела меня к границе Изнанки? — догадался брюнет. Гончая грустно вздохнула и поджала хвост, с опаской косясь по сторонам. — А дальше не можешь? — Дальше ей нельзя, — прошелестел рядом голос. —  Я хочу вернуть долг, — Нико не дрогнул, когда в двух шагах от него в пространстве соткался Страж. — Ну, тогда проходи, Изнанка не тронет тебя, пока ты полезен, — холодно рассмеялся скрытый под плащем собеседник. Нико стиснул пальцы в кулаки и, сделав глубокий вдох, прошел в открывшийся разлом. Первые, на кого упал взгляд — Пожиратели. Прототипы тех тварей, что призывались из ада в большинстве случаев (так как обладали невеликим умом и бросались в первую же воронку), в мире были кем-то вроде червей — санитары общества. Низшая каста. Чернильное пятно, плавающее в пространстве. Выглядит жутко, но на деле может только селян пугать. — Сгиньте, — властно бросил голос из-под капюшона. Пятна исчезли, как не бывало. Окружающий пейзаж не радовал красочностью. Черные краски, серые, красные, фиолетовые. Слишком агрессивные, слишком яркие, они давили со всех сторон, не давая сосредоточится, подчиняя. — Где я могу работать? — выдохнув, перешёл к делу полубог. Быстрее начнет, быстрее закончит. Он и так слишком много задолжал, нельзя спрашивать сразу. — Прежде, чем ты войдешь в святилище, принеси подношение. Картина мира резко двинулась, перебрасывая собеседников к подножию алой пирамиды с черными прожилками. Словно окровавленная кожа с черными венами. Нико усилием воли удержал каменное выражение на лице, хотя от резкой смены обстановки его замутило. Страж пошевелился, словно передёрнул плечами и бедрами одновременно, и из литой поверхности пирамиды выехала глиняная чаша. — Твоя кровь ценна. Хватит пары капель. Силы пригодятся. Ди Анджело полоснул себя по запястью ритуальным ножом. После всех манипуляций, что отец, фурии и он сам провел над своим телом, организм очень неохотно расставался с ценной жидкостью. Благодаря ножу порез затянулся не сразу и на дно чаши упали две тягучие капли. По черным потёкам пробежали фиолетовые всполохи, теряясь где-то наверху. — Входи. Оказавшись внутри, полубог почувствовал облегчение. Все вокруг было черным. Просто черным, без каких-то безумных сочетаний. — До полнолуния ещё неделя, — раздался рядом недовольный голос. — ты рано. — Я пришел отдать долг, — пожал плечами Нико, поворачиваясь к собеседнику. На него смотрели красные глаза с черными зрачками. В сочетании с белым черепом и серебристо-снежными волосами смотрелось жутко, но сын Аида привык каждый месяц приходить сюда и разговаривать с ребенком. Разве что раньше его просто перебрасывало в пирамиду, и он никогда не был снаружи. — Как ты себя чувствуешь? — задал пареньку дежурный вопрос ди Анджело. Тот пожал плечами, отворачиваясь. — Нормально. — Азазель, ты первый ребенок с Изнанки, которому не нужны кольца призыва и контракт, чтобы путешествовать за гранью, но прежде, чем ты выйдешь отсюда, я должен пробудить эту вашу память предков. Сам же знаешь, нам от этого никуда не деться. Быстрее начнем, быстрее закончим. — Зачем, если меня все равно отсюда не выпускают, — буркнул мальчишка. — Затем, что это может быть опасно для тебя. Тебе не нужен плащ теней, чтобы передвигаться по земле, когда всему твоему роду малейший солнечный свет оставляет на коже ожоги. Ты что-то новое и уникальное, но это не значит, что ты неуязвим. Я должен узнать границы твоих возможностей. — Почему старейшины доверяют тебе? Пускают сюда? — повернулся к полубогу Азазель. — Я надеялся, ты не спросишь, — поморщился ли Анджело. — но отвечу. В какой-то мере, ад — тоже изнанка мира, крошечная его часть, можно сказать, что мы связаны и черпаем силы из родственных источников. Если нарушится баланс на вашей стороне, это наложит отпечаток и на нашу. А мне нравится мой мир, каким бы несовершенным он ни был. — Это значит, что ты такой же, как я? — заинтересованно склонил голову на плечо потомок Стражей. — В некотором роде, но вернее сказать, я — это обратный ты. Наши отцы правят там, куда обычным людям ход заказан, мы имеем большую силу и ещё большую ответственность, и не принадлежим самим себе. — Ну, ладно, держи, — Азазель протянул ему руку ладонью вверх. — от этого и правда не уйти. — Каждый раз будешь устраивать допрос перед тем, как согласиться? Знаешь же, что выбора нет, — Нико положил свою руку сверху, ладонью вниз. — Ты хотя бы отвечаешь. Сын Аида невесело усмехнулся. Вот бы ему тоже кто-нибудь ответил. Но вот проблема — единственные, кто может что-то объяснить — Стражи, а они ничего не будут делать просто так. Везде эти договоры. Ебаный договор, по которым он обязан приходить каждое полнолуние и звать давно копыта откинувших Стражей, чтобы те перенесли часть своего сознания единственному адекватному созданию на всей Изнанке. Договор, по которому за свою помощь Нико получает возможность видеться с сестрой. Только так. Это было условие Аида. После того, как Танатос хотел обратить Нико в своего воина, лишить всего живого, ди Анджело пришел к отцу. Тот помог справиться с последствиями, сорвать печать мертвого бога, но поставил новое условие. Помощь Изнанке. В этот момент пришел первый образ, обрывая размышления Нико. Самое неприятное, что было в этих необходимых походах. Воспоминания, которые Стражи передавали через полубога своему потомку, сливались для Нико в сплошную нарезку отдельных кадров, перемотанных на максимальной скорости. И это звон…тонкий, впивающийся в мозг, переходящий в визг, разрывающий барабанные перепонки рев. Главное — не всматриваться в картины, чтобы не сойти с ума. Застыв статуей посреди черной пирамиды, стараясь отрешиться от всего происходящего, Нико думал об устройстве своего мира. Хотел бы он быть обычным человеком, со своими радостями и печалями, иметь нормальную семью, не знаю о распрях богов и их детей… Мир. Этот мир. Он связан с Изнанкой. Ну, конечно! — Эй! — Азазель удивлённо посмотрел на отскочившего на метр проводника. — Что случилось? — Слушай, — брюнет чуть ли не клещами вцепился в худые плечи будущего Стража (или кто там может вырасти из этого уникального дарования). — я помогу тебе выйти отсюда. Скоро. — Что? — обрадовался пацан. — Подожди, послушай. Я помогу тебе навсегда покинуть эту ебучую пирамиду, если ты мне расскажешь, как доставить сообщение в другой мир так, чтобы это невозможно было отследить. Изнанка…она же должна быть одна у всех миров. Да, она ведь бесконечна! — Какой мир? — не понял Азазель. — Подожди, ты… — внутри полубога все оборвалось. — ты не видишь их? — Я ещё не обладаю Знанием, — пожал плечами паренёк. — А если вызвать того, кто сможет передать тебе его? — Думаешь, ты сможешь? — в голосе Азазеля отчётливо прозвучало сомнение. — Что нам мешает попытаться? — протянул свою руку ладонью вверх ди Анджело. Это было больно. Во всех смыслах. Приходилось до рези в глазах всматриваться в мельтешение картин, пытаясь выхватить хоть что-то. И этот визг, он то нарастал, то практически полностью пропадал. Это становилось невыносимым. — Нико, стой, подожди! — вклинился в ужасную какофонию тихий голос. — я нашел! Полубог отдернул руку, разрывая контакт, и устало привалился спиной к стене. Хоть бы получилось. Из носа тонкой струйкой текла кровь. Нико усмехнулся. Вот и ещё одна брешь в его защите. — Я знаю, что нужно сделать. Поклянись, что меня отсюда выпустят, — Азазель грозно посмотрел в глаза собеседника. Брюнет стёр с лица кровь и кивнул. — Наш договор с Изнанкой будет закрыт в тот момент, когда пробудятся все воспоминания. Я знаю, как ускорить процесс, хоть, как ты можешь видеть, это нелегко. Я буду приходить сюда раз в неделю. Мы закончим через полгода. — А если я не соглашусь? — заинтересовался светловолосый. — Что такое три-пять лет для бессмертного Стража? — усмехнулся Нико, отмечая, как недовольно морщится мальчишка. — Ты сын повелителя царства мертвых. Тебя слушаются не только духи, вспомни о костях. Изнанка — перекресток между мирами, принеси сюда кости жителя своего мира и отправь туда, куда тебе надо. Ди Анджело кивком поблагодарил собеседника и направился прочь из помещения. Нужный мир назовет ему не Азазель. — Нико, — окликнул его оставшийся в одиночестве парень. — надеюсь, оно того стоит. — Я тоже, — едва слышно выдохнул Нико, вновь оказываясь посреди картины сумасшедшего художника. Найти Стража оказалось просто. Он ждал его на выходе из пирамиды. Нико не знал почему, но он всегда общался только с ним и Азазелем. У Стражей разные фигуры и плащи. Вот только раньше не находилось счастливцев, которые могли пережить больше одной встречи с ними, чтобы заметить разницу и рассказать о ней. — Я сделал больше, чем должен был. Договор не предусматривает это. Мой долг зачтен? — Да. — Я должен знать, в каком мире находится Персей Джексон. — Название ни о чем тебе не скажет, полубог. — Как мне понять, где он? — Ваши миры зеркальны. Это все, что я могу сказать. — Последний вопрос, лорд, — Нико нервно сжал пальцы. — эта информация известна Посейдону? — Да. В следующую секунду полубога зацепило и понесло, словно он попал в сильное течение бурной реки. Перед глазами потемнело, и брюнет потерял сознание. А когда пришел в себя — оказался в своих покоях, в подземном царстве.