Особая операция

Москва. 2008 год. По Тверскому бульвару, одной из самых больших улиц в городе, где всегда было много людей в любое время суток, прохаживались двое. Первый был достаточно высок, в лёгких, светлых брюках и рубашке поло, с неприметной внешностью: светлыми волосами, нерезкими чертами лица — он мог бы сойти за типичного русского бизнесмена, которому вздумалось отдохнуть и расслабиться, скинув все свои обязанности на зама. Сейчас в нём мало кто смог бы узнать Куликова, генерала российских спецслужб, курировавшего многие подразделения и отряды. Спутник же разительно отличался от него: во втором явно угадывался человек, много времени пробывший на военной службе, либо работавший телохранителем. Ниже Куликова на полголовы, он выглядел намного крепче и сильнее; цепкий и зоркий взгляд, предусмотрительное периодическое поглядывание за спину походило на проверку. Мужчины прошлись немного по бульвару и свернули под тень деревьев, по-видимому, стараясь, чтобы никто из прохожих не мог случайно услышать их разговор. — Дело у меня есть к тебе и твоей команде, Борис Романович, — приступил незамедлительно генерал, поздоровавшись ещё в самом начале встречи. — Важное. Очень. Причём требуются все люди. Вы профессионалы, и вам нужно будет справиться с охраной и контролем таких же профессионалов. Знаю, ты в последнее время был на вашей базе в Приднестровье, но, может, слышал о группировке «Меч», которая якобы боролась с преступниками? — Да, есть такое, — кивнул Стив, — правда, я действительно мало что знаю об этом. Разве что на этой неделе читал в первой попавшейся газете новости. Однако там столько всяких откровенных небылиц было написано, что я и не разобрал. В самом деле, кто-то «объявил войну преступности»? — в его голосе, кроме лишь небольшой иронии, не было ни сомнений, ни скептицизма. Зато они были у генерала. — В последнее время за «Меч» взялось ФСБ. Вышли наши ребята на членов группы. В первый раз неудачно: погибло двое оперов. А вот во второй раз повезло. Командовал тогда Коренев, возглавлявший отряд «Альфа», мы несколько раз пересекались. В последней его операции группа была разгромлена… — Полностью? — Увы, точно неизвестно. Однако урон они понесли большой. Один убит; снайпер и, возможно, организатор группы, а также два помощника – в тюремной больнице, плюс ещё врач. Они все у нас. Говорят, один сумел сбежать, но, думаю, особой роли этот факт не играет. Шумиха большая, шапки летят, кто-то уволен, проводятся проверки, потому что последняя жертва — генерал милиции Муратов — поначалу выглядел таким же борцом за справедливость, поскольку раскрыл дело по сбыту наркотиков, а потом выяснилось, что он сам каким-то образом был во всём этом замешан. Не зря же его прикончили. Протестов много: народ волнуется, есть те, кто открыто кричит о пользе «Меча». В общем, теперь надо тех, кто сидит у нас, полуохранять-полунадзирать. — Подробности? — Подробности в папке, уже лежащей у вас в доме, на столе. Да, не смог сейчас передать, моя оплошность. Она доставлена моим человеком, которого, надеюсь, вы не потрепали. Моя дочь Лава знает его, так что, думаю, обошлось без инцидентов. — Анатолий Михайлович, вынужден вас огорчить, у неё сегодня какая-то встреча, боюсь, не всё хорошо получилось у «почтальона». — Ладно, приду — узнаю. Суть задания понятна. Возьмётесь? Сумма приличная, потрясений и неприятных сюрпризов не намечается, это не Равания с её переворотом. — Я, конечно, посоветуюсь с остальными, но не сомневаюсь, что они согласятся. Это всё? — Пока да. Стив кивнул, задумчиво глядя в сторону, а затем поднял вопросительный взгляд на Куликова. — А как вы сами относитесь? — прямо спросил он. — Вроде как говорили неодобрительно, но ведь признали, что не зря прикончили того генерала. — Сказать честно, если просмотреть материалы, то, на самом деле, хочется верить тому, что они и вправду стараются на благо простых людей. Но, — пауза, — двое оперов, пусть им и не повезло — это показатель их стремлений. Да и что мешало им тогда, в последнем деле, сдаться? Многие ведь были ранены, некоторые — убиты. Так что иллюзий я не питаю, хотя открыто говорю: невольно рождается двойственное отношение. — Понятно. Я тогда пошёл, буду обсуждать задание со своими. Ответ придёт, думаю, через два часа. Они разошлись, каждый по своим делам. Куликов, дойдя до конца бульвара, сел в приготовленную машину и, пока та набирала скорость, задумался: интуиция молчала, но он понимал, что не всё так будет просто в этот раз, нет. *** — Нам предлагают новое задание. — Стив сидел за столом, перед ним лежала папка. Бес находился за его спиной, искоса смотря то на командира, то на бумаги, лежащие перед ним. Шаман теребил свой очередной оберег из какой-то, как успел Стив заметить, белой кости, спокойно глядя прямо на Бориса. Лава, уже пришедшая со встречи, с открытым любопытством рассматривала документы. Ей ещё не успели сообщить ничего о деле, хотя она, находясь в Москве с июня, была осведомлена больше других, что за «подопечные» у них намечаются. — И какое же? — спросила девушка. Стив отложил первый лист бумаги и начал читать. — Группа «Меч», названная так за разбрасываемые на местах преступления карты Таро. Информация, собранная здесь, кстати, самая свежая, последняя, в МВД и ФСБ не все знают об этих сведениях. Тут нам больше доверяют, — отвлёкся он, оглядывая остальных. — Не давая пощады никому, занималась разбойными нападениями, убийствами тех преступников, которые ускользали от закона. Среди особо отличившихся дел отмечаются следующие: убийство десятерых человек, подозревавшихся в распространении наркоты; нападение на одно из ОВД Москвы: тогда была проведена хитроумная операция по уничтожению оборотней в погонах, убивавших и грабивших водителей автомобилей; и, наконец, молниеносный захват телеэфира, когда группа быстро повязала всех, кто находился в здании, и так же быстро ушла. С того дела как раз началось постепенное и логичное обнаружение членов группировки, так как были допущены ошибки. — Какие? — неожиданно задал вопрос Бес. — В телецентре был оставлен один участник из «мечей» — Антон Карев, это показалось слишком подозрительным: не только его присутствие именно в этот день, но и судимость. Как отмечено, за убийство маньяка. Пять лет отсидел. — Так мало? — удивилась Лава. Стив порылся в бумагах и нашёл отдельную справку: — Убийство было совершено в состоянии аффекта, что было учтено судом, а также то, что ранее этот следователь не привлекался, был знаком с одной из потерпевших. Информация точная. Продолжу дальше. Поначалу предполагалось, судя по выводу привлечённого эксперта, что группа состоит из военных; откуда стало известно, не знаю, однако это подтверждается. Причём не было большой осведомленности, хотя допускалась мысль, что часть из них работала или работает в органах. И… наконец можно приступить к тем, кто участвовал в последней операции и попался. Итак, Калинин Максим Владимирович, тридцать шесть лет. Работал в УБОП, принимал участие в силовых операциях, был уволен, подробностей нет. Неизвестно чем занимался и где работал, если смотреть официальную информацию. Особо выделено: участвовал как капитан во второй чеченской кампании, был несколько раз награжден, а также в Приднестровье, тоже отличился. Константин Орлов, двадцать восемь лет, кандидат в мастера спорта по стрельбе, служил вместе с Калининым на войне, специализация — снайпер. Не работает. Здесь данные скудные, зато вот по следующему, — он достал очередной лист, — предостаточно. Николай Савкин, бывший офицер ФСБ, участвовал в контртеррористических операциях, контузия — отставка. Был серьёзно ранен сотрудником «Альфы». — Однако, серьёзные противники. Один снайпер, другой в спецслужбе, остальные тоже в силовых ведомствах работали? — заметил Шаман. — Почти коллеги, можно сказать. — Не забывай, они сейчас тихо и мирно — или не очень — лежат, раненые, под присмотром таких же серьёзных ребят-чекистов, наверное. От нас толком вряд ли требуется следить за ними в одиночку, — возразил Бес. — Там ещё много? — Про Карева Антона вроде бы всё сказано, осталось добавить, что он тоже был убит. Осталось двое, точнее, две женщины. Первая: Дёмина Татьяна, ехала в машине с пытавшимися сбежать двумя «мечами», тяжелораненая, её ещё не допрашивали. Поначалу думали, что просто заложница, но когда её опознали, выяснилось, что она работала в следственной группе по поимке преступников, а самое главное, была знакома с Максимом Калининым, что подтверждает её начальник Виктор Егоров. Тут есть его показания, по которым следует, что они даже встречались. В общем, неспроста она оказалась в той машине. — Выходит, она и сообщала все сведения своему хорошему знакомому, находясь в группе «Меч», так? — спросил Бес. — А вот здесь пока не ясно. Точно узнаем, когда кто-то из них придёт в себя. Теперь вторая участница, Елена Журова, врач-фельдшер на «скорой», имеет двоих детей. Пыталась совершить побег вместе с Калининым, неудачно. Непонятно, на что она надеялась? Так, ладно, про всех и всё узнали. Ну что, берёмся? Гонорар обещали хороший. — А по-моему, нам выбора не оставили, раз уже отдали папку с личными делами, — с лёгкой улыбкой ответила Лава. Оглядев других, она сказала: — Думаю, все согласны. — Тогда я звоню Куликову. *** Мерно пищал кардиограф, отсвечивая кривую линию. В маленьком помещении со стенками из белых плиток, похожем на операционную, пахло хлоркой и спиртом. На жёстком матрасе лежал немолодой мужчина, опутанный проводами, под капельницей, уже несколько дней не подавая признаков жизни. Лишь по прибору можно было понять, что он ещё жив. Когда он резко пришёл в себя тогда, в машине скорой помощи, после введения нескольких кубиков адреналина, у него началось сильное кровотечение, и вскоре Максим снова впал в почти-кому, не успев понять, что же произошло, и не узнав, что на самом деле случилось с Леной. Может, это было и к лучшему: измученному, обессиленному организму требовался долгий покой, чтобы восстановиться, и лишние потрясения были ни к чему. К счастью, за ним в тюремной больнице тщательно наблюдали не только присланные сотрудники и оперативники, но и толковые врачи, которые, узнав об особом пациенте, поручились отвоевать его у косой и поставить на ноги во что бы то ни стало. Благодаря предпринятым усилиям он всё-таки смог постепенно выкарабкаться и сейчас приходил в себя, чувствуя, как ноет тело, и видя только туман перед глазами. Максим почти ничего не помнил, но одно в памяти запечатлелось точно. Прибор запищал сильнее, в коридоре охранники всполошились, послышались голоса, поспешные шаги. В помещение шустро вбежал доктор, который кинулся к пациенту: проверять приборы, затем наклонился к больному и уловил одно только слово: — Ребята…