Anses sapiens

Хар — так представился гном — сурово хмурил кустистые брови и тыкал кривым пальцем в чертёж, возмущаясь конструкцией. К возмущениям карлика за последнюю неделю Тони уже почти привык: тот психовал из-за любой мелочи и совсем не понимал инженерного гения. Локи самоустранился и отсиживал свою моральную травму, объявившуюся нежданно после посещения таверны, в собственных покоях. Тони остался один на один с хрипящим Джарвисом и упёртым Харом. — Вот за ким тут Фафниром канат? — ткнул в вантовые столбы гном. — Позорное какое-то украшательство! — Это не «украшательство»! — вздохнул в очередной раз Тони. — Это для прочности! — Да на кой тут прочность, коли вся эта асовская твердь под хвост к Слейпниру пойдёт вскоре?! — Вот за тем и нужно! Асгард пусть рушится, а мост стоять останется! — А тебе это за ким нужно? — А я плохо делать не умею! — И из чего я должон эти канаты плавить? Тони осмотрелся по сторонам и ткнул в близстоящего стражника. — Вот! Оружия у них много, а нам сталь нужна! И такие перепалки возникали из-за каждого пункта плана по строительству моста. Тони психовал, Тони рычал, Тони кусал ночами подушку и закусывал черновиками чертежей. Он жаловался Джарвису и Фригг, он плакался на жизнь Сиф и в таверне. Но пинок под зад отвесил ему Локи, которому надоело, что его считают бессердечным монстром, который даже свою «лапочку» утешить не способен. Маг громко, на всю таверну, орал, что Тони плохой, его не слушает и вообще Локи заберёт его в спальню и не выпустит, пока Тони не придёт в себя. За ухо, под улюлюканье и одобрительный гул толпы, Локи оттащил разнюнившегося человека от кружки с элем и с позором протащил по улицам и коридорам дворца, чтобы мощным пинком под зад отправить в полёт вовнутрь временно-общих покоев. — Ты совсем с ума сошёл? — спросил Локи, пока Тони отскребал себя от противоположной двери стены. — Ну, гады цверги — это любой ребёнок знает, но тебя же об этом и так предупреждали, но ты согласился. Что было удивительным, Локи сразу понял выдумку с «отношениями» и страдал только от того, что такое масштабное мероприятие с навешиванием лапши на уши прошло без его непосредственного участия. А внимание… внимание было лестным, да и с «ручным человечком» народ вдруг возлюбил его больше, чем пропадающего в Мидгарде Тора. Легенда старательно поддерживалась обоими, слуги отборно откармливались слухами, домыслами и намёками, мама умилялась, и не осталось в Асгарде ни одного работоспособного аса, которого бы домыслы о присутствии обоих предметов их кривотолков на стройплощадке не заставили бы вписаться в добровольную дружину строителей нового усовершенствованного Радужного моста. — Я устал! — громко заныл Тони. — Я хочу домой, на Землю, к Джарвису… — Тебе Джарвис милее меня?! — в замочную скважину проорал Локи, чтоб стражник, прильнувший к двери, уж точно оглох. — Мне и Земля милее Асгарда, но меня никто же не отпустит! Локи хмыкнул, отошёл от двери и сел на кровать, внимательно посмотрев на расстроенного и уставшего человека. — Достроишь мост и ты свободен, — тихо, почти шёпотом, сказал он. — Магию контролировать ты быстрее меня научился, держать тебя особо смысла нет. — Вот и хорошо, вот и славно! Вот закончу и уйду! — внезапно разорался Тони. — Как тискать меня по ночам — так первый, как тащить меня за ухо — так первый, как зад мне отбить — так тоже первый, а как успокоить, пожалеть и сказать «Ну-ну, всё хорошо, ты просто устал» — так в задницу всё, иди, куда хочешь?! Локи моргнул. — Ты охренел? — Я охренел? Это я охренел?! Это я месяц тружусь не пойми над чем с не пойми какими материалами, строю вам тут, понимаешь, коммунизм, то есть мост, на добровольных — ну, почти — началах, и я охренел?!! Да я тут пострадавший! — А от меня чего ты хочешь?! — взвился Локи. — Чтоб пожалел?! — А вот и пожалей! — И пожалею же! — в голосе Локи появились угрожающие нотки. — И пожалей! — Так пожалею, что сам взвоешь! — маг встал с кровати и подошёл к рассевшемуся на полу, раскрасневшемуся от криков Тони. Тот зло посмотрел на него снизу вверх. — Я всё ещё жду «пожалешек»! — Будут тебе «пожалешки»! — рявкнул Локи и за шиворот поднял Тони с пола, широким жестом швырнув того на кровать и плюхнувшись сам сверху. Человек полузадушено пискнул. — Ой, бедненький ты мой, я тебе ничего не придавил? — притворно засюсюкал, как над нагадившим щенком, Локи. — Я тебя сейчас пожалею, сейчас усердно начну жалеть! — Я всё ещё жду! Локи растерялся от такой наглости. Под ним, наполовину утонув в перинах, сверкал глазами разозлённый, обиженный на весь высший свет, растрёпанный и расхристанный человек и никак не желал успокаиваться. Маг ткнул его в бок, Тони выдохнул и зло заметил, что жалеть Локи совсем не умеет. Тот согласился — его учили драться, а не жалеть. — И вообще ты тяжёлый! Слезь с меня! — рявкнул Тони. Но маг не сдвинулся с места, припоминая, что мама жалела их с Тором всегда объятиями. Горизонтальные объятия тоже могли сойти за «пожалешки»: Локи не мог допустить хоть какого-то неумения в собственной жизни, поэтому призыв человека проигнорировал и продолжил своеобразно обнимать. — Ты меня задушишь! — заметил Тони. — А ты меня раздражаешь, но я же молчу, — фыркнул Локи. Его руки были заняты тем, что пытались удержать вместе запястья вяло сопротивлявшегося Тони. — Тварь ты! И жалеть нормально не умеешь, и не помогаешь мне, и затыкаешь меня! — Я тебя ещё не затыкал! — Н-да? — вскинул бровь Тони. В лицо Локи бросилась кровь: человек его достал. — Да ты что?! Маг нагнулся, соприкоснувшись носом с носом человека, и застыл, невербально угрожая. Тони насуплено продолжал смотреть в бесстыжие зелёные глаза ублюдка, который ни на йоту не понимал, как его выводит из себя тупость окружающих. Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы выдать речь подольше, он открыл рот, и в этот миг его нагло, беспардонно, без объявления коварного и подлого наступления укусили за губу. Тони завис, захлопнул рот и обиженно взглянул на напавшего варвара. Варвар был доволен собой. Слишком доволен собой и установившимся молчанием в эфире. Этого генерал противоборствующей армии с разобранным Железным доспехом где-то на Земле уже стерпеть не смог. Злобно прищурившись, он прошипел: — И целоваться ты не умеешь! Тони вообще чувствовал себя очень одиноким в Асгарде, а хрипы и шипение Джарвиса это ощущение только усиливали. На Земле вокруг него вертелись роботы, люди, Пеппер, Хэппи и прочие военные, которым очень нужен был он, точнее его ум, желательно в отсутствии его самого. Подобное касалось, конечно, в основном военных, но и у Роуди иногда мелькало в глазах всякое, навевающее плохую меланхолию на Тони Старка. В Асгарде же с ним не носились вообще. И поначалу было даже приятно бодаться с желтоглазым Большим Братом, разучивать вместе с Локи, как прятаться от всевидящего ока двуглазого Саурона без кольца, искать хоббитов для постройки Мордора-Обсерватории-Моста, чтоб задобрить спящего одноглазого дракона. Но Локи самоустранился, а без мага было скучно. Пожалуй, Тони признавался, он был на той грани, где уже сам был готов разнести Асгард, просто чтобы снова стало весело. И он подозревал, что именно по этой причине Локи в своё время устроил ту бучу, о которой вещали Коулсон и Тор давным-давно на Земле во время споро загнувшейся попытки воссоздать чудовище доктора Франкеншейна-Фьюри с позывным «Мстители». Грубо говоря, Тони сходил с ума от скуки, и раззадорить психически нестабильного мага показалось ему наилучшей идеей, чтобы избавиться от неподобающих мыслишек. Что вновь приводило его мозг к первоначальному пункту: он сошёл с ума. Локи неприятно осклабился, нависая над ним. — Значит, целоваться я не умею? — прошипел он. Тони мысленно улыбнулся своим мыслям: он реально спятил — и кивнул. И совсем некстати пришла в голову шальная весть из подсознания: трахался в последний раз он больше месяца назад. Не считая первых четырнадцати лет, которые он провёл девственником, это был самый долгий период засухи в его личной жизни и постели. «Попал», — подумал Тони, и их губы соприкоснулись. Маг чувствовал себя оскорблённым — его честь была задета. Однако Локи никуда не торопился: медленно, дразня, почти не касаясь, он водил своими губами по его. Чтобы доказать свои умения, что в любви, что в пытках, скорость совсем не помощник. Тони широко раскрыл глаза, когда маг быстро лизнул его нижнюю губу и тут же накрыл своим ртом его. Поцелуй в таверне был жёстким, фальшивым, совсем не таким, как сейчас. Губы Локи хоть и не были столь мягкими, как накаченные гелем губы моделей, но были гораздо более умелыми. Языком проникнув между зубами, Локи огладил язык Тони и тут же прикусил его нижнюю губу, чтобы после нежно, извиняюще коротко поцеловать, и вновь наброситься на рот, то истязая, то кусая, то нежничая, будто под ним не Тони Старк, а фарфоровая принцесса лежит. Тони впервые и основательно понял, что значит «поплыть». Локи умел целоваться и демонстрировал на нём весь арсенал своих знаний. Маг уже давно отпустил его запястья, и Тони зарылся пальцами в густые длинные волосы Локи, чтобы чуть-чуть оттянуть их назад, заставив откинуть голову, и вынудить перевернуться. Просто так сдаваться Тони Старк не привык. Его раздражало, что руки Локи, будто издеваясь над ним, смиренно лежат вдоль тела, не подавая никаких признаков заинтересованности в происходящем между губами этих двоих. Раззадоренный, изнасилованный цвергом во все извилины Тони оставил в покое рот Локи и впился в шею, кусая нежную кожу, проводя языком вниз, к ключицам, чтобы вновь возвратиться к губам и вернуть яростный поцелуй. Тони не нежничал, Локи едва заметно ёрзал под ним, а его пальцы сжимали простыню. — Оказывается, я умею целоваться, — прошептал маг, когда человек вновь вернулся к его шее. Локи намеренно отвлекал себя: Тони диво как был хорош, а сдаваться не хотелось. Почувствовавший вибрацию горла, Тони застыл, прислушался и задумался, ни на секунду не отвлекаясь от шеи мага. Наконец, его вымученный, усталый, зациклившийся на месячном воздержании от секса мозг выдал, что Асгард — это новый Вегас. А как известно любому: что было в Вегасе, остаётся в Вегасе. — Готов поспорить, что трахаться ты не умеешь, — сообщил Тони, усмехаясь Локи в ухо и ощущая, как под ним напрягается тело мага. И Локи перешёл в наступление…