Похищение

      Четверг, 07:30       Мерзкий звонок будильника вернул меня из сна в реальность, не оставив возможности спасти некую девушку от нападавшего на нее чудовища. Грохнув по кнопке выключения трели, я перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Девушку… Как же не хочется думать о том, что в паре комнат отсюда сейчас спит другая — не столь красивая, но спасать ее приходится все равно, уже от другого чудовища по имени «милиция».       Потенциальный покупатель назначил встречу на полдесятого, а мои утренние задачи с недавних пор не заканчивались на «встать» и «умыться», нужно было еще приготовить и себе, и Вике еды, после чего выйти из дома и добраться до места назначения. Часа с лишним на все это должно хватить.       Засыпая на ходу, я поднялся с кровати и, пошатываясь, направился в ванную. Неспешно орудуя щеткой во рту, я задумался о том, что Вика совсем не следит за личной гигиеной после приезда сюда. Да, она один раз сходила в душ, но этого надолго не хватит, а зубы чистить так и вовсе нужно дважды в день — но у нее и зубной щетки-то нет. Надо будет по возвращении зайти в магазин и приобрести оную, а вечером поговорить с Викой и, среди прочего, упомянуть о покупке. Думаю, мне удастся с ней помириться, а тогда можно будет и о более приземленных, нежели перспектива попасть в тюрьму, вещах поболтать.       Продолжая зевать, я прошел в кухню, где первым делом открыл холодильник и стал изучать его содержимое. Внутри не было практически ничего, не считая пары яиц, да жарить их в очередной раз мне уже самому не хочется. Я заглянул в морозилку — в одном из ящиков нашлась целая пачка пельменей, купленных пару недель назад. Недолго думая, я поставил на плиту кастрюлю и вскипятил в ней воду, после чего вскрыл пачку и высыпал в бурлящую жидкость большую часть пельменей, убрав остальные обратно. Жалко, сметаны осталось всего ничего, только на одну порцию хватит. Пожалуй, сам ее и доем, Вике же придется разогревать пельмени, если она не побоится выйти из своей комнаты дальше, чем на расстояние вытянутой руки. На всякий случай напишу ей записку.       Через несколько минут я достал из шкафа тарелку и наложил в нее двенадцать пельменей. В кастрюле осталось примерно столько же, может быть, чуть меньше. Пусть в ней и дальше лежат, хоть немного дольше остывать будут. Выскребя из продолговатой банки последнюю сметану, я добавил ее в бульон, после чего размешал и с удовольствием принялся поглощать свой нехитрый завтрак. Что ни говори, а простая пища тоже способна приносить удовольствие, если она только что приготовлена и еще горячая, особенно утром.       Доев пельмени, я вернулся в комнату, где взял первый попавшийся клочок бумаги и ручку. Думаю, Вика поймет, что я написал, ведь смогла она как-то прочитать Калитонию.       Вика! Я уежаю договариватся с покупателем, меня небудет пару часов. Я приготовил тебе пельмени, они стоят в кострюле на кухне. Разогрей себе, можеш найти какиенибуть приправы и посыпать, если хочеш. Зделай себе чай. Некого небойся, о нашем место нахождение некто незнает. Я приду и принесу покупки, перестовай грустить и выходи, нам нужно серьезно поговарить. Извени за ошибки. Иван.       Просунув бумажку под дверь, я поднялся и кинул взгляд на часы — ничего себе, уже без двадцати девять. А казалось, времени еще куча… Спешно одевшись, я закрыл квартиру на все замки и побежал вниз по лестнице. Хорошо, что от подъезда до остановки всего-то сотня метров. К счастью, с общественным транспортом проблем нет — здесь всего три троллейбусных маршрута, и два из них утром ходят с интервалом в каких-то три-четыре минуты.       Нужный транспорт прибыл почти сразу. Мне нужно доехать до стадиона «Спартак», а это почти весь маршрут и минут двадцать пути. Я уселся на свободное место, взглянул в покрытое каплями окно. Мрачные, ободранные, знакомые до боли дома… эх, нахрен эти депрессивные виды. Лучше ещё раз осмотреть то, что очень скоро будет продано малознакомому человеку.       — Весна-306, — прочитал я вслух название. Это культовый советский кассетный магнитофон, который выпускался c 1972 года. Классика, как она есть. Нельзя не обожать советскую электронику и бытовую технику за их элегантность, продуманность и своеобразный шарм, налет времени. В них при желании несложно разобраться и начать обслуживать все механизмы самостоятельно. Недалеко от моего дома, к счастью, расположено сразу несколько крупных свалок, да и знакомых по увлечению у меня хватает, поэтому проблем с необходимыми деталями и новыми приборами обычно не возникает, постоянно либо выкапываю, либо получаю от приятелей в руки эти чудеса советской инженерии. Без слез на них, побитых, грязных, можно смотреть редко, но кропотливое, деталь за деталью, восстановление вещей приносит истинное удовольствие ценителям. Правда, зачастую отдавать то, что получилось, жалко, а чувства даже в наше время не купишь никакими деньгами. Экземпляры практически каждой модели радиоприемника, магнитофона или же фотоаппарата приходится, смирившись, оставлять дома, просто для души, немногочисленные остальные же пока с успехом удается продавать за хорошие деньги другим любителям старины. Впрочем, в последнее время как заказчиков, так и получаемых от них средств уже слишком мало, чтобы нормально жить даже в одиночку, а ведь сейчас нужно обслуживать еще и Вику. Черт бы побрал «экономистов» у власти, которые, чтобы спасти страну, борются теперь с тунеядцами, к которым зачислили наверняка и меня. Через год придется заплатить соответствующий налог, а если еще вскроется моя «незаконная предпринимательская деятельность», то пиши пропало, попаду в тюрьму. Как легко простой любитель старины превращается в злостного преступника, стоит кому-то наверху этого захотеть. Остается надеяться, что в Словении раритетов на свалках будет не меньше.       С такими мыслями я вышел из троллейбуса на нужной остановке и закурил в ожидании покупателя. Уже чуть ли не половину жизни пытаюсь бросить, но не получается. Увы, очень долгое изучение психологии и эзотерики, а также множество сделанных мной научных заключений по этой тематике не смогли помочь мне побороть собственные вредные привычки. Не хватает мне силы воли, ужасно не хватает.       — Извините, вы, должно быть, Иван Александрович? — обратился ко мне подошедший откуда-то молодой мужчина лет тридцати на вид, одетый в джинсы и синюю куртку. С виду ничем не примечательный паренек, занимается ремонтом в квартирах, а потому хочет разнообразить монотонность работы с помощью музыки. Удивляет лишь одно — для таких вещей сейчас актуальны либо дисковые магнитофоны, либо радиоприёмники. В редкой семье сейчас можно найти кассеты и проигрыватель для них. Похоже, этого человека серьезно увлекает использование оных, или же его семья до сих пор не избавилась от старых носителей информации. Скорее всего, дело в первом, если не врет шестое чувство, благодаря которому я в последние годы способен прочесть большинство людей, просто взглянув на их фотографии. А в реальности это еще легче.       — Здравствуйте, это я. Все, как и обещал, можете осмотреть товар, — с этими словами я аккуратно вынул из пакета и протянул Денису магнитофон. Тот повертел его в руках, сделал вид, что придирчиво осматривает в поисках каких-либо недостатков, но по довольному взгляду было понятно, что ему все нравится.       — Да, все так, — через минуту наконец ответил мужчина, после чего протянул мне ровно оговоренную заранее сумму. Так и должно быть, по Денису видно, что это не тот человек, который будет пытаться торговаться, снижать цену. Это простой работяга. И все же интересующий меня вопрос никак не выходил из головы.       — А вы таки почему берете именно кассетный магнитофон? Дисковый или с флеш-разъемами найти сейчас в разы легче, как и носители под него.       — Кассетный звук, Вань, куда качественнее цифрового. Уверен, вы и сами это знаете.       Я действительно знаю. Но редко мне попадались даже коллеги по увлечению, которые повседневно используют пластинки или кассеты для прослушивания музыки, потому что в разы проще накидать песен на флешку и подключить ее, чем искать кассеты и пластинки, которых в наше время острый дефицит из-за ненадобности. Разбирающиеся в звуке люди и те настроят под себя современный проигрыватель вместо того, чтобы мучиться с кассетами. Удивительно, что простой работяга вообще додумался до такого. Впрочем, не удивлюсь, если он купил мой магнитофон лишь по той причине, что так посоветовал близкий ему товарищ.       Тем не менее, у меня не было желания продолжать беседу, потому после обмена парой пустых фраз мы разошлись. В десяти минутах езды отсюда временно живет мой отец, приехавший погостить у своих родителей. А может быть, и от меня заодно отдохнуть — как ни парадоксально, я со всеми людьми не из семьи адекватно себя веду, но на родного человека могу сорваться по полной. Впрочем, не думаю, что у нас возникнет конфликт, если я приеду на час-другой к родственникам. К тому же мне хочется с кем-то поделиться сложившейся с Викой ситуацией, а полностью доверять я могу лишь отцу. Главное, чтобы дедушка о том не разнюхал, иначе он сделает все, чтобы сдать похищенную девушку в милицию. А она, похоже, и сопротивляться-то не будет, будучи уверенной, что если она сама не зайдет в отделение милиции, то ее парня и всех его сообщников, в том числе меня, посадят. Не радужная перспектива, конечно, но в данный момент ничто к такому исходу событий не ведет. Вот только сбежать, накрутив себя, Вика может, потому я не только закрыл дверной замок на все восемь оборотов, а еще и запасной комплект ключей забрал. Раз она хочет спасти нас от столкновения с правоохранительными органами, то уж точно не станет создавать шум призывами на помощь или попытками выломать дверь. Думаю, что разумно не давать Виктории просто пойти и сдаться. Менты не захотят особо разбираться, почему она сбежала, им нужно успешно закрытое дело и отчет о нем, ничего более. А нет, штраф еще неплохо выдать ее маме и папе за неисполнение родительских обязанностей, но на этом уж точно все. В таком состоянии, как сейчас, наша барышня многого не расскажет, а просто постарается, чтобы все поскорее уладили. Вот сотрудники милиции и уладят, этим самым штрафом. А после родители за побег с нее шкуру во всех смыслах спустят, когда как сама Вика промолчит. В итоге от задуманного Натаном не будет никакой пользы, зато вреда уйма. И как этого избежать?       — От нее нужно другое поведение, — негромко проговорил вслух в ответ на свою мысль я, находясь уже на подходе к четырехэтажной хрущевке, где жили мои дед и бабка, а вместе с ними сейчас и отец. Убедившись, что поблизости никого нет и некому посчитать меня спятившим, я продолжил свои размышления вслух. — Нужно, чтобы Вика пришла в милицию, готовая заложить своих родителей к едрене фене. Тут и я могу помочь. Скажу, что у подъезда встретил заплаканную девушку и расспросил, а та и рассказала про тиранию, после чего я предложил приютить ее. Свидетелем выступит Максим, он как раз живет на первом этаже, подговорить его для любого дела несложно, — после таких слов я едва не рассмеялся. Подобрать интонацию, которая даже меня сможет заставить поверить в это, не проблема, вот только у Вики как раз с этим огромная проблема. А ей нужна четкая легенда, как она попала аж в Бобруйск. Посоветуюсь с отцом, может, он придумает чего.       — Опять ты без предупреждения приезжаешь, — пробурчал Дима, открывая дверь. Я едва заметно вздохнул. Отношения у нас всегда были натянутыми, а в последнее время вообще чуть ли не враждуем. Чувствую, в следующий раз он меня вообще не пустит. У всех обычно любящие дедушки и бабушки, только мне не повезло.       — Уверен, мой отец не будет против этого. Я к нему.       — Я, блять, хозяин этой квартиры, это мне решать!       — Так ты внука своего не пустишь на порог даже, значит? — я ехидно улыбнулся, зная, как его бесит любое упоминание нашего родства.       — Лучше бы такой внук не родился! — крикнул он, в буквальном смысле брызнув слюной, губы задергались от раздражения. Не могу не признать, меня подобные психи всегда забавляли, если они исходят от противных мне людей.       — Слушай, мне сейчас вообще похуй, что ты обо мне думаешь, я к родному отцу приехал, с ним и буду говорить. Отвали! — после таких слов я резко шагнул в тамбур, на что старик толкнул меня спиной в стену. Сейчас, как обычно, либо начнется драка, где мне придется заломать Диму, либо придет отец и вступится за меня.       — Старик, ты опять за свое? — как можно громче сделал я акцент на последнем слове, медленно отходя от стены. Нос уловил стойкий запах перегара. Таковой полностью объясняет, почему дед столь легко вышел из себя. В таком состоянии меня он точно не выгонит, а вот драться горазд.       — Пап, ты и вправду опять за свое? Ну сколько можно? Мой сын же ничего плохого не делает, — прозвучал спокойный голос моего отца, после чего из-за двери показался и он сам. — Ну вот что тебе он сделал? Ничего.       — Этот дармоед тебя убьет скоро, на себя посмотри, кем стал! Это говно, — дед ткнул прямо в меня скользким пальцем, отчего я моментально ударил его по руке, — виновато!       — Тебе проспаться нужно, сам не понимаешь, что мелешь, — с этими словами отец схватил вяло сопротивляющегося Диму, потащив к дивану в одной из комнат. Тем временем я разулся и направился на балкон, чтобы покурить. Когда нервничаю или просто о чем-то долго думаю — могу хоть всю пачку за сутки бахнуть. Конечно, не могу отрицать, что дедушка в некоторых вещах прав — хоть мне двадцать три года, отец часть зарплаты тратит на мое проживание, поскольку доход от продажи раритетов не способен оправдать время и силы, затраченные на их восстановление. В нашей стране без нормального среднего и высшего образования на большинство работ тебя если и берут, то как какого-то второсортного человека, которому даже при официальном трудоустройстве будут платить вдвое ниже положенной суммы, так еще и уволят, как припрет. Когда же я попаду в место, где все оценят мою любовь к самообучению и не заставят штудировать тонны информационного мусора, который мне до одного места? Когда же, Словения?       — Здравствуй, Вань. Извини, что так получилось, сам понимаешь, он по пьяни себя не контролирует, — смущенно начал мой отец. Широчайшей души человек, всегда пытается уладить конфликты, в помощи почти никогда не откажет. Не то, что его родители. — Как твои дела?       — Очень неоднозначно, — начал я. — С продажами в последнее время все довольно удачно. Буквально минут двадцать назад отдал очередной магнитофон. Ещё и наплечник, наконец, закончил.       — Я же говорил, тебе хватит усидчивости заниматься воспроизведением доспехов.       — Да уже не до доспехов. Знаешь, при желании помочь друзьям или близким друзей я бываю слишком активен, — принялся я менять тему. — Дошло до того, что я не подумал, как следует, после чего дал согласие доставить мне на квартиру девушку, сбежавшую от своих родителей.       — Уй, родители сейчас такие пошли, что всех нахуй лишать прав на детей надо, — папа слегка повысил голос, явно на ходу вникая в ситуацию и уже начиная понимать, о чем я. — Так, а чья она подруга или пара? И откуда она вообще?       — Натана девушка, из Минска. Родители ее избивали даже за восьмерки в четверти, запугали, мягко говоря, неслабо. Ее ищет милиция уже не первый день, потому и отвезли сюда. А что дальше, я не знаю, бляха-муха. Надо вернуть ее так, чтобы ее рассказы в милиции спровоцировали обращение в опеку с учетом в правоохранительных органах, это как минимум.       — Так почему бы тебе не рассказать ей, как лучше себя вести? — почти тут же отреагировал отец.       — Больше дня назад она заперлась в комнате, выходя только на еду и туалет, и то я ей под дверь ставлю тарелки и питье. Она уверена, что мы идиоты, что нас всех повяжут к херам, и потому должны выпустить ее. В таком состоянии что она скажет? Сам понимаешь, на просто «я сбежала» ответят таким же простым штрафом за неисполнение родительских обязанностей, не церемонясь. Никакого учета! Никакой помощи. А родители ее отпиздят до переломов, та и рот не откроет.       Минут десять мы оба молчали, обдумывая, что делать.       — Сложную ты мне задачу подкинул, сынок. Но решаемую. Родителей она боится, но ненавидит, это ежу понятно. На это ты и должен давить. Изложи план, как завалить их, напоминая, что они того заслуживают. Переубеди ее. А так, она хочет в ментовку? Вот это мы ей и дадим. После привлечешь своих друзей из рок-группы, того же Мишу. Знакомы вы не один год, уверен, они помогут. Выступят свидетелями в случае чего, и подтвердят, что это ты нашел Вику.       — Батя, а ты прав! — воскликнул я, похлопав его по плечу. — Вот только расскажи мне, как она в Бобруйск попала? Не с воздуха же свалилась?       — Да проще простого! Села на электричку и поехала. Уж тысяч двадцать на билет она найти может, я уверен.       — А ведь и правда, сама ведь «убежать хотела подальше». Все сходится! Никогда бы сам не решился отвести ее к ментам. Спасибо! — я впервые за долгие годы обнял отца, как ребенок.       — Говорил же, что ты сам еще со многим не способен справиться, — засмеялся тот.       — Пап, ну ты как всегда. Сам же знаешь, я анархист, я все иначе обычно делаю.       Засмеявшись, он легонько стукнул меня по голове.       — Долбоеб ты, а не анархист. Лучше беги домой, вовлекать девчонку в наш план.       Действительно, следовало бы мне поскорее все это провернуть и успокоиться. А как Натану все объяснить, придумаю, он не глупый, поймет. Заранее его предупреждать, наверное, и вовсе не стоит — слишком испугается контактов с милицией. Но план-то хорош! Осталось договориться с друзьями из моей рок-группы… только вот это отец думает, что мы регулярно общаемся между собой, развлекаемся по полной программе и музыку создаем. На самом деле лишь с некоторыми из нашей бывшей компании я общаюсь раз в несколько месяцев, и то обо всякой ерунде, когда как с остальными хорошо если год назад связывался. Многие уже семьей обзавелись, нашли работу, у них свои проблемы в жизни. Захочется ли им втягиваться в дело, которое, хоть и в небольшой степени, но рискованно? Да и для чего? Помнят ли они меня вообще?       — Вообще-то, знаешь, хуево это все будет. На самом деле я со многими друзьями давно не общался, а с кем общаюсь, с теми уже не так. Вспомни ту же Настю, что мне нравилась. Она, бля, пишет только, чтобы похвастаться то свадьбой, то рождением сына, то поездкой туда, то поездкой сюда. А после вообще не отвечает. Нахуй ей эта возня не сдалась. И таких большинство.       — Ты снова все преувеличиваешь. Вспомни про того же Сергея. Он же сам тебе постоянно пишет, просит гитару ему продать.       — Да пошел он нахуй. Та гитара, что ему нужна, настоящий раритет, я ему такое в жизни не отдам.       — Ты не перебивай. У него есть интерес к тебе. Так воспользовался бы этим и позвал его помогать.       — Да зачем ему это надо? Даже ради гитары он на такое не пойдет.       — А Женя? Вы были в хороших отношениях же.       — Да сплыли. Он не связывается со мной уже неизвестно сколько.       — Так позвони ему.       — И что я ему скажу? Привет, у меня тут похищенная девка, и ты мне срочно нужен для хитроумного плана?       — Почему нет? — усмехнулся отец. — Ты ж подумай, тебе помощь-то вправду нужна.       — Бать, это ты подумай. Я же с ним практически полгода не связывался, и то в последний раз он выручал меня. Это блядская эксплуатация, а не дружба.       — Ну вот останешься ты верным своим принципам рогатым, а план завалишь. И кому лучше сделаешь, а кому хуже?       А ведь он снова прав. Продолжая так рассуждать, я вообще никого не найду для исполнения плана. Да и Димон на меня не в обиде, если подумать. Нет ему причин на меня обижаться. Вот только нашу группу этот человек в своё время очень подвел — когда мы до идеала отточили свои песни и уже собирались записать в студии их окончательные версии, он, будучи нашим вокалистом, свалил. В итоге песни записали без вокала, а потом нашли одного знакомого, который под них спел хуже бегемота.       — Я ему позвоню. Только его одного мало. Нужны еще люди.       — Соседей бы привлек. С этим разве так туго?       — А кого привлекать-то из них вообще? Сам знаешь, как им «доверять» можно.       — Ты серьезно забыл? — папа вправду удивился, будто я сказал полную ахинею.       — Извини, всю память пробухал к чертям.       — По тебе видно. Имя Максим, что ли, ничего не говорит тебе?       Точно! Я же именно о нем думал за пять минут до прихода сюда. Шутка про пропитую память — совсем не шутка, и хоть моя любовь к выпивке все только портит, если я не пью, то организму еще хреновее. Сейчас приходится держаться только ради Вики, чтобы не чувствовала запах перегара и не видела меня убитым в говно. Уж кого-кого, а Максима я в план точно вовлеку, даже идти далеко не надо, тем более, это человек, проверенный временем.       — Я и хотел его позвать.       — Ну вот. Двоих с головой хватит. А теперь советую тебе поскорее домой идти и не тянуть с этим. Чем скорее со всем покончишь, тем лучше.       — Опять ты прав… Еще долго тут будешь?       — Где-то неделю, думаю. Не парься ты так, с этим уж и сам справишься. Деньги ведь не спустил?       — Ты же меня знаешь, экономлю предельно. Сегодня еще на продаже этого магнитофона срубил.       — И все равно, официальная работа на треть ставки тебе бы не помешала.       — Когда-нибудь у нас будут нормально брать на работу и не наебывать. А где буду я к тому моменту — большой вопрос. Ладно, было приятно поговорить. Наверное, я и правда пойду.       — Вот и уходи нахер отсюда, сука! — послышался из комнаты полувнятный тон Димы.       — Не обращай на него внимания, просто уходи.       Я в сопровождении отца послушно вышел из квартиры, сразу после закрытия двери услышав за стеной громкие нецензурные крики. Вовремя же свалил, однако. Вздохнув, я побежал вниз по лестнице.       Вскоре я вновь сел в троллейбусе у окна. Появилось неприятное чувство, будто в руках чего-то не хватает. Ах, твою мать, я же пакет отдал клиенту, теперь всю дорогу из-за его отсутствия в мозгу свербеть будет. Хер с ним, есть дела поважнее.       Итак, к Максиму я обращусь сразу, как зайду в подъезд, как раз по пути. А вот Жене лучше бы не звонить, слишком уж по-потребительски это будет выглядеть. Да и вообще, одного свидетеля будет достаточно, вдобавок он житель этого дома. Нахрена еще один? Вот и решено. Сосед, как и я, тунеядец-фрилансер, потому он наверняка дома в такое время, а ложится поздно. Значит, забегу прямо сейчас и быстренько расскажу все, что необходимо. Ведь дело имею с человеком, который не задает много лишних вопросов и любит помогать в семейных проблемах. Кто как, а он не откажет. Минут пять, и Максим уже в деле. Остается самая главная проблема — нужно убедить Вику в правильности наших действий. Надеюсь, при должном подходе она все же окажется сговорчива. Только что с Натаном делать? Человек он неглупый, постараюсь ему все адекватно разъяснить. Он и сам должен понимать, что рано или поздно ее придется отдать правоохранителям и что смысл есть в тактике сдачи, но никак не в сроках. В любом случае, к нему подход нужно поискать еще тщательнее, чем к Вике — сложно будет вот просто так взять и разрушить все его планы, да еще и постфактум.       Я крепко над всем этим задумался и через некоторое время обнаружил себя идущим по торговому залу небольшого магазина. Абсолютно на автомате сюда добрался, надо же. Старая привычка — забегать сюда за пивом. Вот и сейчас стою у прилавков с десятками бутылок пенного… Ну нет, сегодня ни одной не возьму. А даже если хотел бы, то денег пожалел — тут бы хоть на остальное хватило.       В конце прохода находится отдел хлебобулочных изделий, мне как раз сюда, возьму батона для абсолютно незамысловатых бутербродов. Колбасы у нас в холодильнике пока еще хватает, а вот пакеты «Роллтона» не помешают, к которым я дорогу уже также машинально нахожу, поскольку часто их покупаю. Быстрорастворимая лапша и полная кружка пива — типичный ужин, впрочем, в последние пару дней в моей жизни не осталось места чему-то типичному.       Взяв несколько желтых упаковок, я сходил за новой банкой сметаны, после чего прихватил с полки несколько пакетиков с сухариками. Увлекшись съестными припасами, чуть не забыл про новую зубную щетку для Вики — пришлось покинуть только что занятую очередь и отправиться в отдел товаров для дома. Под конец я приобрел на кассе две пачки сигарет. Глядя, как кассирша пробивает хрустящие упаковки сухариков «Рень», очень хочется быстро сбегать и взять в дополнение к ним пару бутылок «Аливарии», уже желудок начинает сводить от подобия ломки. Но не могу. Совсем не хочу, чтобы меня Вика видела едва передвигающимся, пусть и рассудок на деле остается живым. До выполнения плана вытерплю как-нибудь. Может, и организм научится жить без спиртного, было бы неплохо. Выложив на подставку сегодня же полученные купюры и забрав сдачу, я направился к выходу. Хорошо, что до дома идти всего полквартала.       Решив, что в звонке по домофону нет смысла, я сразу же зашел в подъезд и нажал на кнопку под номером квартиры. Сюрпризов в виде полураздетых девушек или чего-то подобного точно не будет, поскольку Макс живет один, друзей у него практически нет, да и те более товарищи, с которыми он изредка общается, а в квартире стоит вечный бардак. Натуральный сыч, и не думаю, что за два месяца что-то сильно изменилось.       — Ваня! — открыв дверь, воскликнул он. — Как давно не виделись, заходи!       Да, не изменилось вообще ничего. Обои отклеиваются от стен, на полу разбросано все, начиная постельным бельем и заканчивая фантиками от когда-то съеденных кексов. Пыль так и вовсе слоями лежит на столе, а в одном из настенных шкафчиков по-прежнему лежат осколки одного из двух стекол, которое когда-то было его дверью. Ну, года три назад точно было. Даже меня удивляет, что при таком бардаке одежда, которую мой давний приятель носит, всегда чистая и в хорошем состоянии, да и сам себя он внешне держит в порядке, когда как у меня с точностью наоборот. Но есть и общее — у нас обоих одежды в целом мало. Вот только все мои неиспользуемые вещи всегда постираны, поглажены и хранятся в хорошем состоянии, а у Макса на них без слез не взглянешь, потому чуть что случится с майкой или шортами — побежит в магазин покупать новое, а порванную или растянутую одежку отправит в шкаф.       Мы сели за компьютерный стол, на котором даже была чистая от пыли область, в два лишь внешне отлично выглядящих кресла. Разумеется, эта чистая область — некоторая зона вокруг клавиатуры с мышью, они сами, а также монитор. Ну и кресла, но они и куплены-то пару месяцев назад. Другой вопрос, что на них уже не посидишь, не зная, куда именно нужно уместить свою задницу, чтобы не улететь после этого на пол.       — Хоть где-то есть у тебя нераздолбайский уголок, — с улыбкой подметил я.       — Это да, — тихо ответил Максим, будто смущаясь этого.       — Да ладно, нашел, о чем париться, — я дружелюбно потрепал его по плечу. — Тебе ли не знать, что меня не волнует подобный беспорядок у друзей в квартире. Не воняет — значит, жить можно, дело хозяйское.       — Тут ты прав, спешун.       — Спешун?       — Даже сейчас ты в коленях держишь мешок с продуктами. Приятно видеть тебя здесь, но ты ужасно спешишь, раз времени домой забежать не нашел.       Макс говорит со свойственным ему беспокойством, а также обыденно находчив. Именно его умение моментально подмечать детали и выстраивать причинно-следственные связи мне и нравится. Такому человеку не составит труда подать информацию так, чтобы он сам вызвался помочь, даже самому упрашивать не придется.       — Ты прав, друг. Проблема одна нарисовалась.       — Так, рассказывай все.       — Рассказывать тут и нечего особо. Есть одна девушка, Викой звать, которую родители способны побить или посадить на домашний арест даже за восемь по самостоятельной работе и постоянно гнобят, рассказывая, что она ничего не добьется. И такая травля идет с раннего детства. Сам понимаешь, силы воли у такого человека маловато.       — Так ее подальше надо придержать от родителей таких, изъять из семьи, как минимум жесткого наказания для них добиться.       — К чему я и веду. Вообще, она из Минска, но мы сумели скрытно доставить ее ко мне в хату. Правда, ее теперь всюду ищут, объявления понавешали вообще везде. Следователи в Минске тоже работают по полной. Ее надо сдать ментам, но так, чтобы их убедить в родительской тирании и чтобы ко всему этому действительно привлекли органы опеки.       — И как ты хочешь это сделать?       — Для начала надо убедить Вику, что вместе с ней поеду я и свидетель, якобы подловивший ее у нашего дома. Правда, такого свидетеля пока я не нашел. В общем, проблема в том, что эта девчонка сейчас убеждена, что должна одна прибежать в отделение милиции и в слезах сказать, что просто сбежала. В таком разбираться следственные органы особо не захотят — просто вышлют ее в Минск, там чуть подержат в отделе, отдадут родителям со штрафом за то, что недосмотрели. Ну и все. Наверняка не штрафанут даже за то, что она неизвестно где шлялась ночью, потому что ментам премию выписывают только за громкие дела. А что просто домой девка не вернулась, толку-то? Гуляк у нас хватает, вот Вику так и воспримут да избавятся от нее поскорее. Потому нужно убедить ее в том, что у меня есть хороший план, что никакая административная или же уголовная ответственность мне не светит и что все продумано.       — Я тебя понял. И сейчас ты пойдешь пытаться убедить ее в этом?       — Именно.       — Если надо, можешь взять меня, как свидетеля. С удовольствием помогу.       — Тогда собирайся. Быстрее начнем — быстрее закончим.       Буквально через две минуты мы стояли у двери моей квартиры. Я принялся крутить ключ в подаренном Женей на день рождения продвинутом замке.       — Учти одну вещь. Она практически все время сидит у себя в комнате, еду так вообще с порога берет. Потому придется попотеть, чтобы с ней вообще поговорить, — наконец я провернул все восемь оборотов, открыв дверь. — Ну что же, захо…       Я не договорил, не сразу даже среагировав на резко выскочившую из проема Вику, которая вмиг ринулась по лестнице вниз. Твою же мать!       — Дура, стой! — прокричал я, тут же стартанув вслед за ней, а за мной помчался и Макс. Буквально через десять секунд мы оказались на первом этаже. И бежали бы мы еще явно долго, если бы не вечно клинящая кнопка открытия подъездной двери, срабатывающая нажатия с пятого, а то и вообще после применения физической силы. Вот и сейчас девушка ударилась об дверь, которая, вопреки ее ожиданиям, и на сантиметр не сдвинулась. Я без труда слегка пододвинул Вику и заслонил собой кнопку, лишая возможности выбраться из подъезда.       — Выпусти, — негромко произнесла она. Я же в ответ сделал шаг медленный шаг вперед, и не думая соглашаться. — Выпусти, черт тебя! Как ты не понимаешь?       — Послушай, у нас есть отличный план.       — Подержать меня еще недельку, пока к вам бобик не приехал, да?       — Наоборот. Самим втроем направиться к ним.       — И с поличным за решетку? Ничего умнее не придумал?       Она явно и не догадывается о нашем гениальном замысле. Пора делать ход конем.       — Да послушай ты! Мы скажем, что он нашел тебя у входа в подъезд, а после мимо проходил я и по его просьбе пристроил к себе, а ты...       — Ты вообще себя слышал? Нашел у входа в подъезд? А как я вообще тут оказалась, пешком из Минска шла? Автостопом ехала? Такси на халяву завезло? И почему вообще…       — Ты могла на электричке приехать, она дешевая, менее двадцати тысяч!       — Зачем мне именно в Бобруйск? И почему же я, сбежав, выбрала не глушь, а район, который вообще весь в жилых домах?       — Побежала, куда глаза глядят. Проще пареной репы.       — Гениально! — Вика перешла на крик. — Меня все ищут, но нашли именно двое парней и только у жилого дома! Не в электричке, не на вокзале, не в городском транспорте! Так вам и поверит милиция, развесив уши. Вы не думали, что на вас все и повесят, не разбираясь?       Вот эти ее истерические крики чреваты проблемами. Конечно, многие сейчас на работе, но случайный неравнодушный гражданин всегда может оказаться в таком месте, принеся с собой ворох вопросов. С другой стороны, какая-нибудь сердобольная бабка может при правильном объяснении проникнуться проблемой и помочь в убеждении Вики, пусть мы ей и изложим версию, как для милиции, а не правду.       — Не факт! Вот что ты милиции сказать хочешь?       — Что я дура и сбежала!       — У нас получше идея.       — Уже вижу! За решетку хотите, идиоты.       — Да нет же! Мы всё продумали.       — Знаю я ваше «продумали»! За решетку поход продумали.       — Да какая решетка, выслушай же наконец!       — Что выслушать? Как тебе пять лет сделать, а может, десять? Или двадцать?       — Тебе понравится, если выслушаешь. Обещаю.       — Что вы меня случайно нашли? Да вы с головой дружите?!       — А что, тебя найти невозможно?       Наш спор прервал звук открывающейся двери в подъезд, а следом показалась женщина лет шестидесяти. Черт знает, кто она — сердобольная старушка, которая поверит выдуманной мной истории, или злая бабка, что побежит в ближайший опорный пункт, завидев лицо Вики. Нет времени раздумывать.       Я схватил Вику за шею так крепко, будто пытался задушить. Та сдавленно вскрикнула. Нельзя позволить ей сейчас громко возмущаться, придется применить силу. Я приблизился к лицу девушки вплотную, так, чтобы ее нельзя было разглядеть со стороны. Вика обдала меня горячим дыханием, но не сопротивлялась, она будто обмякла. Мой язык проник в ее рот без каких-либо препятствий.       — Что здесь происходит?! — возмущенно начала бабка, после чего осмотрелась и узнала моего приятеля. — Максим? Как это понимать? Вы что тут устраиваете?!       Вика перестала даже трепыхаться. Я от испуга ослабил хватку, но не переставал ее целовать, сосед же посмотрел на меня в ожидании какой-либо подсказки, которую я не был готов выдать.       — А… ну… любовь, что вы хотите, — неуклюже попытался выкрутиться Максим.       — Любовь — дома и ночью! Вы что, совсем уже оборзели? Может, вы еще раздеваться начнете тут?! Молодой человек! — я почувствовал, как меня сильно дернули за плечо, но не оторвался от Вики, продолжая целовать ее с чересчур напускной, почти звериной страстью, не давая соседке разглядеть лицо девушки. Она совсем не сопротивлялась.       — Ну теть Клара, ну что вы так… они же приличные люди, ничего такого! Просто решили поцеловаться, а тут вы… неловко как-то… Это же настоящая любовь, это навсегда!       — Приличные? Что за приличные люди нынче пошли! Подумать только! А ты тогда что тут делаешь, наблюдаешь?!       — Я… я вообще, мы просто шли погулять. Вы что… тетя Клара, — Максим был в ужасе и растерянности. А я готов был душу отдать, чтобы все это наконец закончилось, — Вы что, Ваню не знаете? Он же вашего Антона в прошлом году от милиции спас, помните…       — С Антоном-то он молодец, за что я ему по-прежнему благодарна, а вот это… Мерзко! И неприлично, Иван, мог бы и оторваться да на вопрос ответить! — хмыкнула Клара Васильевна, кажется, решившая в конце концов подняться в свою квартиру. — Ни капли уважения к старшим, что за молодежь…       — И вам удачи, — пожелал в ответ Максим, после чего она поднялась вроде как на второй этаж, при заходе в квартиру вслух размышляя, каких только извращенцев не развелось в последнее время. Я наконец с шумным выдохом отлепился от своей партнерши, которая будто потеряла сознание. Вика и далее продолжала без всяких эмоций смотреть на стенку невидящим, отстраненным от этого мира взором. Я решил воспользоваться положением и вернуться в квартиру. Не дело это, светить разыскиваемым человеком лишний раз, пусть у нас есть и легенда, и проверенный способ скрыть лица.       — А теперь пойдем ко мне, нечего тут торчать.       Видимо, девушка неслабо струсила от случившегося, потому молча поплелась вслед за нами. Да, придется ей все очень долго и очень подробно этим вечером объяснять. А вдруг Натан узнает… Твою мать, мы же оставили дверь незапертой, да к тому же нараспашку! Если влезут — в жизни вора не найдешь. Радует лишь, что если мне не показалось, никаких посторонних звуков в подъезде, не считая наших разговоров, не было. Это обнадеживает. Но моя душа вмиг в пятки ушла, когда я заметил, что дверь закрыта, а ключ в замочной скважине отсутствует. Значит, кто-то не просто влез, а еще и забыл исходное положение двери, а то и вообще заперся в квартире изнутри.       — Ебать вашу мать! — громко произнес я, буквально ворвавшись внутрь, поскольку дверь оказалась не заперта. — Так и знал! И проникли, и дверь закрыли, и ключ спиздили, походу. Пиздец!       — Тише, Вань, это я захлопнул ее и ключ забрал.       — Фух, — громко выдохнул я, — запри ее полностью, а я пока все проверю.       Я со скоростью пули кинул пакет с продуктами в коридоре и пробежался по всем комнатам, бегло осмотрел, все ли предметы присутствуют, после чего проверил большинство шкафов, шуфлядок и холодильник. Ничего странного не замечено, все вроде как на месте. Значит, таки не грабанули. Повезло. Решив подуспокоиться, я налил воды в чайник и поставил его греться, чтобы выпить чашку кофе, после чего уселся за стол, просто смотря на плиту и думая, какой же я невнимательный. Это же надо было, не предусмотреть, что такое может произойти. Я же знал, что Вика хочет сбежать, но не додумался, что она может позволить себе попытаться осуществить это. Интересно, каковы шансы на ее побег теперь? Ведь наша «похищенная»… ай, нахрен, даже думать не хочу.       — Она сказала, что больше убегать не планирует и попросту села посреди комнаты с твоим барахлом, — словно отчитываясь, начал свою речь подошедший приятель.       — Она что-то делает?       — Вообще ничего. Только дышит.       — Даже не плачет?       — Никак нет.       — Значит, что-то в голове сдвинулось. Тогда смотри, как мы поступим. Значит, пока что ее не трогаем, даем все обдумать. Вечером вместе с ней поговорим, нарочно выдерживая максимально спокойный тон и обговорим, когда удобно осуществить этот план, — я нарочно старался не упоминать о своем поступке. — У Вики есть хороший повод на него согласиться, потому что ей все равно нужно идти сдаваться, вот только она без понятия, где здесь опорку искать. Без нас ей все равно никак, и мы реально помогаем. Ты же сможешь принять участие в этом?       — У такого сыча, как я, неотложных дел быть не может, так что разумеется!       — И еще, — я перешел на шепот, — то и дело будет звонить ее парень, который и направил эту девчонку к нам. Я не хочу, чтобы она парила себя этими звонками, потому буду выходить с телефоном из квартиры. Сможешь пробыть здесь и в случае чего занять человека в мое отсутствие? Я понятия не имею, сколько займет данный разговор, а вот ей наверняка станет интересно, куда же я, нахуй, пошел, раз продукты уже есть.       — Хорошо, — таким же шепотом ответил Максим, после чего заговорил вновь громко, — все понял. Слушай, мы все об этом говорим, а в остальном как твоя жизнь? Насколько знаю, тоже уже не выделяешься социальной активностью?       — Что правда, то правда. Так уж получилось, что одни семьей обзавелись и такими же проблемами, другие тварями стали. Третьи, эх, просто пропадают куда-то. В общем, скукота, да и только. А о музыкальной группе и забыть можно. Да я сам себе оркестр, на гитаре играю вживую и записываю, потом на компьютере добавляю другие инструменты и корректирую записанное. Уже несколько альбомов записал, я их Вконтакте на страницу добавляю. А ты чем промышляешь?       Мы долго обсуждали, как у кого изменилась жизнь, потом перешли на воспоминания былого. Несмотря на недавно выпитый кофе, мне жутко хотелось все-таки сбегать за пивом и продолжить посиделки с пенным, но голова в основном была забита более важными вещами. Вот-вот позвонит Натан, нужно дать ему понять, что он явно наболтал Вике лишнего, все усложнив этим, а также подробно рассказать про наш план и убедить в том, что его обязательно нужно осуществить, и никак иначе. Конечно, этот человек неглупый и должен понять меня, но все же я вмешиваюсь в то, что он уже по-своему продумал, потому возможен некоторый конфликт. Лучше все-таки предупредить его о своих действиях заранее, потому что иначе рискую потерять стоящего друга. Остается лишь надеяться, что он прислушается к моим словам и согласится с ними, потому что его план едва ли разумнее. Но сам-то он, ясен пень, так не считает — точно будет спор. А ведь впереди у меня еще долгий разговор с Викой…       — Слушай, Макс, — перебил я оживленно тараторившего что-то друга, — а сбегай-ка за Аливарией? Я тебе денег дам.