Муж из пророчества

Нью-Берг, Зона Отчуждения на границе Северной и Южной Пустошей В ожидании мужа принцесса Минрале расхаживала из угла в угол. Это больше походило на метание зверя, запертого в клетку. Для полноты картины не хватало только грозного рыка, но Аква двигалась бесшумно, ни издавая не единого звука. Причина этой тишины мирно посапывала на широком ложе хозяйки комнаты. Иногда Аква останавливалась и замирала, всматриваясь в личико сына. Когда-то очень давно она носила в чреве свое собственное дитя, но заговор жриц лишил её навсегда радости материнства. Могла ли она смириться с подобным? Могла ли она показать свою слабость? Нет, нет и ещё раз нет! Если Великая Богиня, прародительница Богов, уготовила ей участь пустого сосуда, то деньги способны исправить многое, а вот в них принцесса никогда не испытывала недостатка. Осталось дело за малым – убедить Криса принять этого младенца. Если бы её муж был обычным минральским мужчиной, то об этой проблеме Аква не стала задумываться. Да и не было бы никакой проблемы. А вот реакцию землянина она не могла предугадать. Появление Криса на пороге комнаты прервали размышления Аквы. Она резко развернулась к замершему у входа мужчине и, сделав пару шагов навстречу, остановилась. Уверенная, могущественная матрона не представляла, как вести себя в этой ситуации и что сказать. Ситуацию спас сам Крис. Он приложил к груди руку и церемониально поклонился жене: – Приветствую, жена моя. Сейчас Крис был идеальным младшим минральским мужем: сдержанным, кротким и крайне почтительным. Но Акве хотелось иного. Она мечтала, чтобы он действовал порывисто в нарушение правил, подошел бы к ней, обнял и поцеловал. А она в ответ расцеловала бы его и закружила по комнате. Но вместо этого принцесса прижала руку к груди и слегка поклонилась в ответ. – Приветствую, муж мой. Только после этого Крис направился к ней, снимая первый платок и открывая лицо. Его радостная улыбка отозвалась теплом в сердце женщины, и она распахнула объятья ему навстречу. Крепко прижав его, Аква сомкнула руки у него за спиной, словно пытаясь укутать мужа собственным телом. Потянув вниз платок, укрывающий голову, освободила из тесного плена пепельную гриву волос и зарылась в них лицом, с наслаждением вдыхая мускусный запах мужского тела. Благородные мужчины Минрале тщательно следили за своей внешностью и чистотой тела, не допуская даже мысли о том, чтобы не использовать цветочные масла. Иногда в своем стремлении затмить соперников они могли применить совершенно не сочетаемые ароматы. Крис оказался не из их числа. Он не пользовался ни краской для лица, ни ароматическими маслами для тела. Естественный мускусный запах, присущий только мужчинам, не перебитый никакими отдушками, дурманил сильнее любого афродизиака. А с учетом того, что Крис вернулся после рабочей смены и не успел посетить купальни, он стал более насыщенным. Поддавшись накатившему возбуждения, Аква тихо застонала. – О Великая Богиня! Крис, что же ты со мной делаешь?! – Я? Ничего такого… Но внезапное кряхтение, перешедшее в писк, не позволило ему закончить фразу. Будучи воителем, Крис мгновенно отреагировал на посторонний звук. Рукоять меча мгновенно оказалась у него в руках, и через секунду он направил в сторону ложа жало вспыхнувшего кристалла войны. – Успокойся, муж мой. Там нет никакой угрозы, – тепло улыбнувшись, проговорила Аква, с гордостью смотря на воительские умения Криса. – Да? – в голосе мужчины слышалось недоверие. – Тогда что это? – Не «что», а «кто». Это наше дитя. До того как Крис сумел осознать сказанное, Аква быстро подошла к ложу и, отодвинув полог, подхватила на руки крошечный, по сравнению с самой женщиной, сверток. – Это наш сын. Взгляни на него, – протянула она малыша замершему мужчине. – Он так похож на тебя. Сразу видно, кто его отец. Аква продолжала ещё что-то говорить, но Крис её уже не слышал. Он смотрел во все глаза на копошащийся сверток, казавшийся в руках жены игрушечным, слышал тихий писк, похожий на мяуканье кота, и никак не мог осознать, что это живой человек. Даже не его собственный ребенок, а именно живой человек. И только когда Аква водрузила ему на руки этот комочек и на него уставились огромные по сравнению с крошечным личиком глазища, то он отмер. – Подожди… Что ты делаешь? – сбивчиво зашептал мужчина. – Я же не знаю, как его держать! А вдруг я его уроню или сделаю больно? Он же такой крошечный! – Меньше бойся и тогда всё получится. Доверься инстинктам воителя. Аква с улыбкой наблюдала, как её по праву сильный мужчина, неоднократно побеждавший в Круге опытных воительниц, да и её саму, сейчас не может побороть страх перед маленьким ребенком. Он некоторое время стоял не шелохнувшись, держа младенца на чуть согнутых руках. Женщина видела, что такая поза неудобна, но на выручку мужу не спешила. Он должен был сам сделать первый шаг навстречу ребенку. Отдавать малыша нянькам Аква не собиралась, поэтому Крису предстояло волей-неволей научиться обращаться с сыном. Неизвестно, сколько бы Крис простоял соляным столбом, но за него всё решил малыш. Ему наконец удалось вытащить ручонку из плена пеленки, и он сразу же схватился за отцовскую прядь волос. И если бы только схватился. Он резко дернул ручкой, пытаясь дотащить добычу до беззубого рта. – Ай! – Крис дернулся от неожиданной боли и тут же крепко прижал к себе сынишку, боясь уронить. – Ты что творишь? Это же больно. – Боюсь, муж мой, он тебя не понимает и вряд ли скоро поймет. – Она подошла к своим самым дорогим на свете мужчинам и ловко высвободила прядь из цепких пальчиков. – Да-а-а, глядя на тебя, можно подумать, что ты всю жизнь занималась детьми. – Это врожденные инстинкты. Они есть и у тебя, только пока ещё дремлют. Подожди немного, и они обязательно проснутся. – Уверена? – в голосе Криса явно слышалось сомнение. – Я же из другого мира, не такой, как вы. – Такой, не такой, но кристалл войны пробудил. Так что и здесь всё будет в порядке. Но буквально через неделю Крис понял, что у него эти самые инстинкты никогда не проснутся, ибо нечему там было просыпаться. Из рассказов окружающих он понял, что эти инстинкты не что иное, как некая родовая память предков, которая помогала в воспитании молодняка в суровых условиях окружающего мира. Скорее всего, это был один из подарков Великой Богине, решившей таким образом помочь своим дочерям. Но у Криса ничего подобного и в помине не наблюдалось. Сначала он даже боялся взять ребенка на руки. Мужчине казалось, что если он сожмет руку чуть-чуть сильнее, чем нужно, то обязательно сломает своему сыну что-нибудь. А уж то, что Габрицио не держал головку и её всё время нужно было поддерживать, вообще оказалось за гранью его понимания. Следующим шоком для Криса явилось то, что такое маленькое существо, употребляющее в пищу только молоко, могло так часто и много справлять естественную нужду, и всю эту каку приходилось отмывать вручную. Из своего далекого детства он помнил телевизионную рекламу, что для таких целей использовали подгузники. Но где их взять в Саррге? И подобных вроде бы мелочей оказалось великое множество. Всем скопом они превратили жизнь Криса в настоящий ад. Сколько бы он так еще промучился – неизвестно, но тут пришла помощь. Причем оттуда, откуда мужчина совершенно её не ждал. Он надеялся на участие жены, хоть и понимал умом, что местные женщины совершенно не похожи на земных, но всё же идея с ребенком принадлежала Акве. Однако жена самоустранилась, не появляясь в их общей спальне и даже не настаивая на интимной близости. Просто однажды, выгуливая малыша на улице, Крис столкнулся с Мари Барг, которую так и не отослали назад в «Дом Светлой Росы», после того как Крис оставил службу и оказался заперт дома с младенцем. – Приветствую, друг мой, – женщина чуть склонила голову в поклоне. Крис ответил ей тем же. – Как жизнь молодого отца? Конечно, за годы, проведенные в Саррге, мужчина научился держать лицо и не показывать свои эмоции. Он мог бы с легкостью заверить Мари в том, что у него всё в порядке, но почему-то не стал этого делать. – Если честно, то просто ужасно. Я не создан для отцовства и уже начинаю ненавидеть это вечно орущее и всегда недовольное существо. За что мне это наказание? Вопрос больше был риторическим, и Крис не ждал ответа, но Мари его удивила. Внимательно всмотревшись в глаза мужчины, устало взиравшего на мир поверх платка, она кивнула каким-то своим мыслям и велела идти ему за собой. Их путь оказался недолгим, всего лишь до жилых кварталов обслуживающего персонала. Мари подвела их к неприметной двери обычного дома, но там за порогом оказался настоящий детский сад, коим Крис окрестил это место. Вдоль одной стены большой комнаты стояли детские кроватки, а другую занимали люльки, подвешенные к потолку. Всё свободное пространство комнаты устилали домотканые половики, по которым ползали, ходили и играли дети в возрасте до лет трех. Навскидку человек тридцать, не меньше. Среди них сновали несколько молодых парней, успевающих вытирать носы, кого-то поднимать, успокаивать, кормить. Гомон стоял знатный, но детского рева, который в последнее время стал извечным спутником Криса, не слышалось. – Госпожа желает устроить дитя? Скрипучий старческий голос оторвал Криса от созерцания пасторальной картины, и он переключил свое внимание на тихо подошедшего старца. Несмотря на преклонный возраст, старик выглядел достойно и даже ухоженно, что среди простолюдинов встречалось не очень часто. – Для начала мы хотели бы осмотреться, – Мари ответила за них, ибо старик обращался именно к ней. – Что это за место? – наконец и Крис отмер. – Дом детей. Здесь в городе на многих работах не приветствуется присутствие детей рядом с родителями. В таких случаях обычно за детьми присматривают старики, но этот город новый. На стройку в основном поехала молодежь. Пришлось искать выход. Вот люди и создали дома для детей, где за небольшую плату за детьми будет и присмотр, и уход. – Ясно, – немного рассеянно ответил мужчина, продолжая рассматривать окружающую обстановку. – А меня зачем сюда привела? – Оставишь сына здесь, а сам пойдешь, потренируешься. Не дело воителю меч из рук так надолго выпускать. С потерей практики уйдут и навыки, отрабатываемые годами. Крис был полностью согласен с Мари, но в душе оставались опасения на счет Аквы. Как жена отнесется к такому самоуправству? – Не уверен, что Акве придется эта идея по вкусу. – А госпожа настолько досконально интересуется тем, как ты проводишь день и воспитываешь сына? Не то чтобы Аква интересовалась. Вернее, она совсем этим вопросом не интересовалась. Она даже перестала появляться в их совместной спальне, и если и встречались они, то только за редкими вечерними трапезами. Но это если Габрицио к тому времени удавалось укачать, а так чаще Крис потом спускался на кухню за едой и ел уже после в полном одиночестве. Поразмыслив совсем чуть-чуть, Крис признал правоту слов Мари. Ведь маленький Габрицио занимал всё его время. Мужчина порой не успевал нормально поесть и поспать. Какие уж там тренировки! Он о них даже не вспоминал, но стоило Мари завести об этом речь, как в руках появился зуд предвкушения встречи с тяжелой рукоятью клинка. Раз уж у него появилась возможность хоть на несколько минут войти в тренировочный Круг, то Крис её не собирался упускать. – Ты совершенно права. Войдешь со мной в Круг? В ответ Мари закивала головой, подтверждая своё согласие. Так случайно у Криса появилась тайна от жены, хоть он этого и не хотел. Просто Аква сама перестала интересоваться его жизнью, а Крис всё ждал подходящего случая, чтобы сообщить ей о своих ежедневных тренировках. Но всё как-то не получалось, пока однажды днем слуга не пригласил его в кабинет Аквы, где та ожидала его для беседы. Если честно, то Крис сначала даже немного струхнул. До этого в их отношениях не было такого официоза, по крайней мере, здесь, в Нью-Берге, у них всё было просто. Это же не «Дом Светлой Росы», где без определенного протокола и вздохнуть на людях нельзя. Но поразмыслив, пришел к выводу, что перед женой ни в чем не виноват, значит и волноваться незачем. С такими мыслями он и ступил перед её темные очи. – Приветствую, жена моя, – склонился он в почтительном поклоне, являя собой образец кротости и смирения. Аква только досадливо поморщилась. Всё это время она ждала, что Крис явится к ней сам и потребует или попросит избавить его от забот о ребенке, мотивируя это тем, что он воитель, а не нянька. Или хотя бы пожелает супружеской близости. Она же видела, насколько тот стал отзывчивым на ложе и что ему не безразличны плотские утехи, но и здесь ничего не вышло. Мужчина соблюдал невольный целибат и ни на чем не настаивал. С ребенком он тоже нянчился, не отказываясь. Ни одному из замыслов принцессы не суждено было сбыться, и теперь, если честно, она не знала, как построить разговор с собственным мужем, чтобы тот понял её. – Приветствую. Проходи, располагайся. Напряжение, возникшее между ними, чувствовали оба. И оба не знали, как ситуацию исправить, да Крису и не очень хотелось. Последние две ночи были бессонные. Он мечтал только о том, как бы хорошенечко выспаться, а вовсе не о налаживании отношений с женой. Пришлось матроне брать всё в свои руки. – Я пригласила тебя для серьёзного разговора. Дело в том, что мои дела в городе подошли к концу. Пришло время возвращаться домой. Выезд назначен на завтрашнее утро. Будь готов вовремя. Крис смотрел на эту женщину и не узнавал в ней свою жену. Это была кто угодно, но только не его Аква, в своё время сумевшая пробить его защитную броню, вытащить на белый свет и вернуть к жизни. В этот приезд принцессы в Нью-Берг они практически не общались, так что мужчина не мог сказать, что так повлияло на его жену, что вызвало столь сильное отчуждение. Ребенок? Так она сама решила завести его, практически не поинтересовавшись мнением самого Криса, а поставив его перед фактом. Но это маловероятно. Скорее всего, что-то произошло там, дома, а значит возвращаться туда не имеет смысла. Раньше у него в «Доме Светлой Росы» была жена – надежная опора, защита и практически смысл жизни. Её внимания он ждал, моменты близости и простого общения ценил, а уж про совместные прогулки на краксах и говорить нечего. Сейчас же перед Крисом сидела посторонняя матрона, чуждая. Ради неё стоит возвращаться туда, где его не ждут? Туда, где он никому не нужен? Променять размеренную жизнь с тренировками, с общением с бывшими коллегами, нечастыми посиделками в таверне и буртусной на затворничество и одиночество в дорогих покоях? Нет, нет и ещё раз нет! Здесь в Нью-Берге Крис вкусил свободную жизнь, причем, в отличие от ополчения, ему не нужно было считать каждую монету на кусок хлеба, не нужно терпеть оскорбления и несправедливость. Здесь он почувствовал себя живым, нужным, и именно здесь он желал остаться! Вопрос в том, как это сделать? – Чего молчишь? Крис, я с тобой разговариваю! – женщина невольно повысила голос, от чего Крис вздрогнул и вынырнул из своих метаний, заставляя мозг работать в нужном направлении. – Я думаю. – Думаешь? Интересно, и о чём же? – Как довезти Габрицио живым до Аскара. Или ты уже пожалела о его рождении и желаешь таким способом избавиться от него? – Что?! Да как ты смеешь! Разъяренная Аква вскочила и нависла над своим мужем, со злостью сжимая кулаки, но тот не прореагировал должным образом. Не вздрогнул, не ссутулился и даже не стал отводить взгляд. Крис уверенно смотрел прямо в глаза Аквы. Теперь он наконец понял, чего хочет от жизни, и готов был побороться за это. – Тогда объясни, как ты собираешься провезти младенца через пески. – Так же, как и все остальные! – запальчиво ответила Аква, даже не задумавшись над словами. – В ополчении, с которым я прошел много дорог, для младенцев были специальные крытые кибитки, зашторенные очень плотным материалом, практически не пропускающим песок. Обычно они шли в центре обоза, и движение подстраивалось под них. Ты приготовила такую кибитку? Или ты предполагала везти Габрицио на лангах? Видя ошарашенное выражение лица жены, Крис понял, что она даже не думала об этом. Было принято решение вернуться домой, а всё остальное – мелочи. Мужчина только горько усмехнулся. Местные женщины хоть и рожали детей, но материнский инстинкт как таковой отсутствовал у них. Его жена не стала исключением. – Если ты не позаботилась о комфорте сына, то мы остаемся. За эти дни, что я заботился о нём, Габрицио стал для меня очень дорог, и я не хочу потерять его. – Я тоже не хочу его терять! – горячо заверила принцесса. – Просто ты не подумала о том, что он очень мал, – подсказал Крис, подталкивая ход её мыслей в нужном направлении. Аква прошлась по комнате, в задумчивости поглаживая рукоять меча. Крис смотрел именно на её кисть, ласкающую холодный метал, и невольно вспомнилось, как эти самые сильные пальцы ласкали его тело, его плоть. Почему-то у него появилось такое чувство, что в этот вечер он прощается со своей женой и прежней жизнью. Как будто стоит перевернуть страницу, и он больше никогда не увидит эту сильную женщину, так много сделавшую для него. – Думаю, что ты прав, – Аква прервала странные мысли Криса, возвращая его к действительности. – Пожалуй, будет лучше, если ближайший год вы с Габрицио проведете здесь. Я по мере возможности буду навещать вас. Ну а сейчас… Что будет сейчас, Крис так и не узнал, ибо их прервал настойчивый стук в дверь. – Простите, госпожа, – вошедший слуга низко поклонился. – Его высочество принц Габрицио плачет. Мы никак не можем его успокоить. Он заходится плачем так, что синеть начинает и… – Извини, – Крис не стал дальше слушать слугу. – Мне нужно к сыну. Мужчина подорвался с места и стремительно покинул комнату. Аква с тоской посмотрела ему вслед, но останавливать не стала. Взмахом руки отпустив слугу, она устало опустилась на ложе, даже не подумав избавиться от пыльной одежды. Сейчас, в свою последнюю ночь в этом городе, она осталась одна. Никто не согреет теплом её ложе, не утолит жар тела. Кто в этом виноват? Пожалуй, только она сама. Ведь в их семейной жизни всё было отлично, но ей захотелось ребенка. И вот итог: муж сделал свой выбор в пользу сына. Теперь принцессе стало очевидно, зачем матроны заводили себе гаремы из мужей, чтобы не остаться одной. Проблема в том, что из всех своих мужей Аква хотела бы видеть на своём ложе только Габрицио или Криса, но первый не состоятелен как мужчина, а второй… Она потеряла его по собственной глупости…