(Не)случайные встречи

      Дофламинго ненавидел сюрпризы. Вернее, не так: ему нравилось устраивать их врагам (желательно, со смертельным исходом), а вот обратная ситуация, когда сюрпризы поджидали его, была ему глубоко ненавистна.       Первый сюрприз (по крайней мере, из тех, что ему запомнились) подарил ему младшего брата, хотя ему куда больше нравилось быть единственным ребенком в семье.       Второй преподнес отец: его эскапада стоила им божественного положения, накопленного состояния, всеобщего уважения, людского почитания… Можно долго перечислять утраченное, но венчали список оборвавшиеся жизни обоих родителей.       Третьим стал преподнесенный Треболом дьявольский плод. Он не любит об этом вспоминать, но если бы не верные люди, в тот далекий пасмурный день он мог бы банальнейшим образом утонуть, когда по глупости решил проверить, действительно ли фруктовики не умеют плавать.       Четвертым, пожалуй, оказалось предательство брата (он уже упоминал, что хотел быть единственным ребенком в семье?) и побег Ло, на которого, вообще-то, возлагались определенные надежды.       Все в его новой Семье знали, что он терпеть не может сюрпризы и всякого рода неожиданности, поэтому, прежде чем дарить ему подарок на любой из праздников, у него уточняли, что именно Дофламинго хотелось бы получить. В крайнем случае, называли варианты, из которых он милостиво выбирал самый подходящий.       Так что на пятый сюрприз он любовался сейчас. И не слишком-то торопился открывать по-праздничному украшенную коробку, утром доставленную на его имя. На все его имена, точнее сказать, потому что в качестве адресата гордо значилось:       «Самопровозглашенному правителю Дресс Розы, Шичибукаю Донкихоту Дофламинго (сыну Хоминга и Анны-Марии, старшему брату Росинанта), капитану пиратов Донкихота, брокеру Нового мира, известному как Джокер, Небесному Дьяволу лично в руки».       Что ж, стоило признать, что кто-то отлично постарался, собирая о нем информацию. Дофламинго даже надеялся, что внутреннее содержание коробки тоже не подкачает. Разорвав бумагу, он обнаружил толстую стопку белли, перетянутых ярко-желтой ленточкой (именно так предпочитали хранить деньги в одном из его подпольных казино, что недавно было ограблено) и тошнотворно-розовую открытку, сплошь покрытую кривоватыми сердечками.       Открыв ее, он увидел небрежно нарисованный телевизор, из которого высовывалось длинноволосое нечто в белом саване и вытягивало руку в сторону смотрящего. Надпись под картинкой гласила: 7 дней. Это число, правда, было несколько раз перечеркнуто, а чуть ниже (и куда более криво) было выведено:       «Осталось 2 года 3 месяца 16 дней 7 часов и 13 секунд до того, как тебя свергнут. С праздником. P.S. И спасибо за автограф».       Одна из красивых фарфоровых розеток, попавшая ему под горячую руку, проделала недолгий путь до стены, где свела счеты с жизнью путем самоубийства. Он потянулся было к ажурной пашотнице, чья жизнь висела на волоске, но в последний момент передумал: плохое настроение стоило вымещать на врагах, а не на сервизе. И зачем слуги приносят ему столько лишней посуды, когда его любимых лобстеров можно есть руками?..       Про автограф он помнил весьма смутно: кажется, его просила девка, которую хотел купить ублюдок Джалмак, а в итоге приобрел он сам, просто чтоб ему насолить. Она, помнится, говорила что-то о том, что его Империи осталось недолго…       Что ж, в этот раз он сумеет выбить из нее подробности! Для начала, правда, предсказательницу требовалось найти… Поручить ее поиски кому-нибудь из Семьи? Пожалуй, нет, для них найдутся задания поважнее, а эту девку он просто объявит в розыск, назначив награду побольше.       Приняв решение, Дофламинго расцвел улыбкой, которую непосвященные принимали за оскал. — Вызов принят! Посмотрим, как хорошо ты умеешь прятаться и убегать!..