Прерви моё падение

Они не виделись уже шесть дней к ряду. Она успешно избегала его, проводя все время в полицейском участке, с Эрикой или с Шинтани, а он, похоже, тоже не особо стремился к встречам. В принципе, это было даже к лучшему. Иначе, она совсем свихнулась бы, постоянно вспоминая события той ночи, его объятия, поцелуи, свое страстное желание, свою боль. — Стыдоба, какая стыдоба, — застонала Аюдзава, утыкаясь лицом в сложенные на столе руки. Как она могла поддаться тому сумасшедшему порыву? Как могла позволить себе проявить такую непростительную дурость, и выставиться перед Такуми полной идиоткой? Наверняка, он все прекрасно понял. Все ее чувства и тайные чаяния. От бессилия хотелось биться головой об стену. Или провалиться сквозь землю. Кстати, тоже очень даже неплохой вариант развития событий. — У нас срочный выезд! Опять наш знаменитый карманник объявился! Окрик Хинаты вывел Сузуну из размышлений. Вздрогнув, она резко вскочила, опрокинув стул, и вопросительно уставилась на взволнованного парня. — Тогда, чего мы ждем? — в темных глазах мелькнули довольные искорки, и Аюдзава понеслась следом за Шинтани. Во время работы, она хотя бы на несколько часов могла отключиться от мыслей о Такуми, что несказанно радовало. Тряхнув головой, чтобы окончательно отогнать назойливые думы, девушка опустилась на пассажирское сидение патрульного автомобиля. — Надеюсь, на этот раз мы возьмем этого гаденыша, — Хината буквально сорвал автомобиль с места. Они уже около трех месяцев гонялись за бесстыжим наглецом, который терроризировал кражами сумок и кошельков несколько районов, и все бесполезно. Его фотороботы были развешаны, где только возможно, и вот, наконец, поступил звонок, что похожий субъект в данный момент заседает в одной из забегаловок. — Я тоже очень на это надеюсь, — отозвалась Аюдзава, глядя в окно. Скользнув по улице, взгляд невольно замер на высоком светловолосом парне. Он курил, ходя туда-сюда возле своего мотоцикла. Сердце Сузуны вдруг пропустило удар. Она не видела лица блондина. Опустив голову, он смотрел себе под ноги. Ветер трепал густые белокурые пряди. Но его рост, фигура, походка были так похожи на… — Усуи? — изумленно вымолвила она, подавшись вперед, рука дотронулась до стекла. Такуми? Разве такое возможно? — Нет. Это не он. Я уже совсем свихнулась, — осадила себя Аюдзава. Пускай, парень и был очень похож на ее жениха, но его одежда. Сузуна никогда не видела, чтобы Усуи носил узкие джинсы и утепленную кожаную куртку с сапогами. Да, и что ему делать здесь в такое время? Тяжело вздохнув, Аюдзава откинулась на спинку кресла, и закрыла глаза. «Успокойся. Сейчас же, успокойся», — мысленно приказала она своему несущемуся безудержным галопом сердцу. Только то и не собиралось ее слушаться. В принципе, как всегда. Ничего нового. Усуи совершенно не мог сосредоточиться. Из головы никак не шли события той злополучной ночи. Определенно, тогда он абсолютнейшим образом свихнулся, слетел с катушек, и теперь невероятно на себя за это злился, не зная, как дальше вести себя с Сузуной. Поэтому, то, что она явно избегала встреч с ним, пришлось, как раз, кстати. Такуми требовалось время разобраться в себе и решить, что же делать дальше. Только вот ненормальные навязчивые мысли об Аюдзаве уже буквально взрывали мозг, и ему, как бы он ни скрывал это от себя, невыносимо хотелось ее увидеть. — Сосредоточься на работе, — пробормотал парень, бестолково пялясь на очередной документ, который никак не хотел читаться. Буквы не складывались в слова, слова в предложения, точки сливались с запятыми. В конце концов, Усуи, раздраженно откинув глупую бумажку, поднялся. Сегодня он остался дома. Не хотелось никого видеть. А, может, подспудно он надеялся, что встретится с Аюдзавой, и хоть как-то прояснит ту ситуацию, ведь Такуми терпеть не мог недомолвки. Однако его невеста словно сквозь землю провалилась. Вздохнув, Усуи поднялся, и вскоре уже несся на своем мотоцикле по улицам города. Ему было жизненно необходимо проветриться, ощутить свободу от извечных оков и правил. Погода была отличная. Холодно и ясно. Студеный ветер бил в лицо, мир сливался в единую линию. Незаметно для себя, а, может, сделав это намеренно, в чем Усуи ни за что бы не признался, он затормозил прямиком возле полицейского участка, где работала Сузуна. Достав пачку сигарет, закурил. Спрятав руки в карманы джинсов, принялся мерить шагами проспект. Что он здесь делал? Чего ждал? — Идиот. Чего ты тут забыл? — пробормотал Усуи, глотая горький дым, — Немедленно уезжай. Однако, несмотря на все взывания здравого смысла, в бестолковых хождениях по улице прошло минут двадцать. И Такуми уже собирался последовать собственному совету и гласу разума, когда увидел ее. Сузуна выскочила из полицейского участка следом за высоким шатеном. Волосы, закрученные в пучок, раскрасневшееся лицо, горящие глаза. Она выглядела взволнованной и возбужденной, будто бы предвкушала что-то, и Усуи несколько бесконечно долгих секунд позволил себе смотреть на нее. Просто стоять и смотреть, жадно ловя каждое движение. В груди творилось нечто невообразимое. Он и сам не понимал, что чувствовал. Какое-то сплошное безумие. А потом Такуми резко опустил голову, чтобы она его не заметила. Патрульная машина сорвалась с места. И Усуи, повинуясь внезапному порыву, ругая себя, на чем свет стоит, вскочил на мотоцикл, последовав за ней.