Прерви моё падение

Она водила мотоцикл раза три за всю свою жизнь. Однако сейчас, судорожно вцепившись в руль, неслась на бешеной скорости в неизвестность. А все из-за него. Из-за Усуи, который без зазрения совести угнал транспортное средство прямо с парковки. — Направо! Мы должны от них оторваться! — схватив Сузуну за локти, он резко вывернул на встречную полосу. Услышав ее испуганный вскрик, улыбнулся. Оглянувшись, кинул быстрый взгляд на их преследователей. Два автомобиля и четыре мотоцикла. Нехило. — Боже! Мы же разобьемся! — закричала Аюдзава, и в ее голосе послышались нотки паники. На них летели машины, автобусы, бешено сигналя, гудя, свет фар бил в глаза, и она уже ничего не понимала. Все смешалось, слилось в одну ослепительную линию, руки дрожали, в ушах звенело, голова раскалывалась. Она медленно, но верно погружалась в пучину душной паники, обуреваемая ужасом, и желанием, чтобы это оказалось обыкновенным кошмаром. Ведь такого просто не могло быть! Это же сущий дурдом! Никак иначе! — Сворачивай! — крикнул Такуми, маневрируя с помощью ее одеревеневших конечностей, словно приварившихся к рулю хромированного монстра. Он специально посадил Аюдзаву вперед, чтобы она не пострадала. Мало ли, что было у тех придурков на уме? А вдруг они бы начали стрелять? Усуи снова усмехнулся, когда увидел, что преследователи остались далеко позади. Не рискнули пуститься в погоню по встречной полосе. В очередной раз ухватив Сузуну за руки, Такуми вынудил ее свернуть в ближайший проулок. Настолько узкий, что она уже приготовилась к тому, что через пару секунд они превратятся в лепешку, со всей дури врезавшись в стену дома. Однако все обошлось. Мотоцикл пролетел вперед. Адреналин зашкалил все разумные и неразумные пределы. Сердце трепыхалось в груди, подобно раненой птице. Дышать было больно. Перед глазами взрывались звезды. На лбу выступил холодный пот. — Тормози, — тихо приказал Усуи, и Аюдзава это сделала. Сама не поняла, как, но сделала. Они остановились недалеко от своего отеля. Войдя в роскошный холл, направились прямиком к лифтам, и вскоре уже подходили к номеру. — Подожди-ка, — Такуми внезапно остановил Сузуну, предостерегающе сжав ее локоть, и она воззрилась на него. — Что случилось? — одними губами спросила девушка, поправляя юбку и блузку. И как только она умудрилась ничего не порвать и не запачкать? В таком-то безумстве! А еще Аюдзава ужасно устала. Сначала перелет, потом кошмарная поездка на мотоцикле, а теперь еще и здесь какие-то проблемы наклевывались. К тому же, ее не до конца зажившая нога, давала о себе знать легкой ломотой. Не говоря ни слова, Усуи увлек Сузуну к лестнице. — Похоже, в нашем номере кто-то есть. Или кто-то был, — объяснил он, когда они вышли на площадку, — Дверь открыта. — И что нам теперь делать? — вздохнув, она привалилась к стене, сдув со лба челку. Каждая частичка ее тела протяжно ныла, требуя немедленного отдыха. Горячего душа и сна. — Мои люди все проверят, а мы пока подождем, — проговорил Такуми, и Аюдзава обреченно кивнула. С крыши небоскреба, где укрылись Такуми и Сузуна, открывался шикарный вид. Подойдя к краю, Аюдзава невольно залюбовалась панорамой. Высотные дома перемешивались с маленькими неказистыми лачужками, создавая неповторимый коктейль из нищеты и богатства, блеска и убожества. Чистое ночное небо казалось очень близким и очень темным. А сам город плавал в легкой дымке, подсвеченной миллионами неоновых огней. Порыв теплого тропического ветра ударил в лицо, запутавшись в иссиня-черных густых прядях. И на девушку внезапно нахлынула волна воспоминаний. Воспоминаний о Мисаки. Тяжелых и болезненных. О том, как после ее смерти, на Сузуну навалилось такое бесконечное одиночество, тоска и безысходность, что она захотела умереть, прекратив разом все страдания. Разорвать порочный круг. Окончательно и бесповоротно. Для чего и воспользовалась таблетками. Однако ее успели спасти. — Знаешь, когда Мису убили, я пыталась покончить с собой, — внезапно призналась Аюдзава, всматриваясь в темное небо, горевшее мириадами далеких и холодных звезд. Она желала, чтобы Такуми знал о ней все. Желала открыться ему. Отпустить остатки прошлого, расставшись с ними уже навсегда. — У меня тоже были подобные мысли, — его голос, глухой и тихий, заставил Сузуну резко обернуться. Усуи стоял, спрятав руки в карманах джинсов. Его взгляд был устремлен вдаль, на лице застыло выражение печали. А потом он подошел к краю, постоял немного, о чем-то раздумывая, и поднялся на бортик. От его поступка сердце Сузуны захолонуло ужасом. Она замерла на месте, потеряв дар речи, и машинально прижав ладонь к груди. — Отсюда вид еще красивей, — Такуми повернулся спиной к пропасти и лицом к потрясенной девушке. Порыв ветра кинул светлые волосы на ярко-зеленые, пылающие каким-то внутренним светом, глаза. На губах играла улыбка. Красивый и… Невероятный… Такуми был просто невероятный. И в этот самый момент Сузуна подумала, что он еще и сумасшедший. Ведь он же совсем не боялся смерти. Не боялся преступить черту. — Хочешь посмотреть? — Усуи протянул ей руку, чувствуя себя просто неописуемо. Он всегда любил ходить по лезвию бритвы. Балансировать на краю бездны. В этом состояла его жизнь, в этом состояло его личное безумие. Поразительный контраст между холодной рассудительностью и отчаянной смелостью, льдом и пламенем, беспрекословным следованием правилам и самовольством. — Хочу, — Аюдзава решилась, сжав его прохладную ладонь своими дрожащими пальцами. Ей было страшно, но она сделала шаг, и задохнулась от необъяснимого восторга, когда Такуми, прижав ее к себе, повернул лицом к пылающему городу. — Нравится? — его дыхание обожгло ухо, и Сузуна непроизвольно вздрогнула, прижимаясь теснее к груди Усуи. Она чувствовала его жар, ощущала сердцебиение, удивительно ровное и размеренное, силу рук, держащих ее за плечи. — Очень, — ветер ударил в лицо, и девушка улыбнулась, вдыхая полной грудью ночной воздух. Адреналин горячил кровь, и она внезапно осознала, что очень хочет быть с ним. Всегда. Выйти за него, родить ему детей, провести вместе всю жизнь, ссориться, а потом мириться, смеяться и плакать. И, главное, никогда не разлучаться. — А если подойти ближе? — шепот Такуми прошелся мурашками по коже, и он сделал шаг вперед, вынуждая Аюдзаву последовать за ним. Край. Носки ее босоножек выступили за него. Совсем на чуть-чуть. Взгляд метнулся вниз. Золотистые ленты дорог. Поток автомобилей. Пылающий неоном город. — Мне страшно, — выдохнула Сузуна, хватаясь за его руки. На нее накатил ужас и необъяснимое желание сделать еще один шаг. Шаг в слепящую искусственным светом пустоту. Колени задрожали. — Тебе нечего бояться. Пока я рядом, тебе ничего не угрожает. А я буду рядом всегда, — прошептал Усуи, и Аюдзава улыбнулась. От его слов страх отступил, оставив лишь ощущение всепоглощающей свободы. — Я верю, — тихо проговорила она. Жизнь. Внезапно Сузуна осознала ее ценность. И это осознание обрушилось на нее подобно цунами, сносящему все на своем пути. Она поняла, что до смерти хочет жить. Не просто существовать, а, именно, жить. Только не одна. А с ним. С этим чокнутым Такуми.