Прерви моё падение

Сузуна замерла на пороге своей новой квартиры. Взгляд скользнул по изысканному интерьеру, остановившись на панорамном окне во всю стену. — Красиво, — тихо выговорила девушка, не в силах сдержать поднявшейся волны восхищения. Она еще никогда не видела ничего подобного. Разве, что в кино. — Да, полностью с вами согласна, — отозвалась служанка, в обязанности которой входило ознакомить Аюдзаву с ее жилищем, — А теперь, пройдемте, пожалуйста, дальше. Я покажу вам вашу спальню. — Угу. Сузуна проследовала за горничной, жадно впитывая все увиденное. Она словно попала в другой мир. И, как ни странно, но вместе с восхищением, испытывала еще и некое отторжение. Аюдзава не хотела принимать все это, не хотела находиться здесь. Эта квартира являлась частичкой чего-то чужеродного, ненужного, неподходящего для нее. Где-то в глубине души затаилось неистовое безумное желание вернуться обратно домой. Да. Домой. Потому что эта квартира, этот мир богачей никогда не будут принадлежать ей. Она — другая. Она — не такая, как они. Она — обыкновенная, до сих пор немного наивная, простая и незамысловатая. И лишь жажда мести не позволяла Сузуне отступить, удерживала здесь, безжалостно подавляла иные порывы. — А вот и ваша спальня, — ворвался в поток мыслей голос прислуги. Вздрогнув, Аюдзава взглянула на нее. На губах заиграла рассеянно-вежливая улыбка. — Спасибо, — поблагодарила девушка, изучая небольшую уютную комнату, — А теперь можете оставить меня одну? — Да, да. Конечно, — закивала горничная, — Если вам вдруг что-нибудь понадобится, то я буду на кухне. — Хорошо, — кивнула Сузуна, подходя к большому светлому шкафу, занимавшему добрую часть стены. Распахнув створки, она уставилась на аккуратно развешанную одежду. Кофты, рубашки, брюки, юбки, платья. — Что за черт? — нахмурившись, пробормотала Аюдзава, косясь на свой поношенный чемодан. — Я решил, что моей невесте необходим новый гардероб, — тишину комнаты прорезал знакомо-ненавистный голос. Резко повернувшись, Сузуна увидела Такуми. Он стоял на пороге, небрежно оперевшись о дверной косяк. Руки были спрятаны в карманах брюк, в зеленых глазах застыли кусочки льда, слегка взлохмаченные светлые волосы падали на лоб. — О таком мы не договаривались, — еле сдерживаясь, проговорила Аюдзава, стараясь сохранить спокойствие. Только в присутствии Усуи это казалось чем-то из области фантастики. — Не сомневаюсь, что в твоем чемодане один лишь хлам. А моя невеста должна всегда выглядеть соответственно своему положению, — продолжил Такуми извечным безапелляционным тоном. — Неужели я настолько ужасна, что тебе даже пришлось оторваться от своих великих дел, и потратить время на подбор гардероба для меня? — съязвила девушка, чувствуя себя просто кошмарно. Он ее унизил. Нагло и бесцеремонно. На щеках выступил румянец обиды и стыда. — Да, — Усуи равнодушно пожал плечами, зеленые глаза не отрывались от лица собеседницы, — Ты — растрепанная, неряшливая и невоспитанная. От его слов Сузуна окончательно лишилась дара речи. А от его изучающего взгляда ее сердце пустилось в беспощадный галоп. — И твоим гардеробом занимался не я, а один из моих служащих. Так что не волнуйся о потерянном мною времени, — добавил Такуми. Несколько секунд, бесконечно долгих и наполненных напряжением, Аюдзава просто молчала. А потом, тряхнув головой, тихо произнесла. — Я не буду это носить. Меня вполне устраивает моя одежда. А если она не устраивает тебя, то это сугубо твои проблемы. Отвернувшись, девушка принялась швырять вешалки на постель. Она должна была как-нибудь выплеснуть горящую внутри обиду, чтобы не взорваться. — Насколько я знаю, ты сама согласилась выйти за меня замуж. Тебя никто не заставлял, — голос Усуи прозвучал совсем близко, и в следующее мгновение он вцепился в запястье Сузуны. Грубо встряхнув, заставил посмотреть на него. — Да, — она смело воззрилась на Такуми, чувствуя, как горит от его прикосновения кожа на ее руке, — Но я не знала обо всех этих условиях. Ей было больно и одновременно очень жарко. От близости Усуи предательский жар со скоростью света распространился по всему телу. Дыхание прерывалось. Его изумрудные глаза, пронзительные и невероятно глубокие, словно вытягивали из нее душу, сжигали изнутри. — А вот это уже точно не мои проблемы, — он усмехнулся, невольно наслаждаясь смущением Сузуны. Такуми и сам не мог понять, с чего его так понесло. Почему он вел себя, как последний дурак? Зачем намеренно оскорблял ее? Аюдзава была не виновата в схожести с Мисаки, как и в том, что от одного взгляда на нее, у него в груди все переворачивалось. Выходит, Игараши оказался прав. Он обманывал самого себя. Эта девушка волновала его. Волновала до безумия. Ее темные, пылающие гневом и обидой глаза, светлая кожа, нежные черты лица, черные густые волосы. Усуи поймал себя на том, что совершенно не в силах от нее оторваться. Пальцы сильнее сжали тонкое запястье. — Мне больно, — прошипела Сузуна, пытаясь вывернуться из его хватки. — Если ты хочешь, то мы можем отменить нашу свадьбу. Разорвать договор, — не обращая внимания на ее тщетные попытки освободиться, Такуми прижал Аюдзаву к себе. — Это невозможно, — выдохнула она, уводя взгляд в сторону. Неправильно, несправедливо, непростительно. Почему? Почему рядом с ним ее самообладание куда-то пропадало, а ненависть и желание отомстить казались такими ничтожными и ненужными? Почему ее коленки подкашивались, а тело била дрожь? — Очень даже возможно. Только скажи, — свободной рукой Усуи схватил Сузуну за подбородок, в очередной раз вынуждая посмотреть на себя. — Нет. Мы должны пожениться, — она снова дернулась. Слишком близко. Он был слишком близко от нее. Его сильное стройное тело прижималось к ее, аромат одеколона дурманил голову, а взгляд парализовал, окончательно путая мысли. — Тогда прекрати этот цирк. Ты — не маленький ребенок, — Такуми резко отстранился, и Аюдзава неуклюже отступила назад, еле удержавшись на ногах. — Хорошо.  Еще шаг, и она уперлась в кровать. Пошатнувшись, села. Удары сердца отдавались гулом в ушах, во рту пересохло, в душе росла ненависть и отвращение к самой себе. — Тогда до встречи. Мне пора, — коротко бросил Усуи, откидывая со лба прядь светлых волос. — До встречи, — опустив голову, бесцветно отозвалась Сузуна. Мельком взглянув на нее, Такуми на мгновение замер на пороге. — Кстати, забыл сказать. Наша помолвка состоится через два дня. Подготовься, как следует. Его слова долетели до Аюдзавы сквозь какую-то пелену, но когда их смысл все-таки достиг ее сознания, она буквально подскочила на месте. — Через два дня? — вскинув голову, девушка увидела, что комната пуста. Усуи ушел. Некоторое время Сузуна так и продолжала сидеть на постели, переваривая полученную информацию, и приходя в себя. И, когда наваждение, наконец, исчезло, она достала телефон. В темных глазах горела решимость. Отыскав фотографию Мисаки. Ту самую, с их последней с Такуми встречи, Аюдзава принялась внимательно изучать наряд сестры. Узкое ярко-красное платье на бретелях, заканчивающееся на середине колен, туфли на высоких каблуках, аккуратный макияж, распущенные, уложенные волнами, волосы. По губам скользнула кривая усмешка. Так выглядела Миса в день своей смерти, и так собиралась выглядеть Сузуна в день своей помолвки.