8 секунд

Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… ЗАЯЦ В ШОКЕ!

- Что это? – Любка нюхает бутылку. – Виноградный сок?... Похоже на виноградный сок… Олег поспешно выдергивает бутылку из рук сестры и передает Хорю. Не успевает Хорь прочувствовать всю прелесть происходящего, как Дашка грозно выдергивает у него бутылку и с грохотом ставит обратно на стол. Дело происходит в тренерской. Всем дружным отрядом стоим над Тюленем, который пытается, сидя на своем крутящемся стуле за столом, тыкнуть Рыку мизинцем в ноздрю. - Рыков. Мне нужна твоя помощь, - с напущенной серьезностью сообщает ему Тюлень. – Я ещё трезв. Давай исправлять ситуацию… Рыков удивленно округляет глаза: - Чё?! Андрей Петрович, да вы и так уже… вам хватит. Отдайте бутылку! – начинает бороться с Тюленем, силясь отнять у бедного тренера вторую бутылку вискаря. - Да я чист как стеклышко! Хош дыхну! Чекмарева, иди сюда, дышать будем… Люба в недоумении смотрит на меня, и вперед выступает вспыхнувший от негодования Олег. - Андрей Петрович, что вы тут устроили?! - … Маратик, любезный, будь другом (мы же друзьяшки с тобой, ну?), верни бутылку… тварь такая, - Тюлень валится со стула, пытаясь вскарабкаться по Рыкову. - А-а-а-атстаньте! – орет тот, пытаясь стрясти со штанины назойливого тренера. - Когда он вообще успел напиться? – чешет подбородок Хорь, не спуская взгляда с Тюленя, дерущегося с Рыковым и Олегом. – Утро же… - Негодяй! Я к вам со всей душой… - капризничает Тюлень. - Да ты глянь на бардак! – кипятится Дашка, которую вызвали сюда как раз по экстренному делу Тюленева. – Он, поди, всю ночь тут проторчал… - Если б всю ночь пил, то уже б и начал приходить в себя… А его ещё штырит, - хмыкает Хорь. Олег, наконец, усаживает дохающего Андрея Петровича на место, укладывает его поникшую голову на стол. Тут же по всей тесной комнате раздается жуткий храп-хрюк – отрубился моментально. - Чё за… - хмурит брови Рык, не отнимая от груди отбитую бутылку. - Может… его опять баба бросила? – вставляет Мосол, разлегшийся на диванчике в уголке. - Могут быть ещё варианты? – саркастически усмехаюсь. – Ты погляди на него… - киваю подбородком на нашего учителя. - Значит, это не сок… - грустнеет Любушка. Рыков подходит к ней и сует ей в руки бутылку. - На те другую бутылку, понюхай, может в ней сок… Любка, уже раскусившая подвох, злобно куксится, а Рыкову тут же прилетает от Олега. - Не смей спаивать мою сестру, кретин! - Да я… - … харэ уже! – топает Дашка. – С этим-то, что делать будем? Или так его тут и оставим? Сейчас уроки начнутся! У него есть вообще первый урок? Он же учитель физкультуры в конце-то-концов! Она требовательно смотрит на Хоря, но тот лишь беспомощно жмет плечами. Устало тру виски, стоя посреди всей этой какофонии. Тюлень тем временем, пока над ним разгораются распри, сладко причмокивает во сне, воображая, как он всасывает трубочкой огромную пиццу. - … давайте водой окатим, он и вскачет. - … что ты вцепился в эту бутылку, дурень?! Поставь на место, пока никто не увидел!… - Олег пытается напасть на Рыка. - … будет мокрый пьяный Тюлень, - зевает Мосол. - … а что если кто зайдет? – встревожено глядит на всех нас Любка. - … лучше спрячь бутылку, - советует Рыку Дашка, сцепив руки на груди в недовольном образе. - … да кому надо сюда заходить, - вяло отнекивается Рыков, воображая, что бутылка из-под вискаря – бейсбольная бита. - Не размахивай ты так этой фигней, придурок! – огрызаюсь, когда он чуть не шлепает меня по затылку. - … эй, ребят… - … давайте его ковриком прикроем, никто и не заметит. - … ребят! – чуть громче ноет Любка. - Ковриком? – негодует Олег. – Ты спятил?! - Ребята! – визжит Любка, привлекая к себе внимание. – Витя в дверях! Разом умолкаем, поворачиваемся к выходу. Там и впрямь стоит Чиж, и пытается рьяно нам жестикулировать. - Чижов, ты чё нам тут пантомиму показываешь?! – злится Олег, но, видя, что лицо у Чижа как-то странно начинает искажаться, сам бледнеет с перепугу. Наконец, когда мы все затыкаемая, то слышим и приближающиеся голоса… - … что вы, Акулина Валентиновна, даже не переживайте на этот счет, - голос знакомый. Это хохочет Макар Кириллович, учитель по воспитательной работе и по совместительству чертежник средь пятых классов. – Места в спорт зале прекрасно хватит и для гостей и для… - … не сомневаюсь, Макар, но мне бы хотелось сразу уладить вопросы, касающиеся… - вторит ему второй, женский, гнусавый голос. Замерзаем все разом. - Акула… - истерит шепотом Хорь, чуть не переходя на фальцет. Позвольте внести ясность. Акула – женщина склонных лет, внешностью больше походящая на высушенную воблу со строго выпрямленными осветленными волосами, и обычно выполняющая в нашей школе роль надзирателя над смертниками. Наш школьный завуч. Привет. Рыков в ужасе уставляется на бутылку в руках и начинает, всё ещё стоя на месте, метаться в панике. - Господи… спакуха! – Дашка тоже начинает заметно нервничать – разжимать и сжимать пальцы, словно пытаясь смять в руке пластилин. Олег кидается к Тюленю и начинает тормошить тренера за плечи, пробуя, чтобы тот пришел в себя. Тюлень слащаво лыбится, мотая головой взад-вперед, но в себя не приходит, лишь бормочет какую-то несумятицу: - … Ксюш, давай возьмем кредит на холодильник в следующем (ик) месяце? Голоса тем временем зловеще надвигаются. Чиж дергается в сторону, исчезает за дверью. Рыков пригибается, пробует на четвереньках заползти под стол, тут же понимает, что не влезет, так как под столом уже свален процессор и кипа каких-то застаревших папок, слезливо смотрит на меня, как будто я в состоянии что-то сделать. Тем временем Мосол сваливается с дивана, начинает шарить по комнате в поисках непонятно чего. Любка стоит, жалобно подпрыгивая и, с Хорем за пару, заунывно завывая. - Сделайте же что-нибудь! – хрипит Дашка, тараща глаза. - Он не приходит в себя! – запальчиво шепчет Олег, продолжая приводить тренера в чувства. - Акула! Это Акула! – чуть не хнычет самый здоровый из нас - Хорь. - Хорев, етить, возьми себя в руки! Спрячь к себе в сумку бутылку! Живо! - свирепо одергивает его Дашка. - Но… - … Доброе утро, - голос Чижа за дверью. - … доброе, - Акула. - Мамочки! – всплескивает руками Любушка. - Тихо ты… а вы, поднимайте его! – Олег пытается поднять с места обмякшего Тюленя. Рыков из-под стола бросается помогать, но спотыкается и падает передо мной на колени с бутылкой в обнимку. Не выдерживаю, выхватываю у него вискарь и начинаю запихивать её в чью-то близ лежащую сумку. - Андрей Петрович у себя? – голос Макара за дверью. - … ну-у, - тянет Чиж. – Нет, его ещё не было с утра. Дашка с Хорем спокойно выдыхают. Олег роняет Тюленя обратно на стол. - Пронесло, - лыбится Мосол. И тут мы разом перестаем улыбаться. - … ничего страшного, - голос Акулы. – У нас есть ключи. Возьмем договор и без Андрея Петровича… Тюлень, заслышав своё имя (возможно), приподнимает нос: - Ма-ам, ещё пять минут… С перепугу прижимаю голову Тюленя к столу, от чего учитель жалобно вякает. - В окно! – бросает Рык, кидаясь к Тюленю и хватая его за шкирку. - Слишком высоко! Клади его на диван… держите дверь! – командует Дашка. Голоса за дверью тем временем: - Эм… Постойте! Акулина Валентиновна, я давно хотел у вас спросить… - голос Чижа звучит предательски взволнованным. - Да, Чижов, спрашивай. - Я… Эм… Какими духами вы пользуетесь, Акулина Валентиновна? - Что? – и, не видя, можно себе представить, как лицо у Акулы вытягивается, извергая потревоженную «О». Вместо двери кидаюсь к столу – сгребать мусор пиршества: пластмассовые, смятые стаканчики, пропахшие алкоголем, упаковки от сникерса и грязные салфетки, которыми, видимо, безутешный Тюлень подтирал свои сопельки всю ночь. Рыков хватается за ручку двери, зачем-то упирается ногой в стену. Дашка мечется по комнате, переворачивая всё вверх дном. - Его некуда деть! – истерит она. - … Чижов, нам некогда… - пыхтит за дверью Макар. - Извините, но моя мама интересовалась… Хорь с Олегом тащат Тюленя, как мешок с картошкой, к дивану, забрасывают на него и встают над ним, не зная, что предпринимать следующим делом. - Мы попали! – констатирует Мосол. Голоса за дверью: - … теперь ваша матушка будет довольна? Отлично, а теперь позвольте нам… Чиж варварски перебивает Акулу. - Нет-нет, у меня ещё есть к вам парочка вопросов… - … Чижов, что вы нам тут устраиваете! – гудит Макар. - Что?! – Чижов пытается изобразить негодование. Рыков, всё ещё удерживая дверь, огорошено поворачивает к нам голову: - Что он там несёт?! - Что может, - бросаю в ответ, подметая руками под стол упавшие салфетки. - Вы окно открыли?! – подскакивает Дашка. – Тут же вонища стоит! - Не успеем… Нам хана! Чувствую, как к горлу подкатывает паника. Последняя чудо мысль ударяет в мозг, заставляя его заиграть новыми красками. - Рыков! – вскакиваю, чуть не подвернув ногу. – Ударь Олега! - Чё? – шепотом орет на меня Рык. – Сдурела? Нашла время… - Нужно кинуть акуле свежее мясо! – поясняю. - Чавой? - Я сказала – ударь! Чтоб он вылетел отсюда и… Мосол хватает меня за плечо. - Эй, полегче… Олег задумчиво подходит к нам, оставив Тюленя пускать слюни на диване в гордом одиночестве. - Отвлечь так думаешь? – обращается ко мне. Смотрю ему прямо в глаза и, отчего-то вдруг почувствовав укол вины, киваю. - Хорошо, - соглашается Олег и, осторожно отодвинув меня в сторонку, вмазывает Рыкову по мордасям. Мосол ошарашено раскрывает рот. Да что уж там, от такой неожиданной готовности и я подскакиваю на месте. - Вы чё удумали?! – хрипит Мосол. Рыков врезается боком в дверь, начинает приседать. - Чё за?! – гудит, зажимая нос. Хватаю Олега за рубашку, тяну. - Дурак! Что ты делаешь?! Вначале надо было открыть дверь! Олег удивленно смотрит на меня сверху вниз и вдруг роняет: - Упс. Чиж стоит, раскинув руки в стороны и, изображая «волну», рассказывает пораженным взрослым о том, как плавать баттерфляем. В тот момент, когда Макар хватает «мелкого паршивца» за шкирок, дверь за их спинами распахивается, сшибая обоих, и вот уже на Акулу летит великовозрастный Рык. Акула успевает вытаращить глазища, скривить рот, и только потом слиться в страстных объятиях с Рыковым. Пока Чиж с Макаром поднимаются по стенке, Рыков валится на завуча сверху, растопырив руки. Первая же попытка Акулы высвободиться пресекается тут же. Рыков, как кот, не желающий лезть в ванную, упирается «лапами» в пол, не давая женщине возможности даже чтобы приподнять голову. - Рыков! Ты! Немедленно встал с меня! – кудахчет Акула, крутя головой, увертываясь от хриплого дыхания ученика, которому только что разбили нос. - Пластытэ, Акул… у мэна клузытся галава, ща-аз… - сильно гнусавя, выдавливает Рык, старательно делая вид, что ему необходимо остаться в таком нелепом положении ещё хотя бы минут десять. - Рыков! Что ты себе позволяешь?! Что тут вообще… Следом из комнаты выпрыгивает Олежка. Показательно ткнув в Рыка указательным пальцем, он громко выкрикивает: - Ага! Вот ты где, негодяй! Сейчас получишь у меня ещё! Олег делает вид, что вот-вот пойдет в наступление, но Макар Кириллович самоотверженно вступается за Рыкова (или завуча?). - Хватит! Прекратить балаган! – орет Акула из-под Рыка и пытается встать. Рыков, якобы обессилев, делает вид, что теряет сознание и валится на завуча всем весом. Акула издает вой полный отчаянья. Олег кидает тревожный, быстрый взгляд за спину – Я, Хорь и Мосол стоим наготове: Тюлень зажат между нами, на глаза у него надеты розовые очки с затемненными стеклами и в форме сердечек. Дашка сидит на корточках, ожидая своей роли. Убедившись, что шанс «сбежать» у нас ещё есть, Олег вцепляется в Макара, словно вдруг надумав расцеловать его в обе щеки, и с силой крутанув, поворачивает к нам спиной. - ВЫ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО МОЯ ЧЕСТЬ КАК МУЖЧИНЫ ЗАДЕТА?! – орет Олег тому в лицо. Шокированный педагог глазеет на Олежку, дергая челюстью. - Ч-что? - ВЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, КАК Я ОСКОРБЛЕН! – орет Олег тому прямо в лицо. И тут выбегаем мы, волоча Тюленя. Миновав порог, оказываемся в спортивном зале. Следуя за парнями, вижу тушу Рыка, валиком катающуюся поверх Акулы. На краткий миг задерживаю внимание на его ногах в джинсах, и черных кроссовках… Любимые ноги, - проносится в мыслях. Бью себя по голове, молча предаваясь проклятиям юношеской влюбленности. Чиж подскакивает к завучу, садится рядом на корточки, загораживая всякий обзор стены и, тем самым, обезопасив нас. - Вам помочь? – милостиво интересуется у придавленной Акулы. Акула от возмущения таращит глаза. Мы же в свою очередь, не теряя ни секунды, гуськом семеним вдоль стены. Тюлень безвольно висит между Хорем и Мослом. Я тащу на себе его вещи, в том числе и сумку с бутылкой. Почти минуем зал… Видимо, в этот самый момент, Макар чувствует за спиной движение – пытается повернуть голову. Тут выскакивает Дашка. - Ой! Макар Кириллович! Сколько лет сколько зим! А я к вам по делу… Вы не заняты?! Она встает рядом с Олегом, заставляя Макара отвернуться от нас. - МОЯ ЧЕСТЬ ЗАГУБЛЕНА! – продолжает орать Олег. - Молодой человек, попрошу вас разговаривать не так громко… - наигранно возмущается Даша. - Я ВЫЗЫВАЮ ЕГО НА ДУЭЛЬ! – орет Олег. - Олежка! Веди себя прилично! – орет Люба, выбегая последней из комнаты. - Что, чёрт возьми, вы здесь устроили?! Сейчас же слез с меня, негодный мальчишка! – орет Акула. - Мунэ пло-о-хо, - гудит Рык. Добираемся с парнями до спасительного выхода из спорт-зала. За нами тихо, бесшумно закрывается дверь. Вываливаемся на улицу. В лицо бьет мокрый ветер, забирается под джемпер – куртки мы оставили в раздевалке, так туда и не заскочив, спеша вытащить тренера на свежий воздух. - Должен скоро очухаться, - пыхтит Хорь, взваливая на себя Тюленя. - .. займ или кредит? – мямлит во сне Тюлень – розовые очки начинают сползать с его носа. Мосол бережно поправляет их ему пальчиком. - Давайте ко мне домой, - предлагает он. – Я живу через дорогу. Уложим его там, пусть вздремнет часок, другой. - А твои родители? – испуганно спрашиваю. Моих бы такая инициатива в помощи учителю не обрадовала… - Я один. Погнали. Парни начинают судорожно спускать нерадивого тренера по крыльцу, я же какое-то время мнусь, не двигаясь с места. По дороге напротив, что ведет прямо к школе, к нам направляются несколько парней. Я всматриваюсь в их нарастающие фигуры до тех пор, пока не понимаю, что предчувствие меня не обмануло. Сбегаю следом за Хорем и Мослом, становлюсь немного позади них. Напоследок успеваю окинуть себя оценивающим взглядом – синий джемпер поверх рубашки, серая юбка, синие кеды. Главное – юбка. Ещё и хвост на башке… Сейчас я уж точно выгляжу, как девка. Хотя стоит ли беспокоиться? Цыган ведь обещал выполнить… сделку. - Вадь, - дергаю Хоря за край водолазки. Хорь поворачивает голову, вопросительно смотрит вначале на меня, затем следует за моим взглядом. Лицо его мрачнеет, и он останавливается первым, вынуждая остановиться и Мосла, и Тюленя, что уже начал перебирать ногами самостоятельно. Мосол последним замечает непрошенных гостей, а когда замечает, то не может сдержаться от злости. - Вонючие пидоры, чё им тут надо? На этот раз Цыган приходит в окружении всего лишь трех псов. Даже Добрыню с собой не взял. Они останавливаются напротив нас в трех шагах, и мы несколько секунд выжидающе смотрим друг на друга. Наконец, Цыган салютует первым: - Хаюшки… Парни молчат, сдерживая ярость. Тогда Цыган переводит внимание на меня, улыбается, словно чем-то приятно удивлен. - Какие-то мы не приветливые сегодня, с чего бы, а? Стойко выдерживаю его взгляд. - Что тебе здесь надо? – черство спрашиваю. Цыган покачивается, заложив руки в карманы. На его жуликоватом лице мелькает радость от моего «приветствия». - Да так, решил проведать старых друзей. Может, провести дружескую тренировку… Что скажете? Или, как я погляжу, вы немного заняты? - Проваливай, - цедит Мосол. Цыган раздраженно сплевывает, всё его добродушие как рукой снимает. Ощущение, что он только что это самое свое добродушие и сплюнул на асфальт. - Ты мне тут договорись ещё, - он мнет руку. – Я не выношу, когда со мной в таком тоне беседу ведут, слыш? - Да пошел ты, - Мосол крепче цепляется за Тюленя, который начинает сползать с его плеча. - Хватит, - торопливо встаю между ними. В груди, словно от холодного ветра, грохочет страх. – Пожалуйста. Сегодня тренировок нет. В другой раз. Возможно. Цыган с прищуром смотрит мне в лицо, усмехается чему-то. - Важные дела? – вдруг спрашивает. - Да, есть одно… - Одно? – Цыган делает шаг в бок, заглядывая с любопытством мне за спину. – Не это ли?... Поворачиваюсь и смотрю на Тюленя. - Андрей Пе… - начинаю, было, но тренер уже «вылез» из удерживающих его рук. - Слушай ты, - плавающим голосом начинает Тюлень, корча из себя заядлого боксера. – Ещё раз к нам (ик) сунешься, бошку поотшибаю (ик)! Хорь поспешно хватает обратно тренера, тянет на себя. - А это у нас, что за чудо? – словно и впрямь заинтересованно, спрашивает у меня Цыган. - Наш тренер… ему не здоровится, - тихо отвечаю. - Нам пора, - опустив взгляд, произносит Хорь. - Минуточку! Я ещё не договорил! – машет указательным пальцем Тюлень, «колеблясь» между Мослом и Хорем. Дует холодный ветер, и я чувствую, как голова моя начинает трещать по швам. - Хе, значит, на кипеш седня настроены, да? – скребет висок Цыган. - Мы не… - пытаюсь влезть. Ещё не хватало, чтобы началась драка… - … и даже своему старому приятелю привет сказать не хотите? Обидненько. А он ведь с вами позыркаться хотел. Удивленно смотрю на Хоря; он стоит, опустив взгляд. Даже смотреть на лица парней, пришедших с Цыганом, не желает… не осмеливается. Мосол тоже не смотрит, только губу до крови прикусывает. К Цыгану, из-за спины, подходит какой-то незнакомый парень, и тот собственнически закидывает ему на шею руку. Вновь вижу железные кольца на его пальцах. - Денчик*, а ну-ка, скажи привет… Или чи-из. Как хош короч. Денчик молчит, мрачно глядя перед собой. Оглядываю его лицо, и понимаю, что парень явно не из добрых малых. Кожа серая, глаза выпученные, тени под ними. Стрижен очень коротко, что каждый изгиб черепа виден. Ещё и это странное, жуткое чувство рядом с ним… - Пошли, - роняет Мосол, и они с Хорем начинают тянуть Тюленя вперед. Цыган усмехается, с Денчиком за шкирку отходит, давая дорогу. Остальные двое псов тоже отступают, молчат. Только один в самый последний момент от плевка под ноги Хорю не сдерживается. Хорь проходит спокойно, его мутный взгляд плывет перед ним. Но я, кажется, понимаю, какие чувства он при этом испытывает. Эти люди… Два года назад, возможно, кто-то из людей стоял над ним, когда он валялся на земле, корчась от боли. И вот теперь… А этот Денчик… старый друг? Что за чушь. Не друг. Он не друг. Чувствую на спине их грязные, сальные взгляды. Ветер доносит запах надвигающегося дождя, и этот запах мешается с вонью опавшей листвы. Нас окружает тесным кольцом город, каменные многоэтажки. Мы уходим от этих дворовых псов всё дальше, с каждым нашим шагом. Но они продолжают преследовать нас своими взглядами, цепкими, жгучими, как укусы. Вспоминаю шрам у Рыка на запястье… - Эй! – орет Тюлень, и его голос, разрывающий эту тугую пленку реальности, заставляет меня вздрогнуть и будто бы очнуться. Я поднимаю взгляд… Голос тренера спугнул стаю грязных птиц, и сейчас они взмывают в небо. Листья падают вертикально вниз, а птицы – вверх. У меня кружится голова. - Эй, ты, да, ты-ты! – орет Тюлень, повернувшись, и маша рукой смотрящим нам вслед парням. – Ден, где тебя подстригли под идиота?! А?! Тюлень запрокидывает голову и захлебывается довольным хохотом.