Изгнанник

      Забежав в комнату, темнота сразу же ударила по глазам Такуми. — Черт! Да почему здесь так темно?! — воскликнул юноша, протирая глаза руками. — О! Кого я вижу. Братуха! — прозвучал в темноте знакомый голос. — Исагай? Ты? — встревожено спросил немного испуганный мальчуган. — Да-да, это я. И, кстати, Рине тоже скоро подойдет. Он за свечой пошел, — ответил веселым голосом Исагай, подойдя к двери, чтобы друг хоть как-то смог его разглядеть в блеклом свету лампадки, стоявшей на земле в комнате собраний. — То есть мы все вместе живем? — обрадовался Такуми. — Ага! — Вот супер! Как мне везет, однако, — с приподнятым настроением, но задумчиво, сказал юноша сам себе. — Фортуна на твоей стороне, второй братец, — прозвучал около двери голос низкорослого парня. — О, Рине, давно не виделись, — улыбнулся Такуми. — Стоп, а почему второй братец? — возмущенно перебил Исагай. — Да ребят, не время сейчас. Я слишком припозднился и, поэтому командир решила меня за это наказать. Если сейчас же не ляжем, то мне крышка. Будить-то она никого не будет… Я прав? — взволнованно выложил Рине. — Окей, чувак. Только поставь свечку в угол, чтобы не потерять, — ответил его брат, и затем друзья синхронно бросились по кроватям.       Казухи старшему досталась кровать одноярусная, стоящая в дальней части комнаты. Там было намного темней и холодней, но Исагай знал, что времени на причитания и возмущения нет. Он быстро накрылся ситцевым одеялом, перевернулся на другой бок (теперь его голова была направлена к стене), и сделал спящий вид.       Рине достался нижний ярус двухэтажной кровати. Она стояла слева от двери, так что свет, проникающий из отверстия для ключа, немного освещал ему кровать. Но вот беда! Бедному младшенькому пришлось ютиться с тремя пауками, которых он очень боялся и не любил. — Ааа! Что делать?! Помогите, — всхлипнул Рине жалостливым голосом. — Терпи, сейчас не время! Ты ж мужик! — ответил Исагай приободрявшим тоном. — А сейчас заткнись и спи. — Жестокий ты… — ответив это, мальчуган закрутился в одеяло, словно в кокон и уткнулся лицом в подушку, чтобы не видеть три этих пугающих существа.       А Такуми, естественно, повезло. Ему достался второй ярус кровати — он спал над Рине — более теплый и даже немного просторный. Такуми, конечно, был уверен, что на утро друзья заставят его меняться, но предпочел наслаждаться тем, что имеет сейчас.       Единственный минусом в его спальном месте был потолок: потертый, с отваливающейся штукатуркой, серой как мышь и похожей на капли дождя. Их отличало лишь то, что они грязные и сухие. — Ну и ладно, это же не отель, чтобы делать его удобным и красивым, — подумал про себя Такуми, ничуть не разочаровавшись. — Спокойной ночи, народ. И надеюсь, что командир не станет никого будить! — уже вслух произнес юноша. — Ага, и пусть удача будет на нашей стороне, — одновременно прошептали братья.       В момент после окончания разговора в комнату вломилась Асагая Чибичи. Парни же прикинулись спящими, стараясь унять усиленное биение сердца и мурашки на руках. — Хмм… Спят, значит? — спросила командир сама у себя, медленно закрывая дверь обратно. — Ура блин! — восторженно выдохнул Рине. — Но, не смотря на это… Давайте все-таки спать. Я устал, — ответил на это Такуми. — Дело говоришь, — сонным голосом произнес старший брат. — Все, спим.       Все заснули; каждый по-разному. Рине мечтал о вкусной еде и хотел, чтобы она ему приснилась, Исагай желал проведать сестренку, а Такуми, Такуми знал, что с сестрой все в порядке, но всё равно волновался. И через некоторое время размышлений и стенаний и чему-то, все заснули.       Правда, в том, что Такуми начал сниться очень странный сон.       Море, да нет, океан поломанных игрушек, а на самой их вершине лежит, спящая Винсента. — Эй, сестренка, — голос Такуми пронесся эхом, но девочка не услышала его.       Вдруг из воздуха появился стражник в доспехах. Он сказал, что пройти нельзя. Огромный, серебряный доспех, начищенный до блеска и украшенный пиритом. На голове красовалась кисточка из ярко-красных веревок. И глаз не видно. Или их просто нет? Верно, стражник — просто кукла, которой управляет Винсента. — Что это? — присмотревшись поближе к стражнику, Такуми заметил, что кисточки на самом деле длинные. Красными волнами они тянулись к Винсенте словно провода. А, в конечном счете, обвивали ее палец без права выбора.       Внезапно что-то заставило Такуми паниковать. Он бросился навстречу сестре словно «очерненный» от инквизиции. Но все было тщетно: игрушки ожили. Поломанные зомби пошли против отчаявшегося юноши, быстро заслонив Винсенту толстым и высоким щитом. — Сестренка, сестра! Постой же! — уже плача, кричал Такуми.       Но на этом аккорде его сон прервался — настало утро нового дня. Новая пора работ.