We're still building and burning down love

В аэропорту Моника, на радость своим родителям, вела себя тихо и спокойно, что в последнее время было редкостью. Джаред вез огромный красный чемодан в одной руке, за другую руку крепко схватилась его маленькая дочка, до ужаса боявшаяся потеряться среди огромной толпы взрослых. Он молча завидовал Эллен, у которой вещей с собой было только на два дня, что успешно уместилось в одну сумку средних размеров. На выходе из аэропорта семейство встречала молодая японка, в руках которой была табличка с надписью «Bartolomew Cubbins». Ее основной задачей было проводить их до отеля и помочь в случае появления каких-либо проблем на протяжении всех дней в Японии. Поздоровавшись с Джаредом и Эллен, она улыбнулась и посмотрела на Монику. – Какая милая у вас девочка! Моника, которой с самого начала Япония не пришлась по душе, спряталась за своим папой, обняв его ногу. Рассмеявшись, Джаред потрепал малышку по голове. – Не бойся, не сдам я тебя в японское рабство. Если ты, конечно, будешь себя хорошо вести. Идем, дай мне руку, а то потеряешься. Девочка не поняла, что означает «рабство», однако почувствовала, что это что-то нехорошее. Если бы это было что-то хорошее, папа бы не сказал, что этого нужно бояться. Она решила, что будет вести себя хорошо. На всякий случай. Хотя, по мнению Моники, она и так всегда себя хорошо вела. Снова взяв Джареда за руку, девочка старалась успевать за большим и быстрым папиным шагом. Когда они добрались до машины, оказалось, что детского кресла в ней нет. Этому факту не расстроилась только Моника, которая уснула на руках у своей мамы, когда автомобиль еще даже толком не успел отъехать. Эли приподняла Монику повыше, чтобы им обеим было немного удобнее, и, тихонько вздохнув, повернулась к Джареду: – Вот в самолете ей почему-то так сладко не спалось. – Может, тебе повезет, и она проспит всю обратную дорогу до США? – ухмыльнулся Джаред. – Радуешься, да? Бесстыжий. – Есть немножко. – Может, отдадим ее на воспитание твоей команде? – Чтобы из нее вырос татуированный матерящийся мужик? – С тобой же она как-то живет, – усмехнулась Эллен. Джаред ничего не ответил, обиженно цокнув языком и отвернувшись к окну. К счастью, с заселением в отель никаких проблем не возникло. Добравшись до номера, Эли сразу уложила Монику, которая за все это время так и не проснулась, в постель. Наконец-то избавившись от чемодана, Джаред сладко потянулся и подошел к Эллен, обнимая ее. Улыбнувшись, она повернулась к нему и легонько поцеловала в губы. Поправив ей волосы, Джаред произнес: – Все еще думаешь, что Токио – это плохая идея? – Еще не определилась, но мне здесь нравится все больше и больше. – Так какие у нас планы? – Во-первых, не знаю, как ты, а я жутко хочу есть. Во-вторых, какие у нас могут быть планы, если с нами Моника, и мы в Токио? – Я так понимаю, мы идем в логово Микки Мауса? – усмехнулся он. – Джаред, ты в Лос-Анджелесе не можешь в Диснейленд сходить? – цокнула языком Эллен. – Отправимся в «Токио Доум Сити», тем более, там тоже есть аттракционы. И нам обязательно нужно заглянуть в магазин игрушек. – В магазин игрушек? Мы же ее потом оттуда не вытащим. – Сам сначала попробуй выбраться оттуда без покупок для малявки, – улыбнулась девушка. – А Моника в таких магазинах ведет себя спокойно. – Она просто никогда не была в Токио. – Посмотрим. – В любом случае, нам нужно подождать Шеннона и Томо, они будут через пару часов. Уж кто, а Шеннон нам точно не простит, если мы пойдем без него. – Хорошо. И Моника как раз поспит немного. Так что там насчет еды, Джаред? Закажи уже что-нибудь в номер, а то я тебя сейчас съем. – Сейчас все устроим, ненасытная, – усмехнулся он и, поцеловав Эллен в затылок, отошел к телефону.