I feel so guilty

      трек "Cold - No one"       ...Патрик подобрал с пола фотографию, которая выпала у Пита при падении, и поспешил покинуть комнату.       Казалось, таким злым он не был никогда. Его почти трясло от негодования. Надо же, Пит, его лучший друг, так открыто и беспощадно насмехался над его чувствами! «Да чтоб тебе сто лет никто не давал! – ругался про себя Патрик. – Кого ты из себя возомнил? Думаешь, тебе все дозволено? Думаешь, можешь топтать мою душу?!»       Патрик влетел в их с Питом комнату и, проходя мимо стола, швырнул на него фотографию. С фотокарточки на него смотрела миловидная брюнетка с большими глазами и детской улыбкой. Она не знает, что из-за нее в этой квартире только что развернулась такая ссора. Она, должно быть, сейчас уже спит, подложив ладони под щеку и миролюбиво улыбаясь своим сновидениям, подумал Стамп, и его злоба ненадолго смягчилась. Он трепетно переложил фото к себе под подушку и провел по ней ладонью.       В любом случае, ему просто необходимо побыть наедине с самим собой, решил Патрик, иначе из ушей повалит пар. Он щелкнул замком на двери, запираясь изнутри, и открыл окно, впуская в комнату свежий ночной воздух в надежде проветрить вместе с комнатой свою голову. Он облокотился на подоконник, вздохнул и выглянул наружу. Прохладный ветер всколыхнул светлые волосы и раздул парусом мешковатую зеленую футболку.       На улице под мигающим фонарем на углу какой-то наркоман приставал к девице непотребного вида, оба были ужасно пьяны и громко смеялись. И эта картина нисколько не удивила Патрика – совсем недалеко, в половине квартала отсюда, находился ночной клуб. Идея возникла неожиданно, и не успел Патрик подумать о том, что он боится высоты, как его ноги уже стояли на подоконнике.       Слева от окна по стене проходила пожарная лестница. Парень неуверенно шагнул в ее направлении, и подоконник угрожающе скрипнул под ногами. Была, не была! Патрик, дотянувшись до ржавой лестницы и крепко вцепившись в нее рукой, перелез с подоконника и стал медленно спускаться вниз. «Только не смотреть вниз! Не смотреть вниз!» - уговаривал себя Стамп, переставляя на ощупь ноги с одной ступени на другую. Они были влажными после недавнего дождя, и Патрик, скрипнув резиновой подошвой кед, поскользнулся и повис на одних руках, больно ударившись подбородком о металлическую ступень. Адреналин в крови подскочил и заставил его быстро подтянуть ноги и встать на лестницу, чтобы продолжить свой путь.       Лестница не доходила до самого конца, поэтому Патрику пришлось собрать в кулак всю свою смелость и спрыгнуть на землю, пролетев вниз полтора метра. Удачно, на его взгляд, приземлившись, он выпрямился, отряхнул ладони и, засунув руки в карманы джинсов, отправился гулять по ночному городу.       День Роджера Кроуфорда не заладился с самого начала. Утром будильник противно пропищал значительно позже обычного, пытаясь разбудить его. Он опоздал на нелюбимую работу в душном офисе одного из небоскребов в центре, потому что изрядно задержался в пробке на кольце. Днем во время ленча Роджер пролил кофе на новую рубашку и получил нешуточный выговор от начальства за задержку еженедельного отчета. Вечером он заскочил в магазин за пивом и обнаружил, что его наручные часы каким-то непонятным образом сбились, и теперь он не успевал на бейсбольный матч, который запланировал посмотреть еще пару дней назад. И, как венец его несчастий, дома жена стала причитать по поводу того, когда он, Роджер, наконец, уже пострижет газон, чем окончательно вывела его из себя.       Кроуфорд немедленно добрался до ближайшего бара и напился в хлам, жалуясь бармену, какой он «конченый неудачник». Когда ему окончательно снесло крышу, он забрался в свой автомобиль и принялся кружить по магистралям, пытаясь забыться в скорости и реве мотора. Ветер усиливался, и на землю упали первые капли дождя. Из колонок магнитолы орала «Beautiful Looser», которая еще больше угнетала мужчину, хотя изредка он подпевал, грустно улыбаясь, прихлебывая из пивной банки и выкрикивая: «Да чтоб вы все сдохли!» Роджер понял, что ему все настолько осточертело, что даже петляющие перед глазами дорожные линии и двоящиеся знаки не могли остановить его, когда в свете фар неожиданно замелькал парень в зеленой футболке.       Дождь разыгрался в настоящий ливень с громом и молнией. Капли беспощадно хлестали по крышам домов и асфальту, водосточные трубы шумно выплевывали бесконечные потоки, ветер гнул ветви деревьев. Патрик насквозь промок и его зубы уже начинали выбивать дробь от холода. Он шел, хлюпая кедами по лужам и обхватив себя руками, чтобы согреться, и не переставал думать о том, стоит ли теперь вообще доверять кому-то, если твой друг ведет себя, как сукин сын, постоянно подкалывая тебя по поводу твоей внешности и поведения. Патрик не заметил, как его вынесло на окраину города, где почти нет фонарей, и где живут такие же отбросы, каким он считал себя. Его заниженная самооценка особенно часто давала о себе знать после ссор с Питом.       «Что, если Пит прав, и я действительно просто тряпка?.. Девушкам определенно не нравятся такие парни, как я. Мне никогда не привлечь ее внимания, это была отвратительная идея – послать ей электронное письмо. Ведь она, наверняка, даже не заметит его...» - размышлял Патрик, бродя по обочине и продолжая мокнуть под дождем. Редкие машины проносились мимо него, но он даже не обращал внимания на шум двигателей прямо у него под боком.       Вдруг яркий свет фар ослепил Патрика, он увидел вспышку, услышал визг покрышек об асфальт. Вжжжж! И в тот же миг последовал удар. Его подбросило и оттолкнуло на несколько метров в сторону. Автомобиль с ревом пронесся мимо, не сбавляя скорости. Парень упал, и все его тело превратилось в клубок оголенных нервов, не чувствующих ничего, кроме боли. Из-за болевого шока он не сразу понял, что его сбили. Он лежал посреди дороги и едва мог дышать, потому что при каждом вздохе его легкие горели, а в горле булькало. Что-то тёплое и липкое стекало по его лицу и застилало красной пеленой левый глаз.       В голове Патрика крутились шутки про вытекшие мозги и зомби-аппокаллипсис вперемешку с мыслями о скорой смерти. Его охватила такое невыносимое чувство одиночества, что он едва слышно застонал. Дождь был везде: в небе, в воздухе на земле, и парню казалось, что он, лежа на асфальте, сам растворяется в этом дожде. Патрик подумал, что ему, наверно, и суждено вот так сгнить здесь, на этом самом месте, потому что никто так и не узнает о его смерти, и никто уж точно не придет на помощь. Он бы позвонил друзьям, но каждая клетка его организма упорно отказывалась подчиняться разуму.       Он бы сказал им, как он их любит, сказал бы Питу, что прощает его и попросил бы передать родителям, чтобы не волновались, потому что на счету Патрика достаточно сбережений на черный день. В глазах начало мутнеть, и образ друга то появлялся, то исчезал во тьме ночи.       - Пиит... – позвал Патрик, не осознавая, что это лишь иллюзия.       Пит молча парил над ним, тепло улыбаясь, и порой сквозь него можно было рассмотреть молнии, вспыхивающие на сердитом грозовом небе, налитом темно-серой тяжестью и злобой.       - Больно... мне больно... Пит, помоги... – Патрик все взывал к плоду своего воображения. Он ощущал свою беспомощность, и его страдания сплетались с физической болью во всем теле. Витающий перед глазами образ не позволял Стампу сдаваться, он хватался за обломки жизни и чувствовал в носу запах подкрадывающейся смерти.       - Пожалуйста, помоги... Пиит, - стон сорвался до почти неразличимого шепота. – Я умираю... Пит...       Перед тем, как окончательно отключиться, Патрик услышал шорох шин совсем рядом, вокруг как будто стало светлее, и чей-то голос стал уноситься все дальше и дальше от него, пока, в конце концов, тьма не забрала его сознание в свой плен.