Слишком хорош

Самая разношерстная команда, что когда-либо видел свет. Итак: Надутый аврор Кингсли Бруствер, голубь министерский. Альбус Дамблдор, легенда в волшебном мире. Юная заучка-волшебница, Гермиона Грейнджер. Строгая-мягкая учительница Минерва МакГонагалл. И русский аристократ из прошлого в теле Избранного Гарри Поттера, Александр Островский. И все пятеро собрались у столика, рассевшись по софам и креслам. Перед ними был пергамент со всеми данными, что им удалось собрать. – Давайте все повторим. – сказал Кингсли, сложив руки в замок. Минерва и Дамблдор кивнули. Александр посмотрел на пергамент, вдохнул поглубже, и начал: – Итак. В тот день, когда меня убили, ровно в ту же секунду и тот же час, через 140 лет, убили Авадой Кедаврой и мальчика, Гарри Поттера. То было 31 октября. Кривая заклинаний сдвинулась, и произошел магический выброс. Нас с Гарри поменяло местами в телах и во времени. Теперь мы оба не там, где надо. Все верно? Все четверо неуверенно закивали. Гермиона нахмурилась: – Только один вопрос. Я так и не поняла, что такое Кривая заклинаний. В библиотеку я не успела сходить, а вы не объяснили. – Я тоже не знаю, что это, – добавил Александр. Альбус, выпрямившись и снова посмотрев на лист с записями, спокойно сказал: – Кривая заклинаний – это как огромная библиотека. Она фиксирует все заклинания, все их последствия и всю силу. Там собрано все, что есть с самого начала времен. Ее невозможно увидеть, она просто существует и все. Выглядит Кривая как исполинская плавная линия, состоящая из миллиардов маленьких золотых точек-заклинаний. Кривая вечно двигается. Она похожа на большие туманности в космосе, как скопление галактик. – Если ее никто не видел, – задумчиво спросил Александр, – то откуда вы знаете, как она выглядит? – Магические исследования, – не задумываясь, ответил Альбус. – Три непростительных заклинания не простительны по нескольким причинам. Разумеется, из-за сильного вреда людям и аморальности. Но также и по другим причинам. Авада Кедавра, Империус и Круциатус очень тяжелые и сильные заклинания. Они сильно меняют и двигают Кривую заклинаний. – Поэтому две одновременные Авады так сбили ее, – подтвердил Кингсли. – Разумеется, это колоссальный ущерб. – Правильно, – кивнула МакГонагалл. – Теперь нужно вернуть ее назад, или нанести такой же ущерб. У Бруствера глаза на лоб полезли. Он всплеснул руками и взялся за голову. – Вы с ума сошли! Так двигать Кривую! Альбус молча наблюдал за коллегами. Гермиона, не боясь получить подзатыльник от Кингсли, смело выдвигала свое мнение: – А разве есть другой выход? Либо так, либо никак, – твердо заявила она. – Или вы хотите русского здесь оставить? Ей стало неловко, что она так говорит об Александре. Все-таки, он казался ей не плохим человеком, а даже хорошим. Только чужим, разве что. Александр встал с кресла и скрестил руки на груди. Осматривая всех присутствующих, он плотно сжал губы от досады. – Нет, Гермиона, они правы. Негоже делать то, что запрещено. – Кингсли удовлетворенно улыбнулся. – Я так считаю: надобно нам узнать, а как – не знаю, у тех, что там, в девятнадцатом веке, что они думают. Альбус, – обратился Александр к Дамблдору. – Вы же говорите, что в это самое время, там, в прошлом, моя жена, Гарри Поттер и другие волшебники тоже решают эту проблему? – Да, – кивнул Альбус. – Вы же сами у них были секунду. – Тогда надо как-то связаться. Коли знаем что да кто, чего же ждать? Бруствер сверкнул темными глазами: – Умник! Ты как с людьми, что жили 140 лет назад связаться хочешь?! Минерва покачала головой, сказав мягче: – Увы, Александр, таких способов не существует. Все путешествия во времени ограничиваются не более, чем пятью часами. Это опасно. Раньше проводили разные эксперименты с Маховиками времени, но сейчас это строго запрещено. Александр устало выдохнул: – Но почему? – Видишь ли, – вступилась Гермиона. – Такие эксперименты были прекращены в 1899 году, когда Элоиз Минтамбл оказалась запертой на пять дней в 1402 году, после жуткого эксперимента во времени. Вернувшись назад, её тело состарилось на пять столетий, на сколько она и переместилась в прошлое. И было непоправимо повреждено, вскоре после того, как удалось вернуть её, она умерла в Больнице Св. Мунго. К тому же она сильно исказила время. Ее действия в прошлом стали причиной огромных сдвигов в жизни людей, которых она встретила, изменив ход их жизни настолько, что как минимум двадцать их потомков исчезли из настоящего, превратившись в «не рождённых». А после этого, в последующие дни после возвращения Мадам Минтамбл, стали появляться тревожные сигналы того, что само время было повреждено таким серьезным нарушением его законов. После этого вторник шел аж двое суток, в то время как четверг прошел за четыре часа. У Министерства потом было много проблем. Дамблдор удовлетворенно посмотрел на Кингсли, мол видишь, какая умная девочка. Историю с Минтамбл знают немногие, как немногие и интересуются подобным. Но, конечно же, Гермоина знала ее. Не так давно она владела единственным Маховиком в Хогвартсе. У нее выбора не было. – Столь досадные последствия, – сел на кресло Александр. – И что предложите, господа да дамы? Альбус все это время слушал коллег и учеников, но сам участия не принимал. Ему нравилось наблюдать за их мозговым штурмом. Особенно когда он уже знал решение проблемы. Улыбнувшись, Дамблдор обратился к Гермионе: – Мисс Грейнджер, а вы знаете, кто есть Ладислав Замойский? Кингсли ахнул, Минерва открыла рот. Они явно что-то знали. – Знаю, – спокойно ответила она. – И Гарри знает. Нам Рон все уши про него прожужжал. Раньше был лучшим игроком в квиддич у польской команды, но ушел. А что такое? Дамблдор встал с дивана и подошел к своему письменному столу. Он достал перо, чернила и пергамент. Махнул палочкой, и пергамент с пером ожили. И были готовы записывать под диктовку. Перед этим Альбус скрестил руки за спиной. – Не удивляйтесь, Минерва и Кингсли. Это хорошая идея. – Ты уверен? – спросил Бруствер. – Послушайте, – обратился директор к Гермионе и Александру. – Замойский ушел из квиддича, чтобы исследовать время. Его семья занималась этим, и он делает сейчас то же самое. Не так давно я беседовал с ним в Министерстве, и Ладислав поведал мне интересные результаты. Мы сможем встретиться с предками, друзья. Будут некоторые трудности, но все пройдет хорошо. Александр заметил, как замялись Минерва и Кингсли. В каком предвкушении Гермиона. Дамблдор стал диктовать: – Дорогой Ладислав…

***

– Умница! Это все она, Мария! – взвизгнул Майкью. «Машечка», – угрюмо подумала Мария. «Лучше звать меня Машечкой». – Цифры и правда сходятся, – задумчиво произнес Персиваль. – Был убит Александр, и ровно через 140 лет – Гарри Поттер. Серьезный всплеск энергии. Гарри посмотрел на доску на стене, которая была исписана цифрами. Уже целый час они пятеро что-то считали, разбирали, вспоминали. Мария первой заметила странное сходство дат. Потом медленно, своими умами, дошли до Кривой заклинаний. Гарри быстро объяснили, что это. Парадом руководил Персиваль Дамблдор. Генри Поттер же отсиживался в сторонке. Думал о своем. – А как ее вправить-то? – тупо спросил Гарри. – Кого? – обернулся на его голос Грегорович. – Кривую заклинаний, – ответил Поттер. – Две Авады ее сместили. Как вправить? Майкью от души рассмеялся, вытирая слезы, Персиваль только покачал головой. Генри Поттер поджал губы от негодования: – Никак ее не вправить. Нужно снова сместить, чтобы выброс повторился. Проще говоря… Глаза Поттера расширились от ужаса. Он встал с дивана, сжав руки в кулаки. Он уже привык, что, когда встает, становится выше, чем в своем прежнем теле. Гарри и к силе русской привык. – … отправить две Авады снова. – закончил он за Генри. Ржевская испуганно закрыла рот рукой, а Персиваль кивнул. Он уже давно додумался до этого. Стоя у стены, Дамблдор думал об этом. Уже минут десять решал, как убить Поттера и Островского в одно время. – Не бойся, потомочек, – фамильярно сказал Генри. – Ты не умрешь. А вернешься назад, в свое тело. Настроение у Генри Поттера было скверным. Путем расспроса он узнал, что его потомок, Джеймс Поттер, умрет в расцвете сил. Едва кто-то что-то успел ответить, как комната вспыхнула от яркого света. Все инстинктивно закрыли лица, ослепленные безумной вспышкой. Мария по привычке кинулась к телу Александра, прижавшись к нему. А Гарри невольно приобнял ее, пытаясь укрыть. Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Вещи вокруг перестало трясти, свет снова стал тусклым. Вот только одно «но». Посреди комнаты стояли три лишних фигуры. В общей сумме восемь человек в помещении. И все эти восемь человек были очень перепуганы тем, что происходило. Появившийся Кингсли завороженно рассматривал интерьер и людей. В голове у него все мелькало: «Я на полтора века назад в прошлом… удивительно… удивительно…». Дамблдор радовался тому, что получилось. Он, преодолевая некоторое недомогание из-за возраста, уже приготовился здороваться с предками. Но Александр его прервал. Он, когда появился, не ощущал проблем или чего-то еще. Он сразу стал выискивать ее. Углядев Марию, он чуть не упал. Его женушка, любимая Машечка, прижималась к черт знает кому! Нет, конечно, это был Гарри Поттер. И даже в теле самого Александра… Но Мария же знала, что это не он! Чего полезла к этой мелюзге? Майкью, Персиваль и Генри только обескураженно смотрели на новоприбывших. И трое понимали, что это их потомки. Что они первыми до всего додумались и первые узнали, как путешествовать во времени. Но как? Вот что не укладывалась в умных головах. Тишину нарушил Александр. Он кинулся к жене, схватив ее за руки и оторвав от своего тела, проще говоря от Гарри. – Станиславовна! – воскликнул он на чистом русском. – Ты что удумала, бестия?! Стоило уйти, как ты вон что учудила?! Сказать, что девушка едва держалась на ногах от шока – ничего не сказать. Она, широко раскрыв свои чудесные серые глаза, только открыла рот. Пара светлых прядей выбились из косы, и кудряшками падали ей на лицо. Гарри же, застыв, смотрел как его тело двигается, но им управляет кто-то другой. – С-сашенька? – выдавила она тоже на русском. – Ты… ты юнец! Александр Родионович сощурил глаза. – Ах вот какова причина, что ты жмешься к нему? Да он же тело мое совсем попортил! Островский теперь кинулся на Гарри. Уставив руки в боки, он захмурился. Стал говорить на английском: – Что же ты, Поттер, тело мое запустил? Вон ноги какие худые, оброс весь. Нельзя так! Не по-людски… Никто не успел ничего ответить, поскольку Александра прервал Дамблдор. Он вышел вперед и громко произнес: – Друзья! Мои друзья, и друзья из прошлого! У нас всего семь минут! Давайте поторопимся. К нему подошел Персиваль и без слов расцеловал. – Альбус, это ты? Как похож-то! Все стали собираться ближе. Александр постарался успокоиться. Им нужно было скорее придумать время их убийства. Ответ от Ладислава пришел достаточно быстро. Он был только рад испытателям. И спустя час от отправления совы, Дамблдор, Кингсли и Александр отправились к выходу из школы. За ними увязалась Грейнджер, которая ругалась. Она тоже хотела отправиться следом, но ей было нельзя. Свою часть сделки она выполнила, и более ее помощь была не нужна. Альбус много ей пообещал, и отправил прочь с Минервой. Ладислав, сидя в Министерстве, объяснил троим, как работает Времякрут. Это тот же Маховик, но больше и масштабнее. Он мог переселять до трех человек не более, чем на 200 лет назад. И чем больше времени нужно было отмотать, тем меньше времени можно было провести в прошлом. У Александра и остальных было только семь минут, поскольку отправились они далеко назад. Благодаря некоторым доработкам, время после их путешествия не собьется, их вмешательство не будет большим. И нужно было обозначить определенное место. Это тоже было важно. Нюансов еще целая сотня, но главное трое для себя уяснили. Теперь у них всего около шести-пяти минут, чтобы договориться и составить план. Как сложно-то возвращать себе свое тело. – У нас пять минут, господа. Вам известно про Кривую заклинаний? – И про время тоже, – кивнул Персиваль на слова сына. – Их нужно убить в одно и тоже время. Александр и Гарри переглянулись. Их убить. Все уже давно поняли, что нужно в одну секунду убить обоих, чтобы вернуть все на свои места. Хотя, быть может, это и не так. За неимением вариантов, придется делать это. Выбора нет. – Одно «но», – вступил в разговор Генри. – Мне кажется, одинакового времени убийства не хватит. Нужно еще кое-что. Александр и Гарри почувствовали страх. Они в один голос спросили: – Что еще?! Все внимательно слушали, что скажет Генри. – Никто не заметил одного постоянно мелькающего числа? Кингсли посмотрел на Дамблдора, который смотрел на отца. Майкью нахмурился. Мария Станиславовна подняла руку: – 31 октября? – Правильно, – кивнул Генри Поттер. – Вы оба умерли 31 октября. Думаю, вы должны сделать то же самое. Умереть 31 октября в одно время от Авады Кедавры. Уверен, эффект будет хороший! Звучало логично. Все задумались, просчитывали ходы. – У нас на дворе 28 октября, – сказал Альбус. – А у вас? – У нас тоже, – ответил Персиваль. – Тогда выбираем время, – Майкью почесал бороду. – Нам нужны какие-то часы, которые будут идти одинаково. Чтобы все секунда в секунду! Это стало проблемой. Пока Персиваль считал минуты до конца их собрания, Альбус разбирал возможные варианты. И придумал. – Папа! – ахнул он. – Помнишь часы, что дал мне, когда мы еще жили вместе?.. Персиваль посмотрел на него косо. – А, не помнишь, – вздохнул Дамблдор. Точно, этого еще не произошло в этом времени. – Ты подаришь мне часы, которые, в свою очередь, подарил тебе твой отец. Магические, которые не останавливаются. – Так они же у тебя, – пожал плечами Персиваль. – – Да, но здесь я еще не существую, как волшебник. Ты мне их не подарил. Если они у тебя, то проблем не будет. – Они у меня! – кивнул Персиваль и улыбнулся. – Чудесно! Как чудесно! Нервничавший Кингсли нетерпеливо всплеснул руками: – Ну все-все! Давайте быстро решим время. Осталось минуты две, господа! – Давайте 23 часа ровно! – сказал Майкью. Не видевшие в этом ничего плохо, Персиваль и Альбус согласились. – Значит, 31 октября в 23 часа? – спросил Кингсли. – Да, – хором ответили Персиваль и Майкью. Теперь Островский и Поттер знали время своей смерти. Еще немного пообсуждав, у них оставалась одна минута. Трое собрались вместе, чтобы исчезнуть из этого времени. Александр не смог даже поговорить со своей женой. Она лишь тоскливо смотрела на него, и то это было чужим лицом, мальчишеским. Время почти подошло. – Уходим! Их тела стали исчезать. Когда половины тела Александра не стало, он махнул своей жене и сказал: – Я вернусь или умру, Машенька! Встретимся здесь или в том мире… Он провалился сквозь пространство.

***

Его сердце билось с бешеной скоростью. Лоб взмок. А он и не знал, что этот костюм на самом деле такой неудобный. Или дело в ситуации? – Если это ложь, то ты умрешь. Люциус в дальнем углу напрягся. Он посмотрел на своего сына, выкручивая себе пальцы. Конечно же он не врет… Или он что, смерти не боится? – Клянусь, Темный Лорд, это правда. Волан-де-Морт сузил глаза. Сидя на своем кресле в центре Малфой-мэнора, он неспешно осматривал отпрыска Малфоев. Высокий, тщедушный, бледный и белобрысый. Второй Люциус. В ногах Темного Лорда извивалась Нагайна. Она прерывисто шипела, перенимая эмоции хозяина. Она же его частичка души. – Значит, другой человек… Я бы не поверил в такую глупость и снес бы тебе голову, Драко. – Волан-де-Морт был серьезен. – Но ты упомянул про Кривую заклинаний. И Пий подтвердил твои слова. Если подумать, то все сходится. Одинаковые даты, сдвиг Кривой… Ты до такого явно не додумаешься. Откуда узнал? Драко сначала боязливо посмотрел на отца. Люциус кивнул, мол говори, если хочешь жить. Малфой бы не стал доносить об этом Лорду, если бы не хотел, чтобы Поттер провалился сквозь землю и исчез. Как сейчас. – То, что Поттер сам не свой – вся школа знает. Но это совершенно точно, я сам узнавал. А про Кривую… слышал, как об этом говорил Дамблдор и Кингсли Бруствер. Они выходили из кабинета директора куда-то. Потом я слышал, как с ними ругается грязнокровка Грейнджер. Сказала, что обязана пойти в прошлое с ними, чтобы узнать время убийства. Честно. Волан-де-Морт замер. Все вырисовывалось очень интересно. Он стал обдумывать информацию и додумать детали. Что, как, зачем. По бокам от Лорда сидели его прихвостни. Они тоже с интересом слушали, иногда поглядывая на Люциуса. Что за чудо сынок, думали они и довольно кивали. Судьба снизошла до них и преподнесла подарок! – Мой Лорд, – поднялась с места Беллатриса. – Это же хорошо! Какой-то олух сидит в Поттере, нам ничего не угрожает? Волан-де-Морт посмотрел на Лестрейндж и скривил губы. – Куда ты торопишься. Пий, – он обратился к Пию Толстоватому, что сидел рядом с Беллатрисой. Известно было всем, что сейчас он был Министром магии. – Скажи, что тебе известно. Поведай нам об этом. Пий был высоким и худым мужчиной, с темными волосами по плечи и небольшой бородой. У него был длинный кривой нос и густые брови. – Мой Лорд, мальчик не врет, – заискивая, произнес Толстоватый. – Я сам слышал, как Бруствер просил об аврорах на опасный случай. Он, представ перед комиссией, сообщил, что дело секретное, и что Альбус Дамблдор боится того, кто в теле Поттера. Говорит, что он может оказаться таким, как Вы, Темный Лорд. Или переметнуться к вам. Дурак не знал, что в Министерстве везде уши! Волан-де-Морт вскинул бы брови, если бы они у него были… Но их не было, поэтому он только улыбнулся. Судьба и правда благоволила ему. Гарри Поттер без своего гнусного нутра – лучшее, что может дать ему свет. Он мог бы быть ему как сын. Только вместо порки в наказание, Лорд бы убил его. – Друзья! Это же чудесные новости! Волан-де-Морт рассмеялся, и Пожиратели за ним следом. Драко нервно захихикал, и Люциус заливался смехом. Все счастливы, когда счастлив Лорд. На этот раз, со стула вскочил Рабастан Лестрейндж. У него не было глаза под повязкой, потому что год назад его выбила ему девчонка Уизли в Отделе тайн. Каким-то жалким Редукто. Над ним еще долго смеялась Белла и другие Пожиратели. Темноволосый мужчина обратился к Волан-де-Морту. – Хозяин, но что они имели ввиду, когда говорили об убийстве и времени? Темный Лорд посмотрел на Рабастана. – Это же очевидно. Если они поменялись телами из-за смерти и Авады Кедавры, то хотят сделать то же самое, чтобы вернуть их. – Но какой смерти? – Полагаю, что той, когда я убил Гарри Поттера, а потом чуть не умер сам. – У него дрогнул голос при словосочетании «умер сам». – 31 октября. Беллатриса подскочила, и ее жуткие безумные глаза засверкали. Копна темных кудряшек подпрыгнула вслед за хозяйкой. – Они хотят убить Поттера 31 октября! Через 3 дня! Из угла вышел Люциус. Он медленно побрел к креслу Темного Лорда. – Что нам делать, Мой Лорд? Все Пожиратели стали улыбаться. Все понимали, чего ждать. Волан-де-Морт встал с кресла, и неспешно, почти петляюще, подошел к Драко. Погладив его по голове, он легонько подтолкнул парня в сторону отца, чтобы он ушел из центра зала. Встав лицом к лицу к Пожирателям, Лорд громко произнес: – До 31 октября Поттер должен оказаться у нас. Действовать надо тонко. Он обязан жить… А потом… Я планировал это позже, но… – Разнесем Хогвартс к чертям собачьим! – взвизгнула от радости Беллатриса. Все Пожиратели захохотали и запрыгали по залу, как безумные. Они были похожи на стадо чертей. Волан-де-Морт улыбался им, поглаживая по голове Нагайну. – Я не дам им убить мой крестраж, – прошипел тихо сам себе он. Чувствовали все: грядет неизбежное.