Ты утонешь в нём

- Ты утонешь в нём, - она закуривает третью сигарету и смотрит на меня почти насмешливо, почти устало и совершенно определённо мудро. Она никогда не срубала на корню мои мечты так, как сделала это сейчас одной фразой, выпущенной с клубами дыма. - Я никогда не тонула в людях. С чего бы в этот раз?! – в голосе должен быть вызов, а наличествует только обида, полудетская, необоснованная, наиболее часто встречающаяся обида. Обида на правду, которую нет сил признать. - Ты всегда тонула в людях, дарлинг. Я всегда тебя откачивала, я захлёбывалась водой из твоих лёгких. Я задыхаюсь, как будто утонула вновь. Меня словно бы ударили лицом о стену, и я захлёбываюсь кровью и болью. Только тут вместо них ментоловый дым и её слова, грубые, хриплые, напоенные мудростью, что была подарена болью. Даже когда она не поучает, её слова звучат именно так. Мудро и дымно. - Ты не тонула только в мелких людях. В людях, в которых прощупывается дно. В них можно было плескаться, постоянно чувствуя страховку. Ты так гордилась собой, когда не тонула. Я не хотела рушить идиллию выплывшего. - А что же теперь!? – а сейчас в голосе гнев. Ему там и место, ибо мудрость этого страшного человека сносит с ног. Как волной. - А в нём дна не найдёшь. Сколько не ныряй. Найдёшь, только если потонешь. А потонешь в нём, я тебя спасти не смогу, - клубы дыма витают под низким потолком кухни, а за окном гром, и ливень, и запах мокрого асфальта. Но им задохнёшься сильнее, чем дымом. - Откуда ты столько знаешь?! О людях с дном, о людях без дна!? Что за подводное плавание, а?! Откуда ты столько знаешь о том, как выплыть, и в кого вообще не стоит нырять?! Ответ спокоен, но от него прошивает автоматной очередью. Только крови не видно. - Потому что я тонула, и меня не спасли. Я утопленница, дарлинг, а ты просто не слышишь плеска воды в моём горле.