Не отдамся, сотри я даже руки в кровь

- Чего лыбишься с утра пораньше? - поинтересовался Митя, смотря на довольное лицо друга. - Я счастлив, – просто ответил Саша. - Иди дои корову, счастливчик. Утром все кажется по-другому. Проще всего поступки списать на выпивку, а самогон Василия мог сколько угодно поступков взять на себя, потому как пойло было отменное. - Я умываться, – крикнул Митрий другу, который был занят коровой. «Смотреть в глаза ему я не могу. Разговаривать с ним нормально тоже не могу. Скорей бы уже нас забрали. Больше никаких игр, никаких разговоров по душам. Вчера ничего не было, это просто условия игры… Черт, где ручей?» - прервал свои нелегкие, после вечерней попойки, мысли Митя. Парень привык, что лес всегда заканчивается, потому как именуют его парком, да и людей гуляющих много. Поэтому, оказавшись в чаще второй раз за неделю, Митрий почувствовал, как подкосились колени. - Саш, – тихонько позвал он своего друга, в надежде, что тот его услышит. А Александр в это время предавался мечтам, анализу и доению коровы. Спустя полчаса он решил, что если Митя и хотел побыть один, то ли для размышлений, то ли для справления нужды, а может и того и другого одновременно, то времени у него было предостаточно. Дойдя до ручья, Саша приступил к утреннему туалету, предположив, что разминулся с другом. Спустя еще полчаса, вернувшись обратно на поляну и не обнаружив на ней Митю, он понял, что все не так просто, как ему показалось. - Да, чтоб его. Митька, ты куда забрел, Мить? Митя! Саша старался не углубляться в лес и кричать как можно громче, но с каждой минутой волнение нарастало. - Митька! Митя! Ау! - Саш! Когда наконец-то он услышал вдали голос друга, такой родной и любимый, он побежал на звук чуть ли не плача. - Митька, родной, – Саша прижал к себе Митю, и настолько естественно было это объятье, что отпора и вырываний не последовало. - Саш, ну я заблудился, но нашелся, чего теперь слезы-то лить? – Митя пытался улыбаться, хотя его разрывали чувства такие разные, что кроме как укрыться за беззаботной улыбкой вариантов не было. Внутри него был страх, страх, что его не найдут в этом лесу; страх, который нарисовал картины одинокой смерти и который заставил двигаться, чтобы найти дорогу, чем Митя только усугубил ситуацию, углубившись в лес; страх настолько засел в нем, что даже сейчас, стоя в объятьях спасителя, парень не переставал чувствовать его. Была еще радость, радость разная. При виде Саши у него сжалось сердце, он был так рад, что его нашли, но чувство радости было еще и от того, что именно Сашка был рядом, что именно его голос разорвал звенящую тишину, голос, который он бы хотел слышать постоянно. - Я люблю тебя, я так тебя люблю, пожалуйста, Митька, не пугай меня так больше, – голос Саши срывался. Фраза стала ведром холодной воды, от которой Митя протрезвел. Он отстранился, спокойно, чтобы не обидеть друга, но уже понимая, что большего он не позволит, просто не может этого сделать. Разум побеждает любые чувства, потому как он трезвее, голос разума громче, особенно в щекотливых ситуациях. А два обнимающихся парня, при том, что один шепчет слова любви, как раз таки ситуация щекотливей некуда. - Ты мне это с первого курса говоришь, пора бы уже придумать что-нибудь новенькое. Отведи меня лучше на водопой, – проговорил Митя, и тут же пожалел, он не ожидал увидеть на лице Саши столько боли, ничем не скрываемой, голые эмоции, которые он никогда не показывал. Вот стоит Саша перед Митей, полностью открытый, без улыбок, без притворства, просто боль и тоска в глазах. - Саш, прости… - …. - Я не могу тебе ничего дать, мне нечего тебе предложить. Мне незачем тебя обманывать, давать надежду. Я знаю, как ты ко мне относишься, я знаю, а теперь точно уверен, что ты искренен, и мне жаль, что я не могу принять твои чувства. Ты мне нравишься, правда, но не так, поэтому вчера я не смог ответить на твой вопрос. Потому что ты бы понял «нравишься» в не том смысле. - То есть, лучше было бы целовать меня? Так я тебя правильнее пойму, да? Идеальный вариант, чтобы дать понять, что надеяться не на что. Тон Саши был холодный, глаза чуть сужены, вечную светящуюся улыбку заменила ухмылка. - Но… - Митя не мог подобрать слова, вид друга выбил у него почву из под ног, - Это ведь были условия игры, знаешь, я как-то раз стакан водки выпил, потому что ответить не смог, – улыбнувшись, добавил он, пытаясь все перевести на шутку. - Но ведь я просил об одном поцелуе, а ты… Ладно, забей, я постараюсь, когда мы вернемся изолировать тебя от своей персоны. Минуту смотря прямо в глаза Мити, взглядом, которым можно было бы убить, Саша молча повернулся и пошел в лес. - Эй, конь, на водопой-то идешь? – позвал он за собой Митю, привычным голосом, лицо у него стало обычное, улыбка освещала его, разве что глаза были слегка красные и грустные. День прошел спокойно. Ребята занимались делами, точнее Саша делал все возможное, чуть ли не жуков собирать начал, а Митя сидел и смотрел вдаль, туда, откуда должен был показать грузовик. - Ты идешь кушать? – прервал его созерцание Саша. - А разве это можно есть? – Митя с недоверием разглядывал грибы. - Ну, сыроежки, вроде как можно и сырыми есть, а я их даже поджарил. Митя смотрел на друга, который суетится около костра, и не мог понять, стало ли их общение прежним, или это просто видимость, а при мысли, что сегодня последний день их дружбы, у него больно сжималось сердце. - Саш, а если они за нами не приедут? - Не приедут сегодня, приедут завтра, или… или тебе так не терпится от меня отделаться? – стальным тоном сказал Александр. - Саш… - Митя, не знал, что сказать, общение не стало прежним и не станет. - Забудь. И вновь улыбка, и вновь болтовня про погоду, про пользу грибов, ягод. «Больно, чертовски больно, козел ты Александер, урод моральный. Чего ты ждешь от меня? Лицемер хренов!» - подумал Митя, а вслух только поддакивал в нужных местах для поддержания беседы. - Саш, туча, корова, гроза! – скороговоркой проговорил Митя, подлетая к другу, после ужина ягодами с молоком. - Я не знаю, наверное стоит ее в лес отвезти, если ливень будет сильный. А мы с тобой в домике переждем. - А молния? Она ведь ее может убить? - Есть альтернативный вариант? Конечно, варианта другого не было, потому как Митя мало чего понимал в походной жизни, а в коровах и того меньше. Он и так себя чувствовал неженкой городской, во всем полагаясь на друга. Саша занимался всем, а помимо всего еще и поиском самого Мити в лесу. - Нас не заберут сегодня, – констатировал Митя очевидный факт, когда они сидели в сарае Василия, стараясь не касаться друг друга. - Заберут завтра. В лесу стало тихо, а потом прогремел гром, раскат за раскатом. Саша закрыл глаза, дышал спокойно, но громко, как будто старался контролировать свое дыхание. Ребята находились почти в полной темноте и не могли видеть друг друга. После очередного раската, Мите показалось, что он слышит мелодию, и через секунду понял, что это его друг напевает себе. - Все нормально, мы в убежище, – Митя не знал, что сказать, не знал, что сделать. Очередной раскат, Саша вздрогнул. «К чертям все собачьим» - подумал Митя и протянул руку к другу. От его прикосновения Саша вздрогнул еще сильнее, но промолчал. Митрий чувствовал, как он напряжен, только не знал, из-за грома или из-за руки на его плече. А стихия бушевала: гром гремел, кусты тряслись, медведи все попрятались. - Саш… - Митя пододвинулся вплотную к другу, - Все хорошо. Все хорошо. Он сам не понял, зачем перешел на шепот, зачем коснулся губами щеки Александра, затем руками взял его лицо и нежно поцеловал. - Ты мне опять собираешься сказать этим, что между нами ничего не будет? – Саша говорил спокойно, как о самых бытовых вещах, как будто они сидели в аудитории на лекции, а не в сарае во время грозы. - Нет, я просто хотел тебя успокоить. - Отличный метод. - Но ведь сработало! – Митя улыбался. - Не уверен, – прижав к себе друга прошептал Саша, - скорее наоборот, - и впился в его губы поцелуем требовательным. Саша целовал друга, лаская его языком, прижимая к себе. Теперь он уже не думал о джентльменстве, он брал то, что давали, если это поцелуй, то он выжмет из него все, пока его не оттолкнут, да и толкать Мите придется сильно, потому как Александр, после утреннего разговора понял, что второго шанса ему не представится, да и этот случайность. - Ты на вкус как малинка, – прервал поцелуй Саша, потому что воздуха не хватало. - Я скоро срать ягодными йогуртами стану, на малинно-черничной диете с молоком. - Ты убиваешь всю обстановку, Митрий, – улыбнувшись, проговорил Саша, - Мне кажется, меня снова трясти от грома начинает. - Шантажист хренов. И опять поцелуи. - Саш, харэ, я не буду под тобой. – проговорил Митя, когда понял, что его песенка почти спета, что Саша доминирует в этом сражении. - Я только рад буду, если ты будешь сверху. Александр отклонился, насколько позволяло это сделать их маленькое убежище, потянув Митю на себя. - Да, пошел ты! Но Мите пришлось его оседлать. И как же ему хотелось целовать Сашу. Разум оставил его, внутри все разрывалось от противоречивых чувств. - Я хочу тебя, – прошептал Саша на ухо Мите. - Я не дам тебе, – прошептал в ответ его друг. Митя знал, что его хотят, он чувствовал, что у друга стоит член, но то, что он хочет Сашу, для него стало откровением, так же как и то, как отзывается его тело на каждую ласку. Поцелуи были то приятными, то грубыми и страстными, то нежными и ласкающими, когда Саша прошелся языком по шее, Митя с трудом подавил стон. - Ты мне разрешишь? – теребя ремень Мити, спросил Александр. - Нет, – ответил парень, отклоняясь немного назад, чтобы удобнее было Саше его расстегнуть. – Нннн.. Когда Саша коснулся его члена, провел рукой, сначала нежно, потом ритмично, давая ему возможность кончить, Митя не мог сдерживаться. Он был благодарен, что Александр не дразнит, а делает все так, как надо. Его уже не смущали толчки Сашиного таза, в ритм движениям руки, он чувствовал, что трется голым задом о член друга, который был скрыт штанами. - Бля, – выдохнул Митрий, кончая на футболку друга. - Митька, это все, что ты можешь сказать? Саша улыбался, Митя это знал даже в темноте, он чувствовал это. - Я решил клинику открыть по лечению фобий. Я понял свое предназначение. Твою громофобию, или как она может называться, как рукой сняло. Да, я чувствую, что смогу помогать людям! – отдышавшись, торжественным голосом проговорил Митя, натягивая штаны на их законное место. - День ее открытия будет твоим последним днем, я не позволю никому посетить нового лекаря, – как-то очень серьезно проговорил Саша. - Да не кипишуй, я тебе скидку как постоянному клиенту сделаю. Иди лучше, сделай что-нибудь со своим состоянием. - Только если ты мне поможешь, – промурлыкал Саша, уже совсем другим тоном. - Э, нет. Грома нет, бояться тебе нечего, так что либо иди, либо жди следующей грозы. - Митя, ты хочешь сказать..? – Саша не верил своим ушам. А Митрий ликовал, он прямо-таки видел, как расширились от удивления глаза у друга, представил сколько всего в них отразилось – радость, надежда, сомнение, боязнь подвоха. - Я хочу сказать, что всерьез подумываю о клинике. Гром гремел нереально, а ты и ухом не повел. Ладно, пошел я помоюсь, пока дождь совсем не закончился, оставлю тебя одного приводить себя в порядок. «Боже, что это было? Трезвый, а стонал как девка в его руках, позволил ему смотреть на меня, касаться. Ну ладно, в темноте он меня не видел, но он дрочил мне!» - подумал Митя, когда вышел из сарая, и вся картина предстала перед ним, стоило только остаться наедине с собой. Он закрыл глаза от стыда, пытаясь отогнать видение, но не получилось. - А ну и хрен с ним, один раз – не пидарас, - проговорил Митя в темноту.