Личный отряд Поттера.

- Блейз…- прошептал Рон, расслабившись, разомлев в умелых руках. Он не мог думать. Во всем теле странно покалывало, руки и ноги отнялись, мозг тоже бездействовал. Все это время он хотел этого и боялся. Боялся в одночасье стать ненужным, брошенным, использованным. - Я люблю тебя, львенок… - прошептал блондин, улыбнувшись и толкнув обнаженного юношу на шелковые подушки. Ткань, словно вода, скользила по коже, холодила ее. Забини упал следом, засмеявшись вместе с Роном. Они еще долго просто бесились, голыми кувыркались в перинах, пока короткий поцелуй не остановил их. Оба отстранились друг от друга, замерли, смотря в глаза напротив. Улыбка посетила их губы, а затем они сплелись в долгом желанном поцелуе. Жар распалял их тела, возбуждение бродило по телу вместе с кровью. Блейз склонился губами к шее, спускаясь ниже и заставляя Рона извиваться, словно змея. Скользнув языком по твердым соскам, спустившись к глубокой воронке пупка. Он усмехнулся тому, как втянулся живот Рона от сладких прикосновений и как покраснели его щеки, когда Блейз добрался до заветного места, до которого хотел добраться все это время, грезя о нем на уроках, в постели, во сне. Блондин коснулся кончиком носа напряженной головки, заставив парня выгнуться снова, протяжно и изнывающе простонать, прося больше грубости. Но Слизеринец дразнил его, выдыхая горячий воздух на пульсирующие в ожидании жилки, слегка прикусывая мягкую кожицу у основания и тут же отпуская. - Блейз! – почти возмущенно выдохнул Уизли, сжав между пальцев светло-русые пряди и прогнувшись в пояснице, толкаясь бедрами вперед. Забини громко хмыкнул, проявив жалость и накрыв горячий член губами, полностью вобрав его, почувствовав, как пульсирующая головка упирается в горло. Блейз наслаждался мягкостью плоти, сжимал ее губами, оттягивая кожицу и накрывая ею головку, чтобы в следующую секунду пощекотать ее кончиком языка и почувствовать вяжущую почти безвкусную жидкость смазки на своих губах. Рон жмурился от наслаждения, от движения рта любовника, терпел, пытаясь не кончить. Но вдруг Слизеринец отстранился, и из груди непроизвольно вырвался сдавленный возмущенный стон. Блейзу нравилось слышать его снова, он хотел мучать его, сжигать в агонии страсти, словно в аду, за такую долгую издержку. Он грубо перевернул его, заставив носом уткнуться в шелк подушки, и склонился над коричневой сжатой дырочкой. Прикоснулся к ней пальцем, другой рукой надавив на поясницу юноши, добившись того, чтобы Рон выпятился, и наклонился, лизнув ее языком, обжигая ее и срывая новый стон-всхлип с припухших губ любовника. Растягивая дырочку языком, он ласкал свой член, в мыслях представляя, как сам войдет туда, окажется сжатым стенками прямой кишки. Блейз просто не выдержал фантазий и резко вошел. От крика Рона разум немного отрезвился, и он понял, что причинил любимому боль. Блейз склонился, нашептывая что-то ему на ухо, целуя, лаская мочку уха, поглаживая бедра и пах. Уизли успокоился, смирился, но сжал плоть слизеринца внутри себя. Блейз простонал, вызвав теперь на губах Рона усмешку. Забини начал двигаться внутри него, с силой сжимая гриффиндорские бедра пальцами, насаживая на себя и ускоряясь. На телах парней в огне свечей блестели капельки пота. Гулкие стоны отражались от стен, звоном отдаваясь в ушах и еще больше распаляя их тела. В камине трещали поленья. Шелк лип к влажной коже. Первым не выдержал Блейз. Он громко вскрикнул и затих, закусив губу. В его глазах потемнело, он чувствовал, как вместе со спермой уходят и силы, но не поддался этой жажде отдыха. Он вышел из горячего, содрогающегося в конвульсиях, тела и развернул гриффиндорца к себе лицом. Его губы сейчас были такими сухими, обветренными. Блейз сжал ладонью член, задвигал им рукой вдоль, помогая любовнику кончить, а затем слизнул его семя с пальцев и упал прямо на Рона. Он лежал, борясь со сном, но все-таки первым провалился в него, услышав хриплое тихое: - Я люблю тебя, Блейзи… Две недели у Гарри было такое чувство, что он носит в груди талисман, пламенную тайну, помогавшую ему терпеть занятия у Амбридж и даже вежливо улыбаться, глядя в ее жуткие выпуклые глаза. Мародеры под самым носом у нее делали то, чего она и Министерство больше всего страшились. Вместо того, чтобы читать у нее на уроках Уилберта Слинкхарда, он с удовольствием вспоминал последние собрания кружка: как Кормак после усердной практики на трех занятиях овладел Защитными Чарами; как все они так хорошо овладели способом невербальных заклинаний, что никто даже не мог понять, почему вдруг Филч стал так часто спотыкаться на ровном месте или взлетать в воздух, будто на него наложили заклинание, ведь стоящие рядом студенты и слова не говорили, да и не смотрели даже в его сторону. Они, наконец, приступили к работе над Патронусами, о чем все мечтали уже давно, хотя Гарри старался почаще напоминать им, что создать Патронуса посреди ярко освещенной классной комнаты гораздо проще, чем вызвать его при встрече, например, с тем же дементором. Гермиона тогда очень обрадовалась, когда из палочки вырвалась отливающая серебром выдра, а Рона с ног снес серебристый терьер, окруженный развивающимся дымом, словно шерстью. А вот когда Гарри увидел Патронуса Драко, то откровенно хотел засмеяться – та самая белая ласка, в которую Драко в том году превратил Крауч-младший, будучи под личиной профессора Грюма. Хотя нельзя было сказать, что это существо было страшным, как раз наоборот, ласка – очень изящное животное, хитрое и проворное. «Как Драко…» - усмехнулся Гарри. Выделить определенный день для собраний Мародеров оказалось невозможно: надо было приноравливаться к отдельным тренировкам двух команд по квиддичу, а их нередко переносили из-за плохой погоды. Но Гарри об этом не сожалел: наверное, даже выгодней собираться не по расписанию. Если за ними слежка, ее это скорее запутает. Гермиона вскоре придумала очень остроумный способ оповещать всех участников о времени и дате собрания, когда надо было неожиданно его перенести. Если бы ученики с разных факультетов стали слишком часто ходить по Большому залу и сговариваться, это выглядело бы подозрительно. Всем мародерам Гермиона дала по фальшивому галеону, номер на которой показывал дату и время следующего собрания. Рон в последнее время просто сверкал хорошим настроением, буквально заставляя Гарри и Гермиону жмуриться от «яркого свечения». Конечно, Гарри знал причину этого, а Гермиона догадывалась, но не хотела углубляться в познание этой тайны. Сидя вечером в Большом Зале, Гарри обратился к друзьям с новой информацией, которую нашел совсем недавно. - Вчера вечером я изучал книгу и кое-что нашел, - начал он. Гермиона посмотрела на него с интересом, а Рон, наконец, перестал жевать. Увидев, что его слушают, он продолжил: - В общем. Вот… - он открыл книгу и достал иголку. Зачем она была нужна, никто не мог предположить, пока Гарри не показал надпись в конце книги, написанную чернилами: Прежний Хранитель лишится свободы, Он потонет во тьме без надежд, И судьба, как суровый прогноз погоды, Освободит мир от грязных невежд. Эта книга ждет твоей Крови, Чтобы Силы вернуть времена. Обрати ее на листок, И откроешь правду тогда. - Не вздумай, Гарри! – воскликнула Гермиона. Глаза ее были испуганными. - Почему нет, Гермиона? Только так мы узнаем, что она скрывает в себе! – возмутился Гарри, но все же сказал намного тише, чем девушка. - Обрати внимание на то, что написано… Прежний Хранитель. Тебе не известно, кто прежний Хранитель, ведь тут сказано… - Им была моя мать или отец. Если дело на то пошло, то они уже мертвы. – Ответил Гарри и, не смотря на все возмущения подруги, проткнул палец иголкой, капнув кровью на страницу книги. Поттер ждал чего-то похожего на дневник Тома Редла, что появятся скрытые строчки, но ничего не появилось. - Вот видишь, все это какие-нибудь глупые проделки прежних мародеров, - хмыкнул Рон, продолжив трапезу. - Все равно было глупо… - тихо проговорила Гермиона и вылезла из-за стола, покинув Большой зал. Похоже, она была обижена на то, что ее мнение не учитывается. Небо на потолке Большого зала затянула жемчужно-серая мгла. Гарри сидел на подоконнике, теребя пальцами потертый корешок книги по Анимагии. Он несколько раз еще читал эту надпись в конце, пытался найти хоть какую-то зацепку. Он знал, что что-то должно случиться, верил, что это не просто книга. Открыв страницу, на которой читал, Гарри продолжил изучение. Еще пару страниц, и юноша останавливает взгляд на пиктограмме в вырванном откуда-то листе. Даже на уроках Защиты от Темных Искусств ему ни разу не приходилось сталкиваться с такой. Гарри помнил каждую линию пиктограмм для медицины, но эту он не мог прочитать. Символы, образующие круг, были ему не понятны. В центре сохранилась засохшая алая капля, и Поттер сразу понял, почему не сработало в прошлый раз. Он взял иглу с тумбочки, вновь проткнув ей палец. Капнув в самый центр, Гарри вдруг почувствовал жжение во всем теле. Затем тьма заволокла сознание. Последнее, что он слышал, был взволнованный крик Рона. _____________ Ужасно, что все так получилось! Потерялось несколько глав, да к тому же 20 плюсиков за мою работу:( Автор-сама очень расстроен(( Буду выставлять главы с периодичностью, так как не имею прямого выхода к интернету.:)