Будьте моим злодеем!

      Поведение Яги поражало все больше и больше. Забыв о болях в пояснице, старушка носилась, как молоденькая: от стола к печи, от печи к леднику, от ледника снова к столу. Успевала одновременно жарить, парить, квасить и месить, готовя снедь для вечерней трапезы. Столько кушаний сулила выставить на скатерть свежую, будто не одна стройная девица в гости пожаловала (а точнее, напросилась, бессовестная!), а тридцать три агромадных богатыря, да каждый с супружницей и выводком чад.       Кощей, проголодавшийся раньше положенного, сунулся было выхватить грибок соленый из расписной миски, однако ж получил от Бабы Яги несильный подзатыльник: «Неча куски воровать, скоро сядем потчеваться по-нормальному! Да и вообще пора тебе трескать помене!» Бессмертный обиделся и колдовством стащил-таки из-под зоркого ока старушки подовый пирожок.       – М-м, вкусно-то как, бабуля! – похвалила Ладимира стряпню Яги, когда та позвала к ужину девицу, доселе отдыхавшую в комнате. «И где она утрудилась-то?» – проворчал Кощей.       – Дык ты ж, голубушка, и не съела ничего: перепела вон нетронутые, карп зеркальный чуточку самую пощипан, блины румяные не испробованы, – пожурила Баба Яга.       – Боюсь лопнуть, – рассмеялась девица, болтая босыми ногами. Скинула свои туфельки, а домашнюю обувку – вытащенные Ягой из воздуха войлочные тапочки (умыкнула оные из сапожной лавки), не взяла, дескать, тепло в тереме.       – Для тебя ж стараемся: печь натопили пожарче, – так и лучилась гостеприимством старушка.       – Вот-вот, стараемся, – в том же тоне изрек Кощей, в отличие от старушки и Баюна оставивший себе облик скелета страшного – тем самым выражая несогласие с оказанием девице почестей. – Хотя ты есть человечишка, нахальная девчонка, посмевшая явиться в мой терем и чего-то требовать!       Последние слова прозвучали жутко, скрипяще, гулко отражаясь от стен обширной трапезной и смешиваясь со скрежетом во мраке высокого потолка.       – Ой… – пискнула Ладимира, из всех силенок пытавшаяся изобразить испуг. Но, как уразумел Бессмертный, эта девица была не из робкого десятка. По храбрости иным царевичам фору даст.       – Фу ты, ну ты! Что за манеры?! – возмутилась Яга, примериваясь к половнику, дабы оным доходчиво объяснить Кощею, что столь неподобающим образом с девушками не разговаривают.       – Я терпел, бабонька, и привечание ее, и поселение в тереме, и даже помывку – а ведь она всю воду из зачарованной бадьи расплескала, аж до подвала дотекло! Но теперича хватит: ну-ка, Ладимира, чья-то там дочь, держи ответ пред нами! Зачем я тебе нужен? И только промолви слово поперек, – пригрозил Бессмертный Яге. – Вмиг заколдую.       – Все вы мужики горазды бахвалиться, а на деле… Тьфу! – насмешливо сморщила нос старушка.       Оставив нравоучительную беседу с Ягой на потом, Кощей вопросительно глянул на Ладимиру, откусившую свернутый трубкой блинчик, обмакнутый в брусничный сироп.       Делать нечего – пришлось девице отложить блин, дожевать и со вздохом сказать:       – Вы уж простите, что явилась без приглашения. Да еще ем тут забесплатно. Не по собственной девичьей прихоти пошла я через леса, поля, города и веси к царству Кощея. Обстоятельства вынудили.       – Неужто ноженьками весь нелегкий путь проделала? – ахнула Яга. – Поди, три пары туфелек износила, три посоха железных изломала, три хлеба черствых изгрызла?       – Да подвезли ее. Сарафан не пыльный, туфли чистые и коса не растрепанная, – опроверг домыслы старушки Бессмертный. – Далее вещай, нарушительница моего покоя!       А дело обстояло так. Жила себе Ладимира припеваючи в родительском тереме царя Агафона. Баловал дочку отец, ибо более близкого человека у него не было. Жена, умная да красивая царица Варвара, померла от легочной хвори, оставив Агафона с семилетней дочуркой. До восемнадцати годков не знала Ладимира печали – играла с детьми бояр, каталась на лошадке, покупала наряды у заморских купцов, свитки старинные читала, вышивала полотенца людям на загляденье… А после именин батюшка без намеков сказал: «Пора тебе, свет мой ясный, задуматься о замужестве. Издавна девицы в нашем роду ранее твоих лет мужей заводили, а я все тянул со сватовством – жаль с тобой расставаться. Ну это все ничего: будете с супругом в нашем тереме жить, не бросите же старика. А мой отцовский наказ, хоть бояре против оного, таков – выбирай себе жениха любого. Из знатных людей, из крестьян, из чужестранцев – приму как родного сына. Любовь же не богатством мерится, а сердечной привязанностью…» Вспомнил Агафон Варвару, кою взял из семьи простого ремесленника, и всплакнул.       – А я не хочу замуж, так отцу и заявила, – продолжила Ладимира. – Батюшка расстроился, разгневался, снова расстроился и попросил меня изменить решение, ибо престолу наследнику надобен, а мне – защитник. Отец-то не вечен…       – Это все, конечно, страсть как душещипательно – просто сюжет для певца-гусляра, – деловито заметил Кощей, успевший, пока девица говорила, сменить ипостась и сытно наесться, невзирая на шепот Яги: «Куды ты ж стока мнешь-то, проглодит?» – Но когда ты, царская дочь, доберешься до сути?       – Сердца у тебя нет, – сердито сверкнула очами старушка на злодея. – У Ладимирушки проблема вон какая сурьезная, а ты… Эх.       – Верно, бабушка, нет его у меня, оттого и бессмертный, – Кощей поджал губы. – Так сие и к лучшему, что не могу сострадать.       – А почему?.. – начала Ладимира.       – По кочану и потому! – отрезал Бессмертный. – Не уходи от темы!       – В общем, хочу я отвлечь батюшку от затеи с замужеством каким-нибудь событием, – Ладимира помолчала и выдала: – К примеру, нападет на наше царство ворог ужасный…       – Я, что ль? – догадался Кощей. – И ты вздумала меня нанять, чтобы войском пойти на родного отца?!       – Это понарошку будет! – горячо воскликнула царевна. – Для виду постращаете дружину царскую, да чтоб издали, а то она али в бой ринется, али разбежится струсивши – зависит, каких молодцев по весне набрали. Пришлете гонца с приказом сдаться, потребуете сундуков со златом-серебром и девицу младую, непорочную. Батюшка откажет, а вы зовите дружину в чисто поле биться насмерть. А сами уведите ее подальше да и исчезните по своему колдовству. Батюшка примется вас искать и забудет про свадьбу. Да мне ли вас, злодея, учить?       Представив грядущее липовое сражение, Яга громко расхохоталась. Вот уж хитрая лиса эта Ладимира. Кощей, перестав злиться, тоже подивился изощренному уму царевны.       – Да на кой мне злато-серебро? У меня его полны сокровищницы. И девица младая ни к чему. Беды от них, – грустно сказал он.       – Ограничьтесь приказом сдаться, – посоветовала Ладимира и умоляюще сложила ладошки: – Ну пожалуйста, подсобите, злодеюшко! Нет желания замуж идти! Парня достойного не встретила, не нагулялась с подруженьками, не поездила по белу свету… Я еще годок-другой повеселюсь, а затем сыщу себе друга сердечного. Да только батюшке сие не втолковать, никак понять дочь не может. Уперся, аки бык – ищи мужа, ищи мужа… Жаль его и себя тоже…       Ладимира всхлипнула уже по-настоящему и, извинившись, убежала умыться.       Яга переглянулась с Кощеем, чисто машинально взявшим с блюдечка засахаренный персик. «Нет, и вправду растолстею», – отказался от десерта Бессмертный.       – Чего делать станешь? – спросила старушка.       – Ничего.       – Как так?       – Бабусь, мы злодеи али кто? Потерплю пигалицу до утра. Но чтоб с рассветом ее духу в моем тереме не было. Не буду помогать. К тому же, вызов царю Агафону ненастоящий, сражения насмерть не предвидится. Какой мне прок?       – А ты у Ладимирушки вызнай, – Яга кивнула на вернувшуюся царевну.       – И то верно. Ну-ка, девица красноглазая от рыданий, чем расплатишься за мою помощь, коли я решу посодействовать? – спросил Бессмертный.       – А попросите чего угодно. Ну кроме меня, – потупилась Ладимира, – и жизни батюшки. Из казны могу монет редких вынести, из читальни – книг древних…       – Из кухни – пирогов, – захихикала Баба Яга. – Он у нас по пирогам мастер.       – Могу и пирогов, – без улыбки заверила царевна.       – Прекратить! – прикрикнул на них Кощей. – Твоя взяла, дочь Агафона, – готов отвлечь твоего батюшку липовым нападением. А плату назову после него. Согласна на условие?       – Да! – звонко ответила Ладимира. – Поутру отправимся войной на царя?       – Погоди, надо войско собрать. Пусть сражаться не будет, зато выглядеть должно правдоподобно. Завтра примусь за сие занятие.       – Вот и славно, вот и хорошо, – умиленно улыбнулась Яга. – Заодно жирок растрясешь, Кощеюшка!