Будьте моим злодеем!

      С войском дело не задалось с самого начала. А вернее, с утренней зорьки, когда Кощей вышел из терема, дабы окинуть широким взором агромадную рать…       А узрел Бессмертный зевавшего воеводу и карлика-прислужника, испуганно жавшегося к ноге начальника Кощеевой дружины.       – Где остальные, Черномор? – несколько ошалело вопросил Кощей.       – Отказались, – дал ответ воевода.       – Как так?!       – Да вот так, ваше высоконегодяйство. С рассветом отправился я будить воинов, нашенских богатырей. А они ни в какую – не пойдем воевать, мы теперича мирные граждане. Упрашивать их стал, грозить всеми карами, особенно вашим колдовством, что в гусей превратите да зажарите…       «Гусь. Жареный. С яблочками», – облизнулся Бессмертный и тут же одернул себя: негоже пред слугами аппетит свой выказывать.       – А богатыри разгневались, принялись в меня луками, палицами да сапогами железными кидаться, – продолжил Черномор и плаксиво пожаловался: – Всюду синяки, живого места не оставили, лиходеи…       – Ты скулить-то прекращай, а приведи мне войско, – сурово приказал Кощей. – Неровен час я тебя самого в тридцать три раза сильнее выпорю.       – Смилуйся, злодей-батюшка, кормилец-поилец наш! – упал на колени Черномор. – Не пойдут богатыри воевать, как ни умоляй, сколько слов бранных ни употребляй! Нечем им ворогов бить!       – Это что еще за вести? – во второй раз удивился Бессмертный. – У войска моего оружия мерено-немерено, видимо-невидимо.       – Ваша великозлобность, – пискнул карлик, доселе молчавший. Наверно, с духом собиравшийся, чтобы слово вымолвить.       – Ну-у? – уставился на мелкого прислужника Кощей, чудом на оном дыру сквозную не просверливая.       – Богатыри все оружие перековали на плуги, серпы да косы. Не хотят боле воевать – хотят поля пахать, пшеницу жать и траву косить, – выпалил карлик и зажмурился, ожидаючи оплеухи могучей али вовсе заколдовывания в неведому зверушку.       В третий раз Бессмертный от изумления дар речи потерял. Это ж надобно такое удумать – мечи переплавить… Точно люди подметили: сила есть, ума не надо. А коли пришлось бы на кого-нибудь настоящей войной идти? Кого бы Кощей за собой повел? Ягу с противнем заместо щита и поварешкой заместо меча? Баюн бы когтеточку свою стальную покатил, а потом как тараном ею вражьи щиты пробивал? Сам бы Бессмертный колдовством да личным черным мечом вооружился. Только больно чарами не посражаешься – они же не бездонные, и один супротив дружины леший выстоишь.       – Не вели казнить, злодей-батюшка! – дурным голосом завопил воевода, по-своему распознав ничего не выражавшее лицо скелета, в коем облике пребывал Кощей. – Чада малые без отца останутся, супружница-красавица без мужа вдовой безутешной, собаки умные без хозяина-а-а…       – Полно тебе, Черномор, бородой пыль подметать. Вставай. Не буду голову тебе отрубать, пусть меч мой черный в оружейной и залежался, крови давно не пил, – смилостивился Бессмертный. Повезло воеводе, что сражение с царем Агафоном намечается обманное, иначе не сносить бы Черномору башки бестолковой, не единожды палицами побитой. – У тебя тоже дети малые, жена да псы сиротами останутся, коли вздумаю тебе плечи облегчить взамен воеводиных? – вопросил Кощей все еще трясущегося аки холодец карлика.       – Не-е, – пропищал прислужник. – Мушка крохотная, дрессированная… Умеет по команде летать, ножки друг об дружку тереть, крылышками махать…       – Тьфу, пакость какая, – скривился Бессмертный. – Ваше счастье, что бой предстоит недолгий, – не поведал Кощей Черномору и карлику про хитрость, зато собственную замыслил, – один справлюсь.       – Спасибо, родненький наш! – заверещали оба и ну Бессмертному в ноги кланяться, поклоны до земли бить. Карлик так перестарался, что кубарем покатился, покуда в стену терема не врезался.       Нарек Кощей слуг дубинами скудоумными и вернулся в терем.

***

      Бессмертного поджидаючи, сидела Ладимира в светлой горнице Бабы-Яги, коя тешила девицу сказками про заморские страны и синее море-окиян, где плавает чудо-юдо рыба-кит, на чьей спине необъятной целый город помещался.       – Вот такая диковина, – заключила старушка.       – Неужто взаправду есть животное с такой обширной поверхностью тела? – засомневалась Ладимира. – Не по-научному оно как-то.       – Думаешь, вру я тебе? – обиделась Яга.       – Простите, бабушка! – тотчас извинилась царевна. – Сказки ваши хороши, познавательны. Однако…       Какое еще опровержение намеревалась сказать Ладимира, Баба-Яга не узнала, ибо в горницу зашел Кощей.       – Так, царская дочь, войска не будет, – объявил он с порога.       – Куды в грязной обуви по чистому?! – возмутилась Яга. – Ну-кось о половичок домотканный вытирай! Это хоть горница для гостей, а неча пол марать!       – Уж ты-то, бабуся, меня не нервируй, – весьма искренне попросил Бессмертный. – С утра два дурня недалеких едва до казни не довели.       – Ладно, – проворчала Яга, про себя подумав, что бес с этим испачканным полом, все равно нынче повсеместную уборку запланировала.       – А как же без войска? – тем временем опечалилась Ладимира. – В нем весь смысл был, чтобы батюшкина дружина увидела рать...       – Без воинов обойдусь. Мороков наведу, царь Агафон вмиг поверит, что привел я полчища воинов несметные. Однако без кое-кого нам никак не обойтись.       – Без кого? – выказала сильное любопытство девица.       – Транспорта до царства Агафона. Пешком я к вам не пойду. Да и транспорт тот настращает пуще мороков, – подпустил загадки Кощей. – Вот потрапезничаю и навещу друга старого.       – А мне можно с вами? Ну пожалуйста-а-а! – заныла приставучая, как репей, Ладимира.       – Не забоишься его?       – Кого же?       – Змея крылатого, огнедышащего, что в горах живет.       На мгновение царская дочь посерьезнела, будто взрослая да разумная, и снова в алчущее чудес отчаянное дите превратилась.       – Не забоюсь, – заверила она. – Что ж я змей, не видела нешто? И пущай, что махоньких, бескрылых и огнем не дышавших. Ваш друг с лошадку будет али с двух? – уточнила Ладимира.       – Коль те лошадки весят пудов тыщу, то, пожалуй, с двух и будет, – с усмешкой ответил Бессмертный и спросил, видя, что царская дочь побледнела аки снег: – Идешь-таки?       – Ага, – закивала та, пытаясь за смелостью испуг спрятать.       – Быть тому. Ягусь, накрывай на стол, – распорядился Кощей. – И другу старому возок с гостинцами нагрузи. Главное, мяса сырого побольше.       Ладимира вздрогнула, однако от похода к Змею ни за что не отреклась.