City hunter

      Исин сидел в машине и с трепетом смотрел на дом, что когда-то был для них самым родным. Джунмен сказал, что скоро подъедет. Чжан целый день промотался за Инсоном, который готовился, как видимо, к вечеринке, что устроил Крис для Чанеля. Исин видел, что не было ничего в этом омеге такого, что могло быть для них опасным. Просто забитый жизнью парень. Как он мог управлять целой фирмой, оставалось загадкой, хотя Исин догадывался, что, скорее всего, этот омега был всего лишь подставным лицом. Всем руководил Крис и его люди. Проводив Инсона и его подчиненных до клуба Ву, Исин свернул на знакомую дорогу, и вот он молча разглядывал закрытые ставни давно пустующего дома.       Исин вышел из машины и направился к воротам, которые оказались незапертыми. Чжан шагнул в «прошлое», словно в замедленной съемке перед ним пронеслись его воспоминания.       Минсок, улыбаясь, забежал во двор, уносясь в сторону лестницы. — Мин, так не честно, — эхом отразился в ушах голос Чонде. — Подожди нас. — Знали бы вы, как я соскучился по дому, — кружил омега в центре небольшой лужайки, что заменяла им двор. — Попался, — подбежал к нему альфа, поднимая в воздух. — Чонде, — залился смехом омега. — Поставь меня на место, уронишь. — Я? Тебя? — улыбнулся Ким-младший. — Да ни за что! — Может, нас уже кто-нибудь покормит? — пробурчал Чанель.       Минсок заколотил мужа по рукам. — Отпусти, у меня ребенок голодный, — запричитал Ким старший. — Значит он важнее, да? — надулся Чен. — А я… — Тебя я люблю, а за него отвечаю, — почти тихо шепнул омега, целуя младшего. Чонде прижимал его к себе, так сильно словно боялся, что омега сейчас раствориться в его руках, но в то же время так нежно, как мог только искренне любящий человек. — Хен, пошли, — услышал Исин, и словно почувствовал руку Чанеля на своей. — Они еще долго миловаться будут.       Чжан на автомате кивнул, картинки растворились, и он снова оказался в пустом дворе, что сильно зарос за эти пять лет. Исин прошел в глубь, замечая старые качели, опоры накренились, видимо после сильных ветров и дождей. Чжан провел по деревянным балкам. — Может, скажем им? — спросил Чонде, подняв голову на мужа.       Они сидели на качелях, Чонде уложил голову на колени старшего. Минсок гладил его по волосам. — Конечно, скажем, — улыбнулся омега. — Они же наша семья. Знаешь, я благодарен Богу за то, что эти двое вошли в нашу жизнь. Я не помню своих родителей, я был слишком мал, когда их не стало. В моей жизни всегда был ты, а потом появились Исин и Чанни. Мне больше ничего не нужно, я счастлив, когда счастливы вы. Я очень рад, что у нашего малыша будет такая замечательная семья, я знаю, что его дядюшки будут очень его любить, так ведь, Син-а?       Минсок поднял взгляд, смотря прямо в глаза, наблюдающему за ними Чжану, как и пять лет назад, Исин стоял, притаившись у входа и не решаясь нарушить эту идиллию. — Конечно, Минни, — услышал он свой голос со стороны. — Я лучше умру сам, но не дам причинить вред вам.       Чонде посмотрел на него серьезным взглядом. — А вот этого не надо, — сказал Ким младший. — Мы никогда не примем такую жертву. Ты должен жить, должен найти свою омегу, обзавестись семьей… — С нашей работой… — Работа — это приходящее. Не хочу, чтобы спустя много лет ты коротал свои дни и ночи в одиночестве, — заметил Мин. — Просто нужно решиться, понимаешь? Нам никто не может запретить быть счастливыми. Посмотри на нас… Думаешь, я каждый раз не боюсь за Чонде, отправляясь на задание. Вы — сила, а я ваше сердце, каждый из вас вот здесь.       Минсок приложил руку к своей груди. — Каждая ваша рана — моя рана. Поэтому такими словами ты делаешь мне больно. Я не хочу терять никого из вас, понял? Мне не нужны никакие жертвы. Пообещай мне, что будешь счастлив?       Чжан улыбнулся и кивнул, подмигнув Чонде, и опустился рядом, целуя ласковые руки омеги. — Кстати, как там зовут того паренька, что часто забегает в магазин? — задумчиво начал Чонде. — Джунмен, кажется…       Щеки Исина покраснели. — Так, а вот с этого поподробнее, мне стало интересно…       Исин в прошлом и Исин в настоящем синхронно вздохнули. Чжан отошел от качелей, оставляя воспоминания и оглядываясь, замечая, что его омега стоит, прислонившись к воротам, и смотрит в его сторону. — Не думал, что это будет так тяжело, — сказал Чжан, оказываясь в ласковых объятиях.       Джунмен погладил старшего по голове. Он понимал, что слова сейчас были лишними. Исин чувствует боль, что собирается в груди и застревает комком в горле. То ли крик, то ли стон срывается с его губ, а глаза застилает мутная пелена слез. — Уходи! — кричал на него Чонде. — Иди следом за Чанелем. — Нет, я не оставлю вас, — говорил он, пытаясь оставаться хладнокровным. — Чанель-и еще слишком юн, а я… — Исин, — прохрипел Минсок, открывая глаза. — Ты обещал, помнишь? Ты обещал быть счастливым. — Мое счастье это вы, я не смогу без вас! — Безумец! — подскочил Чен, хватая Исина за воротник. — Ты должен жить. Уходи! Как же Джунмен, ты ведь только решился? Это не правильно. — Не правильно то, что вы остаетесь здесь, а я сбегаю, — злился Чжан. — Это не побег, — сказал Минсок, пытаясь подняться, но тело не слушалось его. — Син…       Омега начал снова задыхаться. Чонде подскочил к нему, крепко обнимая. — Это мое окончательное решение, — сказал Чжан. — Мы не должны подвести Чанель-и. Никто не должен знать наших лиц.       Чонде заплакал, чувствуя, как слабеет его муж. Молчаливый диалог и выстрел. — Знаешь, что заставило меня не бросить все и бороться до конца? — сказал Джунмен, вытирая мокрые щеки альфы.       Исин поднял на него глаза и увидел в них безграничную любовь. — Единственная фраза: «Только тебе под силу спасти его». Это было последнее, что сказал Чонде в той глухой больнице. Он крепко сжал мою руку и закрыл глаза. Его пальцы застыли, и только врачам под силу было отцепить его от меня. Я еще долго смотрел на кровь, что осталась на моих ладонях. Я пообещал, что не оставлю тебя, и вот, я здесь. Я думаю, что и они сейчас здесь. Улыбнись и войди в этот дом. Живи, ведь однажды мы сможем победить, а Чонде и Минсок с радостью посмотрят на нас с небес. Они навсегда останутся в наших сердцах.       Джунмен достал из кармана смятое фото и протянул старшему. Исин потянулся к нему рукой, разглядывая улыбающиеся лица. — Давай запомним их такими, — сказал омега, целуя любимого в висок, а потом посмотрел на дверь. — Зайдем?       Исин кивнул, крепко взяв омегу за руку. Джунмен повел его к двери. Стоило им переступить порог, как альфа, как и много лет назад, услышал радостный смех семейки Ким. Топот ног на лестнице и такое привычное: — Добро пожаловать домой, — голосом Минсока, сквозь сотни дней прожитых в разлуке. — Син-а, с тобой все хорошо? — взволнованно спросил Джунмен, а Исин понял, что этот голос отгоняет все его страхи и всю боль, что скопилась в нем.       Альфа крепко обнял омегу, нежно целуя. — Пообещай, что будешь счастлив? — голосом Чонде где-то в подсознании. — Обещаю, — выдох в самые любимые губы на свете.       Чанель сидел на кожаном диване и внимательно слушал, как напротив него Крис разглагольствовал о своих «рабочих» буднях. На его коленях вновь сидел Лухан, что то и дело бросал пылкие двусмысленные взгляды в сторону альфы напротив.       Чанель выглядел самоуверенно и надменно. Облаченный в кожаные штаны, обтягивающие стройные ноги, белую рубашку, с закатанными рукавами, что приковывали взгляд к красивым и тонким кистям, дорогие часы, золотые кольца, нанизанные на соблазнительные длинные пальцы, и черную жилетку, накинутую поверх рубашки, он выглядел дорого и статно, а небольшой беспорядок на голове добавлял ему дерзости и шарма, что привлекало к себе еще больше внимания.       Альфа крутил в руках бокал с виски, откровенно игнорируя любые попытки его истинного омеги вызвать к себе интерес, и упивался тем, как надувались Лухановские губки, а глаза метали молнии, в понимании, что все тщетно.       Тао стоял в стороне и все так же молча наблюдал за танцполом. Он выглядел напряженным и задумчивым, тонущим где-то в своих собственных мыслях. Инсон уныло смотрел ему в спину, скучающе осушая бокалы с алкоголем, пока тот, кого Крис представил как Чонсу, что в первое время был красноречиво осажен за попытки завладеть вниманием Чанеля, тихо следовал примеру первого, попивая коктейли, все так же продолжая навязчиво липнуть к Паку. — Что-то ты, смотрю, совсем обделяешь вниманием наших прекрасных омег, — усмехнулся Крис, прижимая Лухана к себе еще ближе. — Эти мальчики не так плохи, как может показаться на первый взгляд.       Лухан довольно громко фыркнул, закатывая глаза. — Бесспорно, я тебе верю. Просто, видимо, я еще не дошел до нужной кондиции, — улыбнулся Чанель, салютуя бокалом. — Хотя, признаюсь, твои мальчики и впрямь произвели на меня впечатление, — произнес он, скользя взглядом по Лухану, что гордо вздернул свой носик, — они не похожи на обычных шлюх. Есть в них что-то загадочное.       Крис засмеялся, салютуя Паку бокалом в ответ. — Да, ты прав. Но и стоят они не дешево. А я предлагаю тебе эту красоту, между прочим, абсолютно бесплатно. — Мне льстит, правда. Но я, пожалуй, все-таки пока воздержусь. Вечер, ведь, только начался, — Чанель улыбнулся, замечая, как злобно раздуваются ноздри от возмущения у Ханя. — Надеюсь, вы не будете против. Я хотел бы немного пройтись, освежиться. Я так давно не позволял себе отдохнуть в связи с работой, а внизу звучит такая приятная и зажигательная музыка… — Все в порядке, развлекайся, — махнул рукой Крис, делая глоток виски. — Это же вечеринка, в конце концов, — промурлыкал он, резко хватая Лухана за затылок и впиваясь в его губы.       Чанель усмехнулся, поднимаясь с дивана и направляясь в сторону двери. Когда он в первый раз за столько лет встретился с Ханем взглядом, он боялся, что в нем вспыхнут чувства. Что непонятная тоска, снедающая его на протяжении долгого времени, вновь поселится в душе. Но все что он ощутил — это полное безразличие. Ему было абсолютно все равно, кто такой Лу, и как он уничтожает свою жизнь. В его сердце осталось место только для нежных взглядов и прикосновений, сладких стонов и чарующего запаха малины его омеги. Его Джонина. Одно лишь воспоминание о том, как тот, еще буквально вчера, разметался под ним на постели, как с придыханием шептал его имя, как дрожал в его руках от переизбытка чувств, вытесняло собой все, что когда-то давно было связано с его истинным. Осталась лишь безграничная любовь к омеге, что сейчас ждал его дома.       Выйдя из туалетной кабинки, Чанель, ополоснув руки, встал перед зеркалом и поправлял прическу, дожидаясь, когда в помещении никого не останется. Как только дверь закрылась за последним вышедшим, он мгновенно схватил телефон, набирая уже выученный номер. — Как у вас дела? — на вызов ответили практически сразу. — У нас все в порядке, — послышался голос Сехуна. — Джонин недавно уснул. Поначалу он хотел дождаться твоего возвращения, но я все-таки уговорил его лечь спать. Он очень волнуется. У тебя как? — Тоже все в норме, — вздохнул Пак. — Старший сыплет тупыми шутками, в попытке казаться доброжелательным, второй ходит чернее тучи, и за весь вечер не проронил ни слова. — Чанель старался говорить как можно тише. — Тут, кстати, Инсон. Думаю, что он и впрямь всего лишь «кукла», а на деле в его бизнесе всем руководит Хесок. Омега беспрекословно подчиняется любым приказам Ву. Знал бы ты, как мне хочется прибить его за то, как он поступал со своим сыном, — прошипел Пак. — Понимаю, — хмыкнул Сехун. — Исин с Меном еще не вернулись? — Уже в пути, — ответил О. — Сказали, что будут с минуты на минуту. — Это хорошо, — Чанель кивнул. — Вы тогда ложитесь спать, я пока не знаю через сколько освобожусь…       Ручка на двери туалета дернулась. — Все, мне пора. — Будь осторожен.       Чанель сбросил вызов и наклонился над раковиной, включая воду, как раз в тот момент, когда дверь открылась. Не оборачиваясь, он подставил руки под прохладную струю и умыл лицо. Тонкие пальчики, скользнувшие на его талию не стали для него неожиданностью. Запах мимозы, раздражающе сжигая слизистую носа, мгновенно пропитал воздух. — Ты как-то слишком напряжен, милый, — послышался хитрый голосок прямо в ухо, опаляя кожу горячим дыханием. Чужие руки скользнули дальше, ложась на пряжку ремня. — И с каких это пор я стал «милым»? — заметил Пак, безразлично откидывая руки омеги в сторону и разворачиваясь к младшему лицом. — Я же «неудачник», или ты уже забыл? — Ну, я беру свои слова обратно, — игриво хихикнул Хань, заскользив ладошками по груди Чанеля. — Я же не знал, что ты станешь таким властным и уверенным в себе.       Альфа стоял, опираясь о край раковины, внимательно следя за младшим. Лухан извивался, ластился, но альфа даже не дрогнул. Когда-то был истинным, а теперь превратился в пустышку. Одного из миллионов, мимо которых он проходил каждый день. В душе нет ни трепета, ни желания, ни вожделения. А запах мимозы, что заполнил легкие, не вызвал никаких чувств, кроме отвращения. — Смотрю, ты цвет сменил, — сказал Чанель, упираясь пальцем в лоб омеги, отодвигая его от себя и освобождая проход. — Мило, но все равно выглядишь дешево.       Альфа направился к выходу, но Лухан, не дав тому сделать и двух шагов, резко схватил Пака за руку, останавливая. Он не из тех, кто так просто сдается. Проглотив обидный комментарий, он молниеносно обошел Чанеля и толкнул его в грудь, снова пригвождая к раковине спиной. Опустив руки по обе стороны от него, заключая в ловушку, Лухан провел аккуратненьким носиком по щеке альфы, вдыхая аромат кофе, в надежде вызвать у того возбуждение. — Еще никто не смел мне отказывать, — омега медленно опустился на колени, скользнув руками по груди старшего и потянувшись ими к ремню на его штанах, расстегивая. — Только я могу сказать «нет». — Как самоуверенно… — ухмыльнулся Чанель, зарываясь пальцами в темные волосы Ханя. — Я смотрю, ты все вопросы привык решать подобным способом? — Согласись, это ведь лучше, чем пустые слова, — промурлыкал омега, пытаясь стянуть чужие штаны вниз. — Я так не думаю, — прорычал Пак, грубо сжимая волосы на затылке младшего и отшвыривая его в сторону.       От неожиданности Хань замер, развалившись на полу, шокировано хлопая глазами. — Ты же хочешь меня, — пролепетал он. — Не можешь не хотеть, я твой омега и… — Ты не мой омега, — Чанель зло посмотрел младшему прямо в глаза, наклоняясь к его лицу. Лухан резко подался вперед, припадая к приоткрытым губам. Обвив руками шею, омега целовал умело, настойчиво и страстно, желая получить ответ. Но его не было, а до сознания донесся еле уловимый сладкий аромат. Аромат другого омеги. Не может быть.       Резкий толчок оторвал Лухана от заветных губ, а пощечина обожгла щеку. Глаза защипало, а в уголках скопились слезы. — Не смей… — голос Чанеля был больше похож на рык. — Не смей даже приближаться ко мне, — альфа вытер губы тыльной стороной руки, с отвращением смотря на омегу, после чего развернулся к раковине лицом, включая воду. — Меня с тобой ничего не связывает. Мы абсолютно чужие друг другу люди. Ты для меня уже давно никто. Пустое место, — Пак буквально выплевывал каждое слово. — Меня не интересует ни твоя жизнь, ни ты сам. И меня совершенно не волнует твоя судьба. Да будь моя воля, я бы никогда не связался с таким отбросом и падалью, как ты. Истинная пара? Смешно! Да кому нужен такой омега? Еще раз приблизишься ко мне хотя бы на метр, и ты пожалеешь. — Напугал. Что ты вообще можешь мне сделать? — усмехнулся Лухан, прожигая чужую спину взглядом. — Ты ведь и представления не имеешь обо мне, — рыкнул Чанель, сверкнув в него глазами, заставляя у омеги трястись поджилки. — Вот и помалкивай, шлюха. — Как будто я этого хотел… — Меня это не волнует, — оборвал его Чанель, разворачиваясь обратно к зеркалу, поправляя одежду и выбившиеся пряди из прически. — Значит он лучше? Домашняя клуша с поварешкой и фартучком, о которой ты всегда мечтал? — Пак посмотрел в отражение омеги, замечая ярость в его глазах. — Закрой свой рот, — альфа выключил воду, и, развернувшись, молча ушел, хлопнув дверью.       Через пару минут Чанель уже собирался войти в VIP-комнату, но остановился у приоткрытой двери, заметив, как у балкончика стоят Крис и Тао, что-то эмоционально обсуждая. Омег в комнатке не было, что наталкивало на мысль, что разговор не для посторонних ушей. — Как ты мог меня обманывать? — младший зло уставился на Криса. — Зачем ты вообще все это устроил? — Эй, так было нужно. Для твоего же блага, между прочим, — ответил Ву, пытаясь положить руку на плечо брата. — Знай ты правду, давно бы уже все испортил. — Вот, значит, что ты обо мне думаешь? Вот какого ты обо мне мнения? Потрясающе, — ощетинился Тао, рыча. — И как долго ты был намерен меня дурачить? Весело вам было, да? Наверняка посмеивались за моей спиной. Вдвоем, хотя нет, что это я, втроем. Его муженек тоже ведь в курсе вашей аферы? С ума сойти, пять гребаных лет… — Цзытао, схватился за волосы, разворачиваясь к старшему спиной. — Подумаешь, тоже мне большое дело. Да какая к чертям разница, бета он или омега? — Он мой омега! Как ты можешь так говорить? Да ты… — Тао резко развернулся и заметил стоящего в дверях Чанеля. — Извините, у меня нет настроения веселиться, — и, одарив испепеляющим взглядом брата, вышел наружу.       Чанель прошел в комнату, и, усевшись на диван, посмотрел на ошарашенного Криса. — Что это с ним? — с любопытством спросил у него Пак, наблюдая, как тот медленно наполняет себе полный бокал виски и садится рядом. — Выпил слишком много, — резюмировал Лухан, незаметно проскользнувший в комнату. — Или наоборот, слишком мало, что не особо на него похоже. — Твои комментарии сейчас не к месту, — холодно ответил Крис. — Как будто я не прав. И вообще, мне скучно. Не вечеринка, а сборище унылых старперов, — омега лениво откинулся на диване между Чанелем и Крисом. Положив последнему голову на плечо, он выхватил полный бокал у Пака и за раз осушил его. — Милый, если ты и дальше будешь с ними иметь дело, совсем загнешься или, не дай Боже, сам таким же станешь.       Чанель усмехнулся, наливая себе новый бокал. — А твои шлюхи все такие болтливые? — спросил Пак, делая глоток, сощурив глазки. — Эй, да как ты смеешь? — скалясь, вспыхнул Лухан. — Нет, Чанни, он у меня такой один. Просто эта особа слишком желчна, — рассмеялся Крис, игнорируя возмущения омеги. — Да, я заметил. Уж больно он строптивый. Ты смотри за ним внимательнее, а то мало ли что, — улыбнулся Чанель, поймав гневный взгляд младшего. — Что это значит? Да и кто ты такой, чтобы так говорить? — зашипел Лухан. — Тоже мне, такой весь идеальный. Наверняка не просто так пришел сюда. Какие цели ты преследуешь? — омега смотрел на Чанеля со злостью, сжимая кулаки. — В клуб он пришел, развлекаться, посмотрите на него. А омега, которого ты трахаешь, знает, что ты со шлюхами по туалетам зажимаешься? — Мне кажется, что моя личная жизнь — не твое дело и совершенно тебя не касается, — огрызнулся Пак, надменно вздернув бровь. — Правда что ли? Крис, а может он на твои денежки глаз положил, а? Или может, он весь такой распрекрасный копает под тебя?       Чанель напрягся, но быстро взял себя в руки, в удивлении раскрывая рот. — Хань, что ты себе позволяешь? — грозно вмешался Крис. — Чанель — очень уважаемый человек, и это я захотел с ним сотрудничества. Хочешь, чтобы из-за твоего пьяного бреда я лишился делового партнера? Не помню, чтобы давал тебе вообще право слова, тем более переходить всякие границы разумного в своей болтовне. Вместо того чтобы нести чушь, лучше бы занял свой рот чем-нибудь полезным. Помни свое место и не лезь, куда не просят, — Ву холодно посмотрел на омегу, метнув взгляд в сторону своего паха. — Не забывай, твое дело — ублажать. Так что, отрабатывай свой гонорар, крошка.       Лухан оторопело посмотрел на Криса. Судорожно сглотнув, он проследил за его взглядом, сильнее вжимаясь в спинку кожаного дивана. — Давай же, сладкий. Это твое наказание, за слишком длинный и острый язычок. В твоем случае, для него есть куда более подходящее применение, чем отпугивание важных партнеров. — Крис с силой схватил Ханя за запястье, дергая вниз и заставляя оказаться лицом прямо между его ног. — Омеги не должны вмешиваться в бизнес больших людей, — альфа схватил младшего за волосы на затылке и придвинул еще ближе к себе. — Чанни, не хочешь попробовать? Эта шлюшка много чего умеет.       Бросая затравленный взгляд в сторону Пака, Лухан чувствует, как слезы позорно скатываются по его щекам. Понимая, что сопротивление бесполезно, омега медленно, трясущимися пальцами потянул вниз за собачку на ширинке Ву, проклиная все на свете. Проклиная Чанеля, проклиная Инсона, проклиная Криса, проклиная тот злополучный день. — Спасибо, конечно, но я воспользуюсь тем, что могу сказать «нет». Может, как-нибудь в другой раз, — альфа оскалившись, поймав взгляд униженного истинного, не чувствуя абсолютно ничего. Даже жалости. — Я всегда готов составить тебе компанию, но сегодня, я, пожалуй, оторвусь на танцполе. Омежек мы всегда заказать успеем, а вот потанцевать мне еще не скоро шанс выпадет. — Справедливо, — ухмыльнулся Крис. — Приятного отдыха, — Чанель дерзко улыбнулся, подмигивая омеге и выскальзывая за дверь. — Ну, а ты чего застыл, мой член сам себя не ублажит, детка. — Ты еще об этом пожалеешь, тварь, — едва слышно прошептал Лухан, припадая губами к полувозбужденной плоти, лаская ее языком.       Сехун, уложив Кенсу рядом с Бекхеном, поднялся на чердак. Омега сказал, что когда-то здесь была его комната, и действительно, все вокруг было просто пропитано медовым запахом. Море разных коробок, которые сейчас были перевернуты. Детские вещи, которые еще были в хорошем состоянии и те, которые можно было выбрасывать. Все было в полнейшем беспорядке. Явно совсем недавно омега разбирал все это. У стены Сехун заметил осколки и сломанные рамки с фотографиями, с которых улыбался Бекхен. Альфа думал о том, что весь этот беспорядок устроил тут его омега, но когда? — Я был немного не в себе, — послышался голос у двери, будто бы прочитав мысли альфы. — Приехав домой и поднявшись сюда, я пришел в ярость. Джунмен так трепетно хранил все это, — Бэкхен медленно шел по комнате, легко касаясь предметов кончиками пальцев. — Все это наше прошлое, но которое уже невозможно вернуть. Здесь все до сих пор пахнет мной, только меня самого уже нет. И того меня уже никогда не будет, — омега развернулся спиной к одной из стен, опираясь на нее и глядя Сехуну в глаза. — Как и все мы, мой брат жил прошлым. В тот день мне хотелось все это сжечь, и я не знаю, что меня остановило. Если бы я все уничтожил, то Кенсу сейчас не в чем было бы ходить и не во что было бы играть…       Бекхен отошел от стены и медленно направился к большому окну. — Отец очень старался, делая эту мансарду для меня. Я помню, как мы вместе ложились отдыхать на кровать и смотрели на звезды. Они казались такими яркими тогда, а сейчас… все меркнет перед глазами, Хунни…       Омега осторожно ухватился за край кровати, на которой были разбросаны его вещи. — С тобой все хорошо? — спросил Сехун, подрываясь к омеге, но Бекхен вытянул вперед руку и помотал головой. — Не нужно, все в порядке, — сказал омега, глубоко вдыхая. — Просто здесь слишком много меня.       Сехун видел, как судорожно младший втягивал воздух, как бледнела его кожа, а еще он понимал, что сейчас совсем не чувствует запаха своего омеги, если не считать того, что пропитал вещи, но это было совсем другое. Это был аромат, пропитанный пылью времен. — Бэкки, позволь мне тебе помочь, — сказал альфа, наблюдая, как омега закатывает глаза и медленно оседает на пол. — Я… — Не подходи, — прокричал Бекхен. – Нет, она разорвет меня.       Омега потянулся к метке и начал царапать ноготками шею. — Что ты делаешь со мной? — поднял он глаза на старшего.       Сехун вздрогнул, в любимых глазах не было света, они тускнели с каждой секундой. Они были пусты. Холод коснулся оголенных участков кожи, капли дождя начали падать с неба. Только сейчас альфа заметил, что окна мансарды распахнуты и начавшийся дождь постепенно становится частью этой комнаты. Бекхен упал на пол и откинул голову на кровать, начиная глубоко дышать. Он продолжал царапать свою кожу и тихо скулить. Сехун никогда не видел ничего более пугающего и завораживающего одновременно. Рубашка уже промокла и прилипла к телу. Дождь стучал по всем поверхностям. Альфа следил за тем, как омега медленно вел языком по губам, слизывая капли дождя. Сехун забылся, наблюдая, как первые капли крови стекали с разодранной кожи, возвращая в его сознание, запах истинного.       Альфа подбежал к младшему, отшвыривая с кровати все вещи. Окно находилось аккурат напротив нее, отчего все белье было влажное, как и сами парни. Гремел гром и молния осветила комнату. Где-то на краю сознания мелькнуло то, что Кенсу там один, он может испугаться, но стон, сорвавшийся с губ омеги, лишил его рассудка. Сехун с яростью оттолкнул руки Бекхена от его шеи и припал губами к кровоточившим царапинам. Кровь смешалась с дождем, такая терпкая, но сейчас альфа именно благодаря ей чувствует, что его омега нуждается в нем. — Се, мне страшно, — шепнул омега, чувствуя губы старшего на своей коже. — А если… — Ты мне доверяешь? — заглянул альфа в любимые глаза, которые пытались сквозь пелену слез смотреть на него. — Больше, чем себе, — ответил омега. — Тогда ничего не бойся.       Сехун целовал омегу, вложив в этот поцелуй всю свою любовь, чувствуя, что ему отвечают. Руки омеги скользнули по его рубашке, оставляя кровавые следы на белой материи. Сехун не торопился, он старался быть осторожным, потому что понимал, что его мальчик сейчас на грани жизни и смерти, и только в руках Сехуна его хрупкое существование.       Дождь все еще продолжался, но никто из них не обращал на него внимания. Они не могли оторваться от друг друга. Впервые за эти годы в минуты полного отчаяния рядом с Бекхеном был тот, кто уменьшал боль, тот, кто готов на все, чтобы удержать его на этом свете, и омега держался, хотя боль внутри разрывала его на части. — Завтра придется все это сушить, — выдохнул омега куда-то в шею альфы, когда Сехун ласкал его лицо невесомыми поцелуями. — Кто-то намеренно не закрыл окно, — улыбнулся альфа. — Но я даже не думал, что это поможет мне вернуть тебя.       Холодные капли отрезвляли Бекхена, и он все отчетливее осознавал реальность, возвращаясь в этот дом, в эти сильные руки. — Прости, я… Это все течка, она делает меня безумным. — Знаешь, мне даже понравился тот маленький демон, что вселился в тебя, — поцеловал омегу в нос Сехун. — Но все же я больше люблю своего маленького нежного Бекхен-и.       Омега смущенно покраснел. — Вай, я готов любоваться на это вечно, — сказал Сехун, целуя розовые щеки. — А еще мне нравится слышать свое имя, что слетает с твоих губ. Порадуй меня, милый. — Се… — отвел взгляд омега. — Не так, — улыбнулся О, поворачивая омегу к себе, а потом нежно касаясь губами метки на шее младшего. Альфа осторожно провел по ней языком. — Сехун, — простонал омега, сильнее цепляясь за рубашку мужа. — Вот так, мой маленький, я хочу слышать тебя.       Альфа начал медленно снимать с младшего одежду и наблюдать, как Бекхен изгибается, когда холодные капли касаются его кожи. Омега прогибался, когда губы альфы начали собирать воду, рисуя узор на животе, груди, играя языком с напряженными сосками. Бекхен идеальный и принадлежит только ему.       Сехун позволил рукам омеги стянуть с себя мокрую рубашку и улыбнулся, когда Бекхен сглотнул, с восхищением и предвкушением разглядывая тело альфы. — Я весь твой, — сказал Сехун, потянув штаны омеги вниз. — Мой, — шепнул Бекхен, понимая, что остался полностью раскрыт перед Сехуном, но его это ничуть не смущало, потому, что ему хотелось, чтобы альфа смотрел на него так, с нескрываемым желанием.       Сехун провел ладонями по бедрам омеги, размазывая смазку, что медленно вытекала из пульсирующего ануса младшего. Альфа стянул с себя штаны и навис над Бекхеном, который тут же потянулся к нему. Поцелуй затянулся, а дождь постепенно отступил.       Альфа дразнил омегу, Бекхен стонал и прогибался, когда член альфы скользил между его ягодиц. — Се, пожалуйста, я хочу…       Сехун толкнулся, медленно проникая сразу на всю длину. Бекхен вскрикнул и закатил глаза, замечая звезды. Тучи рассеялись и над ними чистое небо, но для омеги сейчас важна лишь одна звезда, самая яркая, затмившая собой весь мир, и что нежно целует в висок.       Омега цеплялся за плечи старшего и тянул его на себя. Сехун принимая это, как знак, начал двигаться. Бекхен глубоко дышал, пытаясь не отключиться. Ощущения нереальные, он ведь и не думал о том, что когда-нибудь снова окажется в одной постели с альфой, а уж тем более со своим истинным.       Сехун был аккуратен, но терпение его подводило. Он резко перевернулся, усаживая омегу на свои бедра. Бекхен уперся ладошками в грудь альфы и начал двигаться сам, приоткрыв рот в немом стоне. Луна бесстыже подглядывала за ними в окно, освещая силуэт хрупкого омеги, что без застенчивости стонал родное имя, откидывая голову назад и кончая.       Сехун потянул его на себя целуя, толчки становились резче, и Бекхен замер, когда его заполнило семя альфы. Он хотел было отстраниться, но Сехун крепко прижал его к себе. — Зачем? — испуганно шепнул омега, чувствуя узел набухающий внутри. – Се, я же… Я же не смогу… — Сможешь, я буду рядом, малыш. Я люблю тебя. Я не могу тебя отпустить, а так есть надежда на то, что ты не уйдешь. Не ради меня, ради нас…       Бекхен поцеловал альфу, чувствуя слезы на его губах. — Се… — растерянно посмотрел на мужа Бен. — Почему ты плачешь, Се? — Я не хочу тебя потерять, слышишь? Не хочу! Никогда… Никогда не смей оставлять меня.       Альфа цеплялся за омегу, прижимая ближе, а Бекхен замер в его руках, думая о том, что никогда не чувствовал себя таким нужным и любимым.       Они молча лежали в кровати, крепко обнявшись, не в состоянии отвести взгляда друг от друга. Каждая волна удовольствия делала их ближе к мечте, ближе к жизни, но в то же время и ближе к смерти.       Джунмен зашел в темную гостиную. — Так тихо, — шепнул он. – Все, наверное, уже спят. — Еще бы, — выдохнул Исин, стряхивая с зонта капли дождя. — Время то уже. Нам бы тоже не мешало. — Но ты не ответил мне, что ты решил, — заметил Джунмен, стряхивая влагу с волос. — Се и Бекхен-и заслужили отдельный дом. Мы с тобой вполне можем жить в том доме, не продавать же его? — Нет, конечно, продавать мы его не будем. Ты прав, скоро их семья будет большой и места явно будет нужно больше. Мы переедем, но когда закончим свою миссию. Сейчас нам важно быть всем вместе. Сейчас для нас важна каждая секунда.       Наверху что-то зашумело. Джунмен напрягся. — Я пойду, посмотрю, — кивнул Исин.       Джунмен кивнул и перевел взгляд в окно. — У Чанеля в комнате свет горит. Либо он уже вернулся, либо Джонин себя изводит. — Сходи к нему, — улыбнулся Исин. — А я посмотрю, что там гремит. Наверняка, ветер.       Омега направился к выходу, а Исин пошел наверх. Проходя мимо комнаты Бэкки и Се, он заметил, что дверь была приоткрыта. Заглянув внутрь, альфа увидел съежившегося на кровати Кенсу. Он спал, откинув в сторону одеяло, и видно замерзал. — Теперь все ясно, — усмехнулся Исин, когда его уши уловили голос Бекхена, что сейчас выкрикивал имя мужа.       Чжан прошел в комнату и укрыл ребенка одеялом, а потом зашторил окно, из которого выглядывала полная луна. Альфа сел в кресло, напротив кровати, решая немного приглядеть за малышом, пока его отец приводит в действие план по спасению его папочки.       Джунмен шагнул в темноту чужого дома. Он бывал здесь не раз, но сегодня все казалось каким-то другим. Возможно, из-за запаха малины, что был в каждом углу этого дома. Мен вспомнил, что Чанель упоминал, что был с утра в аптеке, тогда почему аромат текущей омеги был повсюду? Сверху послышались тихие всхлипы и омега, не раздумывая, побежал туда.       Джонин сидел на кровати, обнимая ноги и уткнувшись в колени, тихо плакал. На полу была разлита вода, бутылка валялась где-то в стороне. — Что случилось? — подбежал к младшему Джунмен, крепко обнимая.       Ким уткнулся в грудь старшего. — Действие таблетки закончилось и я проснулся, было так жарко и темно. Я позвал Чанеля, но понял, что его еще нет. Потянувшись к бутылке, я почувствовал боль в груди и дернулся, опрокидывая все на пол. Было так больно, что я не мог пошевелиться. — Тише, давай, ложись, я сейчас принесу воды, и мы выпьем таблетку. Успокойся. Все хорошо. — А Чанни? — Его еще нет, но я думаю, что он где-то в пути. Скоро будет дома. Так что давай, ложись, ему не понравится то, что ты изводишь себя. Твой организм и так ослаблен.       Джунмен попытался встать, но младший снова притянул его к себе. — Не уходи, мне страшно. — Нини, малыш, — улыбнулся старший, целуя омегу в макушку. — Я всего на пять минут, принесу воды и вернусь. — Правда? — посмотрели на Джунмена большие наполненные страхом глаза. — Правда.       Ким разжал пальцы, которыми крепко цеплялся за свитер старшего. — Пять минут, — кивнул Джунмен, направляясь к двери.       Он вспомнил, что в детстве Бекхен вот так же крепко цеплялся за него, умоляя не уходить. В те дни, когда родителей не стало, младший очень сильно плакал. Спасали лишь сильные успокоительные. Только с ними младший мог спать без кошмаров. Но в какой-то миг между ними словно пробежала кошка. Когда Джунмен перестал понимать своего брата? Любовь к Исину ослепила его? Почему он не мог разделить с младшим свое горе, почему придумывал отговорки? Почему рушил все своими руками?       Джунмен набрал воды и кинул взгляд на соседний дом. В большом окне чердака он увидел две фигуры, обернутые простынею. Альфа крепко обнимал своего омегу, который указывал куда-то в небо. Облегченный вздох сорвался с губ Мена. Теперь его младший братик в надежных руках.       Вернувшись в комнату старший осторожно сел рядом с Джонином, который комкал в руках одеяло. — Второй час ночи, хен, а его нет, — сказал Ким, принимая из рук старшего таблетку и воду. — Вечеринки Криса так быстро не заканчиваются, — заметил старший. — Нам нужно, чтобы Ифань признал Чанни частью своей команды, а это не просто. Сейчас тенью Криса Ву является Тао. Пока есть Цзытао, добраться до главы компании невозможно. Этот альфа словно сама смерть. Он несет всем только разочарование и боль. Он никого никогда не любил и уверен, что на то, чтобы быть с Крисом у него тоже есть свои причины. Многие омеги сломались под его напором, посмотри, вон, хотя бы на Бекхена. Иногда мне кажется, что компанией управляет именно Цзытао, хотя корчит из себя глупенького братика. Его эмоции не видны на лице, но Цзытао можно прочитать по запаху. Он меняется, когда он в ярости, когда доволен или когда подозревает что-то. — Хен, но ведь по запаху друг друга читать могут только истинные или…       Джунмен приложил палец к губам младшего. — Никто не должен знать об этом, понял. Не знаю, почему рассказал тебе. Просто теперь ты часть охотников. В твоих руках защитить их. — Исин знает? — спросил Джонин, улавливая кивок. — Но только он, а теперь слушай меня внимательно и не перебивай. Тао, как огня боится всего, что связано с «городскими охотниками». Любое упоминание о них, заставляет его трястись. Он не чист на руку, потому что за спиной Криса ведет какую-то свою игру. Ифань хочет заполучить международный контракт. Проект, который он доверил Чанелю, оплачен какой-то американской организацией. Тао против сторонних вложений, как и против вмешивать в это дело посторонних, поэтому Чанеля он не жалует. Тао очень близок с Инсоном. После того, как он растоптал моего брата, твой папаша частенько ночует в постели Цзытао. Поэтому могу предположить, что и бизнес Инсона курирует он, отчитываясь перед Крисом. Хесок обязан Тао жизнью, поэтому как преданная собачонка бежит на любой его зов. Но есть и то, чего боятся все эти трое. Ифань хоть и слеп и полностью погряз в Лухане, но он может лишить их жизни мгновенно, если вдруг узнает о том, что те замышляют что-то за его спиной. Ифань не раздумывая, стреляет сразу в голову, чтобы избежать проблем. Еще никто не выжил после личной встречи с ним. Дела фирмы Криса идеально чисты, потому что многое остается за сухими отчетами. Я вношу в базу только то, что положено, хотя признаюсь, что иногда в мои руки попадали бумаги забрызганные кровью. — Хен, а Тао не знает, что вы истинные? — До сегодняшнего дня он считал меня бетой, — усмехнулся старший. — А сегодня? — Сегодня я впервые пришел в офис не выпив ни одной таблетки. Наши запахи с Исином слишком смешались, теперь Тао не имеет на меня права. — И как он… — Отреагировал? Молча.       Джонин непонимающе посмотрел на старшего. — Знаешь, после почти шести лет знакомства, он понимал, что не имеет права ничего требовать. Этот альфа очень умен. Пусть в моих глазах он по-прежнему отвратителен, но не могу не признать, что помимо своей сволочной натуры иногда в нем просыпаются благородные порывы. Он прекрасно понимает, что если за шесть лет общения омега не признала в нем истинного, значит, он этого не заслужил. Сам же знаешь, что наши законы на стороне истинных пар, но в случае если один из партнеров добровольно отказывается от их парности, связывая себя с другим, второй должен отступить. — Законы? — усмехнулся Джонин. — Ты же сам знаешь, что Цзытао никогда не соблюдал законы. — Может и так, но теперь у меня есть Исин, и мне не страшно. — Хен, — несмело начал Джонин. — Расскажи мне о Лухане, ты же знаешь его? — Этот омега не стоит и капли того внимания, которое ты ему уделяешь, — улыбнулся Джунмен. — Знаешь, я знал его еще совсем мальчишкой, когда он бегал по лужайке в доме на соседней улице. Уже тогда он был слишком самовлюблен. Чанель огромной скалой возвышался над ним и пытался неуклюже ухаживать. Хань смеялся, называя его неудачником. Омега уже тогда грезил о деньгах и власти. О модных журналах и светских раутах. В шестнадцать он собрал вещи и, наплевав на мнение родителей и своего альфы умотал в столицу. Не спорю, первое время ему везло, я даже немного гордился им, но потом, когда величавой походкой он вошел в кабинет Ву, а вышел оттуда потрепанный и со следами спермы на воротнике рубашки, я вспомнил все слезы Чанеля.       Мен задумчиво смотрел в одну точку, удрученно покачивая головой, вздыхая. — Я стал видеть Ханя все чаще, но не мог рассказать Елли о том, во что превратился его омега. Крис, словно на наркотик, подсел на этот приторный запах мимозы. Он не любил Ханя, нет, он просто зависел от него. Он унижал омегу, иногда поднимал руку… в общем Хань превратился в шлюху одного постоянного клиента. Крис платил ему зарплату и омега помалкивал. Его все реже стали приглашать сниматься, о светских приемах он и вовсе забыл. Теперь его работа откровенно и пошло стонать под человеком, купившим этот город, но видимо Ханя все устраивает. Хотя… Разве от Ву Ифаня можно сбежать? Крис либо вышвырнет омегу умирать, когда он ему надоест, либо прикончит его сам.       Джунмен гладил успокоившегося Джонина по голове. — Не бойся, никому не под силу разрушить тот мир, что вы построили с Чанелем. Я же вижу, как он сильно любит тебя. Никогда еще его глаза так не сияли.       Младший смущенно улыбнулся. — Будь сильным Джонин-а. Впереди нас всех ждет победа.       Во дворе послышался шум колес. Пискнула сигнализация, и через пару мгновений звук шагов нарушил тишину дома. — Вы еще не спите? — заглянул в комнату Чанель. — Мы ждали тебя, — улыбнулся Джунмен. — Все хорошо? — Замечательно, — кивнул альфа. — Спасибо Мен-и, что посидел с этим трусишкой. Иди поспи, мы дальше сами. — Увидимся утром, — подмигнул Джонину старший. — Отдыхайте. — Малыш, я в душ и вернусь, — сказал Пак, чмокнув младшего в щеку. — Нужно срочно смыть с себя этот отвратительный запах.       Альфа поморщился, направляясь в нужную сторону, а Джонин все пытался взять себя в руки, снова чувствуя приторный запах мимозы на своем альфе.