— неделю спустя —
— Хен, ты должен немного поесть, — вырвал Лухана из раздумий немного раздраженный голос. Омега поднял свой взгляд и по выражению лица собеседника понял, что тот, видимо, звал его не первый раз. — Хен, ты видел себя в зеркало? Ты похож на приведение. — А тебе есть до этого дело? — спросил Хан, отворачиваясь к окну и крепче сжимая одеяло. — Как ты вообще оказался здесь? Что, неужели другого надзирателя не нашлось? Джонин, что до этого сидел спокойно, нервно отвел взгляд. Ему, и правда, было неуютно в комнате старшего, но они не могли оставить его одного. Лухан очень сильно сдал с момента аварии Тао. Он практически ничего не ел, во сне его мучили кошмары и Джонину, который пару раз стал свидетелем этого, старшего было, действительно, жаль. Лухан метался по кровати, просил не трогать его и звал Тао. Ким видел настоящие слезы и искреннюю боль. Он не понимал, почему они не рассказали Ханю о том, что Тао жив. Пусть он пока передвигается с трудом, но он жив, а Лухан все больше напоминал труп. — Мы должны быть уверены, что им ничего не угрожает, — говорил сдержано Сехун, ему тоже было не слишком приятно находиться с Тао в одном доме и видеть, как его муж заботится о своем бывшем любовнике. — Мы дадим им встретиться, только тогда, когда будем уверены, что они в безопасности. Сейчас они наши главные свидетели. Джонин понимал, но считал это несправедливым. Он видел, как страдал Лухан, он видел его боль, слезы, и как сжимается его сердце. — Хен, — сказал он, поднявшись, и пересев ближе к Ханю. — Все скоро наладится… — Наладится? — зло посмотрел на младшего Лухан. — Наладится? Да ты хоть знаешь, что я испытываю сейчас? Конечно, знаешь. Я не хочу жить... но почему вы так заботитесь обо мне? Я ведь не заслужил. Да ты первым должен был выставить меня за дверь умирать, но ты… — Я не такой зверь, — хмыкнул Джонин. — Признаюсь, что мне не совсем приятно находится здесь… — Тогда уходи. Не бойся, я не сбегу. Мне некуда бежать, я же официально мертв. Уходи, не мучай меня своим присутствием. Я не могу смотреть на метку на твоей шее, она делает меня совсем ничтожеством. Собственный альфа отказался, а тот, кто спас меня, заботился все это время, тот, кого я должен был любить больше всего на свете, больше не вернется. Его нет, он мертв… Лухан начал задыхаться, слезы снова брызнули из глаз, когда образ Тао возник в памяти: его глаза, полные беспокойства; его губы, растянутые в ухмылке, которая, как бы не старался отрицать омега, придавала ему сил на протяжении тех лет, что он был знаком с Хуаном. Хан вспомнил крепкие объятия и тепло, которыми Тао согревал его в последнюю ночь… Джонин пододвинулся ближе, обнимая старшего, и молил про себя всех святых, чтобы все это поскорее закончилось, потому что он уже не мог спокойно наблюдать за мучениями этого когда-то ненавистного человека. Ким смотрел на прижимающегося и цепляющегося за него Лухана и вспоминал, как недавно в больнице смотрел на истерзанное тело своего папы. Они с Луханом были похожи - сами загнали себя в капкан, в клетку из которой был только один выход. Они оба смело шли на смерть, шли к своей свободе. Джонин вспомнил, как стучало его сердце, когда доктор, к которому привел его Чанель, грустно посмотрел на него. — Кем вы приходитесь пострадавшему? — спросил пожилой альфа. — Я… Он… Он мой папа, — выдохнул омега, делая глубокий вздох. — Сожалею, — сказал врач, а у Джонина внутри все сжалось. — К сожалению, в его случае все слишком сложно. Пациент находится в очень тяжелом состоянии, и мы не можем ничего гарантировать. Обширные повреждения замедляют процесс восстановления. Организм очень ослаблен. Видимо, его изрядно избили прежде чем он… — Доктор, — остановил его Чанель, чувствуя, как дрожит омега в его руках. Мужчина грустно посмотрел на пару. — Вы можете зайти в палату, — все же сказал он. — Мы сделаем все возможное, простите. Мужчина ушел, а Джонин не видел ничего вокруг, он только чувствовал крепкие объятия своего альфы. — Милый, — шепнул Пак. — Все будет хорошо, веришь мне? Джонин кивнул и с тревогой посмотрел на дверь палаты. — Чанни, можно я… — Иди, — кивнул альфа. Ким медленно пошел в сторону двери, но стоило ему зайти внутрь, он потерял способность здраво мыслить. Легкие наполнил знакомый с детства запах, но сейчас он казался таким далеким. Человек, лежавший на кровати, был подключен к аппаратам, которые противно пикали. На теле Инсона не было ни одного живого места, он был почти весь перебинтован, и только лицо, покрытое темными синяками было открыто. Джонин подошел ближе, опускаясь перед кроватью. Рука невольно потянулась к чужой руке, лежащей поверх покрывала. — Папочка, — сорвалось с губ младшего. Он сжал руку сильнее. Омега смотрел на родителя и осознавал, как ему не хватало его все эти годы. Даже узнав причину, по которой Инсон ушел от него, Джонин не мог винить его в чем-то, ведь кто знает, чем закончилась бы их жизнь, если бы Инсон не ушел. Где бы был сейчас Джонин, встретил бы он тех людей, что стали его семьей; людей, что любили его таким, какой он есть. — Папочка, не оставляй меня, — шепнул Ким, уткнувшись в живот старшего. — Не оставляй меня снова, пожалуйста… Мы снова станем семьей, слышишь? Только прошу тебя, открой глаза, умоляю. Я ведь люблю тебя, папочка... Джонин шептал много слов о том, что он ни в чем не винит родителя, что он хочет, чтобы у них все было как прежде, он даже не замечал Чанеля, что стоял в дверях и сжимал кулаки. Сейчас ему хотелось вернуться в детство, где папа дул на его разбитые коленки и смеялся, крепко обнимая. — Ну что ты, мой мальчик, — вспомнился голос Инсона. — До свадьбы заживет. — До свадьбы? — поднимал на него удивленные глазки маленький омежка. — Конечно, — по-доброму улыбался старший. — Ты встретишь красивого сильного альфу, который будет заботиться о тебе. Одно его прикосновение будет снимать твою боль. Он будет самым идеальным, ведь только такой человек достоин моего мальчика. — Не хочу альфу, — хныкал Джонин. — Я хочу всегда быть с тобой. Инсон смеялся, крепче прижимая к себе сына. Джонин тогда совсем не замечал, каким отчаянием были наполнены глаза старшего. Джонин даже не догадывался о том, что они выживали из последних сил, что отец погнался за богатством, что оставил их, подкидывая периодически свои подачки. Все они слишком поздно начали жалеть о растраченном счастье. Джонин вспомнил последнее sms отца, которое он, конечно же видел в тот день. Он вспомнил, как просил Исина найти в доме отца тот самый рисунок и как Чжан вместе с рисунком привез банковские карты, пароли к ним и толстую стопку писем, которые его папа писал его отцу. В них было столько просьб вернуться, столько слов любви. Инсон трепетно описывал мужу каждый шаг Джонина, умолял мужчину хотя бы позвонить сыну. Джонин слово в слово запомнил последнее письмо папы: «Я отдал Джонина в престижную школу, это были последние деньги, что ты прислал нам. Неужели тебя больше не волнует наша судьба? В тот день… Хотя стоит ли сейчас об этом, ты все ясно сказал, но разве мальчик виноват? Ты должен винить во всем только меня. Знаешь, я уже и сам понял, какая я тварь. Директор школы, в которой учится Джонин, как оказалась, пользовался услугами нашей фирмы. Он прижал меня к стенке в своем кабинете, обещал устроить сыну веселенькую жизнь, если я не пересплю с ним. Я понял, что из-за меня жизнь сына может превратиться в кошмар. Я должен исчезнуть; я хочу, чтобы мой мальчик вырос достойным человеком. Я поговорил с Хонбином и его мужем, они согласились приглядеть за Нини, но я, надеюсь, что ты тоже поддержишь сына. Прошу, не оставляй его, ради того, что когда-то между нами было. Мы же хоть немного, но любили друг друга. Джонин родился в большой любви, так давай хотя бы будем помнить о ней, раз вернуть не получилось». Джонин крепче сжал руку папы. Он не мог ненавидеть его, ведь все, что он делал, он делал ради него. — Я люблю тебя, папочка, — шепнул Ким. Автоматы внезапно неприятно запищали, Джонин непонимающе смотрел на мониторы, пока его не подхватили под руки и не потащили из палаты. Омега вырывался, замечая, как родителя окружили врачи; он хотел вырваться к нему, но Чанель держал крепко. — Чанни… Папа… Что происходит? — Ему стало хуже, малыш, — шепнул Чанель, прижимая к себе в миг обмякшего Джонина. Ким вспомнил мучительные часы ожидания и слова доктора: — Теперь все зависит только от него. И вот, уже несколько дней прошло, а изменений никаких. Джонин и Чанель по очереди ездят в больницу, но доктор лишь печально разводит руками. — Ну, чего это вы тут устроили, — заметив зареванных омег, сказал вошедший Исин. — Вот ни на минуту нельзя их оставить. Джонин нервно вытер слезы, он и не заметил, что начал плакать вместе с Луханом, который сейчас тихо всхлипывал, прижимаясь к груди младшего. — Ты уже вернулся? — удивился Джонин. — А Мен с Чанни… — Мен просил привезти кое-какие бумаги, — заметил Чжан. — Заодно и вас проведать. Он словно чувствовал, что вы тут всемирный потоп устроите. Джонин смущенно отвел взгляд, он не рассчитывал, что эмоции и его накроют с головой. — Скоро все закончится, — ободряюще подмигнул омегам Чжан. — Сегодня вечером у Чанеля встреча с партнерами Криса. Мы надеемся, ему удастся вытянуть их на откровенный разговор, вот тут-то мы их и возьмем тепленькими. Крис, правда, пока молчит, но Сехун уверен, что под напором доказательств он сдастся, а вы духом не падайте, все будет хорошо. Хан, я собираюсь наведаться в дом Криса, тебе что-нибудь нужно оттуда? Лухан отрицательно помотал головой, ближе прижимаясь к Джонину. — Ну, дело твое, — пожал плечами Исин и направился к выходу. — Хен, — вдруг окликнул его Хан. — Можно мне фото… Чжан недоуменно посмотрел на омегу. — У меня ничего от него не осталось, — всхлипнул Хан. — Можно мне хотя бы фото? Исин грустно улыбнулся и кивнул. — Может, выйдете во двор, воздухом подышите, не сидите в четырех стенах, — добавил альфа. — Хорошо, хен, — улыбнулся Джонин. — Я постараюсь вытянуть этого упрямца вниз. Исин ушел, а Джонин посмотрел на Лухана. — Хен, правда, пойдем погуляем, на улице снег идет, — сказал Ким. — Когда ты последний раз выходил на улицу? — Я не хочу, — шепнул Лухан. — Не принимается, — сказал Джонин, он прекрасно знал, что Исин приехал не просто так. Он обещал одному упрямцу показать, что с Луханом, действительно, все в порядке. Ким поднялся с кровати, кидая Хану на кровать брюки, футболку, свитер. — Одевайся, хен, или я одену тебя сам. Старший удивленно посмотрел на младшего, но спорить не стал и уже через десять минут Джонин открыл перед Луханом входную дверь. На улице, действительно, шел снег. Крупные хлопья кружились в воздухе, оседая. Снега было еще не так много, но постепенно земля пряталась под белоснежным покрывалом. Старший морщился от яркого света, а Джонин наблюдал за ним со стороны, иногда бросая взгляды на припаркованную машину Чжана. Исина самого видно не было, он видимо собирал нужные бумаги в доме, но Ким отчетливо чувствовал присутствие еще одного человека, что скрывался за тонированными стеклами машины. Лухан тоскливо смотрел на небо. Он, действительно, давно забыл о том, как это дышать полной грудью, чувствовать настоящую свободу, но сейчас все внутри переворачивалось, потому что, как оказалось, свобода была ему совсем не нужна. Ему нужен был только один человек. Почему же он понял это слишком поздно?.. Слеза сорвалась по щеке, вторая. Плакать стало так привычно, хотя когда-то омега считал себя слишком гордым и сильным для глупых слез. Омега нервно поднес руку к лицу, смахивая слезы. Джонин будет недоволен, этот мальчишка слишком много сделал для него в последнее время, хотя должен был ненавидеть. Лухан никак не мог понять почему так все получилось? Омега медленно подошел к порогу и опустился на ступени, вытянув вперед ладонь и пытаясь поймать крупные хлопья, которые тут же таяли от его тепла. Где-то внутри рождалось непонятное чувство. Он подумал о том что, могло бы у них с Тао быть другое будущее? Могли бы они быть вместе, пока Крис был их кошмаром? Лухан тяжело вздохнул - они бы умерли тогда, но только вместе. Как теперь жить одному? Омега беспомощно прикусил губу, уловив свое отражение с темных стеклах машины. Измученный жизнью омега с темными кругами под глазами, синяки еще не совсем сошли, отливая желто-фиолетовым. Лухан потянулся к стеклу и провел ладонью по своему отражению, даже не представляя, что по ту сторону сидит человек и так же нежно ведет своей ладонью по щеке омеги. — Я вернусь, скоро, — шепнул Тао. — Дождись меня. Я увезу тебя отсюда, обещаю. Исин внимательно наблюдет за омегой с порога, пока не замечает умоляющий взгляд Джонина. — Еще не время, — шепнул Чжан, спускаясь и направляясь к машине. Лухан дернулся, когда почувствовал рядом с собой старшего. — Все будет хорошо, — обнял омегу Исин. — Скоро ты сможешь вернуться к нормальной жизни. — К нормальной ли? — горько усмехнулся Лухан, Исин лишь опустил взгляд. — Мне пора. Отдыхайте, мы скоро вернемся. Джонин подошел к Лухану, взяв его за руку, а Исин, подмигнув младшим, занял водительское место. На мгновение Ханю показалось, что он уловил ноты знакомого запаха. Он хотел было что-то сказать, но машина уже выехала за двор. — Джонин-а, — растерянно хлопал глазами Хан. — Кажется, я схожу с ума. — Все мы немного безумцы, хен, — улыбнулся Ким. Исин молча следил за дорогой. На языке крутился только один вопрос, но он не мог задать его, потому что видел, как тяжело было младшему. — Ты думал, что станет лучше? — не выдержал Чжан, замечая, как Тао в кровь прокусил губу. — Ты увидел его, но все равно на тебе лица нет. С ним все хорошо, он свободен, он… — Так страдает? Почему, хен? — спросил Тао. — Почему он выглядит так, словно его жизнь вот-вот прервется? — Он очень измотан. Он так переживал из-за тебя... — Я не понимаю этого, — выдохнул Тао. — Я не сделал для него абсолютно ничего. — Ты спас ему жизнь. Да если бы не ты, Крис бы убил его, разве ты не понимаешь этого? Он надеялся на то, что ты будешь рядом, но… — Я буду рядом, хен, но мы должны завершить начатое. Ты восстановил документы? — Да, все в порядке. Вас никто не будет преследовать… — А билеты? — Рейс завтра на рассвете, — сказал Чжан. — Билеты и ваши паспорта у президента, он вернет их, как только мы закончим операцию. Исин взглянул на часы. — Чанель должно быть уже на месте. Мы дождемся их с Джунменом внизу. — Какой у вас план? Исин въехал на подземную стоянку знакомого офиса. — Сейчас Джунмен представит американцам и главному министру Чанеля — первого помощника Ву Ифаня, которому в связи с последними обстоятельствами пришлось на время скрыться. Чанель не будет лезть на рожон, он просто расскажет о себе, своей фирме, о их долгой дружбе с Крисом. Он должен заинтересовать наших гостей, чтобы они поверили ему и ввели в курс дела, а потом… Исин достал из небольшого чемоданчика ноутбук и начал щелкать кнопками. Когда на экране появился кабинет Криса, знакомые лица гостей из Америки, главного министра и Чанеля, Тао все понял. — Джунмен снимает встречу? — Нет, Мен-и просто установил камеру. Чанель даст нашим гостям время подумать, вот тут-то мы и сыграем. Они не подозревают, что попали под прицел, поэтому начнут обсуждать кандидатуру Чана прямо там, тем самым открывая перед нами свои карты. Тао внимательно следил за происходящим на экране. Он видел, как был спокоен Чанель, как уверенно он вел беседу, как ни разу не дал тем людям усомниться в своей честности. Когда альфа поднялся и пожал руку главному министру, а потом поклонившись американским гостям направился к выходу, у двери к нему присоединился Джунмен. Сердце Тао бешено колотилось, когда он заметил недобрый взгляд, которым министр проводил парней. — Он явно не поверил, — заметил Тао, сжимая кулаки. — Нам это не так важно, — сказал Исин, когда Чанель и Джунмен показались на стоянке и направились в сторону их машины. — Сейчас мы понаблюдаем за тем, как они начнут грызться между собой, ведь американцы привыкли доверять Джунмену. Чанель сел рядом с Чжаном, а Джунмен подсел к Тао. — Поехали отсюда, сейчас здесь будет жарко, — заметил Пак. — Президент уже рассредоточил военных по зданию. Осталось дождаться признания главного министра. Чжан передал компьютер на колени Чанелю и надавил на газ. — Министр не поверил мне, — сказал Пак. — Мы уже поняли это, — сказал Тао. — Думаю, что сейчас он будет убеждать своих компаньонов избавиться от тебя, от Криса и начать все сначала. — Но им не выгодно это, — заметил Джунмен. — Половина пути пройдена, какой резон начинать все с нуля? — Министр не станет рисковать, хоть он и не доверяет Чану, он много лет работал с тобой и Крисом. Думаю, он попытается сперва найти Ву. Крис много раз попадался на ерунде, но всегда выходил сухим из воды, — сказал Исин. — Министру неизвестно, что мы уже подчистили его ряды. Кстати, Тао, у меня все не было возможности спросить, как Хесок оказался в твоей машине? — Подвезти попросил, — усмехнулся альфа. — Я уже завел машину, как он с разбегу залетел внутрь. — Подбросишь до телестудии, — сиял он. — Мне предложили хорошие бабки за интервью. Ты сделаешь меня популярным. Тао перевел взгляд на экран, где мужчины о чем-то горячо спорили. — Похоже союзники в конец рассорились, — сказал Чанель. Наблюдая за тем, как министр пытался убедить своих партнеров в необходимости залечь на дно, а те не хотели его слушать, утверждая, что их план почти завершен, стоит лишь довериться этому молодому и перспективному бизнесмену. Крис заботил их меньше всего. Раз он не довел дело до конца, почему его помощник не сможет завершить его? Все чаще в споре всплывало имя Джунмена, который каждый раз вздрагивал, прижимаясь к Тао. — По-моему, они сказали уже слишком много, почему же дядя медлит? — нервно потер руки Чанель. — Многое, но не все, — сказал Исин. Машина остановилась возле здания военного министерства, и все вместе парни направились в нужный кабинет. Несколько этажей и просторная комната, в которой ярко горит свет, а на большом экране транслируется спор главного министра с американскими партнерами. За столом трое: президент, военный министр и Сехун. — Почему мы не можем подождать несколько дней, — кричал с экрана пожилой мужчина. — Я уверен, Ифань найдет способ все уладить и тогда… — Ифань проиграл, — сказал один из американцев, бросив на стол несколько фотографий, на которых был запечатлен арест Криса. — Наш человек лично присутствовал при задержании. Мы столько лет подбирались к президенту, поэтому в курсе многих его дел. Когда президент такой большой страны - омега, его очень легко запутать, особенно если дождаться течки и подослать нужного человека. В кабинет вошел молодой альфа, в котором Чанель узнал парня, что был с президентом в клубе. — Чонгук-ши обещал предоставить нам копии бумаг, что обличили Ву Ифаня в незаконной деятельности. Думаю, что теперь он никогда не выберется из лап полиции. Знаете, и это даже лучше, теперь у нас есть более весомые аргументы для вашего продвижения. Министр в шоке перелистывал архивы Тао, что скопировал юный альфа. — Простите, сэр, — поклонился Чонгук. — Я немного опоздал, мне не удалось увидеть человека, что взял на себя обязанности Ву. Президент немного задержал меня. Альфа нервно поправил воротник, пряча свежие засосы. — Могу лишь сказать одно - я проверил Пак Чанеля по базе данных. Он, действительно, обычный бизнесмен, поднявший свою фирму на высший уровень благодаря упорному труду. Его биография настолько безупречна, что даже подозрительно, что он согласился помогать вам, хотя именно его фирма строит ваш жилой комплекс. — В смысле? — непонимающе спросил министр. — Ву Ифань проиграл тендер. Его строительная фирма понесла убытки из-за того, что власти Китая запретили ему деятельность на своих территориях. Ифань был бы не в состоянии потянуть в одиночестве такой масштабный проект, поэтому объединился с компанией Пак. — Он продал наш проект без нашего ведома? — возмутился один из гостей. — Может, он и все наши планы продал государству? Главный министр обернулся на Чонгука. — Пока нет, — ответил младший. — Но он в тюрьме и на днях должен состояться первый допрос. — Ву Ифань не должен сказать и слова, — произнес министр. — Убейте его, подстройте самоубийство, сделайте что угодно, но этот идиот сказать ничего не должен. — Как скажете министр, — поклонился Чонгук. — А что мне делать с президентом? — Продолжай игру, — сказал один из гостей. — Собери как можно больше доказательств. Очень скоро народ узнает, что много лет ими руководит жулик. Чонгук снова поклонился. — А с «городскими охотниками»? Главный министр побледнел. — Они должны исчезнуть, но теперь уже точно навсегда. Вместе с тем, кто когда-то начал их историю. Убеди президента в том, что генерал Ким предал его и страну. Я заметил, что твои доводы очень хорошо действуют на этого шарлатана. — Я больше не могу, — поднялся на ноги президент. — Менсу, — поймал его за руку министр. — Успокойся. — Этот мальчишка, он… Президент, наконец, заметил притихших парней. — Вы? Исин, я же сказал, что после завершения миссии можете быть свободны. — Мы не смогли оставить вас. Они… — Как только они выйдут из здания тут же будут арестованы, — заметил президент, отводя взгляд. — Отдыхайте, ребята. Мы проследим, чтобы вам больше ничего не угрожало. — Сэр, мы будем спокойны только тогда, когда и над вами не будет нависать угроза, — сказал Пак. Менсу грустно улыбнулся, поймав на себе любопытный взгляд Джунмена. Сейчас Мен как-то слишком отчетливо понял чувства Джонина по отношению к Лухану; понял, что испытывал Исин, видя его рядом с Тао, но почему-то вымученная улыбка Менсу не вызывала ревности, поэтому, сделав пару шагов навстречу друг другу омеги крепко обнялись. Чжан облегченно выдохнул, а министр радостно улыбнулся, вспоминая, те дни, когда они только познакомились. Тот день, когда встретил Исина в баре, они оба оплакавали свои семьи. Чжан проклинал Ву, а Ким самого себя. Генерал вспомнил шустрого омегу, что подсел к ним и предложил развлечься, Метка на его шее была очень яркой, а Исин в миг стал слишком грустным. — Даже с омегой не повезло, — хмыкнул он. — Кто-то меня обскакал. Ты чего тут? Иди домой, к мужу. Омега растерянно смотрел на альфу, а потом виновато отвернулся. — Мы поругались, я решил ему отомстить. — Хороший же ты способ нашел, — засмеялся Исин. — Хочешь переспать с истинным? — Нужен ты мне больно, — фыркнул омега. — Я пришел сюда развлечься, а не спать со всеми подряд. Не устраивает, я могу уйти. Омега развернулся к выходу, но генерал вспомнил, как поймал его за руку, вспомнил приятное тепло и глаза полные недоумения. — Эй, малыш, не торопись. Что ты там подразумевал под развлечениями, может я на что сгожусь? Исин усмехнулся. — А вы не дадите задний ход, дядя? — улыбнулся омега. — Сомневаешься? Омега лукаво улыбнулся и потянянул старшего к выходу. И они, действительно, развлекались, всю ночь; дискотеки, караоке. В омеге было столько энергии, что голова кружилась. Уже почти утром, когда они сидели на берегу реки, а голова Менсу лежала на плече старшего, он рассказал о том, что они с Исином как бы истинные, но своего мужа омега встретил раньше и полюбил; что с Сином они решили расстаться просто друзьями. А потом Менсу заснул, а генерал еще долго любовался спящим омегой. Генерал очень расстроился, узнав, что с Менсу случилось несчастье, но еще больше его удивило, что помощник президента имел такое знакомое лицо и запах, что наполнял сердце воспоминаниями. Он попытался поговорить с ним, но омега лишь виновато прикусил губу, а потом и вовсе ушел. А потом… Потом жизнь мужчины рухнула. Он замкнулся в себе, не слышал никого и ничего, даже омеги, что приходил к нему и молил о помощи. И вот сейчас он словно проснулся, но можно ли было что-то вернуть, ведь слишком это было давно. — Они выходят, — вырвал его из воспоминаний голос Сехуна. — Внимание всем постам, — сказал в рацию министр. — Объект покидает здание. Немедленно начинаем операцию. — Так точно. В кабинете наступила тишина, все ждали. Менсу крепко сжимал кулаки. Через двадцать минут, показавшимися вечностью, по кабинету разнесся уверенный голос: — Объект схвачен. При захвате было оказано сопротивление, раненых нет. — Спасибо, — выдохнул генерал. — Доставьте задержанных в изолятор. — Так точно, сэр. — Я в Управление, — сказал Сехун. — Нужно незамедлительно допросить их. — Ты думаешь, что они скажут что-нибудь сейчас? — усмехнулся Пак. — Таковы правила, — пожал плечами О. — Езжайте-ка вы домой. — Спасибо вам за все, — сказал президент, пожимая руку Чанелю, Джунмену, Исину, а потом подошел к склонившему голову Тао. — Я не знаю, сможете ли вы… — Не нужно, господин Хуан. Вы очень много сделали для нашей страны и хорошего и плохого, но я всегда готов поддержать людей, что признали свою вину и желают жить другой, правильной жизнью. Менсу подошел к своему столу и взял с него два паспорта, внутри которых лежали авиабилеты. — Я надеюсь, что и вы и господин Лухан будете счастливы начать новую жизнь. Я мог бы предложить вам остаться, но здесь слишком многое напоминает о том ужасе, что вы пережили. Поэтому… — Мы благодарны вам за то, что вы не отвернулись от нас. Я обещаю, что мы будем счастливы. Мы будем жить, восхваляя ваше доброе имя, будем работать усерднее на благо вашей страны. — Спасибо, а теперь ступайте, вам нужно собраться - самолет на рассвете. Я попросил Сехуна оградить вас от появления в суде, все мы знаем о том, что господин Ву испытывает к вам неоднозначные чувства. — Да уж, — усмехнулся Тао. Президент похлопал его по плечу, а потом посмотрел на Исина и Джунмена. — Идите домой и отдохните нормально. — А ты? — Нам с министром еще есть, что обсудить, ведь завтра необходимо созвать прессу. Знаете, много лет отряд «Городские охотники» был легендой, а сейчас, пусть и не в полном составе, он здесь. Я всегда останусь предан этой стране. Вы, надеюсь, всегда придете мне на помощь, если я вдруг позову, а сейчас… Сейчас вы свободны, я хочу чтобы вы жили полной жизнью, любили, рожали детей, были счастливы. Я же могу рассчитывать на это? Парни улыбнулись и кивнули. Попрощавшись, они поехали в сторону дома. Сехун сказал, что скоро присоединится, а президент устало опустился в свое кресло. — Ты победил, — заметил генерал. — Снова. — Не я, а мы… Мы победили Шинвон, вот только почему внутри так пусто. Я снова облажался, почему я был так слеп, этот мальчишка… — Тебе хотелось простого человеческого счастья, разве в этом можно кого-то обвинить? Прости, что я все это время был далеко, если бы я не закрылся в себе, я бы… — Что? Не позволил мне лечь в его постель? Я пошел туда добровольно. Я понимал, что случайные связи не красят главу государства, но я… — Менсу, зачем ты оправдываешься? Ты прав, ты волен делать все, что ты хочешь. Знаешь, за последние дни, я много думал, о том, что было, что есть и что будет. Моя жизнь состояла из сплошных ошибок. Сперва я лишился семьи: я по ошибке заподозрил мужа в измене и прогнал; второй моей ошибкой было то, что я так и не решился признаться Чонде в том, что я его отец. Третьей моей ошибкой было то, что я отпустил человека, с которым мне было хорошо, за которого я должен был бороться. Четвертая ошибка в том, что я обвинил в смерти своих детей Чанеля, хотя должен был еще сильнее возненавидеть Ву и бороться с ним. Пятой ошибкой было то, что я допустил то, что страна, за которую я боролся столько лет чуть не оказалась на грани переворота. Моя жизнь сплошная ошибка и сейчас я хочу сделать еще кое-что, возможно, это станет моей роковой ошибкой, но я… Менсу приложил палец к губам старшего. — Ничего не говори. Знаешь, увидев тебя снова в моем кабинете спустя столько лет, я понял сколько всего я упустил в жизни. Ты намного старше и опытнее, но ты не похож ни на кого - ты одним взглядом придаешь мне сил. Знаешь, сейчас мне предстоит сделать сложный выбор, назначить того, кто станет моей тенью, и я хочу, что бы ей стали вы генерал. Как вы смотрите на то, чтобы занять должность главного министра? — Я не достоин столь великой чести, — отвел глаза Ким. — У вас много преданных людей вокруг… — Но только вам я могу доверить себя. Генерал повернулся и заглянул в глаза младшего, замечая знакомые озорные искорки. — Может развлечемся? — подмигнул старшему Менсу. — Должность президента… — Да чихать я на нее хотел. Сейчас я безгранично счастлив. Давай расслабимся, как тогда. Забудем обо всем, только ты и я… — А пресса? — засмеялся генерал, видя недовольную мордочку омеги. — Кто здесь главный? — фыркнул Менсу. — Ты, — кивнул альфа, взяв ладони младшего в свои. — Что я сказал? — Мы идем развлекаться, — кивнул генерал. — Но Менсу, как ты себе это представляешь? Нас же узнают. — Сейчас я сделаю один звонок… — Э, нет. Так не пойдет, это уже будет не тайное свидание, — заметил генерал. — Какое к черту свидание? Тебе пятьдесят, мне почти сорок, мы уже стары для всего этого. — Кто сказал? — удивленно посмотрел на омегу альфа. — У нас еще все впереди, а если ты согласишься на мое предложение, то возможно, наша жизнь начнется сначала. — Какое такое предложение? — насторожился омега. — Мы много лет не общались, встречались лишь взглядами на заседании правительства, но в моей голове снова и снова всплывала та прекрасная ночь. Я думал о том, что никто не сможет расшевелить мое заледенелое сердце, но когда я узнал, что тебя снова обижают, я не смог остаться равнодушным. Я понял, что ты тот человек, кто сможет помочь мне забыть все плохое. Я был готов сказать тебе эти слова еще тогда десять лет назад, но сейчас они звучат актуальнее, ведь теперь помешать нам никто не сможет. Менсу, будь моим мужем. Омега невольно открыл рот от удивления. Многие альфы в его жизни добивались его, многие горели желанием оказаться рядом со столь влиятельной персоной, но никто даже словом не обмолвился о том, что хочет создать с ним семью. Первый муж и первая любовь лишили разума, но потом все пошло кувырком, а сейчас… — Я могу дать тебе время для раздумий, ты… — Я стану твоим мужем, если ты станешь моим министром, Шинвон, — ответил президент, глядя прямо в глаза старшего. — А ты подаришь мне малыша? — хитро сказал альфа. — Я не в том возрасте, — смущенно ответил омега. — Ты слишком рано себя хоронишь, — заметил Ким. — Ну так? — Если Бог подарит нам такую радость, я буду только счастлив, — ответил омега. — Тогда я согласен быть для тебя кем угодно, — сказал генерал, обнимая омегу. Менсу подался вперед, целуя альфу. — А теперь развлекаться, — радостно улыбнувшись, сказал президент. — Но сперва, все же, давай договоримся о встречи с прессой. Я, как главный министр, хочу обличить преступников перед народом. — Твоя взяла, — потянулся к телефону президент. Сехун вошел в здание управления. Указом президента все здесь теперь принадлежало ему, поэтому каждый, кто попадался ему на пути, низко кланялся. О любил свою работу и благодарил президента за то, что он дал ему возможность вершить правосудие, о котором все давно уже забыли. — Приведите бывшего министра в комнату для допросов, — сказал Сехун дежурному. Альфа кивнул и пошел в сторону изолятора. Сехун опустился в мягкое кресло и покрутился вокруг своей оси. Сейчас нужно было держать себя в руках и не сболтнуть лишнего. Министру не обязательно было знать о том, что следствию уже давно известна вся подноготная его бизнеса. Сейчас было важно то, что этот мужчина скажет в свое оправдание. — На каком основании меня арестовали? — серьезным голосом спросил мужчина, входя в кабинет. — Где начальник управления? Пригласите Хесока. — Разрешите представиться, О Сехун — начальник Управления. К сожалению, господин Хесок покинул нас. — Что значит покинул? — растерянно спросил старший. — Господин Ян Хесок был в машине вместе с господином Цзытао. Министр побледнел и ухватился за стол. — Присаживайтесь, господин Ли, у нас с вами будет длинный разговор. Мужчина непонимающе смотрел на Сехуна. — Мне нечего вам сказать, — ответил он, а О усмехнулся. — Возможно, но думаю, что ваши зарубежные партнеры будут намного сговорчивее. Не каждому захочется быть обвиненными в шпионаже. За это жестоко карают, знаете ли. Мужчина с интересом посмотрел на младшего. — И вы думаете, что вам поверят? — Я не думаю, а знаю. В ваших же интересах рассказать все следствию добровольно или вы хотите предстать перед лицом своих избирателей? Вам ведь прекрасно известно, что простое уголовное дело пообсуждают и забудут, а предательство вам никогда не простят. — Вам меня не запугать, — возмутился старший. — Упаси Бог, я вас не пугаю, я констатирую факты. Мы уже связались с посольством Соединенных Штатов, они, мягко скажем, были не в восторге от того, что их граждане оказались вовлечены в столь масштабное преступление. Они просят тщательно во всем разобраться и в свою очередь обещают помощь в расследовании этого дела. Они выразили полное доверие нашим следственным органам и предложили мирное урегулирование данного вопроса. — И в чем же заключается это мирное урегулирование? — насторожился министр. — В обличении главного преступника и экстрадиции граждан Америки на родину для отбывания наказания. — То есть… — То есть, если говорить нормальным языком, вас сделали крайним, а ваши партнеры возвращаются на родину и продолжают свой бизнес, имея за плечами лишь условный срок. — Твари, — шепнул мужчина. — Но ведь это было их предложение. Все это время парадом командовали они… — А вы плясали под их дудку, — заметил Сехун. — Но когда прижало, оказалось, что это именно вы начали все это, что только вам нужна была власть, а американцы выступили лишь финансистами. Ну же, господин Ли, неужели вам хочется отдуваться за всех? Мужчина с подозрением смотрел на Сехуна, который выглядел чересчур спокойно. По его лицу нельзя было определить блефует он или нет. Он прекрасно знал, что его могли оставить отдуваться, потому что те люди были связаны чуть ли не с самим президентом Америки. — Хорошо, я все расскажу, только я хочу быть уверен, что за мою откровенность и чистосердечное признание следствие проявит ко мне снисходительность. — Сделаем все возможное, — сказал Сехун, включая диктофон. Старший посмотрел на прибор, а потом начал рассказывать. Он рассказал, как те люди пришли к нему и предложили власть, рассказал о том, как пытался сломить президента, используя его помощника, о том, как с помощью Ифаня уничтожил главную преграду на пути к власти — городских охотников, как проиграл гонку новому президенту, как пытался опорочить перед ним его окружающих, как добился подделки документов на земли, на которых строил коттеджи Ифань, как они раздавали эти дома тем, кто устраивал бунты против власти, как постепенно подобрались к цели и как арест Ифаня все испортил. И многое, многое другое. Сехун слушал и думал о том, что будь в них меньше упорства, они бы возможно остались в дураках и власть над страной перешла бы в чужие руки, но они справились и подняли свою страну с колен. Машина остановилась около двухэтажного дома, Исин и Чанель вышли из нее. Чжан посмотрел на Тао. — Теперь машина твоя, я потом заберу ее из аэропорта, оставишь ключи там, где мы условились. — Хорошо, хен. Чжан ободряюще похлопал Тао по плечу и пошел в сторону дома. Чанель подмигнул парням. — Позвони, как обустроишься, — сказал Пак. — Я введу тебя в курс дел. — Обязательно, — улыбнулся старшему Тао. Чанель направился следом за Исином, оставляя Мена и Тао наедине. — Ты уверен, что не хочешь зайти? — спросил Джунмен. — Все закончилось и ты можешь… — Не могу, — ответил Тао. — Я не могу заставлять его что-то делать. Теперь он свободен. Теперь ему решать хочет ли он продолжить свою жизнь со мной или без меня. Если сейчас он меня увидит, он будет растерян, он не сможет здраво мыслить. Я подожду, ты просто передай ему это. Альфа протянул Джунмену паспорт Лухана, в который были вложены билет на самолет и записка. — Ничего не говори ему, просто передай, если нам суждено встретится, мы встретимся. — Но он же… — Он слишком много пережил, Мен. Это все эмоции, он не может меня любить. — Ну что ты за балбесина? — тихо спросил омега, обнимая альфу. — Мы еще увидимся? — Не знаю, — улыбнулся Тао. — Если твой муж захочет этого. Ты знаешь, что я всегда буду ждать твоего звонка. — Знаю, — тихо шепнул омега, а потом отстранился и заглянув в глаза младшего, нежно коснулся его губ своими. — Ты заслужил его, пусть в нашей жизни он был такой единственный, но я не жалею об этом. — Спасибо и прости если сможешь. Джунмен улыбнулся, и еще раз крепко обняв альфу, вышел из машины. — Пообещай мне, что если он все-таки придет к тебе, ты не будешь его отталкивать. Вы оба заслужили счастья. — Обещаю, — улыбнулся в ответ Тао. — До встречи, хен. Джунмен слегка покраснел, а Тао засмеялся, помахав старшему рукой и направил машину в сторону своего дома, собирать вещи. Омега вошел в дом, где сразу погрузился в атмосферу тепла. По дому разносился веселый смех Кенсу, который убегал от Чанеля. Бекхен что-то обсуждал с Джонином, Исин щелкал пультом каналы. — Бэкки? Когда вы успели приехать? — удивленно спросил Мен, обнимая брата и ласково погладив уже заметный животик. — Се позвонил, сказал, что задержится, поэтому Ухен привез нас сюда, дома как-то слишком скучно. — Я рад, что вы приехали. Давайте все вместе отметим нашу победу. — А Тао? — спросил Джонин. — Он поехал собирать вещи, — ответил Мен. — У них рано утром самолет. Кстати, а где Хан? — Он утомился за сегодня, — грустно вздохнул Джонин. — Несколько раз плакал, все звал его, а теперь уснул. Я не могу больше видеть его таким. — Теперь все будет хорошо, — сказал Джунмен. — Давайте-ка, займитесь ужином, а я пока пойду, переоденусь. Бекхен и Джонин закивали и отправились на кухню. Джунмен наклонился к Исину, получая нежный поцелуй. — Он не захотел его видеть? — шепнул альфа в самые губы своего омеги. — Он решил предоставить ему выбор, — так же тихо ответил Мен. — Я все сильнее начинаю уважать этого человека. Джунмен грустно улыбнулся и пошел наверх. Он осторожно зашел в комнату, где спал Лухан. Младший был слишком бледен, а на щеках еще были видны дорожки слез. Джунмену почему-то в миг захотелось, чтобы этот омега никогда больше не плакал. Он тихо подошел к кровати и опустился на пол, положив переданные Тао бумаги на тумбочку рядом с кроватью. — Ханни, — ласково сказал Джунмен, проведя по волосам младшего. — Ханни, ты меня слышишь? — Хен? — неуверенно посмотрел на старшего Лухан. — Извини, что разбудил, просто сегодня президент отдал нам твои документы и билет на самолет, если ты захочешь, то можешь покинуть эту страну завтра же утром. Я знаю, что все здесь тебе напоминает о боли. Подумай хорошенечко. Я оставил документы на тумбочке. Самолет в восемь утра, у тебя есть целая ночь для раздумий. — Хорошо, — тихо ответил младший, даже не взглянув в сторону тумбочки. — Ты отдыхай, но если что, то мы все внизу. С гостиной раздался голос Чанеля и веселые голоса омег. Лухан тихо вздохнул, ему совсем не хотелось веселиться. — Я все понял, хен. Извинись за меня перед ребятами, но я не могу… Лухан сглотнул, отворачиваясь. — Все хорошо, — погладил его по голове Джунмен. — Отдыхай. Старший вышел из комнаты, прикрывая дверь, а Лухан просто закрыл глаза, может уехать отсюда, и правда лучший выход, но ведь куда бы он не уехал, его сердце все равно останется здесь. Оно все равно будет тянуться к человеку, который пусть и скрыт за холодной могильной плитой, но навсегда останется самым дорогим на свете. — Тао, почему ты не забрал меня с собой? — шепнул Лухан, нервно смахивая слезы. — Как он? — спросил Чанель, когда они собрались в гостиной. — Плохо, — честно ответил Джунмен. — Почему ты не сказал ему? — поинтересовался Бекхен, накладывая Кенсу ужин. — Тао просил молчать, — выдохнул Чжан. — Да что ж такое, он же так его убьет, — пробурчал Джонин. — Они разберутся, — уверенно кивнул Мен, чувствуя крепкие объятия своего альфы. — Давайте лучше выпьем за нашу победу. Чанель разлил по бокалам шампанское. — Пьете, и без меня? — послышался счастливый голос. — Отец, — крикнул Кенсу, выскакивая из-за стола и тут же оказываясь в объятиях альфы. — Как дела? — спросил Исин. — Великолепно, — просиял Сехун, целуя Кенсу в щеку, а потом обнимая мужа. — И слава Богу, — выдохнул Джунмен. — Теперь, наконец-то, все действительно закончилось. — Ты видел Криса? — спросил Джонин, наблюдая за О. — Видел, даже разговаривал, но он продолжает молчать, — ответил Сехун. — Но это уже не важно, у нас слишком много доказательств против него. — Давайте больше не будем об этом, — улыбнулся Чанель. — С этого момента у нас начинается новая, счастливая жизнь. Парни сомкнули бокалы, наполняя приятным звоном когда-то одинокую комнату. — Мин с Чонде будут гордиться нами, — сказал Исин, салютуя бокалом портрету пары, висящему на стене. — Минсок, Чонде, Сухен-ши — все они будут гордиться нами, потому что мы, наконец, завершили то, что столько лет не давала жить спокойно целой стране, — заметил Сехун. У Чанеля зазвонил телефон. Он нервно взглянул на номер и поднес трубку к уху. — Да, доктор, — сказал он, поймав на себе обеспокоенный взгляд Джонина. — Правда? Да, мы сейчас будем. Джонин подскочил на ноги. — Что-то случилось с папой? — спросил Ким. — Он пришел в себя, — ответил Чанель. — Он зовет тебя. — Идем же скорее, — сорвался к двери омега, чувствуя, что сердце готово вырваться из груди. Лухан открыл глаза от очередного кошмара. В комнате было темно, тело снова ломило от неудобной позы, а в голове словно роились пчелы. Омега потянулся к телефону, всматриваясь в цифры на мониторе. Шесть утра, значит, снова предстоит проваляться все утро в безделье. Омеге не хотелось поднимать лишний шум и будить обитателей дома. Хан потянулся за стаканом воды и заметил паспорт, из которого торчал билет на самолет. Омега усмехнулся, если постарается, он еще успеет собрать вещи и улететь, но нужно ли ему это? Внутри были лишь непонятные чувства, рука сама невольно потянулась к документу. Любопытство взяло верх, ведь было интересно, куда его отправлял президент. Открыв паспорт, он прочитал, что билет был на рейс до Пекина, но не это привлекло внимание омеги, его взгляд упал на клочок бумаги, исписанный знакомым почерком. Сердце сжалось, а на глаза навернулись слезы: — «Я не знаю, имею ли я права обращаться к тебе сейчас. Я просто хотел попросить прощения, что не смог быть вместе с тобой все эти мучительно долгие дни. Я очень хотел лично сказать тебе эти слова, но мне, грозному и серьезному Тао, не хватило смелости посмотреть тебе в глаза. Наверное, ты будешь счастлив, когда узнаешь о том, что ты теперь свободен. Твоя клетка открыта, Ханни. Ты можешь лететь куда хочешь, но у меня есть маленькое предложение. Если ты согласишься, возможно, я стану самым счастливым человеком на земле, а если нет, что ж, значит, я заслужил. Помнишь, когда-то ты говорил, что мы оба заперты в одной клетке? Так вот, теперь, когда та клетка разрушена, я готов взять на себя смелость предложить запереться в другой клетке, но уже добровольно. Только со мной. До тех пор, пока тебе снова не захочется свободы. Я буду ждать тебя до последнего и приму любое твое решение. Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть, я исчезну, навсегда. Тао». Лухан не верил своим глазам, он снова и снова перечитывал строчки письма, пытаясь понять настоящее ли оно? Не привиделось ли? Неужели Тао жив? Неужели он ждет его? Хан кинул взгляд на часы и ужаснулся, до самолета осталось пара часов, а он еще не собран. Он оставит все здесь, он пойдет за Тао на край света, он, черт возьми, любит этого человека. Вызвав такси и покидав в сумку вещи, которые Исин привез ему из дома, омега побежал вниз, сталкиваясь на лестнице с сонным Джунменом. — Ханни? — удивленно посмотрел на омегу старший, но потом заметил в его руках паспорт и билет. — Я к нему… — запыхавшись говорил омега. — Он ждет… Хен, это ведь, правда, он? Джунмен улыбнулся и кивнул, а младший просиял, крепко обнимая старшего. — Иди, надеюсь, что теперь у вас все будет хорошо. Как доберетесь, обязательно позвони, я буду волноваться. — Хорошо, хен, — крикнул Лухан, выбегая из дома и запрыгивая в припаркованное у дома такси. — В аэропорт и побыстрее. Тао стоял у стойки регистрации и вглядывался в толпу. Сердце бешено стучало, ведь он не знал, согласится ли Хан разделить с ним его скучное существование. Простит ли за те страдания, что ему пришлось пережить из-за него? — Проходите на посадку, пожалуйста, — объявила работница аэропорта. Тао нервно сжал кулаки, снова бросив взгляд в толпу, но повиновался, медленно двигаясь в сторону трапа. Он понимал, что заслужил эту одинокую жизнь, он стольким людям причинил боль, и вот теперь, чувствуя ее сам, он понимал, что такого, как он простить нельзя. Альфа занял свое место и надвинул на глаза темные очки, ему хотелось отвлечься, забыться и сбежать. — Всех пассажиров просим занять свои места, — раздался голос стюардессы. — Молодой человек, проходите. — Да, сейчас, — донесся до ушей Тао тихий голос, который он узнает из миллиона. Альфа распахнул глаза и встретился с полным болью карим взглядом. Лухан не отрывая глаз смотрел на младшего и не мог поверить в его реальность. — Пристегните ремни, мы взлетаем. Омега не шелохнулся, тогда Тао заботливо наклонился к нему, пристегивая омегу и даря ласковые прикосновения его рукам, что сейчас лежали на его коленях. Они молча смотрели друг на друга, слова были не нужны. Стоило самолету набрать нужную высоту, а ремням расстегнуться, Лухан подался вперед, целуя Тао. Альфа прижал омегу к себе, отвечая. Все вокруг потерялось, померкло, остались только они вдвоем. — Прости меня, — шепнул Тао. Лухан приложил палец к губам альфы. — Давай начнем все сначала, — ответил омега. — Только ты и я. — Я больше никому не позволю причинить тебе боль, я перегрызу глотку любому… — Все-таки одного человека ты должен будешь простить, — улыбнувшись, сказал омега. Тао недоуменно посмотрел на старшего. — Ты предложил мне запереться в клетке, — сказал Хан. — Но я хочу предложить тебе другой вариант. — И какой же? Омега смущенно отвел взгляд. — Тао, я хочу нормальную семью, я хочу любящего мужа и, я совсем недавно понял, наблюдая за Бекхеном и Кенсу. Я хочу ребенка. Я пойму, если ты… Тао заткнул омегу поцелуем, крепко обнимая. — У тебя будет все, что захочешь, малыш. — Эй, — наигранно возмутился Лухан. — Я все-таки старше. — Но мне нравится так тебя называть, — надул щеки Тао. — Господи, — засмеялся Лухан. — Почему ты все время скрывал от меня эту свою сторону? Какой же ты еще ребенок и как же я тебя люблю... — Я тоже люблю тебя, Ханни. Теперь я окончательно понял это. Альфа крепко обнял старшего, забывая обо всем на свете. Теперь у них все будет по-другому.— Эпилог —
Счастье поселилось в каждом доме. Суд вынес Крису и бывшему министру приговор, американцы были высланы из страны, а ребята, наконец, смогли вздохнуть спокойно. Сехун упорно работал, все свое свободное время, уделяя семье. Они с волнением ждали появления малыша. Кенсу часто разговаривал с братиком, а Бекхен не мог налюбоваться своим ребенком. Его семья была самым дорогим на свете. Он понял, что его жизнь началась в тот миг, когда он впервые увидел Кенсу на своем пороге. Вскоре им предстояло стать родителями малютки-альфочки, а значит должны были начаться новые заботы, но это совсем не пугало омегу, ведь он знал, что пока с ним рядом его семья, он способен на все. Джонин полностью посвятил себя своему папе, который полностью вернувшись в сознание долго просил прощения у своего сына и его альфы. Чанель улыбался, наблюдая за тем, как его омега помогает родителю снова встать на ноги. Инсон вместе с Чонсу дают Джонину советы и помогают молодому омеге переносить первые месяцы беременности, ведь последняя течка омеги дала свои плоды. Чанель очень долго кружил омегу на руках, пока тот радостно смотрел на своего мужа. Сам Чанель стал серьезным бизнесменом, он вел дела с двумя странами, в чем ему активно помогал Тао. Хуан мгновенно влился в бизнес, он словно сросся с компанией и был счастлив, потому что у него было все: любимая работа, прекрасный дом, заботливый муж, который тоже готовился стать папой. Тао любил делиться с Чанелем мыслями по поводу того, как сильно изменился Лухан. Исин и Джунмен с радостью наблюдали за жизнью младших. Альфа вернулся на государственную службу, а омега занял место секретаря в компании Пак. Джунмен начал восстанавливаться, доктора обещали, что уже очень скоро он сможет забеременеть и подарить мужу наследника. Он был очень счастлив, а Исин как мог поддерживал его. Все наладилось, но в любой момент, когда бы угроза не нависла над страной, новый отряд «Городских охотников» готов явиться на зов президента, готов встать на защиту страны, потому что честь не возможно продать, честный офицер идет до конца и в этом его предназначение.