My personal psychologist

В нос ударил запах гари, как только я приблизилась к воротам. Взглянув наверх, я увидела ползучую струю дыму, подымающуюся прямо к вечернему небу. Огонь был на заднем дворе, я точно могла это узнать. «Пожар?» - было первой мыслью, что пронеслась у меня в голове, и я на бешеной скорости побежала к дому. – Твари! – раздалось на весь дом, как только я ступила на порог. – Ублюдки! Мама никогда не кричала так громко. Я испугалась и стремглав помчалась по лестнице в свою комнату. Я боялась, что мама или Майрон увидят пакеты с новыми вещами в моих руках, и тогда мне точно оторвут голову. – Да катитесь вы все к черту! – я вздрогнула, когда в гостиной что-то разбилось, и чуть не запнулась о ступеньки. Руки лихорадочно дрожали, пока снизу продолжал доноситься голос ругающейся матери. Внезапно с лестницы донеслись тяжёлые шаги, и я заметалась по комнате в поиске укромного места для моих вещей. Шаги слышались отчетливей, и в я едва успела забросить пакеты на шкаф, как в эту же секунду дверь молниеносно распахнулась и в комнату залетела мама. – Вернулась?! – озлобленно зарычала она, смахивая спутанные волосы со своего лица. Она подняла на меня глаза и только тогда я заметила её мокрое от слёз лицо. – Где ты шляешься целыми днями?! – я понимала, что произошло что-то серьёзное. Обычная неудавшаяся пьянка с Майроном никогда не заканчивалась такой истерикой. – Давай! Скажи, что я пьяница, что я ничтожная алкоголичка, не приносящая этому миру никакой пользы! Я не успевала ловить смысл её слов и окончательно потеряла контроль над своим страхом, когда женщина начала метаться по моей комнате, хватая вещи с полок. – Можешь катиться туда, откуда пришла! Никто мне не нужен! Пара книг и несколько небольших коробок со старыми дисками оказались у неё в руках, когда она выбежала из комнаты, крича что-то про Майрона и чёрта. Я побежала за ней, на ходу подбирая с пола выпавшие из коробок диски. – Убирайтесь все! Мама скрылась за дверью, ведущей на задний двор, и тогда до меня дошло, что она хочет делать с моими вещами. Огромный костёр, расстилающийся по земле, алым пламенем охватывал большую гору разнообразных вещей, и несколько искр потерялись в потемневшем сумраке, когда в огонь попали мои вещи. Слёзы начали скатываться по моему лицу, когда мама забежала в дом, а я осталась стоять на улице, смотря на то, как кровавые языки пламени всё больше и больше охватывают брошенные им предметы. Из дома снова послышались крики, возвращая меня к реальности, и я побежала навстречу матери, боясь, что она выкинет что-то важное из моих вещей. И не зря боялась. Мать сбегала по лестнице, как сумасшедшая держа в руках одну единственную вещь, которая дорога моему сердцу как ничто другое. Самое тёплое и яркое воспоминание, ниточка, связывающая воспоминания о самом дорогом и невозвратимом. Мой жёлтый, плюшевый кролик. Самое ценное, что есть в моей жизни, сейчас сгорит в огне! Я бросилась к маме, чтобы вырвать из рук игрушку, но она оттолкнула меня к стене, сотрясая стены своим срывающимся голосом. – Хватит! – слёзы снова потекли по её щекам. – Твой отец, Майрон – все они покинули меня, а ты держишь эту проклятую вещь у себя, напоминая мне о единственном муже! Мне тоже больно, Розетт, мне надоело, что все уходят от меня! Я разразилась рыданиями и скатилась вниз по стене, когда мама выбежала из дома. Сквозь распахнутую дверь я видела, как она бросает моего кролика в огонь и пламя тот час захватывает его, превращая в горстку пепла. В эту же секунду мама упала на колени перед пламенем и согнулась пополам, скрывая лицо руками. Я понимала в чём дело – Майрон ушёл от неё и теперь она злилась. Словно обезумевшая слетела с катушек. Мне не было дано понять, любили ли они друг друга, но, должно быть, это больно, когда от тебя уходит любимый человек. В этот вечер мама больше не беспокоила меня. Я проплакала у себя в комнате всю ночь и изредка подходила к окну, каждый раз обнаруживая маму, сидящую возле кучи обгорелых вещей. Несмотря на то, что на дворе был уже конец декабря, на земле не было ни крупинки снега. Снег крупными хлопьями спускался на с неба и таял прямо на пожухлой траве. Но, несмотря на грязь, снег и холод мать, продолжала сидеть на коленях возле костра ещё несколько часов. Снег уже давно потушил пламя, и теперь середину нашего двора украшала огромная куча горелых углей. И где-то среди этой кучи был мой кролик…

***

Отсутствие тепла рядом заставило меня проснуться, и я открыла один глаз, вытаскивая руку из-под одеяла, чтобы найти то, что грело меня каждую ночь. Яркое зимнее солнце окончательно пробудило меня, заставив вспомнить, что самый главный источник тепла сгорел вместе с парой книг и музыкальными дисками. Я поднялась с кровати, подходя к окну. За ночь хорошенько подморозило, и всё пространство накрыло белым покрывалом снега. Даже чёрные следы вчерашнего костра скрылись под слоем белоснежного снега. На часах было двенадцать часов, когда я убралась дома и сварила обед. Мама была на работе, и я хотела уйти из дома раньше, чем она вернётся. Интересно, как она чувствует себя после вчерашнего? Спала ли она ночью и не заболела ли после того, как посидела на сырой земле? Убедившись, что я всё сделала, я наконец достала пакеты с новыми вещами, чтобы аккуратно развесить их на вешалки. Пальто, ботинки, шапка с шарфом - всё это аккуратно было вынуто из полиэтилена и развешано по местам. Оставалось достать последнюю вещь, но в замешательство меня привёл маленький пакетик, выпавший вместе с платьем. Заглянув внутрь, я обнаружила там косметику, которую мы выбирали для Элисон. Какого чёрта она делает у меня? «Будь красивой и ни в чём себе не отказывай, Роза,» - гласила надпись на маленьком листке, который я достала из пакетика. Отдать обратно или принять подарок? Думаю, что Элисон вряд ли примет подарок обратно и начнёт всячески убеждать меня оставить его. Вероятно, она хотела бы, чтобы я пользовалась всем этим. Часом позже я вышагивала по улицам города в новых вещах и с косметикой на лице. Я чувствовала себя такой красивой, что невозможно было передать словами то, что происходило у меня внутри. Новый образ и предстоящая встреча воодушевляли меня и делали походку летящей. Мегги и Ральфи, должно быть, уже были на детской площадке. Там, где я встретила их первый раз. Ещё издалека я заметила зелёную куртку мальчика и две русые косички его сестры. Я приближалась к ним с неимоверно быстрой скоростью, даже не замечая, что уже перешла на бег. – Цветочек! – закричал Ральфи, как только увидел меня, и кинулся мне навстречу. Я распахнула руки, ловя мальчика в свои объятия и прижимая к своей груди. – Я думала, что ты не придёшь, - за спиной Ральфа раздался тихий голосок, и я отстранилась от него, встречаясь взглядом с Мегги. Хотелось сказать ей что-либо, но невидимая преграда блокировала моё горло, не позволяя ни малейшему звуку выйти наружу. Я запаниковала, и тогда Мегги решила помочь мне. – Давай же, Роза, - она подошла ближе, оборачивая руки вокруг моей шеи. Я по-прежнему сидела на корточках, держа малыша за руки. – Просто скажи что-нибудь. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и уже хотела побороть себя, как нежный лепет мальчика заставил моё сердце опуститься к ногам и сделать несколько переворотов. – Я так ждал тебя, Цветочек. Меня ждали. Я кому-то нужна. Одна мысль об этом сломала все страхи и позволила мне снова заговорить: – Как ты меня назвал? – это был второй раз, когда я смогла что-то сказать, и сегодня я уже не заикалась так, как в прошлый раз, однако язык всё ещё не позволял проговаривать некоторые слова. – Я назвала тебя Розой, когда мы вспоминали о тебе перед сном. Тогда он сказал, что ты Цветочек и больше никак не хочет называть тебя. Извини, если тебе это неприятно. – Всё в порядке, - я улыбнулась девочке, выпрямляясь в полный рост. – Тогда я тоже прошу у тебя прощения за свою речь. Мой язык не слушается меня. – Вот этим мы сегодня и займёмся, - и после этих слов девочка достала книгу из-за спины и только тогда я заметила небольшой рюкзак, болтающийся на её плечах. Мы снова пошли в то кафе, где я накормила их в нашу первую встречу, и мы до самого вечера просидели там, читая книгу. Вернее я читала, Ральфи, сидящий у меня на коленях, увлечённо слушал, а Мегги учила меня разговаривать, заставляя по нескольку раз повторять слова, которые у меня не получалось произносить. Я чувствовала себя наполненной жизнью, когда возвращалась домой и думала, что теперь точно буду разговаривать, но неожиданные гости в нашем доме снова вернули меня к прежней жизни. Майрон снова был дома. Как ни в чём не бывало, они сидели с мамой на кухне и выпивали. Мне захотелось выцарапать ему глаза за то, что он посмел зайти в этот дом. Он не знал, чего стоил маме его внезапный уход. А самое главное - он не знал, чего стоило это мне. Не знал, чего я лишилась в тот вечер. Но, как всегда, я просто прошла мимо и скрылась в своей комнате. Телефон издал писк, когда я села на кровать, что заставило меня подпрыгнуть. Никто не писал мне смс, кроме мамы. Неизвестный номер. «Если ты забыла о нашем сеансе, то я убью тебя». Я долго соображала, что за человек мог прислать мне такую «милое» сообщение, но потом до меня дошло. Вероятно, это написал Найл, но я не помню того, чтобы он назначал время нашему сеансу. Более того, я не помню, чтобы я давала ему свой номер. Достав ноутбук из шкафа, я расположилась за столом, заходя на свой аккаунт в скайпе. Руки дрожали от предстоящего разговора, и я даже не успела опомниться, так как только я вошла, на экране сразу высветился входящий звонок. «Ладно, Розетт. Ты сможешь. Сможешь» - повторяла я сама себе в мыслях и наконец нажала на «ответить». – Риверсон, я убью тебя. Я клянусь тебе, что убью. Убью и закопаю прямо за той больницей, в которой ты лечишься! – злобно ругалось лицо блондина, что вызвало улыбку на моём лице. Он выглядел весьма растрёпанным, и его злобный тон смешил меня. – Почему ты смеёшься? Найл выглядел забавно с беспорядком на голове. Вдобавок ко всему он первый раз назвал меня по фамилии. Неужели он держит в голове такую информацию? – Хорошо, у меня есть идея. Ты можешь написать мне смс. Просто нажми на мою страницу слева, и у тебя откроется диалоговое окно. Я сделала так, как сказал блондин, и навела курсор на место, где можно писать сообщения. А что я, собственно, могу написать ему? Все эти сеансы по интернету с самого начала казались мне бредовой идеей. «Ты думаешь, из этого что-то получится?» - это были лучшие строки, которые пришли мне в голову, поэтому я отправила сообщение не задумываясь. Может быть мне удаться сделать этот сеанс последним в сети. – Почему ты так считаешь? «Я могу отключиться в любой момент, если мне не понравится твой вопрос» Я увидела, как улыбка озарила лицо парня, когда он прочитал сообщение. Всё-таки есть плюс в таком общение. Сейчас я могу без стеснения глазеть на лицо Найла, и он не увидит этого. Мне нравится глазеть на него. По крайней мере, недавно я всё же призналась, что Найл - очень симпатичный парень, и это признание, пусть даже самой себе, дало мне повод любоваться блондином на каждой нашей встрече. – Ладно. Тогда я постараюсь не задавать таких вопросов, на которые ты не захочешь отвечать.