Coffee or Marlboro?

      Очнувшись от какого-то голоса, зовущего её, Геа Длоуринг не сразу поняла, в чём дело и что произошло. Она открыла глаза и обнаружила, что находится где-то… где-то в пустоте. Вокруг всё чёрное. Ни у чего здесь нет формы, облика, запаха, звука. Здесь, впрочем-то, не было ничего, но одновременно было. Сложно объяснить и описать то, чему ты не знаешь определения.       Геа понимала, что это не сон — всё было уж больно реалистично. Она осознавала, что не спит, так же, как и любой другой человек чётко и ясно осознаёт то, что он жив. Она вроде бы такая же, как и всегда, но вроде бы и нет.       Достаточно на большом расстоянии во тьме виднелся силуэт, приближающийся к ней.       — Дж… Джастин?! — открыла от удивления рот девушка, хлопая ресницами.       — Геа, у нас очень мало времени, — он стоял всего лишь в полушаге от неё. Длоуринг даже ахнула оттого, как быстро призрак подошёл к ней.       — Что всё это значит?.. — она ничего не понимала, но, если честно, и не хотела понимать. Ей нравилось, что он рядом с ней, что он не исчез. И плевать, даже если это сон. Только пускай он не заканчивается…       — Я не совсем понимаю, что происходит, но, кажется, я сейчас сотворил то, что ранее ни одному призраку, как говорил мне ранее Ангел, не было постижимо — я, кажется, передал тебе всё то, что накопилось в моей голове. Наверное, очнувшись, ты будешь знать все подробности моей жизни и узнаешь всё, о чём я когда-то либо думал. Ещё я отдал тебе очень много своих сил. Ты сильная девочка, Геа, но теперь у тебя есть сила, которой обладал я: ты можешь становиться невидимой, переноситься в те места, в которые захочешь, можешь испытывать на себе чувства других, различать, когда тебе говорят правду, а когда ложь, можешь убеждать других людей в чём-то, ещё у тебя, как у человека, есть возможность видеть призраков, даже если они прячутся, чего у меня, как призрака, никогда не было, и ещё много-много чего. Всё ты узнаешь со временем, но… только если выживешь, — Джастин держал Длоуринг за руки, смотря ей в глаза, а она же внимательно слушала, трясясь со страху.        Нет, её не напугали слова о возможной смерти, она опасалась дальнейших слов призрака…        — Геа, послушай, — продолжил он, — ты должна выжить. Сделай, пожалуйста, для этого всё возможное и невозможное. Мы, наверное, уже никогда не встретимся. Я не знаю, буду ли помнить о тебе после того, как стану человеком, если вообще стану, поэтому не могу гарантировать, что когда-то мы вновь встретимся. Обещай, что спасёшь себя и будешь спасать жизни других людей. Используй мою силу во благо. А теперь прощай. Я чувствую, что уже начинаю исчезать, — после этих слов он посмотрел вниз, на свои ноги, а Длоуринг вместе с ним. Девушка ахнула, и на её глазах появились слезинки. Ноги парня становились прозрачными.       — Не исчезай, пожалуйста, ты мне нужен, Джастин, — заплакала она, до боли сжимая его руки своими ладошками.        — Прости, но на мне лежат сотни, а возможно, и тысячи других жизней. Я должен был стать человеком, пожертвовав тобой, но я не могу. Ты должна жить. Обещай, Геа. Обещай мне, чёрт побери, что будешь жива! — закричал он.       — Я обещаю! — вскрикнула Длоуринг. — Джастин, подожди, всего одно мгновение, пожалуйста. Всего один миг…— взмолилась она, схватив призрака ладонями за лицо, и затем прижалась к его холодным губам своими. Она его поцеловала. Так трепетно и нежно. А он ответил на её поцелуй. Он чувствовал, словно живой, вкус её солёных слёз, она же — сладкий привкус миндаля и корицы. В последние секунды блондинка распахнула веки, всматриваясь в яркие медовые глаза призрака: — Я, кажется, люблю тебя, призрак Джа, — она мило улыбнулась ему, но в следующий миг он исчез. А она, упав на колени, закричала: — Я обещаю, Джастин, что выживу. Выживу ради тебя, чтобы ещё хоть раз тебя увидеть. Пускай даже ты меня не вспомнишь, но я обязательно тебя найду… — только и прошептала девушка, как тут же…       Распахнув глаза, она тяжело задышала, хапая ртом воздух.       — Господи, спасибо тебе! Наша детка очнулась! — Ким Длоуринг заплакала от счастья, бросившись к своей дочке, лежащей на больничной койке.       — Мам? Пап? Что всё это значит? — недоумевала девушка, скорчившись из-за яркого света, режущего ей глаза. Геа мысленно отметила про себя, что её глаза какие-то более чувствительные к свету, нежели прежде, но сразу же откинула эту мысль, сосредоточиваясь на враче, только что вошедшем в палату.       — Пожалуйста, посторонние, выйдите, — посмотрел тот на семейство Длоуринг, приказывая им убираться из помещения. — Медсестра, подготовьте необходимое оборудование для обследования пациентки и на сдачу анализов, — приказывал мужчина в белом халате дальше.       Геа лишь удивленно хлопала ресницами, начиная злиться.       — Со мной всё хорошо, я хочу поговорить с родителями, — твёрдо и уверенно процедила сквозь зубы девушка, испепеляя взглядом врача. Вдруг тот замер, задумавшись.       — А ну-ка, погодьте, — остановил тот медсестру и родителей своей пациентки. — Чего это я весь на взводе? Наверное, это всё эмоции из-за того, что ваша девочка очнулась после долгого сна, — обратился тот к Бену и Ким Длоуринг. — Можете сначала недолго пообщаться, а потом мы проведем все обследования и возьмем нужные нам анализы, — мило улыбнулся тот.       Опешили все: и Геа, и её родители, и даже медсестра, впервые увидевшая, как главврач улыбнулся. Только мистер Гриндсон — так звали врача — довольно улыбался девушке и её родителям, выпирая из комнаты медсестру, застывшую в недоумении.       — Странный мужчина, однако, — заключила Ким, смотря на своего мужа.       — Не то слово, — согласился тот, похлопав ресницами, словно приходя в себя после случившегося. — Это было более чем странно.       Геа звонко засмеялась:       — Ничего странного, у человека на работе разное случается, поэтому он и сам не всегда держит себя в руках, — пожала она плечами.       — Впрочем, да, — махнул рукой Бен.       — Так почему я здесь? — снова спросила светловолосая.       — Никто толком и не знает. Дело было так: дней так шестнадцать назад…       — Шестнадцать?! — перебила Геа отца.       — Ну, или больше, я уже точно и не помню. В общем, сначала дослушай. Так вот, дней так шестнадцать назад, когда мы в последний раз разговаривали, ночью в твоей комнате был слышен какой-то шум. Мы с твоей мамой стучались к тебе, но ты не отвечала. Битый час, вламываясь к тебе, мы всё не получали ответов и, посоветовавшись, решили выбить двери. Мы боялись, что случилось что-то плохое и… Короче говоря, я выбил дверь. В комнате было темно и ничего не видно, но, включив свет, мы увидели тебя на кровати. Сначала решили, что ты спишь. Но если ты спала всё это время, вопрос: кто создал тот шум? Ким решила тебя разбудить и расспросить, а я тем временем осматривал дом, нет ли грабителя. Я не обнаружил никого, но вот и твоя мать никак не могла разбудить тебя. У неё была паника, так как твой пульс пропал. Мы позвонили в скорую, надеялись, что просто из-за переживания не можем найти его. Приехавшие врачи сказали, что пульс очень слабый, но всё-таки есть. Мы обрадовались, но радость длилась недолго. Оказалось, ты впала в кому. Детка, ты пробыла в коме шестнадцать суток, — Бен держал свою дочь за руку.       — Семнадцать, — выправила мужа Ким.       — Врачи не знают, почему это случилось. Все показатели и анализы утверждают, что ты целиком и полностью здорова, даже здоровее любого другого здорового человека. И вот ты так же внезапно очнулась, вышла из комы, как и впала в неё, — наконец, выдохнул с облегчением мужчина, явно радуясь тому, что с его девочкой всё хорошо.       — Мы рады, очень рады, что ты в порядке, милая. Мы так переживали! — накинулась с объятиями мать.       — Мам, спокойно, я же здесь, жива и здорова, — улыбнулась, обнимая маму в ответ, Геа.       — Детка, может, сейчас не время говорить, но… Почему ты мне не сказала, что за тобой ухаживает мальчик? — с искоркой в глазах спросила Ким.       — Что? В смысле? — обеспокоенно сглотнула Длоуринг, боясь, что они как-то могли увидеть Джастина.       — Тебя каждый день навещает… кхм... — прокашлялся Бен. — …очень приятный молодой человек, — закончил отец.       — И он очень нравится твоему отцу, — прошептала, хихикая, мама Геи.       — Ну, я бы не сказал «нравится», скорее, я его одобряю, — перекрестил руки на груди мужчина, давая тем самым понять, что он строгий отец.       — Так что, собственно, здесь происходит? О ком вы вообще говорите? — только и спросила Геа, как дверь в палату распахнулась, и в помещение ввалился запыхавшийся парень.       — Геа! Ты очнулась! — чуть ли не падая на колени от усталости, прокричал он.       — А вот и рыцарь примчался, — тихонько хихикнула мать.       — Тео! — улыбнулась Длоуринг, счастливо глазея на парня. Она тут же вскочила с кровати и обняла его. Это было странно, так как она об этом даже не подумала, просто взяла и сделала потому, что внутри всё хотело это сделать. Она словно знала, что именно этого хотел Теодор.       Странно.       — Геа, не пугай меня так больше, — прошептал парень, обняв девушку за талию, и прижал её к себе, вдыхая запах её волос.       — Не буду, — закусила она губу, посмотрев ему в глаза и покраснев из-за неловкости данной ситуации. Они совсем не знают друг друга, но почему-то очень близки. Родители девушки перешептывались, но самой Гее это было не так важно: она знала, что они не против.       Она что-то чувствовала. Какой-то трепет и спокойствие одновременно, но… это не были её чувства. Она была очень рада и приятно удивлена, но таких чувств, которые она сейчас едва-едва ощущает, у неё не было никогда. Ей казалось, что она «смакует» чужие чувства. Неужели… неужели это чувства Тео?       Перед глазами стала картинка: она и Джастин, их разговор, поцелуй, обещание….       Испуганно хлопая ресницами, она ахнула и оттолкнула парня, ступив шаг назад. У неё заболела голова, скрутило живот и онемели ноги.       Это было более чем странно — было страшно.       — Геа? — спросили хором родители и Тео, наблюдая за Геей, схватившейся за голову и скорчившейся пополам.       — Детка, тебе плохо? — Ким напряглась.       — Геа, выглядишь неважно… Ты вся побледнела. Геа? — спросил темноволосый, как тут же подхватил на руки девушку, свалившуюся на него.        Длоуринг упала без сознания.       Она увидела всю жизнь Джастина за несколько минут. Всю боль, которую он испытал после смерти, она испытала на себе, и от этого её бросало то в жар, то в холод. Всё, чему научил Джастина Ангел, теперь знала Геа. Она слышала все его мысли в своей голове.        Каждая мысль, каждое слово, каждое сомнение — она слышала и чувствовала всё, как и Джастин. Теперь она понимала, почему призрак Джа должен стать человеком: он — спаситель многих жизней. Может, она и успела к нему привязаться или даже влюбиться в него, но ему предназначена другая — та, которую он так любил все столетия. Она была рада за него. Нисколько обиды, нисколько ревности — только счастье за того, кто оберегал её всё время. Она осознала то же, что и не так давно Джастин, — она любила его не как парня, а как друга, как отца. И она была благодарна ему. Благодарна за всё.       Но отрекаться от своих слов, сказанных Биберу, она тоже не хотела — когда-то она найдёт его, чего бы это ей не стоило.       Открыв глаза и придя в себя, Геа увидела его — того парня, от которого исходило тепло любви и заботы.       — А говорила, что не будешь пугать, — засмеялся брюнет, облегчённо вздохнув.       — Теперь попрошу всех на выход! — послышался голос врача, после чего в палате остались лишь мистер Гриндсон и Геа.       Наверное, любовь приходит туда, где её совсем не ждут, и тогда, когда… в общем, в любое неудобное время.